– Он не рассказывал, что натолкнуло его на мысли о Пике?
– Нет. Он избегает этой темы.
– Он просил вас о помощи?
Обожемой, что ответить?
– Да, – легко призналась я, не уточняя деталей поисков. – Я поискала… в базе. Но ничего любопытного не нашла.
Он кивнул и надолго замолчал, погрузившись в свои мысли.
– Между прочим, по словам Вадиного двойника вас там арестовали, – не сдержалась я в надежде, что это вернет его из размышлений. У меня были свои мысли о связи этой нелепой выдумки и теориями психоанализа о подсознании и всем таком – я все же нашла в домашней библиотеке пару книг на тему душевного здоровья. И, судя по всему, все эти фантазии сигналили о трудностях в отношениях с отцом. Впрочем, я не разобралась досконально, и делиться своими выводами не собиралась – но Талий Джонас должен был сам насторожиться. Или нет?
Талий Джонас лишь кивнул. Он не удивился, не возмутился – он не обратил вообще никакого внимания на эту информацию, как будто… был в курсе.
Это пугало.
Или пропустил мимо ушей, или его и правда в прошлом арестовывали, или…
Не хочу даже думать. Это все не может быть правдой.
Талий Джонас вынырнул из своей отрешенной задумчивости и посмотрел на меня.
– Спасибо, Рина. Ваши сведения бесценны, – тихо проговорил он.
– Что вы теперь будете делать? – вырвался у меня совершенно бестактный вопрос. Талий Джонас, очевидно, тоже счел его таким, потому что поднял брови. Но я не могла остаться без ответа. Я… подставила Вадю, выдала его тайну, и если сейчас по моей вине у него будут неприятности… – С Вадей.
Талий Джонас посмотрел в окно на вечернее розовое небо, переливчатое под Куполом, и… коротко улыбнулся.
– Ничего.
Что?
Почему?
Разве ему не требуется… определенного рода помощь?
Я ничего этого не спросила.
Но, черт возьми…
Или он просто не собирается посвящать меня в свои планы. Ну, конечно.
Стало немного обидно, но хотя бы ясно, почему он так ответил.
– Я за него беспокоюсь, – все же сказала я. Пришло запоздалое чувство вины и страх: ЧТО Талий Джонас сделает с Вадей?
– Вы хороший друг.
Похоже, разговор окончен. Но на душе как-то неспокойно. Я не могла настаивать, чтобы Талий Джонас поделился своими планами, впрочем, было и еще нечто, что с каждым днем тревожило меня все больше.
– Я тоже хотела кое о чем спросить, – сказала я, и он приглашающе кивнул. – Когда в Вавилон вернется мой дядя?
– Сожалею, Рина, но я этого не знаю. Более того, мне даже неизвестно, чем занят ваш дядя. Он находится в отпуске с июня.
Как?
Я даже открыла рот, и взгляд Талия Джонаса мимоходом скользнул по моим губам.
– Но я слышала, он отбивал Спелые Хлеба.
О каком вообще отпуске может идти речь? Он отметил в записке, что охотится за диким. Разве не по приказу ОМП? Он взял отпуск, чтобы найти и прикончить какого-то отморозка? Что же тот такого ему сделал? И почему нельзя было привлечь официальные силы?
– Он оказался рядом и пожелал возглавить операцию. Ему немедленно передали командование, ваш дядя лучший тактик в ОМП. После Хлебов он вернулся к своим делам, и я больше не получал отчетов, – Талий Джонас замолчал и, видя мою тревогу, добавил уже мягче: – Не беспокойтесь, Рина, ваш дядя опытный боевой маг.
Перед глазами на секунду промелькнула страшная картинка – оглушающие выстрелы заставляют содрогаться тесный душный автомобиль. Ни один боевой маг не застрахован от пули – не все щиты безупречны, не все они долговечны и надежны, особенно в зонах высокой маградиации. А если враг многочисленнен, любого боевого мага он возьмет просто измором…
Я машинально погладила браслет. Теплый бархат и прохладные камни – подарок, который дядя не сумел вручить лично.
– У вас красивый браслет, – заметил Талий Джонас, видимо, чтобы отвлечь меня от тяжелых мыслей.
– Подарок дяди на День Рождения, – я перестала терзать браслет и положила руки на стол. Сдержанно улыбнулась. – Спасибо за камни. Я знаю, это ваша работа, и мне вдвойне приятно их носить.
Талий Джонас кивнул, принимая мою благодарность.
– Прошу меня простить, я не смог поздравить вас, Рина. Надеюсь, вы не откажетесь принять мой подарок сейчас? – с этими словами он выдвинул верхний, ТОТ САМЫЙ ящик, и вынул продолговатую коробочку. Еще вчера, я помнила, ее там не было. У меня перехватило дыхание.
Подарок?
Он приготовил для меня подарок?
Обожемой! Обожемой, неужели это правда, неужели это что-то… значит?
Секретаршам ведь не дарят какие-то особенные подарки, мне прислали от его имени букет – и на этом должно быть все, но теперь вот оказывается…
Он открыл коробочку, и в ней оказался маленький сапфировый кулон-капелька на длинной цепочке.
Я должна его взять? Или, быть может, он сам наденет мне его на шею, касаясь волос и кожи, и стоя сзади, как в старых фильмах минувшего?
Ох.
Но Талий Джонас не спешил вставать, и я взяла цепочку, поднесла к лицу сапфировую капельку. Под пальцами запружинила магия. Амулет?
– Очень красиво, – я перевела взгляд на его ничего не выражающее лицо.
– Это амулет Шарма. Вы позволите? – он взял у меня цепочку из рук и поднялся.
Обожемой!
У меня внутри все завизжало от восторга, и целая тысяча солнц взорвалось в сердце.
Он обошел меня сзади.
Неужели все это происходит на самом деле? Ох…
Я подняла волосы, открывая шею.
Через секунду перед глазами появились его руки, кулон прохладной каплей опустился на ключицы. Пальцы лишь едва мазнули по шее, и кожа предательски покрылась мурашками. Он застегнул замочек, отпустил цепочку, и кулон скатился в декольте, скрывшись в вырезе платья.
Обожемой.
Его магия, которую я ощущала так близко, исчезла – он вернулся за свой стол.
Мои щеки пылали, а сердце делала сто пятьдесят ударов в минуту.
– Спасибо.
Уже когда я уходила, как я надеялась, вполне достойно и невозмутимо, он произнес мне в спину:
– Боюсь, что я зря сделал вам такой подарок, Рина. Теперь от вас вовсе невозможно отвести взгляд.
И я растаяла окончательно.
Глава 14. Намеки и признания
Вчера я не поговорила с Талием Джонасом о просьбе Вади взломать его секретный рабочий сейф – я побоялась, что он может догадаться, что предыдущие ступени – поиски по его допуску и взлом домашнего сейфа уже пройдены. Тем не менее, я все же перестала избегать Вади в Академии. Потому что у меня теперь была хорошая уважительная причина: начальник вернулся, и в кабинет, а особенно в закрытую ото всех комнату отдыха мне теперь просто так не попасть. Кроме того, я не была уверена, что на сейфе стоит такая же простенькая защита, как на компьютере – если, конечно, там вообще хранится что-то хоть сколько-то ценное.
Вадя, впрочем, вел себя, как обычно. Мы перебросились парой слов на перерыве между лекциями под пристальными взглядами этой кучки молей, Оли и ее подружек, я осторожно спросила его об отце, на что он лишь пожал плечами и сказал, что тот вернулся очень поздно, и они даже не успели поговорить.
Ну, конечно, Талий Джонас не стал действовать вот так в лоб. Он гораздо умнее.
Я с нетерпением ждала окончания обеденного перерыва, после которого начинался мой рабочий день, и пришла даже раньше – Жанна еще возилась со своим скучным обедом в скучной столовой на первом этаже.
Меня не оставляла легкая эйфория и приятное волнение, хоть я сегодня и вообще не выспалась, и голова была слегка ватной. Вчера, после работы, я только и улыбалась, как дурочка, даже мать заметила. Хорошо хоть кулон, который мне на шею надел САМ Талий Джонас – от воспоминаний все еще бежали мурашки – не было видно под одеждой, иначе бы наверняка повторился тот эпизод с бельем от Клэри и требования немедленно снять подарок, а еще лучше вернуть. Полночи я крутила кулон в руках и никак не могла уснуть, воображая… всякое. Сон пришел лишь под утро, когда я вообразила, КАКИЕ будут утром мешки под глазами, и заставила себя уснуть. Вместо приятных фантазий, которые я ждала, снилось мне что-то невнятное и тяжелое. Талий Джонас… что ж, он все же был в моих сновидениях. С темным, почти черным лицом, он держал в руках пистолет. Не помню, пустил ли он его в ход, возможно, я проснулась прежде, чем он успел это сделать.
Но смутные тягостные ощущения, которые оставил сон, не смогли испортить моего цветущего настроения – и вида – по дороге на работу и уже здесь, в самом здании, я получила с десяток комплиментов от знакомых сотрудников.
Конечно, не могла пройти мимо и Жанна, которая вернулась с обеда в шлейфе ароматов жареного лука и рыбы. Мне достался очередной недоуменно-досадливый взгляд. Она каждый день так смотрела – как будто удивлялась, почему я все еще здесь, и ждала, когда я уже наконец исчезну.
Не дождется.
– У вас случилось что-то приятное? – не выдержала она спустя десять минут. Я как раз подкрашивала губы и улыбалась своему отражению в маленьком зеркальце. Талий Джонас еще не пришел, и я невзначай посмотрела на дверь.
– Нет. Он избегает этой темы.
– Он просил вас о помощи?
Обожемой, что ответить?
– Да, – легко призналась я, не уточняя деталей поисков. – Я поискала… в базе. Но ничего любопытного не нашла.
Он кивнул и надолго замолчал, погрузившись в свои мысли.
– Между прочим, по словам Вадиного двойника вас там арестовали, – не сдержалась я в надежде, что это вернет его из размышлений. У меня были свои мысли о связи этой нелепой выдумки и теориями психоанализа о подсознании и всем таком – я все же нашла в домашней библиотеке пару книг на тему душевного здоровья. И, судя по всему, все эти фантазии сигналили о трудностях в отношениях с отцом. Впрочем, я не разобралась досконально, и делиться своими выводами не собиралась – но Талий Джонас должен был сам насторожиться. Или нет?
Талий Джонас лишь кивнул. Он не удивился, не возмутился – он не обратил вообще никакого внимания на эту информацию, как будто… был в курсе.
Это пугало.
Или пропустил мимо ушей, или его и правда в прошлом арестовывали, или…
Не хочу даже думать. Это все не может быть правдой.
Талий Джонас вынырнул из своей отрешенной задумчивости и посмотрел на меня.
– Спасибо, Рина. Ваши сведения бесценны, – тихо проговорил он.
– Что вы теперь будете делать? – вырвался у меня совершенно бестактный вопрос. Талий Джонас, очевидно, тоже счел его таким, потому что поднял брови. Но я не могла остаться без ответа. Я… подставила Вадю, выдала его тайну, и если сейчас по моей вине у него будут неприятности… – С Вадей.
Талий Джонас посмотрел в окно на вечернее розовое небо, переливчатое под Куполом, и… коротко улыбнулся.
– Ничего.
Что?
Почему?
Разве ему не требуется… определенного рода помощь?
Я ничего этого не спросила.
Но, черт возьми…
Или он просто не собирается посвящать меня в свои планы. Ну, конечно.
Стало немного обидно, но хотя бы ясно, почему он так ответил.
– Я за него беспокоюсь, – все же сказала я. Пришло запоздалое чувство вины и страх: ЧТО Талий Джонас сделает с Вадей?
– Вы хороший друг.
Похоже, разговор окончен. Но на душе как-то неспокойно. Я не могла настаивать, чтобы Талий Джонас поделился своими планами, впрочем, было и еще нечто, что с каждым днем тревожило меня все больше.
– Я тоже хотела кое о чем спросить, – сказала я, и он приглашающе кивнул. – Когда в Вавилон вернется мой дядя?
– Сожалею, Рина, но я этого не знаю. Более того, мне даже неизвестно, чем занят ваш дядя. Он находится в отпуске с июня.
Как?
Я даже открыла рот, и взгляд Талия Джонаса мимоходом скользнул по моим губам.
– Но я слышала, он отбивал Спелые Хлеба.
О каком вообще отпуске может идти речь? Он отметил в записке, что охотится за диким. Разве не по приказу ОМП? Он взял отпуск, чтобы найти и прикончить какого-то отморозка? Что же тот такого ему сделал? И почему нельзя было привлечь официальные силы?
– Он оказался рядом и пожелал возглавить операцию. Ему немедленно передали командование, ваш дядя лучший тактик в ОМП. После Хлебов он вернулся к своим делам, и я больше не получал отчетов, – Талий Джонас замолчал и, видя мою тревогу, добавил уже мягче: – Не беспокойтесь, Рина, ваш дядя опытный боевой маг.
Перед глазами на секунду промелькнула страшная картинка – оглушающие выстрелы заставляют содрогаться тесный душный автомобиль. Ни один боевой маг не застрахован от пули – не все щиты безупречны, не все они долговечны и надежны, особенно в зонах высокой маградиации. А если враг многочисленнен, любого боевого мага он возьмет просто измором…
Я машинально погладила браслет. Теплый бархат и прохладные камни – подарок, который дядя не сумел вручить лично.
– У вас красивый браслет, – заметил Талий Джонас, видимо, чтобы отвлечь меня от тяжелых мыслей.
– Подарок дяди на День Рождения, – я перестала терзать браслет и положила руки на стол. Сдержанно улыбнулась. – Спасибо за камни. Я знаю, это ваша работа, и мне вдвойне приятно их носить.
Талий Джонас кивнул, принимая мою благодарность.
– Прошу меня простить, я не смог поздравить вас, Рина. Надеюсь, вы не откажетесь принять мой подарок сейчас? – с этими словами он выдвинул верхний, ТОТ САМЫЙ ящик, и вынул продолговатую коробочку. Еще вчера, я помнила, ее там не было. У меня перехватило дыхание.
Подарок?
Он приготовил для меня подарок?
Обожемой! Обожемой, неужели это правда, неужели это что-то… значит?
Секретаршам ведь не дарят какие-то особенные подарки, мне прислали от его имени букет – и на этом должно быть все, но теперь вот оказывается…
Он открыл коробочку, и в ней оказался маленький сапфировый кулон-капелька на длинной цепочке.
Я должна его взять? Или, быть может, он сам наденет мне его на шею, касаясь волос и кожи, и стоя сзади, как в старых фильмах минувшего?
Ох.
Но Талий Джонас не спешил вставать, и я взяла цепочку, поднесла к лицу сапфировую капельку. Под пальцами запружинила магия. Амулет?
– Очень красиво, – я перевела взгляд на его ничего не выражающее лицо.
– Это амулет Шарма. Вы позволите? – он взял у меня цепочку из рук и поднялся.
Обожемой!
У меня внутри все завизжало от восторга, и целая тысяча солнц взорвалось в сердце.
Он обошел меня сзади.
Неужели все это происходит на самом деле? Ох…
Я подняла волосы, открывая шею.
Через секунду перед глазами появились его руки, кулон прохладной каплей опустился на ключицы. Пальцы лишь едва мазнули по шее, и кожа предательски покрылась мурашками. Он застегнул замочек, отпустил цепочку, и кулон скатился в декольте, скрывшись в вырезе платья.
Обожемой.
Его магия, которую я ощущала так близко, исчезла – он вернулся за свой стол.
Мои щеки пылали, а сердце делала сто пятьдесят ударов в минуту.
– Спасибо.
Уже когда я уходила, как я надеялась, вполне достойно и невозмутимо, он произнес мне в спину:
– Боюсь, что я зря сделал вам такой подарок, Рина. Теперь от вас вовсе невозможно отвести взгляд.
И я растаяла окончательно.
Глава 14. Намеки и признания
Вчера я не поговорила с Талием Джонасом о просьбе Вади взломать его секретный рабочий сейф – я побоялась, что он может догадаться, что предыдущие ступени – поиски по его допуску и взлом домашнего сейфа уже пройдены. Тем не менее, я все же перестала избегать Вади в Академии. Потому что у меня теперь была хорошая уважительная причина: начальник вернулся, и в кабинет, а особенно в закрытую ото всех комнату отдыха мне теперь просто так не попасть. Кроме того, я не была уверена, что на сейфе стоит такая же простенькая защита, как на компьютере – если, конечно, там вообще хранится что-то хоть сколько-то ценное.
Вадя, впрочем, вел себя, как обычно. Мы перебросились парой слов на перерыве между лекциями под пристальными взглядами этой кучки молей, Оли и ее подружек, я осторожно спросила его об отце, на что он лишь пожал плечами и сказал, что тот вернулся очень поздно, и они даже не успели поговорить.
Ну, конечно, Талий Джонас не стал действовать вот так в лоб. Он гораздо умнее.
Я с нетерпением ждала окончания обеденного перерыва, после которого начинался мой рабочий день, и пришла даже раньше – Жанна еще возилась со своим скучным обедом в скучной столовой на первом этаже.
Меня не оставляла легкая эйфория и приятное волнение, хоть я сегодня и вообще не выспалась, и голова была слегка ватной. Вчера, после работы, я только и улыбалась, как дурочка, даже мать заметила. Хорошо хоть кулон, который мне на шею надел САМ Талий Джонас – от воспоминаний все еще бежали мурашки – не было видно под одеждой, иначе бы наверняка повторился тот эпизод с бельем от Клэри и требования немедленно снять подарок, а еще лучше вернуть. Полночи я крутила кулон в руках и никак не могла уснуть, воображая… всякое. Сон пришел лишь под утро, когда я вообразила, КАКИЕ будут утром мешки под глазами, и заставила себя уснуть. Вместо приятных фантазий, которые я ждала, снилось мне что-то невнятное и тяжелое. Талий Джонас… что ж, он все же был в моих сновидениях. С темным, почти черным лицом, он держал в руках пистолет. Не помню, пустил ли он его в ход, возможно, я проснулась прежде, чем он успел это сделать.
Но смутные тягостные ощущения, которые оставил сон, не смогли испортить моего цветущего настроения – и вида – по дороге на работу и уже здесь, в самом здании, я получила с десяток комплиментов от знакомых сотрудников.
Конечно, не могла пройти мимо и Жанна, которая вернулась с обеда в шлейфе ароматов жареного лука и рыбы. Мне достался очередной недоуменно-досадливый взгляд. Она каждый день так смотрела – как будто удивлялась, почему я все еще здесь, и ждала, когда я уже наконец исчезну.
Не дождется.
– У вас случилось что-то приятное? – не выдержала она спустя десять минут. Я как раз подкрашивала губы и улыбалась своему отражению в маленьком зеркальце. Талий Джонас еще не пришел, и я невзначай посмотрела на дверь.