– Я пока еще не капо, – залыбился с пониманием Шнырь.
– Я в тебя верю, – вернул лыбу капо-пять. – Справишься – получишь бригаду. Ты же хочешь бригаду, родной?
Шнырь хотел. И всем своим видом доказывая желание. И капо-пять это очень даже устраивало.
– Ремни возьми, чтобы вязать. В КХО получи нормальные ПР, их там штук десять точно есть. И еще… будет неплохо, если пришибешь её сраного братца. Он тоже скоро к веселухе подтянется.
Шнырь облегченно закивал. ПР, палка резиновая, – не ствол, конечно… но ей куда сподручнее бить всяких прошмандовок. Лучше, чем руками-ногами, подставляя их под заточенную сталь. ПР это нормально, ПР – это жить можно. А Лис… Знаком он с Лисом. И встретится с удовольствием, припомнит все подлянки. Бугры Второго много кому дорожку перешли – слишком уж шустрые да шаристые. Ничо, вот и поквитаемся.
– Все, выполняй.
Шнырь кивнул и потопал выполнять – а капо глядел ему вслед и морщился. Использовать крыс ему было привычно, но этого дурачка почему-то стало искренне жаль. Не верилось в легкую победу над ублюдочным Лисом. Не верилось, хоть ты плачь.
Мыслишка, возникшая у нее, была довольно проста. Первого карлу она не обшмонала – торопилась да и растерялась слегка. Но парочка, прошагавшая мимо, подсказала пути решения. Ну не дура, а? У каждого карлы, спускающегося в Лабиринт, наверняка есть карта! Что если по карте добраться до того самого «Первого узла», о котором говорила парочка, и подождать Лиса там? Заодно и предупредить, ведь эти два упыря именно там засесть и планируют! Оставалось только выцепить такого. Выцепить – и подрезать…
Впереди за углом вдруг хлопнуло что-то – и хлопнуло так, что Васька от неожиданности подпрыгнула чуть не до потолка. На какое-то время даже и освещение пропало… Правда, тут же вернулось – но было уже не прежним, а неровным, моргающим и подрагивающим… Что еще за напасть? Она осторожно тронулась вперед – и чем ближе подходила, тем все яснее становился слышен тонкий свист. Да еще и парок из-за угла потек – густой, словно болотный туман. Поня-я-ятно…
Заглянув за угол, убедилась, что догадка верна: система отопления похерилась. Новых труб у капо нет, спереть трудно, вот и латают год за годом старое. А как дошло до предельного износа – так и лопнуло. Здесь было заметно теплее – в трубе-то кипяточек… Пар уже не клубился – полупрозрачный сверху и густой ниже пояса, он покачивался туда-сюда липкими невесомыми облаками. Из-за него и свет от ламп казался совсем другим – мертвенно-бледным, словно в морге у Дока. Звуки шагов прятались в его лениво-густых завитках, пропадали, теряясь в ровном шипении прорвавшей трубы. Черные, из-за пара, напитавшиеся и набрякшие каплями, у лица шевелились серые нити паутины. Васька брезгливо отодвинулась, отчего пар чуть подался, расходясь в стороны…
– …А ты ее видел?..
Гнусавый голос возник неожиданно. Карлы шли где-то впереди – и, судя по увеличивающейся громкости, приближались. Пар глушил звуки, вот и подкрались! Васька, метнувшись к стене, присела, ныряя в плотную пелену, – авось не увидят…
– Видел. Сама тощая – но сиськи класс. Торчат и твердые. Ты тоже ее видал наверняка, это ж сестрица Лиса…
Первый гнусно захихикал.
– Да-а-а… Я б такую завалил. Слышь, Сиплый… Может, это… Ну, как поймаем… Отоварим её?..
– Там поглядим, – отозвался Сиплый. – Может если по-бырому…
Продолжая разговаривать о желаниях и возможностях, они протопали мимо. Жертву, скорчившуюся у стены, не заметили – и Васька снова облегченно задышала. Второй раз. Второй раз прокатило. Но вечно прятаться невозможно, рано или поздно везение закончится. О том, что будет потом, думать ей не хотелось.
Честно сказать, думать совсем ни о чем не хотелось. Навалившаяся вдруг усталость медвежьей лапой прижала, притиснула к земле. Прилечь бы… Усталость обнимала, давила на спину, на шею и плечи, успокаивала… Зачем куда-то идти? Привалиться к стене, передохнуть… Хотелось спать, хотелось нырнуть в сон и забыться… Васька втянула в себя воздух – пах он странно, какой-то сладостью и формалином. Смертью. Моргом, где сломались холодильники, а в прозекторской кипит работа…
Едва не проваливаясь в беспамятство, она заставила себя подняться. Это пар… Точно, он… Из-за него ей так погано… Чертова сладковато-мерзкая вонь болота!.. Достав скальпель, она поднесла его к лицу и резко вдохнула. Скальпель пах кровью и сталью – и от этого запаха ей стало чуть лучше. Надо сваливать. Убираться из этого тумана, ласковыми щупальцами пригибающего к земле…
Следующие шагов пятьдесят она ползла минут десять. Брела кое-как, опираясь левой рукой о стену. В голове стоял ватный гул, ноги подламывались, тело казалось мягкой плюшевой игрушкой… Попадись навстречу карлы – взяли бы без лишнего шума. Добравшись до угла, остановилась передохнуть – и здесь ее скрутило. В брюхе рвануло горячей бомбой, покатилось по пищеводу вверх – и выплеснулось наружу. Сломавшись пополам, она сблевала мерзкий желтоватый комок, окатив и стену, и свои драные ботинки. Да что ж это такое… С минуту она, тупо уставившись в стену, часто-часто дышала, пытаясь провентилировать легкие. Вроде бы помогло… Гул в башке поутих, желудок больше не бунтовал, ватность начала постепенно отпускать тело… Вот же дрянь, а? Что за мерзость течет в этой трубе, если после пары минут в облаке ее так скособочило? Лабиринт лежит под Норой, Нора под Центральным модулем Гексагона, Центральный модуль – под Заводом. Труба – оттуда, из его недр. Что ж там варят такое, отчего, хватанув парку, можно копыта откинуть?.. Двигаться дальше сил пока не было, и она решила самую малость передохнуть. По прикидкам – с момента подслушанного разговора прошло не больше двадцати минут. А карлан озвучил полтора часа до того, как Лиса выпнут в Лабиринт. Еще может успеть… Но если даже и не успеет – братик и сам с усам, махать руками умеет. Авось и справится… Из нее же сейчас боец никакой.
Узкая щель второстепенного коридора, перекрытая полотном едва колышущейся паутины, обнаружилась шагов через двадцать. Хотя в башке до сих пор еще позвякивало – она все же сообразила, что паутину лучше не трогать. Какая-никакая – а маскировка. Присев в коленно-локтевую, Васька осторожно проползла под ее пологом. Фонарь в коридоре давал немного света, и, оказавшись внутри, она сумела кое-как осмотреться. Хозяйственная каморка, не иначе. Пара ржавых дырявых ведер, какие-то шланги, швабра, тряпье и прочая дрянь… Дрянь дрянью – но швабра вполне сгодится! Разломав ручку пополам, она получила две довольно длинные дубинки – и вот теперь-то почувствовала себя увереннее. Что ни говори, а сталюшка в руке – это не ее. Другое дело – палки! «Эскрима» вроде бы. Так батя Ефим называл то, чему обучал ее. Какие-то там филлипинские боевые искусства – хотя что значит слово «филлипинские», она никогда и не спрашивала. Просто всасывала знания с жадностью губки – и долбила, долбила, долбила палками по манекену. Иному и пять раз объясни – не поможет; а ей вполне хватило того раза, когда ее чуть не оприходовал мерзопакостный Воробей с дружками. Именно тогда она поняла, что в этой гребаной норе крыске лучше отрастить зубки подлиннее…
Присев и привалившись к стене, Васька прикрыла глаза. Поспать бы – да нельзя. Заснешь – потеряешь контроль. И можешь проснуться уже с перышком в брюхе… Жрать тоже хотелось немилосердно. Заточить бы теперь хоть кусок сраного желеобразного антрекота из столовки, политого токсично-розовым вкусозаменителем… Но еще сильнее хотелось пить. Так сильно, что хоть конденсат со стен лижи. Она подняла руку, ощупывая стену – хренушки. Сухо, пыльно… Ну да ничего. Передохнет, вылезет в коридор – а там и на воду наткнуться можно. Она уже проходила такие места – да сглупила, проигнорировала. Главное не нарваться на ту водичку, что из трубы хлещет…
В коридоре вдруг заскрипело, и она немедленно размазалась по стене, превратившись в плоскую бесплотную тень. Что-то многовато карлов на один квадратный метр пространства и времени… Уже третий патруль. Карланы, о чем-то тревожно переговариваясь, пробежали мимо, и она уловила пару слов: «прорыв» и «заделать». Ага, голубчики, к трубе спешат… Интересно, а они знают об интересном эффекте водички? Ведь если вляпаются – взять их можно будет голыми руками…
Охотничий инстинкт встряхнул ее. Снова выбравшись в коридор, она, скинув ботинки, тенью заскользила вдоль стены. Карланы топали шагах в сорока впереди, не оборачивались, озабоченные открывшейся проблемой – и Васька поспевала без особых проблем. Вот и угол, вот и лужа блевоты… Один из карланов задержался, присел на мгновение, интересуясь – но тут же с матюгами вскочил и завернул за угол. Васька хихикнула – шашлык из крысы, извергнутый обратно, никогда не выглядит презентабельно. Да и пахнет тоже не ахти…
Из-за угла все так же парило – и Васька не решилась снова лезть в облако дряни. А вот карланы окунулись с головой. Пара минут – и за углом заперхало, забухало гулким лающим давящимся кашлем. Сейчас полезут. Она сместилась правее, прижимаясь к стене. Давайте-ка, родненькие… Первый карла, вывалившись из-за угла, получил концом палки прямо в висок. Черепушка там тонкая, достаточно совсем легонького удара… Карла хрюкнул – и осел на пол.
– Э, братан! Братан, ты чо?!.. Сиплый, сука, ты совсем, что ли, плох? – захрипел второй, выныривая из парящего облака.
И…
Он все же успел сообразить, кого видит и почему кореш лежит на полу с пробитой черепушкой. Раззявил пасть, судорожно зашарил рукой у пояса, где висела резиновая дубинка – и получил торцом левой палки прямо в глаз. Правая, описав короткую дугу, врезалась в промежность – и карлан согнулся, мыча от боли, полыхнувшей в яйцах. Кого ты там поиметь хотел, урод?!.. Снова взмахнув правой, Васька от души зарядила ублюдку по затылку – и карла, завалившись на пол, затих. А вот теперь пришло время острой стали…
Спустя пару минут она уже была готова. Второй карлан, пузыря вспоротым горлом, присоединился к корешу в Местах Вечной Охоты – а Васька прибарахлилась. Черная форма оказалась чуть великовата, ботинки же – вполне по ноге. Мелковат нынче карла пошел, ох мелковат… Карман куртки оттягивал фонарь, второй она держала в руке, на поясе – шокер. И самое главное – коммуникатор с открытой картой и фляга с водой. Пожрать достать не удалось, наверняка ушлепки спустились сюда хорошо покушамши – но это ее пока не печалило. Пожрать можно и потерпеть. Главное – есть вода.
Открыв карту и прихлебывая из фляжки, она принялась изучать Лабиринт. Он оказался изрядно запутан – но карта хорошо распедаливала дорогу. Занесло ее недалеко, искомый «Первый узел» оказался совсем рядом – вернуться назад до каморки, где она пропустила мимо себя эту парочку, потом длинным коридором на север, затем несколько поворотов вправо-влево. И он именно так и назывался – Первый узел. В него сходились все коридоры, берущие начало от входа – Лисенку его точно не миновать. Отлично! Было б неплохо еще, если б коммуникатор показывал остальных поисковиков, шарящих по лабиринту… но на нет и суда нет. Обойдемся тем что есть. И, прижимаясь к стене, Васька снова заскользила к цели.
Тела корешей Шнырь увидел еще издали. Вынырнул из-за угла – и вот они, болезные. Лежат друг на друге вповалку, коченеют в свое удовольствие… Открытие было неприятным. Минус два! А их тут всего пятеро вместе с ним! Редеют ряды, редеют… Тем более что и не ожидал их обоих тут увидеть! На экране его бригадирского коммуникатора точка с именем «Сиплый» продолжала шариться по лабиринту – и не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что коммуникатором завладела сучка Васька. Тварь такая… замочила троих – и была такова! Но как? Смогла застать врасплох?
Ладно. Забрала – и забрала. Тем лучше. Пусть это и не по правилам экзамена – потому как жертва должна иметь возможность прятаться – но капо-пять все равно не узнает. А так ее проще догнать.
Впрочем – это чуть позже. Теперь же вернемся к нашим баранам… Вернее – к корешам. Шнырь всегда был осторожным пацаном. Нюхом чуял. Вот и сейчас во всем этом натюрморте что-то ему не нравилось… То ли пар, клубящийся в воздухе и воняющий какой-то пакостью – а то ли явные потеки блевоты на бетоне стены у самого угла… Кто блевал? А самое главное – почему вдруг? Уже не парок ли тому виной?.. Говорили, что в центре Завода выделывается что-то вовсе уж жуткое – то ли химия боевая, а то ли бактериальная дрянь… А ведь Нора аккурат под центральной частью Завода залегает. И не оттуда ли эти трубы тянутся?..
Стараясь не хватануть лишнего, Шнырь оттащил тела подальше. Обшарил – так и есть. Одного из коммуникаторов и след простыл. Кроме него – дубинка, шокер, фляжка с водой и комбез. Но важнее всего именно коммуникатор. Наверняка карта понадобилась… Шнырь глумливо гыкнул – вот дура баба… на коммуникаторе рядового карлы пусто, только Лабиринт, и всё. А на его, бригадирском, – координаты всех пятерых корешей отслеживаются. И пусть. Шнырь снова ржанул… До поры до времени будет уверена, что она тут как тень бесплотная шастает. А когда сообразит – уж поздно. Так что самое время заняться этой сукой вплотную…
На то, чтобы догнать тварь, у него ушло всего пять-семь минут. Оно и понятно – девка тащилась медленно, с оглядкой, значок на экране постоянно замирал на одном месте – наверняка останавливается и вслушивается-вглядывается в Лабиринт. Шнырю же этого не требовалось – здесь боялся не он, здесь боялись его… Ну и корешей. Кореша, правда, ползали совсем в другой части Лабиринта – ну да и ничего… Шнырь, глядя на мигающие точки, глумливо захихикал – это даже хорошо, ему больше достанется. Сеструха у Лиса приятная, очень даже скаладная собой. И почему бы одинокому карлану – уже практически капо! – не побаловать себя свежим мясцом?.. Очень даже запросто. Это даже как-то глупо – быть у воды и не напиться…
Единственное, что ему было не совсем понятно. – почему она ползет в обратном направлении. Странно даже… Место, где остались валяться два незадачливых дружбана, находилось почти у самого центра Лабиринта. И теперь, имея карту, девка вполне могла найти выход. Ведь если вышла – тогда все, тогда свобода. Но она почему-то развернулась и шла теперь ко входу. Спрашивается вопрос – почему?.. Разве что запуталась, приняла вход в Лабиринт за выход… Шнырь залыбился – вот не зря же Док как-то сказал, что у баб топографический кретинизм в полный рост наблюдается. И это нисколько не оскорбление, а очень даже медицинский термин. Да уж, не бабское это дело, дорогу прокладывать…
Догнал он ее уже перед самым поворотом к Первому узлу. Коммуникатор исправно предупредил, что девка торчит за углом – и остальное было уже дело техники. Стащив тяжелые ботинки, Шнырь аккуратно поставил их у стены, перехватил поудобнее ПР – и, беззвучно прокравшись последние два десятка шагов, осторожно заглянул за угол. Так и есть, с чего бы навигатору врать… Бабенка сидела за ребром спиной к Шнырю – и по темному силуэту на фоне освещенного сектора коридора метрах в сорока было ясно, что она вглядывается вперед. Не оттуда ждешь, подруга…
Дубинкой Шнырь владел неплохо, и уж девку успокоить сил много не надо: бесшумно обогнув угол, он, держа ПР чуть на отлете, подкрался со спины – и от души саданул проклятой сучке прямо по макухе. Убить не убить – но вырубить гарантированно. Девка беззвучно повалилась на пол – и Шнырь, плотоядно ухмыльнувшись, принялся оглядываться в поисках укромного закутка. Вот теперь можно и позабавиться…
Васька пришла в себя от боли в затылке – ломило так, будто череп разломан надвое и на бетон последние мозги вытекают. Да еще в запястьях странно саднило… Попыталась дернуться – не тут то было, руки держало крепко. Оторвав лицо от холодного бетона, она подняла голову, пытаясь осмотреться, – и сразу поняла почему болят руки: прикручены проволокой к торчащей из пола арматуре. Да похоже, что и ноги… Растянута основательно, как волчья шкура для просушки. А эта тварюга, пыхтя, уже стаскивала с нее штаны…
Подкрался, сука, беззвучно! Сзади! Ботинки снял – и подкрался! Не иначе знал, что она где-то тут? Но как?!.. Может, есть на ней какой-то маячок?.. Впрочем, раздумывать об этом было некогда – ублюдок уже стащил штаны и сейчас возился с трусами. Настойчивый, падла… Голыми руками она, конечно, не справится… но вот в кармане спецовки, стоит чуть надавить боком на бетон, до сих пор чувствуется узкая полоска металла. Скальпель! Не додумался, баран, карманы проверить! Связал – и давай штаны тянуть. Животное.
Васька завозилась, застонала протяжно, обозначая, что очнулась. Попыталась повернуть голову, рассмотреть – и это частично удалось. Фонарь этот хрен поставил на торец, луч бил в потолок – и в рассеянном свете она увидела здоровенного облома ростом за метр восемьдесят. С таким она даже и палками не справится. Тут внезапно надо, пока не ожидает. И хитростью подойти…
– Ну не дрыгайся, не дрыгайся, – стаскивая с нее одежду, приговаривал меж тем ублюдок. – Ща по-быстрому оформим тебя, даже пикнуть не успеешь… Оформим – и пойдем себе дальше. Сдам тебя начальству. Не, ну а как ты хотела?.. Троих пацанов замочила – а в них, между прочим, знаешь, какие усилия вбуханы? Господа капо не одобрят…
– Ну ты это… Слышь?.. Может, развяжешь меня? – спросила Васька, подпуская в голос самую малость дрожи. – Я, может, и сама не против… Тем более ты вроде ничё такой, даже красавчик…
Парняга от неожиданности даже притормозил. Хмыкнул недоверчиво, пробежался загоревшимися глазами по голой уже заднице, причмокнул…
– Ишь ты, какие мы, а? Люблю таких… Даже жалко, что тебе скоро не жить. И чё ты, родная, не шутишь, что ли?.. Вот прямо так и дашь?
– А чо нет?.. – очень даже натурально удивилась Васька. – Напоследок-то… Только руки развяжи.
Карлан недоверчиво ухмыльнулся.
– Сбежишь ведь…
– Да куда мне отсюда деться? Иначе я кончить не смогу, дурачок, – Васька призывно улыбнулась. – Ты не только о себе думай, я ж тоже хочу… Да и неудобно будет.
Карлан продолжал стоять, красноречивым взглядом скользя по ее оголенным полушариям. Ага, проняло, тварь… А если вот так, оттопырить немного?..
– А может, ты боишься меня, а? – подзадорила она, одновременно чуть выгибаясь, чтоб выглядело аппетитнее. – Так ты на себя посмотри – и на меня. Разве слабая девчонка с таким здоровяком справится?..
– Это да… – самодовольно усмехнулся облом. – Я сотку с груди десять раз жму. Ну и приседаю… тоже там… за центнер… Лады, ща распутаю. Но ты смотри у меня…
Сразу лезть в карман Васька не стала. Смущаться, прикрывая нижнюю часть – тоже. До того ли? Пусть смотрит. Недолго ему осталось своими гляделками пользоваться… Поднявшись с пола, она растерла запястья, восстанавливая кровоток – кисти покалывало, но слушались они вроде неплохо. А это сейчас самое важное… Карлан, развязав ее, теперь торчал в дверях, перегораживая выход. Недоверчивый какой… Призывно улыбнувшись, она шагнула назад, разворачивая и приподнимая подол спецовки, чтоб было получше видно. Карлан сразу сделал стойку – вцепился глазами в то самое место. И не видел, бестолочь, как ее правая рука шустренько юркнула в карман, вытягивая остро заточенную железку…
– Ну, иди что ли?.. – подбодрила Васька нерешительного кавалера. – Долго мне тут стоять?
– Аэм… гхым… ты глянь… не обманула… – ухмыльнулся тот. Подойдя вплотную, дернул свой ремень, спустил штаны до колен и положил обе руки ей на задницу. – Кре-е-епкая… А ну-ка…
Больше ничего ублюдок не успел. Выпустив жало лезвия из кулака, Васька крутанулась вокруг себя – и что было силы полоснула по правому глазу. Брызнуло жижей – и одновременно с этим карлан взревел, как раненый бык. Зажав глаз одной рукой, второй попытался цапнуть ее – но Васька, нырнув под руку, уже оказалась справа… и вторым ударом прошлась острющим лезвием по шее, прямо по яремной вене.
Хлестнувшая кровища струей ударила в лицо. Она отшатнулась, теряя равновесие – и кубарем полетела на пол. Карлан, продолжая реветь, все же догнал ее, навалился, вцепившись ручищами в горло, сдавил… Чувствуя, как пальцы плющат трехею, Васька захрипела от ужаса – и, слепо махнув рукой с зажатым в кулаке скальпелем, тыкнула справа куда-то в район его шеи. Раз, и другой, и третий… Карлан забулькал, запузырил, хватка сразу ослабла – и Васька, задыхаясь, все же смогла отодрать его ручищи! И продолжала бить, бить и бить острой железякой, с чавканьем входящей в расплющенное горло!
Остановиться смогла не сразу. Голова ублюдка уже мертво тряслась под ее ударами – а она все еще продолжала бить, пластая шею в лоскуты. За все. И за себя, и за Лиса, и за гребаный Лабиринт, и за то, что этот ублюдок хотел сотворить с ее телом… Подавшись, скользкая от крови туша наконец медленно сползла с нее – и только тогда она сумела остановиться. Встала, пошатываясь и пытаясь отдышаться, отошла в сторону, привалилась к стене. Карлан, безо всяких сомнений, минуты три уже как был мертв – фонарь освещал и его тело, и размолотое в кашу горло, и большущую лужу крови, натекшую на бетон… Васька, икнула, харкнула, целя в отвратительную морду… и вдруг, сама того не ожидая, разрыдалась. Стресс, сука, мать его так!
Минут пятнадцать она продолжала стоять, опираясь о стену. Дышала. После того, как карлан чуть не отправил ее на тот свет – дышать казалось особенно прекрасным занятием. И только взглянув на экран коммуникатора, поняла, что пора двигаться – времени до входа Лиса было в обрез.
Вот только как быть с тем, что ее очень быстро нашли? Вариантов представлялось два: либо где-то в ней спрятан маячок – либо коммуникатор все же выдает сигнал, доступный для отслеживания. Нужно было решить обе.
С первой проблемой она справилась просто – стащила комбез с незадачливого насильника. Размер, правда, не соответствовал от слова совсем – но тут уж ничего не поделаешь. Штаны подпоясала наскоро вырезанной тесемкой, в куртку пришлось завернуться полтора раза и оставить так, замотав таким же, наскоро срезанным со своей робы, хлястиком. Особое неудобство доставило то, что куртка насквозь пропиталась кровищей, уже совсем охладевшей и мерзко липнущей к телу – но пришлось сжать зубы и перетерпеть. Ничего, еще и не в такой мерзости возились… Вторая проблема – коммуникатор. Здесь Васька поступила еще проще – открыв карту, она всматривалась в нее пару минут, стараясь запомнить, благо до Первого узла всего ничего – и оставила в каморке, брезгливо бросив на тело карлы. И, подхватив свои палки, подсвечивая фонариком, осторожно выбралась в основной коридор.
Капо-пять, сидя в «тревожной каморке» в самом центре Лабиринта, с недоумением смотрел на экран коммуникатора. И – не понимал, что же это такое происходит.
Началось все с того, что две белые точки, помеченные как «Сиплый» и «Муха», медленно курсирующие по Лабиринту, вдруг ни с того развернулись и рванули в обратную сторону. Именно что «рванули» – капо-пять мог судить об этом по скорости перемещения. Куда? Зачем? Какой был смысл бежать сломя башки? Непонятно…
Дальше. Тормознувшись на одном из поворотов, они какое-то время муммировали ваньку – а потом зачем-то разделились. Что, собственно говоря, строжайше запрещено инструкциями!.. Муха остался на месте – а Сиплый за каким то рожном переместился ближе к началу Лабиринта.
Дальше – больше. Спустя совсем малое время Сиплого нагнал Шнырь – и зачем-то(?) увел в ближайшую комнатку-каморку, обозначенную на коммуникаторе как «подсобка». В каковой они и пробыли некоторое время. У капо-пять даже нехорошая мысль закралась – а вдруг, прости гос-с-спади, гомосеки?.. Опущенные в Гексагоне водились только в отрядах, среди низовой администрации таких отродясь не видывали. И поступали с ними там соответствующе – место для спанья у них было законно под нарами, работы – максимально вредные и унизительные. Да и вообще старались держаться от обиженных подальше, дабы не зашквариться. И если вдруг окажется, что среди карлов объявились гомосеки… Это ж позору не оберешься!
Будь у карланов рации, капо-пять непременно связался бы с ними голосом. Но раций у кандидатов не имелось, и нужно было вставать с такого уютного диванчика и топать своими личными ножками с проверкой. Будь они неладны… То что с карланами что-то могло случиться, он даже и мысли не допускал. Что? Лис пока еще не в Лабиринте, а его сестрица – без оружия и вряд ли справится с кучей матерых мужиков. Капо-шесть сказал, что самолично обыскал ее перед медосмотром – чисто.
Едва добравшись до поворота, где одиноко мигала точка Мухи, капо-пять понял, что был неправ. Здесь лежали оба кандидата – и были они, судя по следам, забиты быстро. И качественно. Кроме того обнаружилась неприятность в виде прорыва, через который пришлось лезть в респираторе – уж он-то прекрасно знал, какую дрянь готовят на Заводе…
Прорыв был не критичен – и не до него сейчас! – и капо-пять ускорился. В пару минут он добежал до каморки – и тут обнаружил коченеющее тело Шныря с раскромсанной в сопли шеей. И два коммуникатора – самого Шныря и Сиплого. Ай да сучка… Недооценили! Мало того, что сумела четырех мужиков ухайдокать – и не важно, сама ли или обстоятельства помогли, – так еще и про коммуникаторы додумалась. Хотя… баба вроде из электронщиков, могла и знать. Так что здесь ничего особенного.
Предстояло решать, что делать дальше. Кровавые отпечатки подошв на бетоне указывали в направлении Первого узла – и капо подозревал, что девка ушла именно к нему. Знать бы, зачем… Вопрос теперь стоял такой: стоит ли топать туда в одиночку? Бабенка-то не промах. Тощая, глаза звериные, башка под ноль стрижена… Пацан пацаном. Сраная Маугля… К тому же и слухи ходили – вроде бы учил ее тот самый странный мужик, Ефим, которого предпочитали обходить стороной сами Главглавы. Помнится, нехорошо тот мужик умер – взбесился, завалил врукопашку двоих кадавров и, поимев с них стволы, патрон и бронежилеты, устроил веселую пострелушку, ухайдокав целую группу четырехсотых. То ли пятерых, а то ли вовсе десяток… Эх и заваруха тогда была. Целая спецоперация. Третий уровень Центрального модуля перекрывали и даже Смотрящего эвакуировали из апартаментов. Ефим этот, не будь дурак, на одном месте не сидел – перемещался все время и резал механизмы как дитяток малых. И вот они, плоды – теперь по Лабиринту бродит бешеная баба и спустя совсем малое время зайдет еще более бешеная тварюга под названием Лис. Дела-а-а…
Нерешительно постояв посреди коридора, взвесив все за и против, капо-пять решил все же дождаться вторую пару кандидатов. Тем более, судя по навигатору, они уже достаточно побродили по дальнему краю, у выхода – и теперь направлялись сюда. Минут десять – и будут на месте, мимо не пройдут. И уже потом, втроем, и посетим Первый узел. Лиса к тому времени если и запустят – добраться до узла он вряд ли успеет. А они и бабенку оприходуют, и ему засаду соорудят. И, погасив фонарь, капо-пять нырнул обратно в каморку с трупом – ждать оставалось совсем недолго…
– Я в тебя верю, – вернул лыбу капо-пять. – Справишься – получишь бригаду. Ты же хочешь бригаду, родной?
Шнырь хотел. И всем своим видом доказывая желание. И капо-пять это очень даже устраивало.
– Ремни возьми, чтобы вязать. В КХО получи нормальные ПР, их там штук десять точно есть. И еще… будет неплохо, если пришибешь её сраного братца. Он тоже скоро к веселухе подтянется.
Шнырь облегченно закивал. ПР, палка резиновая, – не ствол, конечно… но ей куда сподручнее бить всяких прошмандовок. Лучше, чем руками-ногами, подставляя их под заточенную сталь. ПР это нормально, ПР – это жить можно. А Лис… Знаком он с Лисом. И встретится с удовольствием, припомнит все подлянки. Бугры Второго много кому дорожку перешли – слишком уж шустрые да шаристые. Ничо, вот и поквитаемся.
– Все, выполняй.
Шнырь кивнул и потопал выполнять – а капо глядел ему вслед и морщился. Использовать крыс ему было привычно, но этого дурачка почему-то стало искренне жаль. Не верилось в легкую победу над ублюдочным Лисом. Не верилось, хоть ты плачь.
Мыслишка, возникшая у нее, была довольно проста. Первого карлу она не обшмонала – торопилась да и растерялась слегка. Но парочка, прошагавшая мимо, подсказала пути решения. Ну не дура, а? У каждого карлы, спускающегося в Лабиринт, наверняка есть карта! Что если по карте добраться до того самого «Первого узла», о котором говорила парочка, и подождать Лиса там? Заодно и предупредить, ведь эти два упыря именно там засесть и планируют! Оставалось только выцепить такого. Выцепить – и подрезать…
Впереди за углом вдруг хлопнуло что-то – и хлопнуло так, что Васька от неожиданности подпрыгнула чуть не до потолка. На какое-то время даже и освещение пропало… Правда, тут же вернулось – но было уже не прежним, а неровным, моргающим и подрагивающим… Что еще за напасть? Она осторожно тронулась вперед – и чем ближе подходила, тем все яснее становился слышен тонкий свист. Да еще и парок из-за угла потек – густой, словно болотный туман. Поня-я-ятно…
Заглянув за угол, убедилась, что догадка верна: система отопления похерилась. Новых труб у капо нет, спереть трудно, вот и латают год за годом старое. А как дошло до предельного износа – так и лопнуло. Здесь было заметно теплее – в трубе-то кипяточек… Пар уже не клубился – полупрозрачный сверху и густой ниже пояса, он покачивался туда-сюда липкими невесомыми облаками. Из-за него и свет от ламп казался совсем другим – мертвенно-бледным, словно в морге у Дока. Звуки шагов прятались в его лениво-густых завитках, пропадали, теряясь в ровном шипении прорвавшей трубы. Черные, из-за пара, напитавшиеся и набрякшие каплями, у лица шевелились серые нити паутины. Васька брезгливо отодвинулась, отчего пар чуть подался, расходясь в стороны…
– …А ты ее видел?..
Гнусавый голос возник неожиданно. Карлы шли где-то впереди – и, судя по увеличивающейся громкости, приближались. Пар глушил звуки, вот и подкрались! Васька, метнувшись к стене, присела, ныряя в плотную пелену, – авось не увидят…
– Видел. Сама тощая – но сиськи класс. Торчат и твердые. Ты тоже ее видал наверняка, это ж сестрица Лиса…
Первый гнусно захихикал.
– Да-а-а… Я б такую завалил. Слышь, Сиплый… Может, это… Ну, как поймаем… Отоварим её?..
– Там поглядим, – отозвался Сиплый. – Может если по-бырому…
Продолжая разговаривать о желаниях и возможностях, они протопали мимо. Жертву, скорчившуюся у стены, не заметили – и Васька снова облегченно задышала. Второй раз. Второй раз прокатило. Но вечно прятаться невозможно, рано или поздно везение закончится. О том, что будет потом, думать ей не хотелось.
Честно сказать, думать совсем ни о чем не хотелось. Навалившаяся вдруг усталость медвежьей лапой прижала, притиснула к земле. Прилечь бы… Усталость обнимала, давила на спину, на шею и плечи, успокаивала… Зачем куда-то идти? Привалиться к стене, передохнуть… Хотелось спать, хотелось нырнуть в сон и забыться… Васька втянула в себя воздух – пах он странно, какой-то сладостью и формалином. Смертью. Моргом, где сломались холодильники, а в прозекторской кипит работа…
Едва не проваливаясь в беспамятство, она заставила себя подняться. Это пар… Точно, он… Из-за него ей так погано… Чертова сладковато-мерзкая вонь болота!.. Достав скальпель, она поднесла его к лицу и резко вдохнула. Скальпель пах кровью и сталью – и от этого запаха ей стало чуть лучше. Надо сваливать. Убираться из этого тумана, ласковыми щупальцами пригибающего к земле…
Следующие шагов пятьдесят она ползла минут десять. Брела кое-как, опираясь левой рукой о стену. В голове стоял ватный гул, ноги подламывались, тело казалось мягкой плюшевой игрушкой… Попадись навстречу карлы – взяли бы без лишнего шума. Добравшись до угла, остановилась передохнуть – и здесь ее скрутило. В брюхе рвануло горячей бомбой, покатилось по пищеводу вверх – и выплеснулось наружу. Сломавшись пополам, она сблевала мерзкий желтоватый комок, окатив и стену, и свои драные ботинки. Да что ж это такое… С минуту она, тупо уставившись в стену, часто-часто дышала, пытаясь провентилировать легкие. Вроде бы помогло… Гул в башке поутих, желудок больше не бунтовал, ватность начала постепенно отпускать тело… Вот же дрянь, а? Что за мерзость течет в этой трубе, если после пары минут в облаке ее так скособочило? Лабиринт лежит под Норой, Нора под Центральным модулем Гексагона, Центральный модуль – под Заводом. Труба – оттуда, из его недр. Что ж там варят такое, отчего, хватанув парку, можно копыта откинуть?.. Двигаться дальше сил пока не было, и она решила самую малость передохнуть. По прикидкам – с момента подслушанного разговора прошло не больше двадцати минут. А карлан озвучил полтора часа до того, как Лиса выпнут в Лабиринт. Еще может успеть… Но если даже и не успеет – братик и сам с усам, махать руками умеет. Авось и справится… Из нее же сейчас боец никакой.
Узкая щель второстепенного коридора, перекрытая полотном едва колышущейся паутины, обнаружилась шагов через двадцать. Хотя в башке до сих пор еще позвякивало – она все же сообразила, что паутину лучше не трогать. Какая-никакая – а маскировка. Присев в коленно-локтевую, Васька осторожно проползла под ее пологом. Фонарь в коридоре давал немного света, и, оказавшись внутри, она сумела кое-как осмотреться. Хозяйственная каморка, не иначе. Пара ржавых дырявых ведер, какие-то шланги, швабра, тряпье и прочая дрянь… Дрянь дрянью – но швабра вполне сгодится! Разломав ручку пополам, она получила две довольно длинные дубинки – и вот теперь-то почувствовала себя увереннее. Что ни говори, а сталюшка в руке – это не ее. Другое дело – палки! «Эскрима» вроде бы. Так батя Ефим называл то, чему обучал ее. Какие-то там филлипинские боевые искусства – хотя что значит слово «филлипинские», она никогда и не спрашивала. Просто всасывала знания с жадностью губки – и долбила, долбила, долбила палками по манекену. Иному и пять раз объясни – не поможет; а ей вполне хватило того раза, когда ее чуть не оприходовал мерзопакостный Воробей с дружками. Именно тогда она поняла, что в этой гребаной норе крыске лучше отрастить зубки подлиннее…
Присев и привалившись к стене, Васька прикрыла глаза. Поспать бы – да нельзя. Заснешь – потеряешь контроль. И можешь проснуться уже с перышком в брюхе… Жрать тоже хотелось немилосердно. Заточить бы теперь хоть кусок сраного желеобразного антрекота из столовки, политого токсично-розовым вкусозаменителем… Но еще сильнее хотелось пить. Так сильно, что хоть конденсат со стен лижи. Она подняла руку, ощупывая стену – хренушки. Сухо, пыльно… Ну да ничего. Передохнет, вылезет в коридор – а там и на воду наткнуться можно. Она уже проходила такие места – да сглупила, проигнорировала. Главное не нарваться на ту водичку, что из трубы хлещет…
В коридоре вдруг заскрипело, и она немедленно размазалась по стене, превратившись в плоскую бесплотную тень. Что-то многовато карлов на один квадратный метр пространства и времени… Уже третий патруль. Карланы, о чем-то тревожно переговариваясь, пробежали мимо, и она уловила пару слов: «прорыв» и «заделать». Ага, голубчики, к трубе спешат… Интересно, а они знают об интересном эффекте водички? Ведь если вляпаются – взять их можно будет голыми руками…
Охотничий инстинкт встряхнул ее. Снова выбравшись в коридор, она, скинув ботинки, тенью заскользила вдоль стены. Карланы топали шагах в сорока впереди, не оборачивались, озабоченные открывшейся проблемой – и Васька поспевала без особых проблем. Вот и угол, вот и лужа блевоты… Один из карланов задержался, присел на мгновение, интересуясь – но тут же с матюгами вскочил и завернул за угол. Васька хихикнула – шашлык из крысы, извергнутый обратно, никогда не выглядит презентабельно. Да и пахнет тоже не ахти…
Из-за угла все так же парило – и Васька не решилась снова лезть в облако дряни. А вот карланы окунулись с головой. Пара минут – и за углом заперхало, забухало гулким лающим давящимся кашлем. Сейчас полезут. Она сместилась правее, прижимаясь к стене. Давайте-ка, родненькие… Первый карла, вывалившись из-за угла, получил концом палки прямо в висок. Черепушка там тонкая, достаточно совсем легонького удара… Карла хрюкнул – и осел на пол.
– Э, братан! Братан, ты чо?!.. Сиплый, сука, ты совсем, что ли, плох? – захрипел второй, выныривая из парящего облака.
И…
Он все же успел сообразить, кого видит и почему кореш лежит на полу с пробитой черепушкой. Раззявил пасть, судорожно зашарил рукой у пояса, где висела резиновая дубинка – и получил торцом левой палки прямо в глаз. Правая, описав короткую дугу, врезалась в промежность – и карлан согнулся, мыча от боли, полыхнувшей в яйцах. Кого ты там поиметь хотел, урод?!.. Снова взмахнув правой, Васька от души зарядила ублюдку по затылку – и карла, завалившись на пол, затих. А вот теперь пришло время острой стали…
Спустя пару минут она уже была готова. Второй карлан, пузыря вспоротым горлом, присоединился к корешу в Местах Вечной Охоты – а Васька прибарахлилась. Черная форма оказалась чуть великовата, ботинки же – вполне по ноге. Мелковат нынче карла пошел, ох мелковат… Карман куртки оттягивал фонарь, второй она держала в руке, на поясе – шокер. И самое главное – коммуникатор с открытой картой и фляга с водой. Пожрать достать не удалось, наверняка ушлепки спустились сюда хорошо покушамши – но это ее пока не печалило. Пожрать можно и потерпеть. Главное – есть вода.
Открыв карту и прихлебывая из фляжки, она принялась изучать Лабиринт. Он оказался изрядно запутан – но карта хорошо распедаливала дорогу. Занесло ее недалеко, искомый «Первый узел» оказался совсем рядом – вернуться назад до каморки, где она пропустила мимо себя эту парочку, потом длинным коридором на север, затем несколько поворотов вправо-влево. И он именно так и назывался – Первый узел. В него сходились все коридоры, берущие начало от входа – Лисенку его точно не миновать. Отлично! Было б неплохо еще, если б коммуникатор показывал остальных поисковиков, шарящих по лабиринту… но на нет и суда нет. Обойдемся тем что есть. И, прижимаясь к стене, Васька снова заскользила к цели.
Тела корешей Шнырь увидел еще издали. Вынырнул из-за угла – и вот они, болезные. Лежат друг на друге вповалку, коченеют в свое удовольствие… Открытие было неприятным. Минус два! А их тут всего пятеро вместе с ним! Редеют ряды, редеют… Тем более что и не ожидал их обоих тут увидеть! На экране его бригадирского коммуникатора точка с именем «Сиплый» продолжала шариться по лабиринту – и не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что коммуникатором завладела сучка Васька. Тварь такая… замочила троих – и была такова! Но как? Смогла застать врасплох?
Ладно. Забрала – и забрала. Тем лучше. Пусть это и не по правилам экзамена – потому как жертва должна иметь возможность прятаться – но капо-пять все равно не узнает. А так ее проще догнать.
Впрочем – это чуть позже. Теперь же вернемся к нашим баранам… Вернее – к корешам. Шнырь всегда был осторожным пацаном. Нюхом чуял. Вот и сейчас во всем этом натюрморте что-то ему не нравилось… То ли пар, клубящийся в воздухе и воняющий какой-то пакостью – а то ли явные потеки блевоты на бетоне стены у самого угла… Кто блевал? А самое главное – почему вдруг? Уже не парок ли тому виной?.. Говорили, что в центре Завода выделывается что-то вовсе уж жуткое – то ли химия боевая, а то ли бактериальная дрянь… А ведь Нора аккурат под центральной частью Завода залегает. И не оттуда ли эти трубы тянутся?..
Стараясь не хватануть лишнего, Шнырь оттащил тела подальше. Обшарил – так и есть. Одного из коммуникаторов и след простыл. Кроме него – дубинка, шокер, фляжка с водой и комбез. Но важнее всего именно коммуникатор. Наверняка карта понадобилась… Шнырь глумливо гыкнул – вот дура баба… на коммуникаторе рядового карлы пусто, только Лабиринт, и всё. А на его, бригадирском, – координаты всех пятерых корешей отслеживаются. И пусть. Шнырь снова ржанул… До поры до времени будет уверена, что она тут как тень бесплотная шастает. А когда сообразит – уж поздно. Так что самое время заняться этой сукой вплотную…
На то, чтобы догнать тварь, у него ушло всего пять-семь минут. Оно и понятно – девка тащилась медленно, с оглядкой, значок на экране постоянно замирал на одном месте – наверняка останавливается и вслушивается-вглядывается в Лабиринт. Шнырю же этого не требовалось – здесь боялся не он, здесь боялись его… Ну и корешей. Кореша, правда, ползали совсем в другой части Лабиринта – ну да и ничего… Шнырь, глядя на мигающие точки, глумливо захихикал – это даже хорошо, ему больше достанется. Сеструха у Лиса приятная, очень даже скаладная собой. И почему бы одинокому карлану – уже практически капо! – не побаловать себя свежим мясцом?.. Очень даже запросто. Это даже как-то глупо – быть у воды и не напиться…
Единственное, что ему было не совсем понятно. – почему она ползет в обратном направлении. Странно даже… Место, где остались валяться два незадачливых дружбана, находилось почти у самого центра Лабиринта. И теперь, имея карту, девка вполне могла найти выход. Ведь если вышла – тогда все, тогда свобода. Но она почему-то развернулась и шла теперь ко входу. Спрашивается вопрос – почему?.. Разве что запуталась, приняла вход в Лабиринт за выход… Шнырь залыбился – вот не зря же Док как-то сказал, что у баб топографический кретинизм в полный рост наблюдается. И это нисколько не оскорбление, а очень даже медицинский термин. Да уж, не бабское это дело, дорогу прокладывать…
Догнал он ее уже перед самым поворотом к Первому узлу. Коммуникатор исправно предупредил, что девка торчит за углом – и остальное было уже дело техники. Стащив тяжелые ботинки, Шнырь аккуратно поставил их у стены, перехватил поудобнее ПР – и, беззвучно прокравшись последние два десятка шагов, осторожно заглянул за угол. Так и есть, с чего бы навигатору врать… Бабенка сидела за ребром спиной к Шнырю – и по темному силуэту на фоне освещенного сектора коридора метрах в сорока было ясно, что она вглядывается вперед. Не оттуда ждешь, подруга…
Дубинкой Шнырь владел неплохо, и уж девку успокоить сил много не надо: бесшумно обогнув угол, он, держа ПР чуть на отлете, подкрался со спины – и от души саданул проклятой сучке прямо по макухе. Убить не убить – но вырубить гарантированно. Девка беззвучно повалилась на пол – и Шнырь, плотоядно ухмыльнувшись, принялся оглядываться в поисках укромного закутка. Вот теперь можно и позабавиться…
Васька пришла в себя от боли в затылке – ломило так, будто череп разломан надвое и на бетон последние мозги вытекают. Да еще в запястьях странно саднило… Попыталась дернуться – не тут то было, руки держало крепко. Оторвав лицо от холодного бетона, она подняла голову, пытаясь осмотреться, – и сразу поняла почему болят руки: прикручены проволокой к торчащей из пола арматуре. Да похоже, что и ноги… Растянута основательно, как волчья шкура для просушки. А эта тварюга, пыхтя, уже стаскивала с нее штаны…
Подкрался, сука, беззвучно! Сзади! Ботинки снял – и подкрался! Не иначе знал, что она где-то тут? Но как?!.. Может, есть на ней какой-то маячок?.. Впрочем, раздумывать об этом было некогда – ублюдок уже стащил штаны и сейчас возился с трусами. Настойчивый, падла… Голыми руками она, конечно, не справится… но вот в кармане спецовки, стоит чуть надавить боком на бетон, до сих пор чувствуется узкая полоска металла. Скальпель! Не додумался, баран, карманы проверить! Связал – и давай штаны тянуть. Животное.
Васька завозилась, застонала протяжно, обозначая, что очнулась. Попыталась повернуть голову, рассмотреть – и это частично удалось. Фонарь этот хрен поставил на торец, луч бил в потолок – и в рассеянном свете она увидела здоровенного облома ростом за метр восемьдесят. С таким она даже и палками не справится. Тут внезапно надо, пока не ожидает. И хитростью подойти…
– Ну не дрыгайся, не дрыгайся, – стаскивая с нее одежду, приговаривал меж тем ублюдок. – Ща по-быстрому оформим тебя, даже пикнуть не успеешь… Оформим – и пойдем себе дальше. Сдам тебя начальству. Не, ну а как ты хотела?.. Троих пацанов замочила – а в них, между прочим, знаешь, какие усилия вбуханы? Господа капо не одобрят…
– Ну ты это… Слышь?.. Может, развяжешь меня? – спросила Васька, подпуская в голос самую малость дрожи. – Я, может, и сама не против… Тем более ты вроде ничё такой, даже красавчик…
Парняга от неожиданности даже притормозил. Хмыкнул недоверчиво, пробежался загоревшимися глазами по голой уже заднице, причмокнул…
– Ишь ты, какие мы, а? Люблю таких… Даже жалко, что тебе скоро не жить. И чё ты, родная, не шутишь, что ли?.. Вот прямо так и дашь?
– А чо нет?.. – очень даже натурально удивилась Васька. – Напоследок-то… Только руки развяжи.
Карлан недоверчиво ухмыльнулся.
– Сбежишь ведь…
– Да куда мне отсюда деться? Иначе я кончить не смогу, дурачок, – Васька призывно улыбнулась. – Ты не только о себе думай, я ж тоже хочу… Да и неудобно будет.
Карлан продолжал стоять, красноречивым взглядом скользя по ее оголенным полушариям. Ага, проняло, тварь… А если вот так, оттопырить немного?..
– А может, ты боишься меня, а? – подзадорила она, одновременно чуть выгибаясь, чтоб выглядело аппетитнее. – Так ты на себя посмотри – и на меня. Разве слабая девчонка с таким здоровяком справится?..
– Это да… – самодовольно усмехнулся облом. – Я сотку с груди десять раз жму. Ну и приседаю… тоже там… за центнер… Лады, ща распутаю. Но ты смотри у меня…
Сразу лезть в карман Васька не стала. Смущаться, прикрывая нижнюю часть – тоже. До того ли? Пусть смотрит. Недолго ему осталось своими гляделками пользоваться… Поднявшись с пола, она растерла запястья, восстанавливая кровоток – кисти покалывало, но слушались они вроде неплохо. А это сейчас самое важное… Карлан, развязав ее, теперь торчал в дверях, перегораживая выход. Недоверчивый какой… Призывно улыбнувшись, она шагнула назад, разворачивая и приподнимая подол спецовки, чтоб было получше видно. Карлан сразу сделал стойку – вцепился глазами в то самое место. И не видел, бестолочь, как ее правая рука шустренько юркнула в карман, вытягивая остро заточенную железку…
– Ну, иди что ли?.. – подбодрила Васька нерешительного кавалера. – Долго мне тут стоять?
– Аэм… гхым… ты глянь… не обманула… – ухмыльнулся тот. Подойдя вплотную, дернул свой ремень, спустил штаны до колен и положил обе руки ей на задницу. – Кре-е-епкая… А ну-ка…
Больше ничего ублюдок не успел. Выпустив жало лезвия из кулака, Васька крутанулась вокруг себя – и что было силы полоснула по правому глазу. Брызнуло жижей – и одновременно с этим карлан взревел, как раненый бык. Зажав глаз одной рукой, второй попытался цапнуть ее – но Васька, нырнув под руку, уже оказалась справа… и вторым ударом прошлась острющим лезвием по шее, прямо по яремной вене.
Хлестнувшая кровища струей ударила в лицо. Она отшатнулась, теряя равновесие – и кубарем полетела на пол. Карлан, продолжая реветь, все же догнал ее, навалился, вцепившись ручищами в горло, сдавил… Чувствуя, как пальцы плющат трехею, Васька захрипела от ужаса – и, слепо махнув рукой с зажатым в кулаке скальпелем, тыкнула справа куда-то в район его шеи. Раз, и другой, и третий… Карлан забулькал, запузырил, хватка сразу ослабла – и Васька, задыхаясь, все же смогла отодрать его ручищи! И продолжала бить, бить и бить острой железякой, с чавканьем входящей в расплющенное горло!
Остановиться смогла не сразу. Голова ублюдка уже мертво тряслась под ее ударами – а она все еще продолжала бить, пластая шею в лоскуты. За все. И за себя, и за Лиса, и за гребаный Лабиринт, и за то, что этот ублюдок хотел сотворить с ее телом… Подавшись, скользкая от крови туша наконец медленно сползла с нее – и только тогда она сумела остановиться. Встала, пошатываясь и пытаясь отдышаться, отошла в сторону, привалилась к стене. Карлан, безо всяких сомнений, минуты три уже как был мертв – фонарь освещал и его тело, и размолотое в кашу горло, и большущую лужу крови, натекшую на бетон… Васька, икнула, харкнула, целя в отвратительную морду… и вдруг, сама того не ожидая, разрыдалась. Стресс, сука, мать его так!
Минут пятнадцать она продолжала стоять, опираясь о стену. Дышала. После того, как карлан чуть не отправил ее на тот свет – дышать казалось особенно прекрасным занятием. И только взглянув на экран коммуникатора, поняла, что пора двигаться – времени до входа Лиса было в обрез.
Вот только как быть с тем, что ее очень быстро нашли? Вариантов представлялось два: либо где-то в ней спрятан маячок – либо коммуникатор все же выдает сигнал, доступный для отслеживания. Нужно было решить обе.
С первой проблемой она справилась просто – стащила комбез с незадачливого насильника. Размер, правда, не соответствовал от слова совсем – но тут уж ничего не поделаешь. Штаны подпоясала наскоро вырезанной тесемкой, в куртку пришлось завернуться полтора раза и оставить так, замотав таким же, наскоро срезанным со своей робы, хлястиком. Особое неудобство доставило то, что куртка насквозь пропиталась кровищей, уже совсем охладевшей и мерзко липнущей к телу – но пришлось сжать зубы и перетерпеть. Ничего, еще и не в такой мерзости возились… Вторая проблема – коммуникатор. Здесь Васька поступила еще проще – открыв карту, она всматривалась в нее пару минут, стараясь запомнить, благо до Первого узла всего ничего – и оставила в каморке, брезгливо бросив на тело карлы. И, подхватив свои палки, подсвечивая фонариком, осторожно выбралась в основной коридор.
Капо-пять, сидя в «тревожной каморке» в самом центре Лабиринта, с недоумением смотрел на экран коммуникатора. И – не понимал, что же это такое происходит.
Началось все с того, что две белые точки, помеченные как «Сиплый» и «Муха», медленно курсирующие по Лабиринту, вдруг ни с того развернулись и рванули в обратную сторону. Именно что «рванули» – капо-пять мог судить об этом по скорости перемещения. Куда? Зачем? Какой был смысл бежать сломя башки? Непонятно…
Дальше. Тормознувшись на одном из поворотов, они какое-то время муммировали ваньку – а потом зачем-то разделились. Что, собственно говоря, строжайше запрещено инструкциями!.. Муха остался на месте – а Сиплый за каким то рожном переместился ближе к началу Лабиринта.
Дальше – больше. Спустя совсем малое время Сиплого нагнал Шнырь – и зачем-то(?) увел в ближайшую комнатку-каморку, обозначенную на коммуникаторе как «подсобка». В каковой они и пробыли некоторое время. У капо-пять даже нехорошая мысль закралась – а вдруг, прости гос-с-спади, гомосеки?.. Опущенные в Гексагоне водились только в отрядах, среди низовой администрации таких отродясь не видывали. И поступали с ними там соответствующе – место для спанья у них было законно под нарами, работы – максимально вредные и унизительные. Да и вообще старались держаться от обиженных подальше, дабы не зашквариться. И если вдруг окажется, что среди карлов объявились гомосеки… Это ж позору не оберешься!
Будь у карланов рации, капо-пять непременно связался бы с ними голосом. Но раций у кандидатов не имелось, и нужно было вставать с такого уютного диванчика и топать своими личными ножками с проверкой. Будь они неладны… То что с карланами что-то могло случиться, он даже и мысли не допускал. Что? Лис пока еще не в Лабиринте, а его сестрица – без оружия и вряд ли справится с кучей матерых мужиков. Капо-шесть сказал, что самолично обыскал ее перед медосмотром – чисто.
Едва добравшись до поворота, где одиноко мигала точка Мухи, капо-пять понял, что был неправ. Здесь лежали оба кандидата – и были они, судя по следам, забиты быстро. И качественно. Кроме того обнаружилась неприятность в виде прорыва, через который пришлось лезть в респираторе – уж он-то прекрасно знал, какую дрянь готовят на Заводе…
Прорыв был не критичен – и не до него сейчас! – и капо-пять ускорился. В пару минут он добежал до каморки – и тут обнаружил коченеющее тело Шныря с раскромсанной в сопли шеей. И два коммуникатора – самого Шныря и Сиплого. Ай да сучка… Недооценили! Мало того, что сумела четырех мужиков ухайдокать – и не важно, сама ли или обстоятельства помогли, – так еще и про коммуникаторы додумалась. Хотя… баба вроде из электронщиков, могла и знать. Так что здесь ничего особенного.
Предстояло решать, что делать дальше. Кровавые отпечатки подошв на бетоне указывали в направлении Первого узла – и капо подозревал, что девка ушла именно к нему. Знать бы, зачем… Вопрос теперь стоял такой: стоит ли топать туда в одиночку? Бабенка-то не промах. Тощая, глаза звериные, башка под ноль стрижена… Пацан пацаном. Сраная Маугля… К тому же и слухи ходили – вроде бы учил ее тот самый странный мужик, Ефим, которого предпочитали обходить стороной сами Главглавы. Помнится, нехорошо тот мужик умер – взбесился, завалил врукопашку двоих кадавров и, поимев с них стволы, патрон и бронежилеты, устроил веселую пострелушку, ухайдокав целую группу четырехсотых. То ли пятерых, а то ли вовсе десяток… Эх и заваруха тогда была. Целая спецоперация. Третий уровень Центрального модуля перекрывали и даже Смотрящего эвакуировали из апартаментов. Ефим этот, не будь дурак, на одном месте не сидел – перемещался все время и резал механизмы как дитяток малых. И вот они, плоды – теперь по Лабиринту бродит бешеная баба и спустя совсем малое время зайдет еще более бешеная тварюга под названием Лис. Дела-а-а…
Нерешительно постояв посреди коридора, взвесив все за и против, капо-пять решил все же дождаться вторую пару кандидатов. Тем более, судя по навигатору, они уже достаточно побродили по дальнему краю, у выхода – и теперь направлялись сюда. Минут десять – и будут на месте, мимо не пройдут. И уже потом, втроем, и посетим Первый узел. Лиса к тому времени если и запустят – добраться до узла он вряд ли успеет. А они и бабенку оприходуют, и ему засаду соорудят. И, погасив фонарь, капо-пять нырнул обратно в каморку с трупом – ждать оставалось совсем недолго…