– Фокусы закончились, полукровка?

Рушан, как зверь, наклоняет голову и с таким правдоподобным недоумением смотрит на капитана, будто не понимает, что лепечет этот человек. В такие моменты наш кахари пугает даже меня. Пока его усмешка ширится, превращаясь в волчий оскал, Рушан подкидывает свой меч, перехватывает его и запускает, словно копьё. Плохое решение, клинок изогнут. Поэтому меч неудачно меняет траекторию, лишь задевает бедро врага и срезает часть его плаща. Будь у Назари прямой клинок, то он, без сомнения, пробил бы им какую-нибудь часть тела противника. Редко кто додумается бросаться своим главным оружием, но Рушан грешит таким манёвром, будучи в гневе, когда его единственное желание сводится к тому, чтобы достать соперника любой ценой. Он в этом так наловчился, что, усилив бросок при помощи Дара Тьмы, умудрялся иногда пробивать врагам грудь.

Вот и Тилус не ожидал. Едва ли замечая слабое кровотечение на своём бедре, мужчина шокированно смотрит, как чужой меч вместе с куском его плаща раскачивается, торча из ближайшей деревянной панели, которыми обиты стены.

Всё произошло настолько быстро, что все солдаты, прикрывающиеся Даром Света, только теперь становятся видимыми и набрасываются на Рушана, скручивая его. Это даёт мне шанс всех пересчитать. Их двадцать помимо Тилуса и арбалетчика. Однако от самой дальней, утопающей во мраке стены за троном выходят ещё пятнадцать. Рушан получает множество ударов по рёбрам и лицу, но капитан пресекает избиение, приказывая опустить Назари на колени. Я до боли сжимаю зубы, разглядывая разбитое лицо друга: ссадины, кровавый синяк на скуле, из сломанного носа идёт кровь. Однако Рушан всё равно растягивается в мрачной усмешке, обнажая кровавые зубы, пока глядит на мёртвого Калиаса перед собой. Из глазницы каиданца всё так же торчит его кинжал. Про себя обещаю вернуть всем должок за каждую каплю крови нашего Назари. Но вначале нужно закончить то, ради чего мы пришли. По-прежнему необходимо найти детей, иначе вся вылазка – бесполезна.

– Его величество сказал не трогать тебя, Даян, но вот про отребье, которое вы зовёте свитой, он ничего не говорил. Так что одно неверное движение, и этот уменьшится в росте на голову, – Тилус приставляет меч к горлу Рушана, но тот и бровью не ведёт, наоборот, лицо приобретает скучающее выражение.

– Проверить коридор! – приказывает он солдатам. – Не верю, что они пришли только вдвоём.

Семеро становятся невидимыми, по движению воздуха чувствую, как они проходят мимо. Их шаги беззвучные, они отлично обучены, и я с беспокойством понимаю, что влаги в воздухе уже нет. Рушан её больше не поддерживает.

– Что твоему королю нужно, капитан? – я почти что выплевываю его титул. Губы каиданца презрительно кривятся, уверен, он думает обо мне как о мальчишке, желающем поиграть в войну. Они все так думают поначалу.

– Его величество тебе сам скажет.

Стараюсь никак не реагировать на шум и крики из коридора. Самия не побежит. Она либо попытается убить всех, либо прирежет сколько сможет перед тем, как её схватят.

– О, так ты просто не знаешь, – насмешливо бросаю я и, демонстративно теряя к нему интерес, поворачиваюсь к Алисии. – Где дети?

Её держит арбалетчик, но она не даёт себя заткнуть.

– На первом этаже в западном крыле рядом с библиотекой!

Двое втаскивают Самию в помещение. Руки стянуты жгутами, каиданец позади сильно толкает её в спину. Она удерживается на ногах, беглым взглядом окидывает меня и Рушана, а как только её конвоир вновь подходит ближе, она с мстительным наслаждением делает резкое движение головой назад. Я не могу сдержать улыбку, слыша хруст сломанного носа и проклятия, перемешанные с ругательствами. Преимущества её роста – среди девушек Самия довольно высокая.

Они швыряют её недалеко от меня, так что свет сковывает и её ноги. Пока первый каиданец пытается остановить кровотечение из носа, второй хватает мою невесту за волосы и подставляет кинжал к её горлу. Я часто моргаю, желая избавиться от пляшущих белых пятен ярости в глазах. Теперь у них два заложника, и, если я выберусь из ловушки под ногами, мне придётся выбирать между двумя любимыми людьми, а этого я делать точно не собираюсь. Приходится поднапрячься, чтобы заглушить разъедающую сознание злость.

В этой гнетущей тишине у моей невесты вырывается тихий, мелодичный смех, что совсем не вяжется со сложившейся ситуацией и количеством крови на ней. Она смотрит вначале на мёртвого Калиаса, а затем поднимает взгляд синих глаз на Тилуса.

– Смотрю, одному должок отдали. Но знай, капитан, что я попросила её оставить тебя для меня, а то слишком уж фамильярно ты говоришь с нашим королём.

Капитан теряет дар речи от жестоких слов, льющихся наружу с ядом из девушки с таким миловидным лицом.

– Её? – тихо переспрашивает Рушан.

Самия не успевает ответить, я втягиваю в себя все оставшиеся в помещении тени. Те волной толкают присутствующих в спины. Держащие Самию едва не падают, пока сумрак устремляется ко мне, на мгновение скрывая даже свет от пола. Я сгибаю ноги в коленях и направляю всю темноту, как кувалду, в пол, увеличиваю давление до дикой боли в собственных костях. Стиснув зубы продолжаю давить, ещё секунда – и раздаётся треск. Слабый, как от прогибающегося стекла, а следом резкий и громкий. У меня под ногами образуется трещина, которая разрывает цепь металла и света. Пол гаснет, теряя целостность.





Глава 15

Ойро




Далеко не с первого раза мне удаётся разлепить веки, будто моё тело забыло, как это делать. Света в моей спальне почти нет, но я легко различаю очертания комнаты и мебели, словно я сама слишком долго пробыла в ещё большей темноте. Какое-то странное беспокойство разбудило меня.

Проснись, проснись, проснись.

Это слово скреблось в голове, как голодная собака о дверь, до тех пор, пока я не поддалась и не открыла глаза. А сейчас оно отдаётся эхом в сознании, постепенно стихая. Я пытаюсь откинуть пуховое одеяло, но пальцы трясутся и отказываются сгибаться, а начинают слушаться только с пятой попытки ухватить одеяло за край. Даже просто сесть и свесить ноги получается далеко не сразу. В комнате никого нет, а в голове абсолютная пустота. Я двигаюсь по привычному распорядку, просто знаю, что после того, как просыпаешься, нужно встать, умыться и переодеться, но у меня нет ни единой идеи, для чего я всё это собираюсь сделать.

Чувствую себя отдохнувшей и полной сил, разве что голова пустая, а тело напоминает лимонное желе. Для начала нужно встать. Опираюсь на ноги, и колени тут же подламываются, из-за чего я с грохотом падаю на пол.

Проходит не больше двадцати секунд, как в комнату, едва не срывая дверь с петель, врывается Анис. Замирает, видя мои нелепые попытки поднять ленивое тело, хватаясь за край кровати. При взгляде на Назари, я так же с растерянностью останавливаюсь и сажусь обратно на пол. Анис изменился.

– Дура! – рычит он на меня и, прежде чем я успеваю удивиться такому приветствию, подскакивает и сжимает моё обмякшее тело в своих руках.

– Я тоже рада тебя видеть, – сдавленно пищу я в ответ.

У меня странный голос. Непривычно тихий и хриплый, как будто и не мой.

Анис резко отстраняется и тянет напряжённые пальцы к моему горлу, как если бы хотел удавить на месте, но в итоге ласково гладит по щеке.

– Ах ты ж, мелкая! Я был в ярости, слушая, как ты предлагаешь обменять себя на Айлу! Слава Илосу, Рушан этого дерьма не расслышал! А потом, как неженка, решила выспаться!

Его тон недовольный, он ругает меня, но это никак не вяжется с его счастливой улыбкой и блеском в глазах. Я ладонью глажу его щёку с непривычной для него недельной жесткой щетиной. Это так необычно, что я бездумно продолжаю гладить его скулы и подбородок, временами щиплю кожу, оттягивая, словно могу оторвать назревающую бороду. Она не может быть настоящей. Поразительно. Анис с растительностью на лице.

– Что с тобой произошло? Как ты отрастил такое за день? – спрашиваю я.


Назари с трудом отцепляет мои руки от себя, помогает подняться с холодного пола и медленно ведёт к дивану в центре комнаты. Колени вначале подгибаются при каждом шаге, но постепенно походка становится более уверенной, однако без поддержки в качестве руки друга я бы всё равно упала.

– Вот об этом нам нужно поговорить, – Анис сажает меня на подушки и зажигает несколько светильников. – Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

– Нет. Со мной всё хорошо, только тело не слушается. Даже руки, – я с непривычным трудом поднимаю правую руку, сжать пальцы в кулак получается далеко не сразу.

Анис треплет меня по спутанным волосам, садится в кресло напротив, ещё пару раз как заведённый спрашивает о моём состоянии, но затем начинает рассказывать. Я забываю дышать, слыша, что спала около трёх недель. Назари рассказывает по существу, излагает факты без лишних эмоций, и я благодарна ему за это. Однако Анису и не нужно описывать, как они пережили произошедшее, я и так догадываюсь.

Он рассказывает про Юна, но я не плачу, потому что всё внутри цепенеет, и пока я не могу осознать произошедшее. Только новость о том, что Шиун поправился, приносит облегчение. Внимательно выслушиваю рассказ про поиски Айлы, про бесполезность Демьяна и про демонов, которые теперь рыщут по всему Континенту. Даже в кратком изложении рассказ занимает чуть больше часа.

– Где остальные? – спрашиваю я, вновь оглядывая комнату, будто они могут прятаться в тенях.

– Дарен здесь, мне его позвать? – Анис привстаёт с места, но под моим тяжелым взглядом нехотя садится обратно.

– Где Даян? – с нажимом уточняю я.

Возможно, моё тело ослабло, но сознание полностью ясное, и во мне накопилось столько тьмы, что я буквально ощущаю, как она клубится под кожей, натягивая мои мышцы.

– Они в Исаре, – моментально сдаёт своего короля Анис. – Пытаются вытащить детей Алисии и вычистить дворец от каиданцев, чтобы Исар перестал стоять у нас на пути к Айле.

– Кто «они»?

– Даян, Рушан и Самия. С ними ещё было несколько солдат. Они скорее для зачистки, основное на плечах нашей семьи. Нельзя, чтобы дети пострадали.

Анис более не улыбается, он упирается локтями в колени и трёт ладони, разглядывая ковёр под ногами.

– Когда они ушли, Анис?

– Где-то за пятнадцать минут до твоего пробуждения. Значит, сейчас прошло почти полтора часа. Даян сказал выждать три и потом…

– Плевать, что сказал мой брат, – перебиваю я.

– Он всё-таки король, Ойро, – бубнит друг, но я знаю, что Анис сам борется с желанием сорваться с места.

– Будто мы когда-либо были послушными, мой преданный Назари, – я насмешливо наклоняю голову.

Из всех троих Назари именно Анис не просто поддерживал мои выходки, но ещё и часто участвовал в них сам. Мы не раз устраивали розыгрыши остальным, хохоча, когда шутка удавалась. Пару раз он отлавливал меня при попытке бегства из дворца. Ничего дурного я не планировала, просто скрытая жизнь временами слишком сильно давила и хотелось выбраться хоть куда-нибудь. Увидев мою тщетную попытку перелезть через стену впервые, Назари меня не отругал. Он меня подсадил, а следом полез сам, предлагая свою компанию.

Мы весь день бездельничали в пустыне на любимом оазисе Аниса, собирали финики с пальм и часами следили за лисами фенеками, а после кидали съедобные корешки тушканчику, выманивая того из укрытия. По возвращении Анису сильно влетело от моих родителей, Азара и Дария. Его заставили неделю бегать по пескам под горячим солнцем. Я посчитала это несправедливым, так как меня наказывать не стали, а споры и попытки защитить друга закончились ничем. В итоге я заупрямилась и присоединилась к Анису. Следом подтянулись Рушан и Самия. Так мы и пробегали вчетвером, выказывая друг другу поддержку. Точнее, Назари бегали, а я по большей части устало плелась, нарезая вдвое меньше кругов, чем они. Я тогда была мала и слаба, а длительный бег по песку оказался делом не из лёгких. Айла и Даян забавлялись, наблюдая за нашим неудачным протестом.

Сейчас Анис напряжённо молчит, не в состоянии принять решение. Тогда я рассказываю ему о шепоте теней, что заставили меня проснуться. Взгляд Назари становится более внимательным, он выискивает в моём поведении намёки на обман или притворство, но я не лгу.

– Мне не нравится, что они ушли втроём… – аккуратно соглашается друг.

Я поднимаюсь, опираясь руками на спинку соседнего кресла, силюсь выпрямиться, чтобы придать уверенности и веса своим словам.

– Я упрощу тебе задачу, Анис. Если ты не пойдёшь, то я найду других солдат, способных перенести меня туда. Возможно, таких сильных, как ты, я не отыщу, но могу приказать нескольким и…

– Да ты еле ходишь! – вмешивается он, подскакивая с места.

– Тогда будешь моим костылём! – повышаю голос я.

Разбудившее меня неприятное чувство усилилось, пока Анис рассказывал про Исар. Я не могу игнорировать своё предчувствие, уверена, что тени заставили меня открыть глаза, а они никогда ещё не ошибались.

– Я могу найти другого, кто сможет меня поддержать при ходьбе, но мне хочется, чтобы это был ты, Анис, – я давлю на все его слабые места. – К тому же Даян оставил тебя присматривать за мной. Ты и будешь выполнять это поручение. Продолжишь присматривать, просто в Исаре. Пойдёт?

Назари хмурит брови, мы оба знаем, что это дешёвая игра со словами, коверкающая прямой указ Даяна. При отсутствии брата я становлюсь самой старшей Калануа и могу раздавать поручения, но я никогда не заставлю Аниса нарушить приказ короля, если он сам не захочет.

– Наша хитрая принцесса проснулась, – губы Назари расплываются в кошачьей улыбке, – люблю тебя такой.

Я тоже улыбаюсь и ерошу его очаровательные падающие на лоб кудри.

– Тогда для начала найди Ноушу, пусть принесёт мне еды, потом приведи Дарена и достань мне броню и оружие. Ничего тяжёлого, кинжалов хватит. И умоляю, сбрей это с лица, я вновь хочу видеть тебя прежним.

Однако Аниса не так-то просто заболтать лестью.

– Ойро, у тебя хоть план есть? Или, как всегда, просто прирежем всех наших врагов и понаблюдаем, как они истекут кровью? – насмешливо интересуется он, напоминая о моей привычке сперва делать, а потом думать.

– Смотри-ка, а ты отличный стратег, – наигранно воодушевляюсь я.

Я сдаюсь под его упрямым взглядом и обещаю рассказать всё, как только он выполнит то, о чём я попросила. Через десять минут после ухода Назари в комнату торопливо заходит Ноуша с подносом еды, а за ней Дарен, который чуть не душит меня в объятиях от радости. Под конец возвращается свежевыбритый Анис.

И пока я расправляюсь с варёным яйцом и медовой булочкой с кунжутом, рассказываю о своём плане: что намереваюсь использовать легион. Я уже спокойно могу контролировать десятерых, а будучи тенями, легион может передвигаться легко и быстро, находя всех невидимых каиданцев. Моё тело не в состоянии сражаться, поэтому я буду использовать накопленный за время сна Дар. Дарен моментально вызывается идти с нами, я согласно киваю, потому что всё равно хотела попросить об этом. Один из них будет помогать мне передвигаться, другой – если что, сможет прикрыть спину.