– К тебе, – улыбнулась Юля, слегка удивленная быстрым результатом. Вот что значит профессионал! – У меня мама уже вернулась, не стоит при ней вести такие разговоры.

– Согласен. Ты уже придумала, как убедишь ее не открывать шкаф? И вообще… как прошла ночь?

Юля тревожно закусила губу. На самом деле она не собиралась ни в чем убеждать маму, просто планировала проделывать фокус, которому ее научили, каждый вечер перед сном. Но ей не хотелось говорить Владу, что она сама наложила защиту на двери шкафа, а Нурейтдинов только подтвердил, что у нее все получилось. Ей было трудно признаться в подобном. Какому парню понравится, что его девушка – потенциальная (или даже уже практикующая?) ведьма? Влад, конечно, не был похож на обычных парней, но его это все равно могло напугать.

Подробно рассказывать о прошлой ночи желания тоже не было. Нет, ничего такого не случилось, но Юля долго не могла поверить, что так и будет, поэтому все лежала, прислушивалась, несколько раз даже вставала и заглядывала в прихожую, проверяя, действительно ли двери шкафа закрыты и все хорошо.

Когда ей наконец удалось провалиться в сон, она все равно дрейфовала где-то на поверхности, просыпаясь от любого шороха и звука, донесшегося с улицы. Наконец ей почудилось, что где-то в прихожей все же что-то зашуршало. Она открыла глаза и какое-то время прислушивалась к тишине, не зная наверняка, действительно ли что-то услышала или ей просто приснилось.

Наконец она заставила себя встать и сходить посмотреть еще раз. Двери шкафа оставались плотно закрыты, а если внутри что-то и шуршало, сейчас Юля не собиралась открывать их и проверять, что это могло быть. Может, страшный человек все же приходил, попытался проникнуть к ним, но двери не открылись?

Или все это ерунда полная, и она сама себя накрутила! А на самом деле никто страшный никогда и не приходил…

Юля как раз пришла к такому выводу, когда осознала, что стоит напротив зеркала. В последнее время ей удавалось не заглядывать в него в темноте, и она почти забыла о том, что в нем кто-то периодически мелькает.

Сейчас же шею буквально зажгло от желания повернуть голову и посмотреть на свое отражение. Будет ли там кто-то еще? Но Юля боролась с этим желанием: было страшно снова увидеть чужой силуэт рядом.

В итоге она лишь аккуратно скосила глаза, используя больше боковое зрение, чем сделала только хуже: в темноте ей показалось, что собственное отражение смотрит на нее из зеркала так, словно Юля все же повернулась к нему всем корпусом. Ей даже показалось, что двойник ударил кулаками по стеклянной поверхности зеркала и что-то беззвучно крикнул, как будто пытаясь привлечь к себе внимание и позвать на помощь.

Однако, стоило Юле отскочить подальше и все же повернуться к зеркалу, видение исчезло. На нее смотрело обычное отражение, разве что испуганное сверх меры. А утром, проснувшись в собственной постели, она и вовсе усомнилась: не приснилось ли ей ночное блуждание вместе с шумом в шкафу и странно ведущим себя отражением?

Вот все это ей и не хотелось рассказывать. Девушка, планомерно сходящая с ума на почве паранойи, по ее мнению, должна пугать парня еще больше, чем потенциальная ведьма.

– Знаешь, мы уже почти подъехали, – объявила Юля в трубку, хотя они стояли на последнем светофоре перед ее домом и времени поговорить хватало. – Давай я поднимусь к тебе, тогда и обсудим все.

Расчет был прост: за те пять минут, что пройдет до ее явления в его квартире, Влад успеет отвлечься и забыть о своем вопросе. А не успеет, так она отвлечет его сама.

Что она с успехом и сделала, с порога принявшись рассказывать о том, как ее мозги едва не свернулись в трубочку на занятии, и жаловаться на сонливость из-за постоянной темноты за окном.

Пока Влад предлагал ей выпить кофе, пока кофемашина его готовила, успел прийти Нурейтдинов, еще сильнее задвигая тему минувшей ночи и защиты шкафа в дальний ящик.

Юля предложила кофе и гостю, но он предпочел чай, и пока закипал чайник, устроился за кухонным столом, раскрыв перед собой записную книжку и положив рядом смартфон.

– Знаете, вы оказались правы, когда предположили, что все это связано: Настасья, ваши сны о человеке в черном балахоне и человек за черной дверью.

– И как именно? – поинтересовалась Юля, ставя перед ним чашку кипятка с едва нырнувшим в него пакетиком.

Нурейтдинов поблагодарил, разблокировал экран смартфона и вывел на него сообщение, с текстом которого решил свериться, прежде чем начать свой рассказ. Впрочем, много времени у него это не заняло, он лишь мельком взглянул на экран, словно просто убеждаясь, что сообщение никуда не делось.

– Очевидно, человек в черном балахоне из ваших снов и человек за черной дверью – это один и тот же персонаж. Его настоящее имя до нас не дошло, во всех записях и воспоминаниях он фигурирует просто как «черный человек». Он жил в одно время с Настасьей и тоже практиковал магию. Только в самом темном и мерзком ее смысле. Ради получения силы он убивал людей. Приводил их в активные места, проводил ритуал, перерезал горло, напаивая их кровью землю и… самого себя.

– Пил кровь? Как вампир? – уточнил Влад.

Он сидел за столом напротив Нурейтдинова и сосредоточенно хмурился, слушая его рассказ, как будто боялся что-то упустить.

– Я бы сказал, что он хуже, чем вампир. Потому что классический вампир пьет кровь, потому что без нее не может существовать. Черный человек жаждал безграничной силы и власти над людьми, для чего и проводил свои кровавые ритуалы. Но судя по всему, желаемого эффекта не добился.

– Почему? – не поняла Юля.

– Если бы добился, его история не закончилась бы так, как она закончилась, – пожал плечами Нурейтдинов. – Думаю, этот способ получения силы был придуман им самим, потому и не работал. Но человек не обращал на это внимания и продолжал убивать. Возможно, ему просто нравился сам процесс.

– И чем для него все закончилось? – поинтересовался Влад.

– До этого я еще дойду, – заверил Нурейтдинов с видом человека, стремящегося удержать интригу до конца рассказа. – А пока несколько слов о его связи с Настасьей. По всей видимости, он был одержим девушкой, преследовал ее даже тогда, когда она жила с князем. А когда тот женился, эти… скажем так, ухаживания стали еще более настойчивыми. Но Настасья ему отказала. То ли совсем не мил был, то ли она действительно любила своего князя, то ли просто тот мужчина пугал ее своей черной душой. Когда жена князя умерла, а сам князь уехал в Европу, черный человек поставил перед Настасьей вопрос ребром: или будешь моей, или я тебя уничтожу. Настасья снова отказала…

– И этот человек настроил против нее жителей деревни, – догадалась Юля, вспомнив свой первый кошмар на эту тему. – Он был там! Не просто был, он руководил людьми, когда ее топили!

– Именно, – торжественно кивнул Нурейтдинов. – Он отомстил ей за пренебрежение и отказ.

– Такая себе любовь, – хмыкнул Влад.

– Это, скорее, темная страсть, одержимость. Настасья не смогла дать отпор и спастись: ее силу, как считается, частично оттянул на себя портрет. Но есть мнение, что ей хватило сил перед смертью проклясть настойчивого колдуна. У предсмертных проклятий особая сила, а уж если такое налагает знающий человек… Всего пару месяцев спустя, в самом начале осени, черного человека тоже настигла смерть. Преступления, творимые им, стали слишком заметны, поэтому его выследили и казнили. Повесили на дереве у развилки лесной дороги. Так иногда делали на случай, если повешенному удастся вернуться в виде призрака, чтобы обезопасить себя.

– В смысле? – не понял Влад.

– Предполагалось, что дух не сможет решить, по какой дороге нужно идти, останется на месте и не сможет отомстить убийцам, – пояснил Нурейтдинов и улыбнулся. – Чистое суеверие.

– Я видела все это в своем сне, – вставила Юля. – Дорогу, перекресток, повешенного. Но потом он почему-то вспыхнул огнем…

– Его подожгли. В деле записано, что он все никак не умирал, лишь хрипел в петле, поэтому палачи подожгли его балахон, чтобы… ускорить процесс.

– Это что… обычная практика судебных органов тех времен? – удивился Влад.

– Не совсем. – Юле показалось, что Нурейтдинов слегка смутился. – Все эти сведения я получил от одного… общества. Объединения энтузиастов, веками противостоящих людям вроде того колдуна. И вроде меня, если уж на то пошло.


По его губам скользнула нервная улыбка, и он быстро поправил очки, хотя те в этом не нуждались.

– Противостоящих? – переспросила Юля. – В смысле, до сих пор?

Их собеседник молча кивнул.

– И как же вы получили от них сведения, если они противостоят таким, как вы? – недоверчиво уточнил Влад.

– Долгая история, – отмахнулся Нурейтдинов. – Если коротко, то дело из их архива получила моя невеста. Она раньше состояла в этом обществе.

– Непростые у вас, должно быть, отношения, – заметил Влад.

– У вас есть невеста? – не поверила Юля. В ее понимании Нурейтдинов был слишком стар для подобного.

– Как я уже сказал, это долгая история, – сдержанно отозвался тот, не желая вдаваться в подробности. – И сейчас речь не обо мне. Важно то, что лесная дорога, на которой был убит черный человек, проходила как раз там, где сейчас располагается промзона. Вполне возможно, что здание фабрики стоит именно на том месте, где мужчина был повешен и сожжен. Поэтому версия с вырвавшейся из ада черной душой убийцы выглядит очень даже правдоподобно.

– При Соболеве такое не скажите, – фыркнул Влад. – Его разорвет от возмущения. А так, надеюсь, в этот раз полиция все же сделает свою работу хорошо и выследит убийцу.

– О нет, это место никак не связано с вашим нынешним маньяком, – неожиданно уверенно заявил Нурейтдинов. – Мужчина, которого нашли повешенным в той комнате, по всей видимости, просто неосторожно пробудил дух убийцы, за что и поплатился. А убийство маньяка, скорее всего, произойдет на пустыре. Так что усилия полиции сосредоточены вокруг него.

– Что за бред?! – возмутился Влад.

– Это не бред, это мое экспертное мнение, – спокойно возразил Нурейтдинов, но то, как он снял очки и принялся протирать платком их стекла, выдало волнение, которое он пытался скрыть. – Пустырь больше подходит для ритуала. То, что случилось на фабрике, трагическое совпадение…

– Но я нарисовал именно ту дверь!

– А вы так уверены, что ваши рисунки всегда связаны с убийствами маньяка? – поинтересовался Нурейтдинов, и по мнению Юли, тон его прозвучал немного странно. Как будто эксперт намекал на что-то нехорошее. – Почему?

– Потому что всегда так было… – заметно растерялся Влад.

– Всегда?

– Ну… С тех пор, как рисунки привели меня сюда.

– Но вы же рисовали еще и этот дом, как я понял. И вашу подругу. До того, как встретили ее. Значит, могут быть варианты. Так?

Юля повернулась к Владу, ожидая, что тот парирует, но он промолчал, бессильно откинувшись на спинку стула. Достойных аргументов у него не нашлось.

– Это должно произойти там, – только и смог пробормотать он. – Иначе какой во всем этом смысл?

– Ну, полиция разберется, – Нурейтдинов пожал плечами и закрыл записную книжку с тихим хлопком.

– А как теперь… усыпить его обратно? – поинтересовалась Юля. – Дух убийцы. Раз он дремал, а потом его пробудили, значит, он может снова уснуть?

– В таких делах не существует универсальных рецептов, дающих стопроцентную гарантию. Возможно, дух уснул, потому что фабрика прекратила работу и туда никто не приходил. А если и приходил, то не приближался к двери. Призраку стало нечем подпитываться, а уйти он не мог, вот и впал в спячку. Насколько я понимаю, он все еще привязан к той комнате. Возможно, она находится прямо над развилкой, где его когда-то повесили.

– Значит, если туда никто не будет приходить, он никого не сможет убить? – уточнила Юля. – А потом и вовсе уснет обратно? Все, что нужно, – это изоляция?

– Возможно. Но если он действительно способен открывать дверь в любое другое место, изолировать его будет непросто. Я поищу варианты…

Нурейтдинов не успел договорить, поскольку внезапно заиграла мелодия входящего звонка на его смартфоне. Юля успела прочитать на экране: «Лилия», и по тому, как вдруг изменилось лицо гостя, догадалась, что это и есть ранее упомянутая невеста.

– Прошу прощения…

Он подхватил смартфон и вышел с ним из кухни в прихожую, чтобы поговорить без свидетелей.

Юля покосилась на Влада. Ей отчаянно хотелось узнать, что он думает обо всем услышанном, но Влад лишь недовольно барабанил пальцами по столу. А эксперт довольно быстро вернулся после своего разговора.

– Мне очень жаль, но, боюсь, я не смогу остаться и продолжить это расследование, – сообщил он с крайне озабоченным видом. – Кое-что случилось, и мое присутствие необходимо совсем в другом месте. Я выезжаю немедленно. Постараюсь все же продолжить свои изыскания, как минимум в дороге. Если что-нибудь найду, обязательно сообщу.

– Что? – возмутился Влад. – Вы не можете вот так просто все бросить и уехать!

– Вообще-то, могу, – возразил Нурейтдинов, уже одеваясь в прихожей. – Там ситуация гораздо серьезней, под угрозой несколько жизней. И я очень нужен именно там. Как я уже сказал, поиском решения для вас я продолжу заниматься, если найду – пришлю всю необходимую информацию. И приеду, как только смогу. А пока… держитесь подальше от черных дверей. Как их запирать, ты знаешь.

Последние слова были адресованы Юле, но она предпочла бы, чтобы он их не произносил. У Влада наверняка появятся вопросы, от которых не получится так просто увильнуть.

Юля успела об этом подумать до того, как Нурейтдинов затронул еще менее приятную ей тему:

– Да, и по поводу глаза, меняющего цвет… Я не нашел упоминаний, что такое может происходить при передаче ведьмовской силы. Так что настоятельно рекомендую вам, Юлия, обратиться еще раз к врачу и пройти всестороннее обследование.

– Глаз, меняющий цвет? – переспросил Влад. – Юль, о чем он говорит?

Нурейтдинов замер, только сейчас заметив, что Юля безуспешно пыталась подать ему знак не касаться этой темы.