– Я составлю вам компанию, миледи?

Лорд Рогор Холдбист, правитель северных земель, предложил ей руку. Фейг надеялась обойтись без компании и прогуляться в обществе лишь своих придворных, что не оставляли её ни днём, ни ночью, но избежать общества ненавистного лорда не могла.

Много раз она хотела отправить жалобы Его Высочеству, своему дяде регенту, чтобы он забрал её, но понимала, что письма не тронут сердца лорда Клейса Фореста. Ничего существенного, что могло бы спасти её от участи быть леди Холдбист, в них не появится. На что ей жаловаться? Дочь Райана Фореста не обижали, ей не причиняли ни физического, ни какого-либо ещё вреда, с ней говорили вежливо, слуги полностью обеспечивали её. Леди ни в чём не нуждалась – она не голодала, не содержалась в темнице, ей шили прекрасные наряды, не такие красивые и воздушные, как на юге, но стоило учитывать и местный климат. Верховая езда и охота всегда поощрялись лордами Холдбистами, посещать Храм и молиться ей не запрещали; когда она желала пройтись по городу и посетить лавки, её лишь сопровождали молчаливые стражники, в целях её же безопасности, и придворные.

О, и в обществе она, в понимании любого из лордов, также не нуждалась – леди Малых Ветвей и служанки не игнорировали её, но и подругами не стали. В замок периодически наведывались музыканты, в столице земель её мужа иногда устраивали представления, и если она хотела, то могла заявиться на любое из них.

Но здесь Фейг чувствовала себя одиноко. Ей не хватало удивительных балов, постоянной музыки, множества художников и певцов, красочных выступлений жонглёров и трюкачей. И, конечно же, её лорда Вихта Вайткроу.

Мысль, что её милый мог найти себе взамен другую леди, особенно после отправленного письма с весьма нелестными оценками его действий, и, более того, радоваться жизни в компании другой жены, не покидала её. Леди Холдбист страдала.

Но регент слушать глупости про любовь не станет. Судьба всех, кто родился в знатной семье, тем более в роду Великой Династии, – выходить замуж только за тех, кого сочтут выгодной партией родители. Скорее всего, если у них с Ротром родятся дочери, то когда-нибудь и она сама вместе с мужем будет отправлять их на другой край света, чтобы заключить союз.

– Конечно, милорд Холдбист. – она взяла под руку правителя Династии. Фейг собиралась зайти ещё и в Квартал Мудрецов, но Рогору совсем не обязательно знать, какие травы она собиралась приобрести. Чтобы сократить время общения, леди повернула в Квартал Умельцев – это был самый близкий путь в замок. Стражники лорда Холдбиста и её собственные шли и впереди, и сзади, а когда процессия вышла к широкой улице, а затем и к небольшой площади, то встали и по бокам.

– Как ваше самочувствие?

– Благодарю вас, прекрасное.

– Вы выглядите бледной и уставшей, миледи, и меня это волнует. Вас не мучает тошнота?

Уже после первого вопроса Фейг знала, куда клонит отец Ротра, ведь его и всю его семью волновал один, самый важный, по их мнению, вопрос – скоро ли бывшая леди Форест, чей род все поколения отличался плодовитостью, подарит наследника своему законному спутнику.

Но пока советы её служанок помогали, и, как бы Ротр ни старался, отвары избавляли от последствий. И она не перестанет принимать их настолько долго, насколько сможет.

– Нет, милорд. Думаю, мой внешний вид плох из-за отсутствия солнца. Я привыкла жить в более тёплых и солнечных местах.

– Очень жаль, что я не могу помочь вам и заставить солнце светить чаще и ярче.

– Уверена, милорд, что если бы вы могли, то непременно сделали бы это.

Рогор улыбнулся и чуть кивнул.

В том, что если бы кто-то и смог заставить солнце что-либо делать, то этим человеком стал бы лорд-правитель севера, Фейг не сомневалась.

– Как ваше самочувствие, милорд? Я слышала, вам сейчас сложно долго ходить и вы совсем потеряли интерес к верховой езде. На охоте вас я не видела ни разу. Я весьма редко вижу вас где-то, кроме обеденного и Большого залов. Даже во внутреннем дворе вы редкий гость.

Больше всего Рогор не любил, когда ему указывали на его возраст и немощность – леди Холдбист это знала. Однажды она стала свидетелем, как Ротра и Робсона отчитали, когда они неосторожно заявили, что лорд-правитель уже слишком слаб и ему пора пересаживаться в карету и стараться взваливать на себя меньше дел. Рогор Холдбист в тот день был вне себя.

И в этот раз укол в болезненное место тоже сработал. Лицо мужчины ненадолго исказила гримаса ярости, он шумно выдохнул, но взял себя в руки. Теперь в его голосе чувствовалась сталь, он негодовал и хотел бы, как казалось Фейг, причинить вред невестке за напоминание.

– Сейчас слишком много дел, и мне не хватает на всё времени. Мой брат помогает мне. Он не так давно вернулся, но вошёл во вкус и делает всё, что необходимо.

– А милорду Ренрогу тоже сделали карету?

Губы Холдбиста вытянусь в полоску.

Жена Ротра почувствовала, как его рука напряглась.

– Нет, мой брат полон сил и предпочитает передвигаться верхом.

На улицах почти не было людей, в отличие от Фридомтауна – города-столицы земель лорда Вайткроу. Там даже в дождливую погоду было людно, шумно и весело. Здесь же все занимались своими делами, редкие покупатели или любопытствующие встречались на их пути и, в отличие от людей в землях Вайткроу, не проявляли никакого рвения к тому, чтобы подойти к лорду с прошением или хотя бы поглазеть дольше полуминуты.

Невдалеке уже виднелась внутренняя стена, а значит, вскоре с обществом лорда-правителя, который вещал ей о мастях лошадей, что считаются северными, можно будет распрощаться. Фейг ускорила шаг, и её сопровождающему пришлось сделать то же самое. Рогор замолчал и пыхтел рядом, похрамывая и силясь догнать юную леди и сохранить при этом своё достоинство. К сожалению, они слишком быстро оказались во внутреннем дворике, и бежать было уже некуда.

– Миледи… – Мужчина пытался отдышаться и машинально положил свободную руку на бедро. Именно на эту ногу он хромал, а значит, именно она и болит. – Вы очень молоды и проворны. Меня удивляет лишь одно… Ваша семья славится хорошей рождаемостью, все роды проходят легко и быстро, лишь малая часть матерей погибала после рождения, а все дети отличались здоровьем. Моя родня тоже никогда не страдала от отсутствия наследников. Так почему же за все эти циклы у вас с Ротром так и не получилось порадовать меня новостью о скором появлении внука или внучки? Я знаю, что он посещает ваши покои регулярно.

– У моего отца долгие годы была только одна-единственная дочь, как бы он ни желал ещё детей.

– Уверен, что проблема исключительно в его жене – леди Кейдс из Династии Бладсвордов, у них часто бывали проблемы такого рода, но теперь всё наладилось и вскоре у вас родится брат. Или, может быть, сестра. У вашего дяди регента вполне могут быть дети, а ваш другой дядя, Ласс Форест, завёл уже не одного. Её Величество родила королю троих, и, будь её мужем не Старскай, всё закончилось бы куда лучше. Уверен, что и вы способны очень на многое…

– Вы считаете, милорд, что я могла понести и не заметить этого?

– Разумеется, нет. Я уверен, что более опытные женщины рассказывали вам, как всё происходит. Я лишь переживаю за ваше здоровье и думаю, будет правильным прислать к вам лекарей и Гроссмейстера.

Фейг почувствовала, как страх сжимает её горло. Лекари могут понять, в чём дело! И тогда Рогор Холдбист прикажет привязать её к кровати, за ней станут следить и днём, и ночью; он заставит Ротра приходить к ней до тех пор, пока ребёнок не будет зачат, а после контроль лишь усилится, вплоть до рождения наследника. В правителе севера сомневаться не стоило.

– Вы очень любезны, милорд, но я прекрасно себя чувствую и…

– Миледи, вы же понимаете, что я беспокоюсь о вас? Уверен, что вы давно соскучились по вашей семье и с удовольствием навестили бы их. Уверен, что после того, как ваше дитя родится, отдых в тёплом и солнечном месте пойдёт вам на пользу.


Рогор Холдбист знал, насколько Фейг привязана к родителям, ко всей своей семье. Она очень хотела увидеть брата или сестру, ведь его или её срок вскоре придёт. Этот жестокий лорд шантажировал её, не прибегая к угрозам.

Обычно уравновешенная и приветливая, нередко напуганная и робкая, леди Холдбист испытывала злость, она страстно желала причинить вред мерзкому лорду и всем, кто стоял рядом с ним. Настолько, что ей стало жаль, что она не обладает такими же крепкими и острыми зубами, как любая собака с псарни Холдбистов.

Фейг бросила взгляд на копошащихся у забора щенков, затем на их мать и тех псов, что слонялись рядом и норовили то ли понюхать маленькие, активные, попискивающие комочки, то ли сожрать их, и еле сдержалась, чтобы не закричать: «Укусите его! Причините ему боль! Этот человек плохой! И все люди рядом с ним тоже». Больше просить помощи в чужом доме не у кого, зверьё в Гринтри всегда радовало леди, когда она была ещё ребёнком.

Фейг кивнула, принимая к сведению последние слова Рогора, и быстрым шагом, почти бегом, направилась к дверям замка, ей хотелось поскорее добраться до служанки Виспы – она сопровождала её сначала к Вайткроу, а затем и сюда, и спросить совета – но у дверей она обернулась на испуганные крики. Послушные псы взбесились, они напали на лорда и его свиту и не отступали, что бы ни делал псарь. Своего любимого хозяина они не тронули, от их зубов и когтей не страдали и слуги.

Фейг не сдержала улыбки. Всё её семейство, кроме, пожалуй, дяди Клейса, всегда находило общий язык с собаками, кошками, птицами… Да кем угодно! Дядюшка Ласс и вовсе предпочитал ездить верхом на чёрном быке, но она никогда не могла и представить себе, что её желания могут повлиять на местных псов. Да, она с первых дней играла с ними и подкармливала, насколько могла, в их обществе она ощущала умиротворение. Кошки, воребы, кони, гуси и свиньи, что жили здесь и должны были обеспечить лордов в случае осады, испытывали симпатию к новой леди Холдбист, и она платила им тем же. Быть может, они уловили её настроение и потому решили защитить?

Стражники рубили и протыкали мечами взбешённых собак, для Фейг смотреть на это было невыносимо. Их слишком мало, у людей есть преимущество в количестве и оружии, жаль только, что они не умеют летать…

Постепенно дворик превращался в картину из страшного сна – слуги разбегались, все кричали, суетились, псы не желали отступать, на помощь к поредевшим стаям принеслись кошки, птицы кричали не переставая, в конюшнях ржали кони, а стоящие у стойла без привязи лошади ринулись к правителю Холдбисту.

Фейг испугалась, что они затопчут собак, и закрыла глаза.

Кто-то схватил её за руку и потащил за собой. Один из воинов лорда-правителя бросился спасать опешившую невестку хозяина земель, и что происходило дальше, она не знала до тех пор, пока, спустившись к ужину, не услышала разговор Ротра и Робсона. Леди-жена младшего брата не пришла ко столу, она неважно себя чувствовала и уже скоро должна была порадовать своего мужа пополнением в семье.

– Я слышал, что они все взбесились, Робсон.

– Мне сказали то же самое. Лолб говорит, что это проклятие, Боги наслали его, чтобы покарать нас.

– И за что им нас карать, брат?

– Ты взял в жёны чужую невесту. А наш отец не помогает своей родне Глейгримам в войне. Может, это не Боги, а они виновны в проклятии?

– Глупости говорит твой Лолб! Не слушай его. Я думаю, это какая-то болезнь, лекари смогут разобраться. Но пока всех лошадей, что были в конюшне и не нападали, закрыли там и запрещают к ним приближаться. Псов убили и сожгли, они ведь могут быть заразными.

– А щенков?

– Тоже. Они ведь тоже могли быть опасны.

Робсон опустил голову и вздохнул. Среди нового помёта двое предназначались ему, у них с Ротром шёл вечный спор, чья свора лучше, кто более умелый всадник и чей лук чаще попадает в цель.

– Что?

– Жалко щенков. Они совсем маленькие были, чего ж они натворить-то могли?

– Переносить заразу, например. Нашёл, кого жалеть – шавок! Моя жена была там, когда всё случилось, и могла пострадать. Нашего отца ранили, он будет жить, но ходить нормально сможет не скоро, если вообще встанет с постели. И эти твои безобидные щеночки и их стая ранили ещё восьмерых, а четырёх загрызли. И кони ещё эти – и правда зараза какая-то ходит – затоптали наших людей. Ты не о тех горюешь, Робс.

– Брат, мне очень жаль людей, я переживаю за отца и рад, что твоя жена не пострадала. Но мне и правда жаль и щенков тоже…

– Только не вздумай говорить таких слов при отце!

– Разумеется! – Фейг наблюдала, как Робсон отошёл от брата, чтобы сесть за стол и начать трапезу. – Твоя леди спустится к нам?

– Не уверен. Думаю, она не на шутку испугалась. Гонт сказал, что ему пришлось тащить её за собой – от ужаса она застыла на месте.

Скрываться дальше не имело смысла, а утереть нос мужу и показать, что страх не завладел ею, Фейг очень уж хотелось. Она распахнула дверь – сейчас не было слуг, которые делали это сами, наверное, их позвали помогать лекарям с ранеными.

Всю ночь леди не могла уснуть. Её терзало чувство вины, ведь если это всё натворила она, а не проклятие Глейгримов или Богов, не болезнь, в которую верилось ещё меньше, то причина в мыслях и желаниях дочери Райана Фореста.

От смеси страха, что она сходит с ума, горечи из-за убитых животных и радости, что лорд Рогор получил своё, было не по себе. Фейг выглянула в окошко – покои лордов и леди выходили окнами во внутренний двор – и долго всматривалась в пустоту. Ни одной собаки для проверки своей вины леди не нашла – оно и понятно, всех остальных животных тоже загнали в хлев. Оставался только один вариант – воребы, а значит, надо попасть в Башню Мудрости.

Когда на следующее утро люди пришли за Кроу, Фейг перестала испытывать чувство вины перед Рогором. Она кричала, не желала выпускать из рук щенка, просила, умоляла оставить его, убеждала, что он здоров, но стражники были непреклонны.





Велес




Сир Саттон не отпустил его одного и проявил отцовскую заботу.

Юный лорд Лоудбелл поначалу сопротивлялся, не желая ждать ни дня, однако уже спустя несколько дней пути понял, что сопровождение из воинов было не лишним. Одному лорду пришлось бы куда сложнее в преодолении длинной дороги к отчему дому. Он бы, несомненно, справился! Но ведь общение скрашивало путь, и время не тянулось чересчур долго.

Родители были счастливы встретиться с ним, его милая сестрёнка заметно подросла и скакала вокруг него, как маленький козлёнок. В честь его возвращения устроили настоящий пир, и лишь там отец поинтересовался причиной столь скорого возвращения.

– Расскажи нам, Велес, что побудило тебя вернуться домой? Неужто рыцарский путь пришёлся не по душе?

Велес смотрел на бывшего рыцаря сира Отто Тихого и чувствовал разочарование и обиду. Мужчина счастливо улыбался, радовался возвращению сына, хоть и знал, насколько юный лорд мечтал вступить в ряды лучших и благороднейших воинов короля. Да он ещё и спрашивать посмел, по какой причине вернулся сын предателя?!