– Почему так решила?

– Я все же целительница и не раз видела женщин в положении. Ты стала рано ложиться, поздно вставать. Порой на тебя внезапно накатывает такая усталость, что ты закрываешь глаза в ожидании, когда это пройдет. А еще ты перестала есть рыбу, хотя раньше очень любила ее, и кривишься от одного ее вида.

– Фу! Не напоминай мне о ней! – желудок взбунтовался, едва в памяти всплыл вчерашний ужин, который пришлось съесть Марку. – Но как такое возможно?

– Что именно?

– Если все, как ты говоришь, то срок должен быть около месяца, но это невозможно.

– Кто тебе это сказал? Сама придумала, что ли? Ты явилась ко мне уже беременной.

– Как так? – ошарашено протянула я. – А как же убеждение Марка, что он бесплоден, пока на нем проклятие?

– С любой другой женщиной все именно так и было бы, но не с тобой. Во-первых, ты блокировала метку, что делало его в эти минуты обычным здоровым мужчиной, а во-вторых, свет твоей магии все равно позволил бы прорасти его семени в тебе. Так что на пути к большой и дружной семье у вас не было преград.

– Ты знала, – ахнула я и с легким укором продолжила: – Уже тогда, перед боем, знала и ничего мне не сказала.

«Это что же получается?.. Если бы не моя беременность, тетушка ни за что не рассказала бы мне о ритуале и я бы потеряла Марка? И все из-за магии? Нет, даже спрашивать не буду! Лучше не знать ответа на этот вопрос!»«Это что же получается?.. Если бы не моя беременность, тетушка ни за что не рассказала бы мне о ритуале и я бы потеряла Марка? И все из-за магии? Нет, даже спрашивать не буду! Лучше не знать ответа на этот вопрос!»

– Не совсем так. Я догадывалась, но не была полностью уверена. Теперь же нисколько в этом не сомневаюсь. Пусть огонек еще очень слабенький в зародившейся жизни, однако я уже чувствую в нем нашу магию. Береги его, береги себя. Этот ребенок особенный. Он родится не такой как ты, я или Марк. Черная магия демонов, что была в твоем муже в момент зачатия, наложила отпечаток на его силу, заставила свет пылать еще ярче. Твой сын станет великим мастером в борьбе с нечистью.

– Сын? Уверена? – с замиранием сердца спросила я и накрыла ладонью еще плоский живот.

– Зеркало правды редко обманывает. Поэтому да, уверена. Он появится на свет в начале следующего года. Марк – сильный маг, он многому научит сына. Но есть заклинания, которые твоему мужу неподвластны. Их придется втолковывать мальчику тебе.

Я долго смотрела на нее. Тревожные мысли медленно прокрадывались в сердце, и вскоре его охватил страх.

–Наверное, будет правильнее, если его обучением займешься ты. Я все-таки утратила магию.

– Мне тоже очень хотелось бы этого, но это невозможно, – Амелия не выдержала моего пристального взгляда и опустила глаза на чашку.

– Почему? – из-за перехваченного спазмом горла мой голос прозвучал сдавлено.

– Что ж… Раз уж мы завели разговор на эту тему, придется все тебе выложить. Силы покидают меня. Я умираю, Элейн.

– Это из-за ранения?

– Нет, родная, оно лишь ускорило неизбежное. Та белобрысая стерва смазала лезвие ножа смертельным ядом. Попади она в Марка, он скончался бы на месте. Но, повторюсь, не в ранении дело. Оно здесь ни при чем. Я ведь неспроста искала способ привести тебя сюда, надеялась, передам знания и ты заменишь меня, когда придет мой час. Однако вмешалась судьба и поменяла мне планы.

– Но почему? – со слезами на глазах повторила вопрос.

– По прибытии в Дариттон я стала много экспериментировать с магией, развивать способности. Ритуал за ритуалом. Думала, так буду сильнее. Но в какой-то момент ее столько накопилось внутри, что чаша переполнилась и собственная магия начала меня убивать, в разы ускорила обратный отсчет моих биологических часов. Только не смей плакать! Я сама виновата. Надо было довольствоваться тем, что имела, а не гнаться невесть за чем. Да и моя миссия выполнена – я сразилась с демонами и позаботилась о том, чтобы наша магия нашла продолжение. Пускай не в моем ребенке, в твоем. Своими детьми я, к сожалению, так и не смогла обзавестись. Все по той же причине – перебор с обрядами. Но это уже неважно, важно другое. Пока в мир будут приходить маги света, у людей есть надежда, что зло никогда не победит добро.

Ненадолго в кухне установилось молчание. Я осмысливала услышанное, тетушка наслаждалась отваром. Однако вскоре она снова заговорила:

– Возможно, это неправильно, Элейн, но я просмотрела твою жизнь до самого конца. Помимо этого ребенка, у тебя будет еще двое детей, мальчик и девочка. Они тоже станут сильными магами. Хоть и без искры. Должна признать, твой муж оказался хорошим человеком. С ним ты будешь счастлива. И любима. Правда, до сих пор не понимаю, как его угораздило связаться с теми тварями. Но больше они вас не потревожат, – каждый раз, когда Амелия заводила разговор о демонах Ночи, ее голос вибрировал от ненависти и гнева. – У Софии тоже сложится все наилучшим образом. Один достаточно состоятельный и весьма неплохой молодой лэрд сделал ей в твое отсутствие предложение. И она его приняла. Так что можешь не переживать за нее.

У меня было еще много вопросов к тетушке, но в этот момент послышался быстро приближающийся стук сапог.

– Вы только посмотрите на это! – вихрем ворвался в кухню заметно поправившийся за последние две недели Марк и продемонстрировал нам короткий серебристый волос.

Глаза любимого сияли и походили на два больших янтаря. Я не сумела сдержать улыбку. Тетушка же и вовсе заливисто рассмеялась. Кто бы мог подумать, что обнаружение седины может вызвать у кого-нибудь поистине детский восторг? Но Марк безумно радовался данному событию. Его мечта сбылась – он начал стареть, с бессмертием было покончено. И седой волос стал первым тому подтверждением.

– Думаю, сейчас самое время оставить вас одних, – проговорила тетушка, поднимаясь из-за стола и чуть покряхтывая. – Элейн, расскажи ему чудесные новости. Он заслужил это, выстрадал свое счастье.

– Какие новости? – в мгновение ока Марк стал самой собранностью и вниманием.

Я до сих пор не верила в то, что во мне зародилась новая жизнь. Однако с внутренним голосом и тетушкиными доводами не поспоришь. А раз так, значит, я обязана была рассказать мужу правду.

– Лэрд Марк Уэст, – официальным тоном начала я, прочистив горло, – в начале следующего года вы станете отцом.

С минуту он стоял белее снега и, казалось, в любую секунду упадет в обморок. Затем внезапно опустился передо мной на колени и аккуратно прижался щекой к моему плоскому животу.

– Я тебе уже говорил, что ты удивительная женщина? – голос Марка дрожал от переполнявших его эмоций. – Ты – чудо, Элейн. Мое личное чудо. И триста лет его ожидания стоили того.

Муж поднялся и посмотрел на меня с необычайной нежностью. Янтарные глаза блестели от застывших в них слез.

– Как себя чувствуешь? Ничего не болит? – взволнованно прошептал муж, и я с трудом удержалась, чтобы тяжело не вздохнуть и не покачать головой.

Сама того не желая, я пробудила в нем отцовские защитные инстинкты, запустила у него режим «гиперопека».

– Ничего не болит, и чувствую я себя просто превосходно, – без тени сожаления солгала в ответ.


Следовало успокоить Марка, убедить его, что со мной все в порядке. В противном случае мне точно не поздоровится – и он буквально задушит меня своей любовью и заботой.

Две другие новости, о быстро ухудшающемся здоровье тети и о том, что мне известно, кто наложил проклятье черной вдовы, я решила умолчать. Не стоило омрачать такой счастливый момент.

Внезапно на лицо Марка набежала тень, и любимый нахмурился. Сердце тут же предательски подскочило в груди.

– Ты счастлива? – приглушенно спросил он.

– Что за глупый вопрос, Марк?! Конечно, счастлива! – я надеялась, мой голос прозвучал твердо, и муж не расслышал в нем и толики сомнения.

– Даже несмотря на то, что знаешь обо мне и с чем из-за меня тебе пришлось расста…

Я поднялась на цыпочки, сомкнула руки у него за шеей и впилась в губы поцелуем, поскольку не знала более действенного способа прервать поток беспочвенных сомнений, вызванных угрызениями совести. К тому же весьма приятного!

– Как думаешь, нам стоит немного пошуметь в гостевой комнате или лучше отправиться на природу? – хрипловато прошептал он мне в губы, когда мы наконец оторвались друг от друга.

В янтарных глазах мужа горел уже знакомый голод. Однако тревога за тетушку занимала сейчас все мои мысли, и Марку следовало о ней знать. Но лучше ему поведать обо всем вне этих стен. Поэтому я с серьезным видом взяла его за руку и проговорила:

– Лучше на природу.

***

Спустя две недели Амелии не стало… Все эти дни я старалась как можно больше времени проводить с любимой тетушкой. Мы много говорили о магии Света. Других тем для бесед у нее почти не существовало. Казалось, за этот короткий, отмеренный ей судьбой срок она хотела передать мне едва ли все свои знания. Не желая огорчать нашу спасительницу, я безропотно и с предельным вниманием слушала ее лекции по магии и наставления касательно книг, которые она спрятала в тайнике и мне следовало передать в нужный час сыну.

Мы с Марком предали тело тетушки земле и на следующий же день отправились в Алендор. Меня душили слезы, но я держалась, ведь поклялась ей, что не буду плакать. К тому же возникшие внезапно трудности отвлекли меня от мрачных мыслей и немного притупили боль утраты.

Все деньги мужа загадочным образом превратились в пепел. Еще недавно набитые золотниками кошели оказались нынче пусты. Он не смог рассчитаться даже с извозчиком, доставившим нас к Дариттонскому комитету по оказанию услуг и контролю за перемещениями. Благо, денег у меня хватало – часть золотников мне передал сам Марк в день своей «смерти», часть оставила Амелия – лишь немногим менее той суммы, что завещал любимый. К счастью, в основном банковскими векселями. Их у нас и приняли в портальном зале в оплату за перемещение.

В Алендоре череда несчастий продолжила следовать за нами по пятам. Некогда роскошный особняк встретил нас руинами в прямом смысле слова. Как выяснилось, в ту самую ночь, когда мы победили демонов, в поместье вспыхнул пожар. Он не пощадил здесь ничего: стены фасада, лишенные окон, были источены огнем, крыша, трубы – все обрушилось.

Над развалинами царило кладбищенское молчание, изредка нарушаемое карканьем ворон. Находясь под впечатлением, не мог вымолвить ни звука и Марк. Я взяла мужа за руку и как можно быстрее увела его с того пепелища.

Мы могли поселиться в гостинице, но краткий визит, нанесенный моей лучшей подруге Кэролайн, обернулся недельным проживанием у нее. Рыжеволосая бестия и слышать не хотела, что мы станем невесть где обитать, когда в ее доме столько свободного места.

Слухи о чудесном воскрешении лэрда Уэста и его возвращении в Алендор быстро достигли констебля Локина, который незамедлительно заявился к Эшли. Благо, арестовывать не стал, лишь взял показания.

Хоть любимый не подавал вида, ему, наверное, казалось, что весь мир в одночасье ополчился против него. С утратой состояния люди потеряли к Марку всякий интерес и уважение. Исчезли лесть в обращении, заискивающие нотки в голосах. Даже София, будучи помолвленной с состоятельным лэрдом, смотрела теперь на него иначе.

Мне больно было видеть супруга в подавленном настроении, хотелось защитить его от выпавших невзгод, спрятаться с ним от всех на краю королевства, в нашем уютном домике на берегу моря. И если бы не расследование, так бы и сделала.

Тем не менее кошмар вскоре закончился. В связи с исчезновением «свидетельницы» и новыми открывшимися в деле фактами, с Марка наконец-то были сняты все обвинения, аннулирована подписка о невыезде, и мы смогли со спокойной душой покинуть Илард.

Из столицы мы порталом перенеслись в Моракабес, где Марк оставил на хранение все свои сбережения. В банке муж пробыл недолго, где-то около получаса. Вышел он с сундуком, но без ожидаемой радости на лице.

– Что-то не так? – забеспокоилась я.

– Какой-то он слишком легкий. Давай посмотрим, что внутри, – взволнованно предложил он.

Марк накрыл нас пологом невидимости, взломал магические печати, открыл крышку сундука и… побледнел. Встревоженная его состоянием, тоже заглянула туда. В отличие от мужа, я не испытала шока, поскольку предполагала такой исход. Вместо уныния и разочарования в груди разлилось тепло. В какой-то момент, не отводя взгляда от монограммы, я не удержалась и широко улыбнулась. Поверх пепла, в который превратились все до единого золотники, лежала папка для нот, подаренная мною некогда Марку. Как же приятно было осознавать, что любимый приравнял ее к сокровищам.

– Нам конец, – прошептал он, по-прежнему находясь в оцепенении. – Ни дома, ни денег, ни вещей. Ты случайно не знаешь, как пасти коз? Я снова подамся в трубочисты.

– Издеваешься? Я даже толком не представляю, как они выглядят. К тому же ты ошибаешься. У нас есть дом, деньги, – я потрясла холщовую сумку, полную золотников и банковских векселей, – а значит, будут и вещи. Так что, лэрд Уэст, бедность нам точно не грозит.

– Но откуда? – его брови взлетели вверх от изумления.

– Будешь много знать, быстро состаришься, – слетела с языка колкость, на что любимый поморщился.

С тех пор как он нашел у себя второй седой волос и заметил морщинки вокруг глаз, эта тема стала для него немного болезненной. Порой Марк мог по часу смотреться в зеркало и вслух размышлять над тем, покроется ли его голова сединой полностью или часть волос останется все же темно-каштановыми, будет ли он мне нравиться и после того, как глубокие морщины испещрят его лицо, а сил в теле заметно поубавится.

– Ты же знаешь, что я не стремлюсь к этому. Порой даже думаю, что с тобой мне и вечности покажется мало. Но я счастлив, что с ней покончено. Я хочу встретить старость бок о бок с тобой, в окружении наших детей, внуков… Мы же не ограничимся одним ребенком? Ты же мне родишь еще детей? Двоих! А лучше троих!

– Попридержите коней, лэрд Уэст! – с наигранной возмущенностью фыркнула я, решив умолчать о предсказаниях Амелии. – Вы сперва с одним-то справьтесь.

– Справлюсь! Можешь не сомневаться. Кстати, если вы так богаты, нира Уэста, не дадите ли взаймы бедному супругу тысячу-другую?

– Уже надумал, чем будешь заниматься? – заинтересованно спросила.

– Решил открыть контору по морским перевозкам грузов.

– Хорошее дело.

– Я рад, что ты одобряешь мои планы на будущее. Милая, может, расскажешь, где теперь наш дом? Не хочешь познакомить меня с ним?

– По правде говоря, горю желанием, – я на самом деле изнемогала от нетерпения показать ему свое приобретение.