Нужно собрать все воедино. Но с чего бы начать? Пожалуй, стоит начать с той камеры, что проглотила мой косяк на работах в Приемном Доке. Это был первый звонок. При этом – номера, которые попались на воровстве, были ликвидированы мгновенно и без заминки. В защиту моей везучести можно сказать разве только то, что камера не смогла засечь проволоку под робой. Но почему тогда выцеливала меня? Если объектив взял на прицел – значит, уже есть подозрения! Любой контроллер, подошедший на проверку, мгновенно обнаружит проволоку. И бренное тело Лиса уже давно гнило бы на компосте… Но я жив. И это значит одно из двух: либо сигнал с камеры и впрямь лег на сервера без отсмотра – либо его кто-то заглушил или вовсе стер. Как? Кто? Вопрос, конечно, интересный…
Второе – камеры в столовой. На этот раз – две. Что само по себе уже серьезный звоночек. И это снова непонятки… Я не делал тогда ничего запретного и даже подозрительного – но две камеры, разом сконцентрировавшиеся на объекте, это не шутки. Меня явно изучали. Рассматривали. Следили. И ведь я мог заметить только тот единственный раз. А что если меня берут в фокус чаще?.. Я невольно ёжусь и исподлобья оглядываюсь по стронам. Камер здесь немало – но все они в данный момент движутся, скользя фокусом по секторам. Слежки нет. Надо почаще вот так по сторонам зекать[10]…
Наконец – третье. Свихнувшийся механизм. Здесь у меня вариантов нет вообще. Вряд ли даже наши электронщики представляют, как работает машина. Это – темный лес. Разве что все же попробовать пробить этот вопрос через Ваську у ее знакомых ребят… Но когда теперь? Теперь разве что в Норе ее увижу. Ладно, пометим на будущее. Поинтересоваться надо обязательно…
И теперь остается последний вопрос – как со всем этим вяжется попытка вербовки меня и Желтого? Да хер его знает. Поди сообрази… Если попытаться связать эти два подозрения, то из них может вылупиться только нелепица – капо докеров каким-то образом смогли залезть в систему слежения и подключиться к ней. И теперь с ее помощью пытаются поймать на кукан нас, бугров Второго Общего. Чтоб поиметь наш общак. Иного в голову не приходит. Не бред ли это? Не попытка ли натянуть сову жопой на глобус, распялив ее до невменяемого состояния?..
Здесь я отвлекаюсь от раздумий – мимо топает капо-два в сопровождении двух механизмов. Я вскакиваю, вытягиваюсь в струнку, демонстрируя полное почтение черножопому ублюдку. Капо хмуро зыркает на меня, что-то шипит – я успеваю уловить только «тащишься, с-с-сука» – и шлепает дальше. А я злобно гляжу ему вслед. Тащусь, еп. А чо такова? У меня все на своих постах расставлены, все согласно приказу с места двинуться не смеют. Секут в оба глаза – крыса не проскочит. Я осматриваюсь – так и есть. Ближайший номер торчит у черного выхода воздуховода под потолком коридора, по какой-то причине не забранного решеткой – и с подозрением смотрит на него. Мечтает, небось. О том, как будет в администрации словно сыр в масле кататься. Ну помечтай, помечтай…
Я собираюсь снова примостить жопу на огрызок плиты – но не успеваю. В конце коридора, там, где торчит одинокий номер Электроцеха, сначала тихо, а потом все громче и громче слышится странный дробный шум. Словно бегут десятки пауков или многоножек, по очереди переставляя свои конечности. Я оборачиваюсь – крыска из Электроцеха стоит, вжавшись в стену, и таращится куда-то за угол, вне моего поля зрения. Я вижу ее в профиль – рожа у нее такая, будто она видит полтора десятка привидений и дух отца Гамлета. Как минимум…
Полминуты – и из-за поворота вываливается толпа. Крыске Электроцеха простительно – ведь даже я при виде этих уродов чувствую, как поджимаются от страха яички. Я слыхал о таких – но внатуре видел лишь раз, издали. А зрелище, признаться, жутковатое…
По коридору, взблескивая в свете тусклых ламп своими стальными лапами, бежит толпа совершенно отвратительного вида существ. Это «монтажники» – по крайней мере, мы зовем их именно так. Верх – начиная от середины туловища и до головы – от человека, низ – от машины. Брюхо – пузырь, с бултыхающейся внутри мутной дрянью отвратительного желто-блевотного цвета, руки – уже не руки, а стальные лапы-манипуляторы, крепящиеся к обрубкам культей, прямо к костям. Несущие привода манипуляторов, которые и принимают на себя всю нагрузку, уходят за спину к нагромождению стальных стержней и пластин, которые соединяются с нижней механической частью – помнится, кто-то говорил мне, что эта штуковина самый настоящий экзоскелет. И человеческое нужно здесь только для того, чтобы управлять механикой – подтверждением тому провод, который идет от черной коробочки, процессора экзы, прямиком к импланту на виске каждого монтажника.
Я вжимаюсь в стену, стараясь быть от монтажников как можно дальше. Они отвратительны донельзя. Тех, чье человеческое одето в спецовку, еще можно терпеть – но их меньшинство. Большинство же и вовсе щеголяет голым торсом – и я отчетливо вижу соединение стали, пластика и живого: кожа в этих местах вспучена, часто – воспалена, с нарывами и краснотой. Пробегая мимо, крайний монтажник поворачивает голову – и щерится на меня мерзкой улыбкой. Зубы – гниль через один, волосы – спутанный колтун. Меня передергивает от отвращения, монтажник гогочет, как бешеный ишак, – а в глазах его я вижу легкий налет безумия…
Толпа проносится мимо – но один из монтажников вдруг цепляется за трубу, опускающуюся с потолка в пол, в мгновение ока взлетает на самый верх и исчезает в дыре воздуховода. Так вот оно что… Вот для чего их пригнали… Именно монтажники и будут обшаривать коммуникации – потерны, воздуховоды, коллектора… Разумно. Крыс туда не пустишь – могут и затеряться, случайно или намеренно; механизмы – слишком тяжелы и не приспособлены. Остаются разве что кадавры – но это вовсе не их работа. Их работа – война. Так что монтажники в самый раз.
Я смотрю им вслед – и меня снова передергивает. Да уж… Я бы точно не захотел стать вот этим. Уж лучше Химия и компост. Говорят, что монтажники – зачастую расходный материал. Многие не выдерживают подобной трансформации – психика человека не всегда способна принять превращение в четырех- или шестилапого монстра. И раз так – зачем следить за собой, если твоя жизнь уже не нужна тебе, не представляет смысла?
Эти мои мысли вдруг прерывает грохот выстрела. Я инстинктивно вжимаю голову в плечи, разворачиваюсь на звук – в конце коридора, где торчала серая крыска Электроцеха, громоздится контроллер. Крыска уже не стоит – лежит у его ног, и из-под тела, напитывая серую робу, вяло растекается темная лужа. Эх, дуреха… Сказано же – находиться на своем месте. Какого хрена ты в сторону поперлась?.. Разве что испугалась монтажников? Мы – такой же расходный материал для машин. Как и монтажники. Крыску унесут и спишут в НПНД, на ее место поставят новую. И на этом все, инцидент исчерпан. Просто, как два пальца оросить…
Усевшись на огрызок плиты, я снова погружаюсь в размышления. Монтажники напомнили мне об интересном – и сейчас я пытаюсь обдумать и сообразить. Ходят слухи, что вокруг Гексагона существует некая сеть обслуживающих тоннелей, коридоров, переходов и коллекторов. И это точно не брехня – доказательством тому Нора, доказательством тому Лабиринт. Я не раз думал о том, почему машины не ищут эти секретные тоннели – но за уши притянуть можно любую догадку, и я особо не утруждал себя этими мыслями. Никто не может знать, что известно машинам. Тем более монтажники наверняка работают с ними заодно – и они явно приспособлены как раз под эти задачи: карабкаться по узким лазам, проходить в потерны, куда не может пролезть механизм… Вполне может оказаться так, что машинам тоже известен некоторый процент сети обслуживания. Пусть и не всё. Вопрос тут в другом: сеть обслуживания существует, и наверняка где-то там есть и линии связи; и что если докеры сумели найти их и подключиться к ним? Что если заговор – не только их, докеров. Что если заговор – двух, а то и трех отрядов, и в нем участвуют и электронщики? Могут ли они знать схемы этих связей? Почему бы и нет…
Но тогда и свихнувшийся механизм вполне объясняется. С натяжечкой, конечно, – но все же, все же… Ведь если продолжать размышлять в эту сторону – получается, они смогли не только взять под контроль камеры, но и прибрать к рукам механизм? Как-то сбить его программу, внедриться в электронные мозги. А черножопых в каптерке решили замочить просто потому, что до нашей кубышки хотят добраться сами. Вот и еще одно объяснение, гребаный ты сыщик. По крайней мере – только оно и логично, если принять во внимание весь тот бред, что происходил за последние декады вокруг меня.
Но что же получается в итоге? А ничего хорошего. Ничего хорошего… для них. Тут я довольно ухмыляюсь. Да потому что спалились, суки! Перехитрили сами себя. Такое экстренное происшествие, как убийство семерых капо, не могло не встряхнуть администрацию. Потому и грандиозный шмон. Место подсоединения наверняка обнаружат, это к гадалке не ходи. А может, и уже нашли. И теперь, вполне возможно, ищут этих долбаных ублюдков, зашхерившихся в коридорах сети обслуживания. Потому и монтажники. Потому и приказ – ловить любого подозрительного в своем секторе. Возможно, контроллеры подозревают, что выходы из этой сети могут быть где угодно – и значит, велик шанс, что, выбравшись наружу, нарушители попадутся к нам в лапы. А еще лучше то, что нам, буграм Второго, при таком раскладе сплошная пруха. Теперь эти суки хвосты-то поприжмут – хрен им, а не наш общак.
Я довольно усмехаюсь. Ай да я! Вот проинтуичил! Шерлок Холмс, да и только! Правда, с непривычки от таких мозговых усилий в башке немного шумит – но я доволен. Разложу пацанам на блюдечке, еще раз все вместе обкашляем. Я поднимаюсь, собираясь обойти посты на предмет тревог или чего подобного… и замираю. В конце коридора, там, где раньше торчал один из номеров Электроцеха, стоит Рыжая.
Я не видел ее с прошлой недели, да и в столовке разве разглядишь – и теперь чувствую, как где-то внизу живота начинает теплеть. Рыжая стоит ко мне вполоборота – и хотя она в мешковатом комбинезоне, я все же угадываю под ним ее фигурку. Широкие бедра, округлая задница, тонкая талия, сиськи… и хорошие сиськи, размер, пожалуй, третий! Она стоит одна, рядом не видно ни номеров ее отряда, ни капо, ни машин… и я чувствую внутри себя еле слышный шепот: «Давай… Давай, подойди… Вот же она…»
Это уже не наш сектор – но рядом с ней никого нет, и коридор в мою сторону хорошо просматривается. Да и запретов на передвижение бугров не было… Кроме того – здесь недалеко, и я всегда успею вернуться на свое место. Была не была! Другой шанс уже вряд ли представится.
Развязной походочкой, засунув руки в карманы, я подхожу и останавливаюсь напротив. О-о-о… вблизи она еще красивее – глаза с раскосинкой, острый нос, рыжие волосы из-под серой косынки… Она стоит – и с легкой приветливой улыбкой смотрит на меня. Да будь я проклят – я ж ей нравлюсь! Это придает мне уверенности – хотя когда я вообще был неуверен с девками?
Когда знакомишься с девчонкой, в голове всегда возникает куча вариантов подката. И название каждому из них я дал разные. Чисто так, по приколу… Вариант «Черт из табакерки» предполагает таинственный взгляд вкупе с приподнятой бровью и таинственные же, многозначительные, речи. Вариант «Казанова» – и ты начинаешь сыпать комплименты, окружая ее вниманием и щедростью. Хороший вариант, почти безотказный. Вариант «Клоун» – здесь лучше упирать на смехуечки. Тоже неплохой вариант – но играет он только с определенной категорией девчонок, с простушками, которые любят потрындеть и поржать. Вариант «Бывалый крендель» – это когда ты подкатываешь внезапно, напористо, засыпаешь ее вопросами – и вместе с тем демонстрируешь легкое равнодушие. Очень хорошо действует на свою категорию… Есть еще вариант «Рэмба из воронежа» – я, правда, не знаю, что такое «воронеж», но Рэмбо мне отлично знаком… Здесь ставка на отыгрыш крутого бывалого пацана. Какой же вариант выбрать сейчас?..
И я вдруг понимаю, что все эти варианты, годные для того, чтоб снять девчулю на ночь – не прокатят здесь. Мне нравится Рыжая – и я не хочу использовать для знакомства с ней то, что обычно использую для перепихона… Ладно. В жопу варианты. Уж как-нибудь без них обойдусь.
– Приветик, подруга, – просто говорю я. – Как вахта? Ничего подозрительного не подмечала?
Она пожимает плечами и с прищуром смотрит на меня.
– Да вроде нет. А ты только за этим подошел?
Ого. Девка не робкого десятка… С такими лучше не мямлить – и я перестраиваюсь на ходу, подпуская чуть больше наглости..
– Да нет. Давненько за тобой наблюдаю. Вот нравишься ты мне, и все тут.
Она усмехается.
– А я знаю. Девки с моего отряда еще на прошлой неделе подметили. Говорят – сам Лис на тебя посматривает…
Вот это нихрена себе подача! Я даже теряюсь мгновение… «Сам Лис»?! Это как понимать?..
– Приятно слышать… – я все же беру себя в руки. – Я что же… неужели так популярен?
Она улыбается – и будь я проклят, если улыбка не многообещающа…
– А почему нет? Ты ж, чай, не последний человек в отряде – целый бугор. Поговаривают, что и хабар кой-каковский в загашнике имеется… Да и симпатичный, к тому же. Вполне себе завидный кавалер.
Говоря это, она неотрывно смотрит на меня своими карими с раскосиной глазами – и продолжает улыбаться. И я понимаю – рыбка на крючке. Только не она – а я. Хотя я и раньше был совсем не против…
– Так может нам…
Но она качает головой.
– Где же? Прямо посреди коридора?.. К тому же не забывай – я не бугор, я обычный номер. Мне нельзя уйти с поста. А вот если ты сможешь в ближайшем будущем найти укромный уголок… И еще лучше, если это будет что-то официальное, где мы сможем видеться постоянно…
Постоянно?! Да будь я проклят, если не смогу! У меня есть Армен! Побольше бумаги или прочей канцелярии – и я наверняка смогу заручиться его поддержкой! У меня есть Док – если откажет Армен, можно обратиться к нему! И в конце концов – за хороший хабар через капо можно купить графу в Журнале НТБ! Это значит – Нора… Правда, в Норе у меня Ласка… Но эта проблема не кажется мне такой уж серьезной. Люди сходятся, люди расходятся… И я многообещающе улыбаюсь в ответ.
– Я думаю, что смогу кое-что сделать. И может быть, даже поселить там, где тебя никто не достанет…
На этой ноте стоит закончить – так оно наиболее эффектно, а женщины это любят. И я, повернувшись, иду на свое место. Немного подкруживает голову, ведь все случилось как-то очень быстро – но не может же мне постоянно не везти! В череде последних декад наконец-то проступила белая полоса – и это, я считаю, закономерно! Я буквально чувствую, как она смотрит мне вслед – но не оборачиваюсь. Мои последние слова наверняка заинтриговали ее сильнее некуда: женское любопытство – чрезвычайно мощное чувство, и мои слова запомнятся ей надолго. Запомнятся – и будут постоянно напоминать обо мне, заставят гадать и сгорать от любопытства. А ведь мне только это и нужно…
Я возвращаюсь на свое место и снова сажусь на огрызок плиты. Чувствую я себя превосходно. Что ни говори, а даже в Гексагоне – если не ссать и не щелкать клювом – можно добиваться того, чего желается. Изворотливость и капелька везения – и дело в шляпе. Правда, теперь остается придумать, как исполнить задуманное – но это уже не кажется мне таким уж недостижимым. Или Нора – или Док. Любой из этих вариантов требует нехилого магарыча – но я готов. Если Нора – значит, моя Рыжуха должна стать НТБ. Условно, конечно… Это проворачивается через капо. Но ссылка в Нору не обеспечит ей гарантий неприкосновенности со стороны капо – а я совершенно не хочу делить ее с черными ублюдками. Значит, второй вариант – Док. В общем-то, в Медчасти даже лучше – там ей не грозит стать добычей капо. Ведь я обещал, что к ней не сможет притронуться ни один из черножопых – и только Доку под силу обеспечить таковое положение вещей. Хм… А что если включить Рыжулю в наш с ним договор? Ведь он решил ставить на меня против Керча – и ставить, как он сам сказал, немало… Я отработаю в плюс, он получит нехилый магарыч – но при этом забирает Рыжую штатной единицей Медчасти. А это идея… Обязательно нужно обговорить!
Следующие два-три часа я провожу в предвкушении. Я хожу с проверкой от номера к номеру, от поста к посту – но здесь я только телом. Мыслями же я очень далеко – я представляю нашу следующую встречу. Я видел немало женщин – но Рыжуля возбуждает меня как никто. В чем здесь секрет? Я не могу понять. Что-то такое есть в ней, что-то, что напрочь лишает меня спокойствия.
– Брат. Очнись. Да что с тобой, – за плечо меня трясет Смола. – У тебя рожа, как будто ты у Дока дряни какой по вене пустил. Утром ты таким еще не был… Что случилось?
Я выныриваю из сладких своих фантазий – и морщусь. Смола, ну твою ж за яйца… Я только что имел Рыжую в палате Медчасти – и ты так грубо лезешь своими лапами в мои мечты… Нельзя так, брат.
– Да все нормально, братан, – улыбаюсь я во всю будку. – Все хорошо. Помнишь Рыжую?
Смола бухает коротким смешком.
– А то! Ты тогда стойку сделал – как гончая на зайца. Чем она тебе так?.. Прямо сам не свой.
– Не знаю, – я качаю головой. – Да это неважно. Я вот только что, буквально час-полтора с ней пересекся. Ну это когда еще монтажников через наш сектор прогнали.
Смола удивлен.
– Да ты чё? Наш пострел везде поспел… И чё, как? Только переговорил? А то может и…
Я ухмыляюсь.
– Нет. Но все впереди. Теперь мне надо много хабара, Смол. Надыбаем?
– Что-то задумал? – догадывается главбугор.
– Да. Попрошу Дока перевести к себе.
– Дока просто так не проймешь, – соглашается Смола. – С ним либо теперь брать задачу – либо много хабара. Подумаем, чё…
– У меня уже есть вариант – но мало ли, вдруг не срастется, – признаюсь я. – Тогда с другого бока подкатим.
– Сделаем, брат, – снова кивает Смола. – Не бздой.
Он вдруг замолкает – и его брови съезжаются в кучу на переносице. И есть от чего – за углом, там, где коридор делает поворот на девяносто градусов, тишину вдруг взрывают вопли доброго десятка глоток.
Мы подрываемся разом – и со всех ног летим вдоль коридора. Я опережаю Смолу – ведь я вешу куда меньше его – и выскакиваю за угол первым. И…
Применение монтажников оправдало себя – посреди коридора, под зияющим высоко под потолком черным провалом вентиляции, возятся на полу четыре тела. Они дерутся – и дерутся насмерть. Один из них монтажник – а вот остальные… В этой куче-мале я не могу разобрать подробности – но они явно не принадлежат к категории номеров. Хотя вне всякого сомнения – это люди.
Все дальнейшее происходит очень быстро. Наши номера продолжают орать благим матом – и в глубине коридора появляется КШР. Словно локомотив, он враскачку несется к нам – и уже на бегу, метров за пятьдесят, открывает огонь.
В руках у него дробовик – но он, кажется, стреляет пулевыми патронами. Меткость – поразительная! Он всаживает первую пулю в голову верхнему, который оседлал монтажника и долбит кулаками по его морде, – и череп взрывается кровью и мозгами. Вторая пуля достается тому, который висит у монтажника на спине, обхватив его за шею. С такого ракурса контроллеру открыта лишь малая часть правого бока – но он попадает аккурат в яблочко. Мощность удара так высока, что человека бросает назад. Третий – да это же баба! – взвизгивает тонким голоском, отскакивает от монтажника… и, получив третью пулю, укладывается на пол. Три выстрела – три трупа! Такого я даже в боевиках не видывал…
– Домовые… Это же домовые!..
Это Смола. Он стоит за моей спиной. Кажется, он тоже успел выскочить за угол и видел все от начала и до конца.
– Кто? – удивляюсь я… и вдруг вспоминаю. Домовые! Точно, они. Кто ж еще…
– Домовые, – повторяет главбугор. – Ты чё, Лис, забыл?
Я киваю. Подзабыл, а то как же. Да и как не забыть, если сведений о домовых кот наплакал. Домовые – это номера, которые смогли вырваться из нашей поганой повседневности, убежать и затеряться в укромных уголках сети обслуживания. Их мало – но они есть. Они существуют словно в параллельном мире, они, как тараканы, передвигаются своими тайными тропами, живут своей жизнью – и увидеть их практически нереально…
Инцидент заканчивается стандартно – являются капо и окриками заставляют двоих номеров бежать за тележкой, чтоб увезти тела на компост. Их сопровождает КШР – запрет на передвижения все еще действует, и будет досадно, если работяг завалят ни за хрен собачий. Мы, бугры, снова расходимся по своим позициям – и я получаю еще сколько-то времени, чтобы поразмышлять. А размышления у меня невеселые…
Теперь в моих выкладках появляется новая хрень, неучтенная ранее. Домовые. Если домовые играют на стороне заговорщиков – против нас, естественно, – наши шансы уменьшаются. Трое домовых – это мелочи. Но их наверняка куда больше – и вряд ли монтажники сумели выгрести из сети обслуживания всех… Может ли быть так, что остальные – те, кто остался – тоже подбираются к нашим сокровищам?.. И не паранойя ли это?.. Домовые наверняка знают немалую часть тайных переходов – и кто знает, не наблюдают ли они за нами в то время, когда мы вскрываем люк и ныряем в общак? И не могут ли они добраться до хабара изнутри, ведь одна из стен нашей комнатушки замурована… Что может быть с другой стороны стены? Да кто же его знает. Ах ты ж сука… С такими мыслями точно психом-параноиком станешь! Сменить бы нычку – да где ж ее, другую, найдешь?..
Во время очередного обхода я делюсь этими мыслями с братьями-буграми – и по их вытянувшимся рожам вижу, что я совсем даже не параноик. Остаток дня до вечернего развода мы заняты тем, что обсасываем нашу проблему, делимся мыслями и ищем выход. Дело представляется очень серьезным – ведь в общаке все наше добро, все то, что позволяет нам ни в чем себе не отказывать во время походов в Нору. Пропажа хабара – это все равно как если бы у богатея свистнули из банки всю его наличность и он в мгновение ока превратился в нищеброда. Армен рассказывал, что были когда-то такие богатеи и банки, где хранилось добро – и я только не понял тогда, какой смысл хранить добро в стеклянной банке… Но как бы то ни было – никому из нас не хочется снова становиться нищим, снова копить хабар, нажитый самыми разными путями, чаще всего неправедными и еще чаще с риском для жизни. Да в жопу такой расклад. Надо что-то делать. Да бля… Надо срочно что-то делать! И для мозгового штурма нам совершенно необходим Желтый…
Странник – Центру.
Д-3.
Категория секретности: абсолютно секретно.
Расконсервацию оперативного агента А-12/43 провел успешно.
В паре с ним проработан вариант моего контакта с номером С-2-57 (оперативный псевдоним «Лис»). Наиболее вероятный сценарий контакта: «Спасение утопающего».
Второе – камеры в столовой. На этот раз – две. Что само по себе уже серьезный звоночек. И это снова непонятки… Я не делал тогда ничего запретного и даже подозрительного – но две камеры, разом сконцентрировавшиеся на объекте, это не шутки. Меня явно изучали. Рассматривали. Следили. И ведь я мог заметить только тот единственный раз. А что если меня берут в фокус чаще?.. Я невольно ёжусь и исподлобья оглядываюсь по стронам. Камер здесь немало – но все они в данный момент движутся, скользя фокусом по секторам. Слежки нет. Надо почаще вот так по сторонам зекать[10]…
Наконец – третье. Свихнувшийся механизм. Здесь у меня вариантов нет вообще. Вряд ли даже наши электронщики представляют, как работает машина. Это – темный лес. Разве что все же попробовать пробить этот вопрос через Ваську у ее знакомых ребят… Но когда теперь? Теперь разве что в Норе ее увижу. Ладно, пометим на будущее. Поинтересоваться надо обязательно…
И теперь остается последний вопрос – как со всем этим вяжется попытка вербовки меня и Желтого? Да хер его знает. Поди сообрази… Если попытаться связать эти два подозрения, то из них может вылупиться только нелепица – капо докеров каким-то образом смогли залезть в систему слежения и подключиться к ней. И теперь с ее помощью пытаются поймать на кукан нас, бугров Второго Общего. Чтоб поиметь наш общак. Иного в голову не приходит. Не бред ли это? Не попытка ли натянуть сову жопой на глобус, распялив ее до невменяемого состояния?..
Здесь я отвлекаюсь от раздумий – мимо топает капо-два в сопровождении двух механизмов. Я вскакиваю, вытягиваюсь в струнку, демонстрируя полное почтение черножопому ублюдку. Капо хмуро зыркает на меня, что-то шипит – я успеваю уловить только «тащишься, с-с-сука» – и шлепает дальше. А я злобно гляжу ему вслед. Тащусь, еп. А чо такова? У меня все на своих постах расставлены, все согласно приказу с места двинуться не смеют. Секут в оба глаза – крыса не проскочит. Я осматриваюсь – так и есть. Ближайший номер торчит у черного выхода воздуховода под потолком коридора, по какой-то причине не забранного решеткой – и с подозрением смотрит на него. Мечтает, небось. О том, как будет в администрации словно сыр в масле кататься. Ну помечтай, помечтай…
Я собираюсь снова примостить жопу на огрызок плиты – но не успеваю. В конце коридора, там, где торчит одинокий номер Электроцеха, сначала тихо, а потом все громче и громче слышится странный дробный шум. Словно бегут десятки пауков или многоножек, по очереди переставляя свои конечности. Я оборачиваюсь – крыска из Электроцеха стоит, вжавшись в стену, и таращится куда-то за угол, вне моего поля зрения. Я вижу ее в профиль – рожа у нее такая, будто она видит полтора десятка привидений и дух отца Гамлета. Как минимум…
Полминуты – и из-за поворота вываливается толпа. Крыске Электроцеха простительно – ведь даже я при виде этих уродов чувствую, как поджимаются от страха яички. Я слыхал о таких – но внатуре видел лишь раз, издали. А зрелище, признаться, жутковатое…
По коридору, взблескивая в свете тусклых ламп своими стальными лапами, бежит толпа совершенно отвратительного вида существ. Это «монтажники» – по крайней мере, мы зовем их именно так. Верх – начиная от середины туловища и до головы – от человека, низ – от машины. Брюхо – пузырь, с бултыхающейся внутри мутной дрянью отвратительного желто-блевотного цвета, руки – уже не руки, а стальные лапы-манипуляторы, крепящиеся к обрубкам культей, прямо к костям. Несущие привода манипуляторов, которые и принимают на себя всю нагрузку, уходят за спину к нагромождению стальных стержней и пластин, которые соединяются с нижней механической частью – помнится, кто-то говорил мне, что эта штуковина самый настоящий экзоскелет. И человеческое нужно здесь только для того, чтобы управлять механикой – подтверждением тому провод, который идет от черной коробочки, процессора экзы, прямиком к импланту на виске каждого монтажника.
Я вжимаюсь в стену, стараясь быть от монтажников как можно дальше. Они отвратительны донельзя. Тех, чье человеческое одето в спецовку, еще можно терпеть – но их меньшинство. Большинство же и вовсе щеголяет голым торсом – и я отчетливо вижу соединение стали, пластика и живого: кожа в этих местах вспучена, часто – воспалена, с нарывами и краснотой. Пробегая мимо, крайний монтажник поворачивает голову – и щерится на меня мерзкой улыбкой. Зубы – гниль через один, волосы – спутанный колтун. Меня передергивает от отвращения, монтажник гогочет, как бешеный ишак, – а в глазах его я вижу легкий налет безумия…
Толпа проносится мимо – но один из монтажников вдруг цепляется за трубу, опускающуюся с потолка в пол, в мгновение ока взлетает на самый верх и исчезает в дыре воздуховода. Так вот оно что… Вот для чего их пригнали… Именно монтажники и будут обшаривать коммуникации – потерны, воздуховоды, коллектора… Разумно. Крыс туда не пустишь – могут и затеряться, случайно или намеренно; механизмы – слишком тяжелы и не приспособлены. Остаются разве что кадавры – но это вовсе не их работа. Их работа – война. Так что монтажники в самый раз.
Я смотрю им вслед – и меня снова передергивает. Да уж… Я бы точно не захотел стать вот этим. Уж лучше Химия и компост. Говорят, что монтажники – зачастую расходный материал. Многие не выдерживают подобной трансформации – психика человека не всегда способна принять превращение в четырех- или шестилапого монстра. И раз так – зачем следить за собой, если твоя жизнь уже не нужна тебе, не представляет смысла?
Эти мои мысли вдруг прерывает грохот выстрела. Я инстинктивно вжимаю голову в плечи, разворачиваюсь на звук – в конце коридора, где торчала серая крыска Электроцеха, громоздится контроллер. Крыска уже не стоит – лежит у его ног, и из-под тела, напитывая серую робу, вяло растекается темная лужа. Эх, дуреха… Сказано же – находиться на своем месте. Какого хрена ты в сторону поперлась?.. Разве что испугалась монтажников? Мы – такой же расходный материал для машин. Как и монтажники. Крыску унесут и спишут в НПНД, на ее место поставят новую. И на этом все, инцидент исчерпан. Просто, как два пальца оросить…
Усевшись на огрызок плиты, я снова погружаюсь в размышления. Монтажники напомнили мне об интересном – и сейчас я пытаюсь обдумать и сообразить. Ходят слухи, что вокруг Гексагона существует некая сеть обслуживающих тоннелей, коридоров, переходов и коллекторов. И это точно не брехня – доказательством тому Нора, доказательством тому Лабиринт. Я не раз думал о том, почему машины не ищут эти секретные тоннели – но за уши притянуть можно любую догадку, и я особо не утруждал себя этими мыслями. Никто не может знать, что известно машинам. Тем более монтажники наверняка работают с ними заодно – и они явно приспособлены как раз под эти задачи: карабкаться по узким лазам, проходить в потерны, куда не может пролезть механизм… Вполне может оказаться так, что машинам тоже известен некоторый процент сети обслуживания. Пусть и не всё. Вопрос тут в другом: сеть обслуживания существует, и наверняка где-то там есть и линии связи; и что если докеры сумели найти их и подключиться к ним? Что если заговор – не только их, докеров. Что если заговор – двух, а то и трех отрядов, и в нем участвуют и электронщики? Могут ли они знать схемы этих связей? Почему бы и нет…
Но тогда и свихнувшийся механизм вполне объясняется. С натяжечкой, конечно, – но все же, все же… Ведь если продолжать размышлять в эту сторону – получается, они смогли не только взять под контроль камеры, но и прибрать к рукам механизм? Как-то сбить его программу, внедриться в электронные мозги. А черножопых в каптерке решили замочить просто потому, что до нашей кубышки хотят добраться сами. Вот и еще одно объяснение, гребаный ты сыщик. По крайней мере – только оно и логично, если принять во внимание весь тот бред, что происходил за последние декады вокруг меня.
Но что же получается в итоге? А ничего хорошего. Ничего хорошего… для них. Тут я довольно ухмыляюсь. Да потому что спалились, суки! Перехитрили сами себя. Такое экстренное происшествие, как убийство семерых капо, не могло не встряхнуть администрацию. Потому и грандиозный шмон. Место подсоединения наверняка обнаружат, это к гадалке не ходи. А может, и уже нашли. И теперь, вполне возможно, ищут этих долбаных ублюдков, зашхерившихся в коридорах сети обслуживания. Потому и монтажники. Потому и приказ – ловить любого подозрительного в своем секторе. Возможно, контроллеры подозревают, что выходы из этой сети могут быть где угодно – и значит, велик шанс, что, выбравшись наружу, нарушители попадутся к нам в лапы. А еще лучше то, что нам, буграм Второго, при таком раскладе сплошная пруха. Теперь эти суки хвосты-то поприжмут – хрен им, а не наш общак.
Я довольно усмехаюсь. Ай да я! Вот проинтуичил! Шерлок Холмс, да и только! Правда, с непривычки от таких мозговых усилий в башке немного шумит – но я доволен. Разложу пацанам на блюдечке, еще раз все вместе обкашляем. Я поднимаюсь, собираясь обойти посты на предмет тревог или чего подобного… и замираю. В конце коридора, там, где раньше торчал один из номеров Электроцеха, стоит Рыжая.
Я не видел ее с прошлой недели, да и в столовке разве разглядишь – и теперь чувствую, как где-то внизу живота начинает теплеть. Рыжая стоит ко мне вполоборота – и хотя она в мешковатом комбинезоне, я все же угадываю под ним ее фигурку. Широкие бедра, округлая задница, тонкая талия, сиськи… и хорошие сиськи, размер, пожалуй, третий! Она стоит одна, рядом не видно ни номеров ее отряда, ни капо, ни машин… и я чувствую внутри себя еле слышный шепот: «Давай… Давай, подойди… Вот же она…»
Это уже не наш сектор – но рядом с ней никого нет, и коридор в мою сторону хорошо просматривается. Да и запретов на передвижение бугров не было… Кроме того – здесь недалеко, и я всегда успею вернуться на свое место. Была не была! Другой шанс уже вряд ли представится.
Развязной походочкой, засунув руки в карманы, я подхожу и останавливаюсь напротив. О-о-о… вблизи она еще красивее – глаза с раскосинкой, острый нос, рыжие волосы из-под серой косынки… Она стоит – и с легкой приветливой улыбкой смотрит на меня. Да будь я проклят – я ж ей нравлюсь! Это придает мне уверенности – хотя когда я вообще был неуверен с девками?
Когда знакомишься с девчонкой, в голове всегда возникает куча вариантов подката. И название каждому из них я дал разные. Чисто так, по приколу… Вариант «Черт из табакерки» предполагает таинственный взгляд вкупе с приподнятой бровью и таинственные же, многозначительные, речи. Вариант «Казанова» – и ты начинаешь сыпать комплименты, окружая ее вниманием и щедростью. Хороший вариант, почти безотказный. Вариант «Клоун» – здесь лучше упирать на смехуечки. Тоже неплохой вариант – но играет он только с определенной категорией девчонок, с простушками, которые любят потрындеть и поржать. Вариант «Бывалый крендель» – это когда ты подкатываешь внезапно, напористо, засыпаешь ее вопросами – и вместе с тем демонстрируешь легкое равнодушие. Очень хорошо действует на свою категорию… Есть еще вариант «Рэмба из воронежа» – я, правда, не знаю, что такое «воронеж», но Рэмбо мне отлично знаком… Здесь ставка на отыгрыш крутого бывалого пацана. Какой же вариант выбрать сейчас?..
И я вдруг понимаю, что все эти варианты, годные для того, чтоб снять девчулю на ночь – не прокатят здесь. Мне нравится Рыжая – и я не хочу использовать для знакомства с ней то, что обычно использую для перепихона… Ладно. В жопу варианты. Уж как-нибудь без них обойдусь.
– Приветик, подруга, – просто говорю я. – Как вахта? Ничего подозрительного не подмечала?
Она пожимает плечами и с прищуром смотрит на меня.
– Да вроде нет. А ты только за этим подошел?
Ого. Девка не робкого десятка… С такими лучше не мямлить – и я перестраиваюсь на ходу, подпуская чуть больше наглости..
– Да нет. Давненько за тобой наблюдаю. Вот нравишься ты мне, и все тут.
Она усмехается.
– А я знаю. Девки с моего отряда еще на прошлой неделе подметили. Говорят – сам Лис на тебя посматривает…
Вот это нихрена себе подача! Я даже теряюсь мгновение… «Сам Лис»?! Это как понимать?..
– Приятно слышать… – я все же беру себя в руки. – Я что же… неужели так популярен?
Она улыбается – и будь я проклят, если улыбка не многообещающа…
– А почему нет? Ты ж, чай, не последний человек в отряде – целый бугор. Поговаривают, что и хабар кой-каковский в загашнике имеется… Да и симпатичный, к тому же. Вполне себе завидный кавалер.
Говоря это, она неотрывно смотрит на меня своими карими с раскосиной глазами – и продолжает улыбаться. И я понимаю – рыбка на крючке. Только не она – а я. Хотя я и раньше был совсем не против…
– Так может нам…
Но она качает головой.
– Где же? Прямо посреди коридора?.. К тому же не забывай – я не бугор, я обычный номер. Мне нельзя уйти с поста. А вот если ты сможешь в ближайшем будущем найти укромный уголок… И еще лучше, если это будет что-то официальное, где мы сможем видеться постоянно…
Постоянно?! Да будь я проклят, если не смогу! У меня есть Армен! Побольше бумаги или прочей канцелярии – и я наверняка смогу заручиться его поддержкой! У меня есть Док – если откажет Армен, можно обратиться к нему! И в конце концов – за хороший хабар через капо можно купить графу в Журнале НТБ! Это значит – Нора… Правда, в Норе у меня Ласка… Но эта проблема не кажется мне такой уж серьезной. Люди сходятся, люди расходятся… И я многообещающе улыбаюсь в ответ.
– Я думаю, что смогу кое-что сделать. И может быть, даже поселить там, где тебя никто не достанет…
На этой ноте стоит закончить – так оно наиболее эффектно, а женщины это любят. И я, повернувшись, иду на свое место. Немного подкруживает голову, ведь все случилось как-то очень быстро – но не может же мне постоянно не везти! В череде последних декад наконец-то проступила белая полоса – и это, я считаю, закономерно! Я буквально чувствую, как она смотрит мне вслед – но не оборачиваюсь. Мои последние слова наверняка заинтриговали ее сильнее некуда: женское любопытство – чрезвычайно мощное чувство, и мои слова запомнятся ей надолго. Запомнятся – и будут постоянно напоминать обо мне, заставят гадать и сгорать от любопытства. А ведь мне только это и нужно…
Я возвращаюсь на свое место и снова сажусь на огрызок плиты. Чувствую я себя превосходно. Что ни говори, а даже в Гексагоне – если не ссать и не щелкать клювом – можно добиваться того, чего желается. Изворотливость и капелька везения – и дело в шляпе. Правда, теперь остается придумать, как исполнить задуманное – но это уже не кажется мне таким уж недостижимым. Или Нора – или Док. Любой из этих вариантов требует нехилого магарыча – но я готов. Если Нора – значит, моя Рыжуха должна стать НТБ. Условно, конечно… Это проворачивается через капо. Но ссылка в Нору не обеспечит ей гарантий неприкосновенности со стороны капо – а я совершенно не хочу делить ее с черными ублюдками. Значит, второй вариант – Док. В общем-то, в Медчасти даже лучше – там ей не грозит стать добычей капо. Ведь я обещал, что к ней не сможет притронуться ни один из черножопых – и только Доку под силу обеспечить таковое положение вещей. Хм… А что если включить Рыжулю в наш с ним договор? Ведь он решил ставить на меня против Керча – и ставить, как он сам сказал, немало… Я отработаю в плюс, он получит нехилый магарыч – но при этом забирает Рыжую штатной единицей Медчасти. А это идея… Обязательно нужно обговорить!
Следующие два-три часа я провожу в предвкушении. Я хожу с проверкой от номера к номеру, от поста к посту – но здесь я только телом. Мыслями же я очень далеко – я представляю нашу следующую встречу. Я видел немало женщин – но Рыжуля возбуждает меня как никто. В чем здесь секрет? Я не могу понять. Что-то такое есть в ней, что-то, что напрочь лишает меня спокойствия.
– Брат. Очнись. Да что с тобой, – за плечо меня трясет Смола. – У тебя рожа, как будто ты у Дока дряни какой по вене пустил. Утром ты таким еще не был… Что случилось?
Я выныриваю из сладких своих фантазий – и морщусь. Смола, ну твою ж за яйца… Я только что имел Рыжую в палате Медчасти – и ты так грубо лезешь своими лапами в мои мечты… Нельзя так, брат.
– Да все нормально, братан, – улыбаюсь я во всю будку. – Все хорошо. Помнишь Рыжую?
Смола бухает коротким смешком.
– А то! Ты тогда стойку сделал – как гончая на зайца. Чем она тебе так?.. Прямо сам не свой.
– Не знаю, – я качаю головой. – Да это неважно. Я вот только что, буквально час-полтора с ней пересекся. Ну это когда еще монтажников через наш сектор прогнали.
Смола удивлен.
– Да ты чё? Наш пострел везде поспел… И чё, как? Только переговорил? А то может и…
Я ухмыляюсь.
– Нет. Но все впереди. Теперь мне надо много хабара, Смол. Надыбаем?
– Что-то задумал? – догадывается главбугор.
– Да. Попрошу Дока перевести к себе.
– Дока просто так не проймешь, – соглашается Смола. – С ним либо теперь брать задачу – либо много хабара. Подумаем, чё…
– У меня уже есть вариант – но мало ли, вдруг не срастется, – признаюсь я. – Тогда с другого бока подкатим.
– Сделаем, брат, – снова кивает Смола. – Не бздой.
Он вдруг замолкает – и его брови съезжаются в кучу на переносице. И есть от чего – за углом, там, где коридор делает поворот на девяносто градусов, тишину вдруг взрывают вопли доброго десятка глоток.
Мы подрываемся разом – и со всех ног летим вдоль коридора. Я опережаю Смолу – ведь я вешу куда меньше его – и выскакиваю за угол первым. И…
Применение монтажников оправдало себя – посреди коридора, под зияющим высоко под потолком черным провалом вентиляции, возятся на полу четыре тела. Они дерутся – и дерутся насмерть. Один из них монтажник – а вот остальные… В этой куче-мале я не могу разобрать подробности – но они явно не принадлежат к категории номеров. Хотя вне всякого сомнения – это люди.
Все дальнейшее происходит очень быстро. Наши номера продолжают орать благим матом – и в глубине коридора появляется КШР. Словно локомотив, он враскачку несется к нам – и уже на бегу, метров за пятьдесят, открывает огонь.
В руках у него дробовик – но он, кажется, стреляет пулевыми патронами. Меткость – поразительная! Он всаживает первую пулю в голову верхнему, который оседлал монтажника и долбит кулаками по его морде, – и череп взрывается кровью и мозгами. Вторая пуля достается тому, который висит у монтажника на спине, обхватив его за шею. С такого ракурса контроллеру открыта лишь малая часть правого бока – но он попадает аккурат в яблочко. Мощность удара так высока, что человека бросает назад. Третий – да это же баба! – взвизгивает тонким голоском, отскакивает от монтажника… и, получив третью пулю, укладывается на пол. Три выстрела – три трупа! Такого я даже в боевиках не видывал…
– Домовые… Это же домовые!..
Это Смола. Он стоит за моей спиной. Кажется, он тоже успел выскочить за угол и видел все от начала и до конца.
– Кто? – удивляюсь я… и вдруг вспоминаю. Домовые! Точно, они. Кто ж еще…
– Домовые, – повторяет главбугор. – Ты чё, Лис, забыл?
Я киваю. Подзабыл, а то как же. Да и как не забыть, если сведений о домовых кот наплакал. Домовые – это номера, которые смогли вырваться из нашей поганой повседневности, убежать и затеряться в укромных уголках сети обслуживания. Их мало – но они есть. Они существуют словно в параллельном мире, они, как тараканы, передвигаются своими тайными тропами, живут своей жизнью – и увидеть их практически нереально…
Инцидент заканчивается стандартно – являются капо и окриками заставляют двоих номеров бежать за тележкой, чтоб увезти тела на компост. Их сопровождает КШР – запрет на передвижения все еще действует, и будет досадно, если работяг завалят ни за хрен собачий. Мы, бугры, снова расходимся по своим позициям – и я получаю еще сколько-то времени, чтобы поразмышлять. А размышления у меня невеселые…
Теперь в моих выкладках появляется новая хрень, неучтенная ранее. Домовые. Если домовые играют на стороне заговорщиков – против нас, естественно, – наши шансы уменьшаются. Трое домовых – это мелочи. Но их наверняка куда больше – и вряд ли монтажники сумели выгрести из сети обслуживания всех… Может ли быть так, что остальные – те, кто остался – тоже подбираются к нашим сокровищам?.. И не паранойя ли это?.. Домовые наверняка знают немалую часть тайных переходов – и кто знает, не наблюдают ли они за нами в то время, когда мы вскрываем люк и ныряем в общак? И не могут ли они добраться до хабара изнутри, ведь одна из стен нашей комнатушки замурована… Что может быть с другой стороны стены? Да кто же его знает. Ах ты ж сука… С такими мыслями точно психом-параноиком станешь! Сменить бы нычку – да где ж ее, другую, найдешь?..
Во время очередного обхода я делюсь этими мыслями с братьями-буграми – и по их вытянувшимся рожам вижу, что я совсем даже не параноик. Остаток дня до вечернего развода мы заняты тем, что обсасываем нашу проблему, делимся мыслями и ищем выход. Дело представляется очень серьезным – ведь в общаке все наше добро, все то, что позволяет нам ни в чем себе не отказывать во время походов в Нору. Пропажа хабара – это все равно как если бы у богатея свистнули из банки всю его наличность и он в мгновение ока превратился в нищеброда. Армен рассказывал, что были когда-то такие богатеи и банки, где хранилось добро – и я только не понял тогда, какой смысл хранить добро в стеклянной банке… Но как бы то ни было – никому из нас не хочется снова становиться нищим, снова копить хабар, нажитый самыми разными путями, чаще всего неправедными и еще чаще с риском для жизни. Да в жопу такой расклад. Надо что-то делать. Да бля… Надо срочно что-то делать! И для мозгового штурма нам совершенно необходим Желтый…
Странник – Центру.
Д-3.
Категория секретности: абсолютно секретно.
Расконсервацию оперативного агента А-12/43 провел успешно.
В паре с ним проработан вариант моего контакта с номером С-2-57 (оперативный псевдоним «Лис»). Наиболее вероятный сценарий контакта: «Спасение утопающего».