– Но ведь сир Оинг – рыцарь! Он давал клятву! Он не должен заводить семью, если того не позволит король. Король позволил ему заводить детей?
– Думаю, что нет, м’лорд.
– Невозможно! Я должен сообщить милорду Редглассу и попросить его сообщить королю об этом.
– М’лорд, я не один такой. Отцы Хрога, Зэнта, Грига и Чеса тоже рыцари.
– Что же творится здесь с рыцарями? Они нарушают все свои обеты! – возмутился лорд-наследник.
– Так везде, м’лорд. Зэнт приехал с севера – они с отцом жили у границ с северными правителями, пока его пожилой отец не умер. Потом их с матерью выгнал старый вредный лорд. А мать Чеса выступала с трюкачами на юге, но потом они сбежали сюда.
– Может, они врут, что их отцы – рыцари?
– А зачем, м’лорд?
– Чтобы казаться благороднее, чем они есть на самом деле.
Мальчик задумался и помотал головой.
– Не думаю, м’лорд. Отец-рыцарь не поможет никому стать благороднее. Вот я сын кухарки, м’лорд, и мой отец ничем не изменил моего положения. Разве что я могу сказать, что я сын кухарки и рыцаря. И многие могут так сказать.
– Но зачем сиры заводят детей, если они знают, что им нельзя? Почему они тогда не уйдут со службы короне и не станут заводить семьи?
– Они не хотят уходить со службы, м’лорд, и хотят быть с женщиной. Иногда после этого рождаются дети. – Рорри слушал с очень испуганным лицом, а кухарёнок продолжал: – Но мне повезло, м’лорд, больше, чем другим, – сир Оинг рад мне и дарит подарки.
Юный лорд Дримленс чувствовал, что привычный мир рушится. Рыцари, которые не боятся прогневать короля и Богов, они заводят детей и помогают им – и вовсе не хотят раскаиваться в преступлениях. Неужели они все такие? А если не все, то как определить честного и достойного, как вычислить человека, что верно служит, соблюдает все клятвы и вызывает доверие?
У Рорри были ещё вопросы, но их прогнали заниматься своими делами, а мальчишке с кухни к тому же влетело за безделье и разговоры с лордом. После, когда Дримленс пробовал разговорить кухарёнка, тот вежливо отвечал, что занят, но не более того. Больше нормального общения у них не вышло.
Намного интереснее оказалось общаться с оруженосцем сира Цимта и с самим рыцарем – они прибыли уже после лорда. Эти двое рассказывали Рорри про оружие и походы, учили его сражаться, в том числе и верхом. Оруженосец Нуак, уже взрослый, ему недавно пошёл шестнадцатый год, делился вином – именно с ним впервые лорд Дримленс выпил чересчур много, и Нуак помогал ему в тот день добраться до покоев. Тогда Рорри и узнал, что после вина сначала бывает хорошо и весело, правда, тело не слушается и говорить трудно, а на следующий день становится очень плохо.
Сир Цимт любил подшучивать над прислугой и молодняком, который привозили на обучение в Шинфорт, пить, играть на деньги и рассказывать про женщин – он отличался от того образа благородного рыцаря, сложившегося из пересказанных легенд и прочитанных историй. Это немного пугало, но лорду Дримленсу нравилось проводить время в его компании.
– Вас опять заставляют читать эту чушь, милорд? – Нуак выхватил книгу у Рорри и прикрыл её. – зна-ме-ни-тые сраж-же-ния ко-ро-левст-ва, – прочитал он название, запинаясь. – что интересного в книжке?
– Здесь рассказывается о великих сражениях, битвах, которые были выиграны благодаря умным и хитрым решениям правителей, командующих или рыцарей, даже если численный перевес был не на стороне победителя. Мне нужно это прочитать, чтобы понять, как следует вести войны, если таковые будут.
– Сражения выигрывают люди, а не командующие. Тот, кто умеет держать оружие в руках и пользоваться им. А не хитрости! Да и зачем вам знать всё это? Вы же не собираетесь вести войска.
– Я должен знать. Лорд Редгласс сказал, что мне…
– Лорд Редгласс сказал то, лорд Редгласс сказал это, – передразнил его оруженосец. – Вы же не родной его сын. Армиями будут командовать его наследники, а вам дадут замок или должность при лорде Редглассе. Будете жить спокойно, слушаться и подчиняться, думать особо для этого не надо, да и читать, как воевали старики много лет назад, тоже. Лучше пойдёмте туда, – он указал на жилища воинов, – сыграем с ними.
– Нет. Я должен прочитать первые три битвы и понять, как они велись. Утром советник Тирос меня будет спрашивать.
– А это что такое? – оруженосец схватил и вторую книгу. – из-вест-ные прав-прави-тели ко-ро… королевства. Ого, да вы планируете занять место наследников лорда Редгласса и стать лордом-правителем, милорд? Удивительные амбиции для мальчишки вроде вас!
– Я не собираюсь мешать Хэгу и Харгу. Я и без того стану правителем.
– Неужели? Вам дадут управлять Ветвью? Это почётно, но вы станете вассалом ваших кузенов. А значит, эта книжка вам ни к чему!
– Отдай, Нуак! – Рорри выскочил из-за стола. – А ну, отдай! Мне сказали, что для того, чтобы править достойно, я должен всё это выучить.
– И кем вы планируете править? Вассалы ничего не решают, милорд, решают лорды Династий и король.
– Я лорд Династии! – выпалил распалённый лорд Дримленс. – Я наследник Дримленсов. Рорри Дримленс. Я Рорри Дримленс! И я буду править своей Династией! А теперь отдай!
Нуак остановился и округлил глаза от удивления. Он не ожидал таких слов, да и Рорри совсем не хотел ничего подобного говорить.
Лорд Экрог Редгласс запретил ему рассказывать, кто он на самом деле, разрешив оставить себе собственное имя, потому как на другие молодой лорд не мог привыкнуть отзываться, но называться не Дримленсом, а Редглассом, и сообщать всем, что он племянник лорда-правителя. Это требовалось для его же безопасности – ведь те, кто приходил за ним один раз, могут прийти и второй раз. И когда они придут, людей лорда Редгласса, как тогда, по счастливой случайности, может не оказаться рядом.
– Смешная шутка, милорд Редгласс! – неуверенно улыбнулся оруженосец.
– Это не шутка.
– Вы врёте! Впечатлять таким образом вы можете глупых девиц.
– Я не врун! Хочешь, я поклянусь, что не врал? – Прослыть лгуном в планы лорда не входило.
– На крови поклянётесь? – недоверчиво поинтересовался Нуак.
Он выглядел растерянным, и лорд Дримленс порадовался – обычно он смущался поведением и словами оруженосца.
Рорри кивнул. Что ему терять? Зато он поделится с новым другом и сможет поговорить о своей жизни хоть с кем-то, кроме Хэга.
– Хоть на крови. Ой, но ты не говори никому! Мне нельзя никому говорить, лорд Редгласс запретил, потому что вокруг везде враги и они могут причинить мне вред.
– А почему вы здесь, милорд?
– Меня спас от смерти лорд Редгласс, и теперь он помогает мне скрываться и защищает, пока всё не уляжется. Потом я вернусь к себе и буду править своими землями.
Нуак ещё долго расспрашивал его.
Рорри корчил гримасы, отнекивался, говорил, что это неинтересно, но на самом деле с удовольствием рассказывал про свои приключения. Внимание льстило ему, и хотелось поделиться пережитым. Оруженосец бурно реагировал, вздыхал, выкрикивал слова поощрения и всячески приободрял. Лорд понимал, что ему пора бы замолчать, но никак не мог.
На следующий день с вопросами к нему обратился уже сир Цимт – его тоже интересовали приключения Рорри, но он реагировал не так эмоционально, как его воспитанник. Вскоре отношение рыцаря и оруженосца изменилось, они помогали лорду и во всём поддерживали. Рорри не мог нарадоваться, что у него такие прекрасные друзья, и проводил с ними всё своё свободное время.
Брейв
Утро выдалось солнечным и тёплым. Уже пару циклов не прекращались дожди, но не в этот день. Слуги куда охотнее занимались привычными делами, псарь Пар дрессировал щенков и давал им куда больше угощений, чем обычно, – даже он, хмурый человек, предпочитающий людскому обществу собачье, находился в более чем приподнятом настроении.
Лорд Бладсворд, вероятно, был единственным, у кого утро не задалось. Он стоял у окна, наблюдая за жизнью его подданных, и слушал дядю.
Лорд Мортон, разодетый в начищенные до блеска доспехи, в плаще с гербом дома и королевским подарком – мечом на поясе, – стоял рядом с племянником.
– Брейв, я давно за ней наблюдаю. Я говорил тебе, уже не один раз, ей нельзя доверять. Я просил тебя быть внимательнее.
– Я помню.
Лорд Мортон злился.
Брейв знал, что дяде не по нраву, когда собеседник не смотрит в глаза, но не имел никакого желания встречаться взглядом с родственником. Тем более когда тот оказался прав в неприятной, отвратительной ситуации.
– Посмотри на меня. Посмотри! – Лорд-правитель не поддался. – Что ж, как пожелаешь. Ты должен казнить её и её ублюдка.
– Ребёнка? Он ничего не сделал, лорд Мортон. Где она?
– В своих покоях, у её дверей стоит стража. Невоспитанный ублюдок у себя, его также охраняют. Что прикажешь делать с ними?
– Я ещё не решил.
– Отрубить им головы, и дело с концом! Хотя за такое преступление положено и большее наказание, но она, к сожалению, леди Бладсворд.
– Она моя сестра. Я не желаю смотреть на её страдания.
– Прикажи повесить её или отрубить голову. Ей и её выродку!
– Ты говоришь про мою сестру и свою племянницу! Про её сына, мальчику всего двенадцать, он ни в чём не виноват и не причинил никому из нас зла. И он твой лорд.
– Может, и жаль, что сейчас правитель ты, а не он. Он хоть не такой болван!
– Думай, что и кому ты говоришь, дядя! Я не потерплю оскорблений. Помолчи, мне нужно время обдумать, что делать дальше…
Лилор Бладсворд, молодая жена Брейва, потеряла ребёнка, и Мортон словно с цепи сорвался. Он начал подозревать Эрин, сестру лорда-правителя, самого близкого для Брейва человека, в причастности. Он отправил людей следить за каждым её шагом, многие часы провёл с лекарями, взвешивая, пересчитывая и сравнивания все их травы и порошки. Дважды он подолгу вёл беседы с Лилор и после каждой находился в задумчивости и скверном расположении духа.
А уж после того, как леди-сестра стала отправлять внушительные суммы в Цитадель, Мортон Бладсворд словно лишился разума. Он обвинял племянницу во всех смертных грехах, бегал с доносами к правителю и даже подкупал придворных дам, чтобы они шпионили.
Брейв считал, что Эрин не виновата. Да, монет она отправляла слишком много, однако имела на то полное право, ведь этот дом принадлежал и ей. Правитель не мог понять, почему против сестры ополчились все его близкие люди. Грогар учился, сама леди Эрин всегда была приветлива и выглядела счастливой, когда лорд-правитель отдал ей королевский указ, которым Грогару даровали титул лорда Бладсворда. Теперь, после его самого, его законных будущих детей и Эуана, если он представит бастарда миру, следующим на титул претендовал сын Эрин.
Брейв, по словам дяди, не хотел видеть дальше собственного носа, считая, что его семья счастлива и вместе они переживут любые неприятности.
Семь дней назад состоялось очередное слушанье суда – Мортон настоял, чтобы все, кто мог помочь найти истину, дали свои показания. Несмотря на протесты и недоверие Брейва, его сестру обвинили и собрали достаточно доказательств, но наследник Династии не согласился и своим указом снял с сестры все обвинения, позволил ей свободно перемещаться по замку и городу, освободил Грогара из-под стражи, а через три дня слуги дяди – те, которых он забрал с собой, когда отправился прочь из Санфелла, и которым доверял, – позвали Брейва в покои жены.
Любимая младшая сестра, долгие годы находившаяся неизвестно где и только недавно вновь обретённая и вернувшаяся домой, стояла связанная, удерживаемая тремя людьми дядюшки. У её ног лежал выроненный, вероятно в процессе потасовки, окровавленный нож, а чуть поодаль лекари суетились вокруг леди Лилор Бладсворд.
Брейв отказывался верить, что сестра и впрямь пошла на такое. Когда Эрин обвинили и стало понятно, что её подозревает даже родной брат, урождённая Бладсворд решилась пойти на отчаянный шаг. В её кармане нашёлся флакон из-под яда – как и когда она, будучи всё время под наблюдением, успела вылить содержимое флакона в блюда молодой жены Бладсворда, неизвестно. Видимо, желая насладиться своим триумфом, Эрин по глупости явилась в покои Лилор. Что-то, а может, само появление Эрин остановило леди Бладсворд, и она не стала принимать отравленную пищу и воду. Сестра правителя потерпела крах из-за желания увидеть собственными глазами смерть главной конкурентки – той, что может помешать Грогару занять место правителя.
Лилор успела закричать прежде, чем Эрин напала на неё и принялась наносить удары кинжалом. Это оружие леди Бладсворд носила с собой всё время, и лорд-правитель успел неоднократно в этом убедиться. Но на что рассчитывала Эрин?
Первым в покои ворвался лорд Мортон Бладсворд, через несколько минут его люди, а затем и стража замка. На крики явились и придворные леди, и все любопытные слуги. Последним явился сам Брейв, уже в тот момент, когда обслугу, придворных и часть стражи выгнали. Правителю рассказывали о том, что произошло, не один раз, прежде чем он перестал требовать отпустить сестру и помочь его жене встать. Брейв не желал принимать правду.
Лекари не спасли Лилор Бладсворд, её муж, на которого все смотрели в ожидании указа, позорно сбежал из покоев, отправился к себе и запретил тревожить его. Лорду Мортону пришлось принимать решения самостоятельно, в том числе и касательно племянницы и её сына.
– Думаю, что нет, м’лорд.
– Невозможно! Я должен сообщить милорду Редглассу и попросить его сообщить королю об этом.
– М’лорд, я не один такой. Отцы Хрога, Зэнта, Грига и Чеса тоже рыцари.
– Что же творится здесь с рыцарями? Они нарушают все свои обеты! – возмутился лорд-наследник.
– Так везде, м’лорд. Зэнт приехал с севера – они с отцом жили у границ с северными правителями, пока его пожилой отец не умер. Потом их с матерью выгнал старый вредный лорд. А мать Чеса выступала с трюкачами на юге, но потом они сбежали сюда.
– Может, они врут, что их отцы – рыцари?
– А зачем, м’лорд?
– Чтобы казаться благороднее, чем они есть на самом деле.
Мальчик задумался и помотал головой.
– Не думаю, м’лорд. Отец-рыцарь не поможет никому стать благороднее. Вот я сын кухарки, м’лорд, и мой отец ничем не изменил моего положения. Разве что я могу сказать, что я сын кухарки и рыцаря. И многие могут так сказать.
– Но зачем сиры заводят детей, если они знают, что им нельзя? Почему они тогда не уйдут со службы короне и не станут заводить семьи?
– Они не хотят уходить со службы, м’лорд, и хотят быть с женщиной. Иногда после этого рождаются дети. – Рорри слушал с очень испуганным лицом, а кухарёнок продолжал: – Но мне повезло, м’лорд, больше, чем другим, – сир Оинг рад мне и дарит подарки.
Юный лорд Дримленс чувствовал, что привычный мир рушится. Рыцари, которые не боятся прогневать короля и Богов, они заводят детей и помогают им – и вовсе не хотят раскаиваться в преступлениях. Неужели они все такие? А если не все, то как определить честного и достойного, как вычислить человека, что верно служит, соблюдает все клятвы и вызывает доверие?
У Рорри были ещё вопросы, но их прогнали заниматься своими делами, а мальчишке с кухни к тому же влетело за безделье и разговоры с лордом. После, когда Дримленс пробовал разговорить кухарёнка, тот вежливо отвечал, что занят, но не более того. Больше нормального общения у них не вышло.
Намного интереснее оказалось общаться с оруженосцем сира Цимта и с самим рыцарем – они прибыли уже после лорда. Эти двое рассказывали Рорри про оружие и походы, учили его сражаться, в том числе и верхом. Оруженосец Нуак, уже взрослый, ему недавно пошёл шестнадцатый год, делился вином – именно с ним впервые лорд Дримленс выпил чересчур много, и Нуак помогал ему в тот день добраться до покоев. Тогда Рорри и узнал, что после вина сначала бывает хорошо и весело, правда, тело не слушается и говорить трудно, а на следующий день становится очень плохо.
Сир Цимт любил подшучивать над прислугой и молодняком, который привозили на обучение в Шинфорт, пить, играть на деньги и рассказывать про женщин – он отличался от того образа благородного рыцаря, сложившегося из пересказанных легенд и прочитанных историй. Это немного пугало, но лорду Дримленсу нравилось проводить время в его компании.
– Вас опять заставляют читать эту чушь, милорд? – Нуак выхватил книгу у Рорри и прикрыл её. – зна-ме-ни-тые сраж-же-ния ко-ро-левст-ва, – прочитал он название, запинаясь. – что интересного в книжке?
– Здесь рассказывается о великих сражениях, битвах, которые были выиграны благодаря умным и хитрым решениям правителей, командующих или рыцарей, даже если численный перевес был не на стороне победителя. Мне нужно это прочитать, чтобы понять, как следует вести войны, если таковые будут.
– Сражения выигрывают люди, а не командующие. Тот, кто умеет держать оружие в руках и пользоваться им. А не хитрости! Да и зачем вам знать всё это? Вы же не собираетесь вести войска.
– Я должен знать. Лорд Редгласс сказал, что мне…
– Лорд Редгласс сказал то, лорд Редгласс сказал это, – передразнил его оруженосец. – Вы же не родной его сын. Армиями будут командовать его наследники, а вам дадут замок или должность при лорде Редглассе. Будете жить спокойно, слушаться и подчиняться, думать особо для этого не надо, да и читать, как воевали старики много лет назад, тоже. Лучше пойдёмте туда, – он указал на жилища воинов, – сыграем с ними.
– Нет. Я должен прочитать первые три битвы и понять, как они велись. Утром советник Тирос меня будет спрашивать.
– А это что такое? – оруженосец схватил и вторую книгу. – из-вест-ные прав-прави-тели ко-ро… королевства. Ого, да вы планируете занять место наследников лорда Редгласса и стать лордом-правителем, милорд? Удивительные амбиции для мальчишки вроде вас!
– Я не собираюсь мешать Хэгу и Харгу. Я и без того стану правителем.
– Неужели? Вам дадут управлять Ветвью? Это почётно, но вы станете вассалом ваших кузенов. А значит, эта книжка вам ни к чему!
– Отдай, Нуак! – Рорри выскочил из-за стола. – А ну, отдай! Мне сказали, что для того, чтобы править достойно, я должен всё это выучить.
– И кем вы планируете править? Вассалы ничего не решают, милорд, решают лорды Династий и король.
– Я лорд Династии! – выпалил распалённый лорд Дримленс. – Я наследник Дримленсов. Рорри Дримленс. Я Рорри Дримленс! И я буду править своей Династией! А теперь отдай!
Нуак остановился и округлил глаза от удивления. Он не ожидал таких слов, да и Рорри совсем не хотел ничего подобного говорить.
Лорд Экрог Редгласс запретил ему рассказывать, кто он на самом деле, разрешив оставить себе собственное имя, потому как на другие молодой лорд не мог привыкнуть отзываться, но называться не Дримленсом, а Редглассом, и сообщать всем, что он племянник лорда-правителя. Это требовалось для его же безопасности – ведь те, кто приходил за ним один раз, могут прийти и второй раз. И когда они придут, людей лорда Редгласса, как тогда, по счастливой случайности, может не оказаться рядом.
– Смешная шутка, милорд Редгласс! – неуверенно улыбнулся оруженосец.
– Это не шутка.
– Вы врёте! Впечатлять таким образом вы можете глупых девиц.
– Я не врун! Хочешь, я поклянусь, что не врал? – Прослыть лгуном в планы лорда не входило.
– На крови поклянётесь? – недоверчиво поинтересовался Нуак.
Он выглядел растерянным, и лорд Дримленс порадовался – обычно он смущался поведением и словами оруженосца.
Рорри кивнул. Что ему терять? Зато он поделится с новым другом и сможет поговорить о своей жизни хоть с кем-то, кроме Хэга.
– Хоть на крови. Ой, но ты не говори никому! Мне нельзя никому говорить, лорд Редгласс запретил, потому что вокруг везде враги и они могут причинить мне вред.
– А почему вы здесь, милорд?
– Меня спас от смерти лорд Редгласс, и теперь он помогает мне скрываться и защищает, пока всё не уляжется. Потом я вернусь к себе и буду править своими землями.
Нуак ещё долго расспрашивал его.
Рорри корчил гримасы, отнекивался, говорил, что это неинтересно, но на самом деле с удовольствием рассказывал про свои приключения. Внимание льстило ему, и хотелось поделиться пережитым. Оруженосец бурно реагировал, вздыхал, выкрикивал слова поощрения и всячески приободрял. Лорд понимал, что ему пора бы замолчать, но никак не мог.
На следующий день с вопросами к нему обратился уже сир Цимт – его тоже интересовали приключения Рорри, но он реагировал не так эмоционально, как его воспитанник. Вскоре отношение рыцаря и оруженосца изменилось, они помогали лорду и во всём поддерживали. Рорри не мог нарадоваться, что у него такие прекрасные друзья, и проводил с ними всё своё свободное время.
Брейв
Утро выдалось солнечным и тёплым. Уже пару циклов не прекращались дожди, но не в этот день. Слуги куда охотнее занимались привычными делами, псарь Пар дрессировал щенков и давал им куда больше угощений, чем обычно, – даже он, хмурый человек, предпочитающий людскому обществу собачье, находился в более чем приподнятом настроении.
Лорд Бладсворд, вероятно, был единственным, у кого утро не задалось. Он стоял у окна, наблюдая за жизнью его подданных, и слушал дядю.
Лорд Мортон, разодетый в начищенные до блеска доспехи, в плаще с гербом дома и королевским подарком – мечом на поясе, – стоял рядом с племянником.
– Брейв, я давно за ней наблюдаю. Я говорил тебе, уже не один раз, ей нельзя доверять. Я просил тебя быть внимательнее.
– Я помню.
Лорд Мортон злился.
Брейв знал, что дяде не по нраву, когда собеседник не смотрит в глаза, но не имел никакого желания встречаться взглядом с родственником. Тем более когда тот оказался прав в неприятной, отвратительной ситуации.
– Посмотри на меня. Посмотри! – Лорд-правитель не поддался. – Что ж, как пожелаешь. Ты должен казнить её и её ублюдка.
– Ребёнка? Он ничего не сделал, лорд Мортон. Где она?
– В своих покоях, у её дверей стоит стража. Невоспитанный ублюдок у себя, его также охраняют. Что прикажешь делать с ними?
– Я ещё не решил.
– Отрубить им головы, и дело с концом! Хотя за такое преступление положено и большее наказание, но она, к сожалению, леди Бладсворд.
– Она моя сестра. Я не желаю смотреть на её страдания.
– Прикажи повесить её или отрубить голову. Ей и её выродку!
– Ты говоришь про мою сестру и свою племянницу! Про её сына, мальчику всего двенадцать, он ни в чём не виноват и не причинил никому из нас зла. И он твой лорд.
– Может, и жаль, что сейчас правитель ты, а не он. Он хоть не такой болван!
– Думай, что и кому ты говоришь, дядя! Я не потерплю оскорблений. Помолчи, мне нужно время обдумать, что делать дальше…
Лилор Бладсворд, молодая жена Брейва, потеряла ребёнка, и Мортон словно с цепи сорвался. Он начал подозревать Эрин, сестру лорда-правителя, самого близкого для Брейва человека, в причастности. Он отправил людей следить за каждым её шагом, многие часы провёл с лекарями, взвешивая, пересчитывая и сравнивания все их травы и порошки. Дважды он подолгу вёл беседы с Лилор и после каждой находился в задумчивости и скверном расположении духа.
А уж после того, как леди-сестра стала отправлять внушительные суммы в Цитадель, Мортон Бладсворд словно лишился разума. Он обвинял племянницу во всех смертных грехах, бегал с доносами к правителю и даже подкупал придворных дам, чтобы они шпионили.
Брейв считал, что Эрин не виновата. Да, монет она отправляла слишком много, однако имела на то полное право, ведь этот дом принадлежал и ей. Правитель не мог понять, почему против сестры ополчились все его близкие люди. Грогар учился, сама леди Эрин всегда была приветлива и выглядела счастливой, когда лорд-правитель отдал ей королевский указ, которым Грогару даровали титул лорда Бладсворда. Теперь, после его самого, его законных будущих детей и Эуана, если он представит бастарда миру, следующим на титул претендовал сын Эрин.
Брейв, по словам дяди, не хотел видеть дальше собственного носа, считая, что его семья счастлива и вместе они переживут любые неприятности.
Семь дней назад состоялось очередное слушанье суда – Мортон настоял, чтобы все, кто мог помочь найти истину, дали свои показания. Несмотря на протесты и недоверие Брейва, его сестру обвинили и собрали достаточно доказательств, но наследник Династии не согласился и своим указом снял с сестры все обвинения, позволил ей свободно перемещаться по замку и городу, освободил Грогара из-под стражи, а через три дня слуги дяди – те, которых он забрал с собой, когда отправился прочь из Санфелла, и которым доверял, – позвали Брейва в покои жены.
Любимая младшая сестра, долгие годы находившаяся неизвестно где и только недавно вновь обретённая и вернувшаяся домой, стояла связанная, удерживаемая тремя людьми дядюшки. У её ног лежал выроненный, вероятно в процессе потасовки, окровавленный нож, а чуть поодаль лекари суетились вокруг леди Лилор Бладсворд.
Брейв отказывался верить, что сестра и впрямь пошла на такое. Когда Эрин обвинили и стало понятно, что её подозревает даже родной брат, урождённая Бладсворд решилась пойти на отчаянный шаг. В её кармане нашёлся флакон из-под яда – как и когда она, будучи всё время под наблюдением, успела вылить содержимое флакона в блюда молодой жены Бладсворда, неизвестно. Видимо, желая насладиться своим триумфом, Эрин по глупости явилась в покои Лилор. Что-то, а может, само появление Эрин остановило леди Бладсворд, и она не стала принимать отравленную пищу и воду. Сестра правителя потерпела крах из-за желания увидеть собственными глазами смерть главной конкурентки – той, что может помешать Грогару занять место правителя.
Лилор успела закричать прежде, чем Эрин напала на неё и принялась наносить удары кинжалом. Это оружие леди Бладсворд носила с собой всё время, и лорд-правитель успел неоднократно в этом убедиться. Но на что рассчитывала Эрин?
Первым в покои ворвался лорд Мортон Бладсворд, через несколько минут его люди, а затем и стража замка. На крики явились и придворные леди, и все любопытные слуги. Последним явился сам Брейв, уже в тот момент, когда обслугу, придворных и часть стражи выгнали. Правителю рассказывали о том, что произошло, не один раз, прежде чем он перестал требовать отпустить сестру и помочь его жене встать. Брейв не желал принимать правду.
Лекари не спасли Лилор Бладсворд, её муж, на которого все смотрели в ожидании указа, позорно сбежал из покоев, отправился к себе и запретил тревожить его. Лорду Мортону пришлось принимать решения самостоятельно, в том числе и касательно племянницы и её сына.