Энтон резко открыл глаза и пристально посмотрел на практика. Тот в ответ ухмыльнулся нехорошей улыбкой. Аст закатил глаза, цокнул языком и отвернулся.

Д-Арвиль снова надел шляпу, одёрнул жилет и подошёл к другой стороне крыши. Он махнул рукой, и Рейн встал рядом.

— Видишь? — Энтон указал на Центральную Церковь. В Лице их насчитывалось пять, и каждая называлась по той части, где была расположена. Отец до сих пор служил в Восточной и от прежней мечты перейти в Центральную уже давно отказался.

— Вижу, — Рейн кивнул. Глава буравил взглядом церковь и молчал.

По одну сторону квадратного здания высились две белые башни, по другую — две чёрные. Они символизировали Яра и Аша, человека и его демона. Центральную часть из серого камня покрывал купол, выложенный кусочками яркого стекла: жёлтого, синего, красного и зелёного. Разные цвета напоминали о боге-создателе Лааре — отце множества миров.

В детстве Рейн всего раз был внутри Центральной церкви, но запомнил, что, когда ярко светило солнце, на каменном полу появился причудливый узор. Тогда ему захотелось постоять в каждом красном квадратике, но отец назвал это неуважением и отругал.

— Нам надо поговорить о церковниках. Рейн, ты ведь неглупый малый? Я могу тебе доверять? — Д-Арвиль хитро прищурился.

Рейн захотел скрестить руки, ухмыльнуться, но сдержал себя. Если бы этого вопроса было достаточно, чтобы понять, кому можно доверять, а кому нет!

Энтон продолжил:

— У меня есть для тебя личное задание. В следующую пятницу глава Церкви Нол Я-Эльмон устраивает приём.

Рейн удивлённо покосился на Д-Арвиля, но промолчал.

— …Это будет дружеская встреча представителей Церкви и Инквизиции. Стоит ли доверять церковникам, как ты думаешь?

— Мне казалось, они нам полезны, и мы вступили в союз с ними, — осторожно ответил Рейн и бросил нервный взгляд на Аста. Он не понимал, чего хотел Д-Арвиль, как вести себя с ним, что можно сказать, а о чём лучше промолчать.

— Молчание дороже громких слов, — откликнулся Аст. — И безопаснее.

Энтон закатил глаза:

— Нам, ними! Смешно это слышать от юноши из рода церковников, который стал инквизитором.

Рейн промолчал, и Д-Арвиль продолжил:

— Да, между нами есть негласное соглашение, ты прав. Но мудрые люди говорят: правую руки протяни для рукопожатия, а левой не отпускай меч. Я хочу, чтобы ты пошёл на этот приём вместе со мной и последил за церковниками.

Рейн едва не подпрыгнул на месте. Он потёр подбородок и непонимающе посмотрел на Энтона. Он? На приёме у главы Церкви? Глупость! Хотят посмеяться — пусть закажут обезьянок с южных островов. Рейн резко замотал головой.

Энтон скривил губы.

— А это не вопрос, Рейн. Это приказ главы отделения. Твоё личное задание, от которого зависит «вырвешься из всего этого» ты или нет, — Д-Арвиль передразнил Рейна. Взгляд сделался жёстким. — Я знаю, что ты умеешь быть быстрым, незаметным и послушным. Это важные качества.

Рейн снова задумчиво поскрёб подбородок. Ему давали шанс — тот шанс, которого он ждал так долго. Но он станет посмешищем! В каком, ну в каком виде ему идти на этот приём? Без маски и показать метку ноториэса? В маске и показать, что он убийца? Да как тут быть быстрым и незаметным!

— Я же практик и ноториэс! — Рейн нахмурился. А он ведь сам сказал, что готов служить.

— Оставайся тем, кто ты есть. А ты — мой практик, всё верно. Не важно будешь ты в маске или нет, свои секреты не захочет открывать никто. Поэтому придётся получить их другими методами. Какими — решай сам. Мне нужна информация. Чем больше её будет, тем лучше сложится твоя судьба. Кто с кем разговаривал, о чём. Все тайные взгляды, шепотки — следи и вынюхивай для меня, вот твоё задание.

«Вынюхивай!» — Рейн едва сдержал яростный крик. Да, такова уж была работа инквизитора, но сейчас она показалась по-особенному мерзкой.

— Из практиков я буду на приёме один?

Энтон воскликнул:

— Конечно же нет! Старшие всегда продвигают младших, поэтому не я один приду с практиками. Никто не удивится. А снятие формы не одобряется, на тебя не обратят внимание. Или ты спрашиваешь о нашем отделении? Не ты один быстрый, незаметный и послушный. Посмотрим, кто из вас справится лучше.

Рейн решительно сжал кулаки. Кто из них? Ну уж нет, свой шанс он не упустит.

— Спасибо, кир Д-Арвиль. Я не подведу вас.

Энтон благожелательно улыбнулся, а затем махнул рукой в сторону лестницы, ведущей вниз. Рейн послушно кивнул и стал спускаться. Если уж место хозяина ему не занять и остаётся только быть верной собачонкой на службе, самую вкусную косточку нужно забрать себе.

Рейн вышел из Чёрного дома и замер у двери. Неподалёку стояла белёная тележка под навесом, на которой лежала целая гора капусты — небольших, крепких, зелёных кочанов. Рядом топтался седой старик в потёртой куртке.

— Эй, мальчик, купишь капусту? — крикнул он.

Рейн прошёл мимо.

— А совет послушаешь? — прокричал старик вслед. Развернувшись, практик молча посмотрел на торговца. — Когда мне было десять, я усвоил первую истину: мало слушать учителей, какими бы взрослыми и опытными они не были — нужно проживать свою жизнь.

— Спасибо! — Рейн бросил на старика удивлённый взгляд и пошёл к набережной. Легко ему совету раздавать. А что делать, если «своя жизнь» и гроша не стоит?




Рейн сидел за столом на тесной кухне, пропахшей кислой капустой, неторопливо черпал ложкой суп и лениво поглядывал в окно. Напротив высился такой же каменный домик. Он стоял так близко, что в чужом окне то и дело виделись фигуры жильцов.

Рейн пытался представить, как пройдёт вечер у главы Церкви, до которого оставался всего день. Аст ходил туда-сюда — три метра в одну сторону, затем три в другую.

— Это я должен волноваться, а не ты, — заметил Рейн.

— Как будто мы — разное! — ухмыльнулся Аст и сразу нахмурился. — Влезать в чужие игры — плохая затея. — Рейн пожал плечами и уставился в тарелку. — Ничего хорошего это не даст. Зачем ты согласился?

— А то не ясно!

Конечно же Аст знал, знал лучше самого Рейна.

Церковь твердила: демоны — хитрые твари, они проникают в мысли людей, искажают их, толкают на грязные поступки. Дети Аша считали иначе: демон — точно отражение в зеркале. В зеркале, которое усиливает в стократном размере. Он владеет теми же знаниями и эмоциями, но думает быстрее, а чувствует — тоньше. Демон понимает то, что человек ещё не успел понять, улавливает только зарождающиеся эмоции.

Сначала Рейн узнал о теории Детей Аша от Кая. Затем от них самих, когда они выследили его и позвали на свою сторону. Каждое слово вторило мыслям самого Рейна, но этого было недостаточно, чтобы присоединиться к ним. Рейн знал: любая вера опасна, и не важно, верить в Яра или Аша.

— Мне ясно, что ты делаешь ошибку, — пробурчал Аст и взъерошил волосы.

— Если так, то ошибку делаем мы, — поправил Рейн.

Аст засунул руки в карманы и хмуро поглядел на него. Парень ответил таким же хмурым взглядом. Он вдруг понял: Аст всегда был одет в чёрное, с самого детства. А что, если судьба на самом деле существовала и уже давно намекала ему на будущее инквизитора?

— Ты ещё можешь отказаться.

— Ради чего? Чтобы остаться в нищете?

— Если биться головой об стену, её можно пробить. Но также можно заработать сотрясение. Мы должны найти другой путь.

— Какой? — спросил Рейн с вызовом и вздохнул. Как же он глупо сейчас выглядел! Парень за тарелкой супа, спорящий о том, нужно ли ему дальше убивать и лгать. — Разве есть у меня выбор? Как я ещё смогу отдать свой долг?

— Выбор есть всегда. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты увидеть его.

— Уже увидел и решил. Что мне терять?

— Душу? Совесть? Пропуск в царство Лаара?

— Свой пропуск в рай я обменял на тебя. Это была хорошая сделка, — Рейн вытянул вперёд руку для пожатия, как делали дельцы при заключении сделки. Он знал, что в ответ его руку никто не пожмёт, но всё равно держал ладонь.

Аст с неохотой кивнул.

— Мы должны попробовать, но стоит быть осторожнее. Если себя ты называешь псом, то все остальные — волки.

— Я знаю. Я всегда мог положиться только на тебя.

Послышались шаги, и Рейн замолчал. Никто не должен знать, что он говорил с демоном. Ещё за старые разговоры не расплатился.

Отец с хмурым лицом прошёл на кухню, выдвинул табурет из-за стола и сел по другую сторону. Глянул на Рейна, пригладил тёмную бороду и сказал:

— Расскажи о работе. Ты говорил, у вас новый глава отделения?

Всё те же холодный взгляд и строгий голос. Рейн тоскливо вздохнул. Интересно, отец винил во всём себя или его?

— Да. Энтон из рода «Д». Он сопровождает нас на всех заданиях.

Отец удивлённо вскинул брови и подался вперёд.

— Ему понравилась моя работа, и он хочет, чтобы я был на приёме, который устраивает глава Церкви Нол Я-Эльмон.

Родитель замер, затем так ударил ладонями по столу, что тарелка и чашка дрогнули, хотя лицо его оставалось безразличным.

— Я же говорил! Покажи себя, сынок! Мы ещё вернём своё.

Рейн посмотрел на отца и смущённо улыбнулся. Добрых слов от него он не слышал уже много лет.

— Главное, держи своего демона в уезде. — Отец грозно потряс кулаком в воздухе. — Я знаю, что каждый человек может исправиться и заслужить второй шанс. Даже ты.

«Даже?». Рейн едва не прокричал это слово. Что значит «даже»? Разве он не прошёл перевоспитание? Шрамы от кнута до сих пор стягивали кожу, а клеймо всё так же чернело на щеке. Неужели этого мало?

Отец продолжал:

— Твой демон хочет, чтобы ты убивал вновь и вновь, — голос звучал ровно, но пальцы нервно постукивали по столу. — Он будет нашёптывать, подначивать, с каждым разом всё больше и больше, громче и громче. Ты слаб и уже не раз поддавался ему. Ты больше не можешь позволить себе эту слабость. Мы упали так низко, как никто из нашего рода. Во имя Яра, Рейн, хватит. Прояви себя, что бы для этого ни понадобилось.

Аст медленно обошёл стол и встал позади отца. Волосы растрепались, он крепко сжимал зубы и скалился, будто зверь.

— Слаб? Слаб?! — закричал он, сжимая кулаки. — А может, наоборот? Достаточно силён, чтобы не слушать всё это?