– Но я ведь исправно плачу… Руслану Сергеевичу, – снизил тон мужчина. – Не понимаю, какие у вас ко мне претензии…

– Да нет у меня к тебе никаких претензий, – вздохнул Саша. – Просто уволь девчонку, и я о тебе забуду.

Они вышли из торгового центра на улицу и остановились на ступеньках. Палящее солнце, казалось, вот-вот расплавит асфальт. На ярко-голубом небе не было ни облачка. Похоже, лето под конец решило оторваться на полную катушку.

– Может, зря мы? – спросил Павел, взглянув на Сашу.

– Что зря? – опер прикурил сигарету. – Ты хочешь, чтобы твоя сестра из-за своих дурацких принципов закинула учебу и всю жизнь пропахала от темна до темна в каком-нибудь магазине дешевой бижутерии?

– Я надеюсь, что она все-таки сама одумается, – растерянно проговорил парень.

Саша взглянул на него с удивлением.

– Надейся только на себя, – сказал он твердо. – И не жди подарков от судьбы.

Он стал медленно спускаться по ступенькам вниз, и Павел последовал за ним. Они сели в машину опера, и Саша включил кондиционер, наслаждаясь легкой прохладой в столь раскаленный день.

– А если Катя догадается, что это наших рук дело? – вдруг спросил Павел, глядя куда-то перед собой.

– Ну, вряд ли она заподозрит, что нам это подвластно, – усмехнулся тот и уже серьезно взглянул на сидящего рядом парня. – Надеюсь, ты не пойдешь на попятную?

– Я же обещал, – ответил Павел.

Пережив в своей жизни множество отношений с различными девушками, Саша с первых минут знакомства с Катей понял, что встретил нечто удивительное. Она была младше на восемь лет, но в один миг заставила его забыть все свои прошлые связи и предпочтения. Всё, что было до нее, стало просто неважным. Он влюбился, потерял голову, это можно было назвать как угодно, но сознание того, что она именно та, которая нужна ему, утвердилось в нем жестко и безапелляционно. Для счастья нужен был лишь один факт, одно событие. Взаимность.

Он впервые столкнулся с таким отпором – до этого девушки легко соглашались на встречи с ним. Но Катя даже не смотрела в его сторону, а если и смотрела, то словно сквозь него. И чем сильнее было отвержение, тем больше он ею увлекался. Это была одержимость, граничащая с безумием.

С каждым днем его страсть все больше приобретала болезненный характер, он стал одержим этой девчонкой, постоянно дающей ему отпор, все его мысли крутились только вокруг нее, и это начинало сказываться даже на работе. А работа – это святое, он не имел право быть слабым, даже минутная слабость могла стать для него или для тех, кто находился рядом, смертельной. И все из-за какой-то девчонки?

***

– К сожалению, в нашем магазине грядет сокращение штатов, – вздохнул хозяин магазина, – А так как вы пришли к нам совсем недавно, сами понимаете…

– Конечно, понимаю, – кивнула девушка с легкой усмешкой на губах и вышла из кабинета руководства. Это было уже пятое место работы, с которого она вылетала. И каждый раз все повторялось по одной и той же схеме.

В тот июньский вечер после встречи с опером возле дома и последующего разговора с братом, Катя покидала в сумку кое-какие вещи и отправилась к подруге, родители которой на все лето уехали на дачу.

Отношения с братом становились все хуже, а его доводы в пользу Саши уже начинали ее откровенно пугать, как, впрочем, и сам опер. Нужно было успокоиться и все обдумать.

Прочитав оставленную записку, Павел незамедлительно объявился на пороге квартиры Катиной подруги.

– Ну и как долго ты планируешь здесь жить? – поинтересовался он, когда она вышла к нему на лестничную клетку, намеренно не впустив в квартиру.

– Пока ты не отстанешь от меня со своим Сашей, – прямо заявила девушка, с вызовом глядя на него.

– У тебя экзамены в институт на носу, ты хоть готовишься или только гуляешь? – недовольно спросил Паша.

Этот наставительный тон, которым он стал разговаривать с ней в последнее время, уже начинал выводить ее из себя.

– А, знаешь, я вообще решила не поступать, – принципиально заявила Катя. – Буду работать, квартиру сниму.

Брат лишь покачал головой, и это завело ее еще больше.

– Паш, я в твою жизнь не лезу и не учу тебя жить, – проговорила Катя, четко выговаривая каждое слово. – Мне скоро восемнадцать и я вполне могу о себе позаботиться и буду жить так, как считаю нужным.

– Ну-ну, – покачал головой Павел, разворачиваясь, и стал медленно спускаться по ступенькам. Катя стояла, слушая отзвуки его шагов, и боролась со злыми слезами. Раз уж она начала эту игру в самостоятельность, то будет играть в нее и дальше, всем назло. Вернее, назло брату и Саше.

На следующий день Катя устроилась продавцом-консультантом в магазин бижутерии. Деньги были небольшие, но и работа особо не пыльная. Вскоре она обнаружила в себе неплохой талант к продаже и консультировала с удовольствием, быстро нашла общий язык с другими сотрудницами и, казалось бы, руководство было вполне довольно ее работой. Однако в один из обычных рабочих дней ее вызвали к руководству прямо из зала и, выплатив деньги за две недели работы, сообщили о сокращении штатов, под которое она попала.

Немного расстроившись, девушка прошлась по торговому центру, в котором и находился магазин, и через день уже работала в отделе купальников. Там она проработала чуть больше недели. Те же сухие слова о внезапном наступлении трудных времен для магазина и ее кандидатуре на увольнение как новичка.

В этом торговом центре ей больше не удалось устроиться ни в один магазин. Едва стоило Кате назвать свою фамилию, как ей тут же отвечали отказом. Она словно попала в черный список, только никак не могла понять почему.

Через несколько дней она нашла работу продавца в салоне сотовой связи, находящемся в соседнем квартале. И снова – две недели и знакомые слова работодателя, смотрящего на нее с какой-то жалостью. И только тут в душу медленно стали закрадываться сомнения о неслучайности данных событий.

Они лишь подтвердились, когда ее уволили и с четвертого места работы, а затем и с пятого. Похоже, что кто-то очень не хотел, чтобы она работала и продолжала жить самостоятельно. И Катя даже догадывалась, кто это…

Однако в одиночку Пашка вряд ли смог бы все это провернуть, наверняка, Саша тоже принял в этом участие. Ну что ж, если в деле Саша, то работы в этом районе ей, скорее всего, не видать. Можно было бы попробовать устроиться куда-то еще, на соседний район власть сотрудников местного отдела полиции вряд ли распространялась, хотя у опера наверняка имелись знакомые, кто обладал таковой и там. А, значит, это бег по замкнутому кругу.

Катя сидела на лавочке в парке, находящемся как раз напротив последнего места ее работы, с которой она только что была благополучно выпихнута, в очередной раз получив лишь жалкие копейки и чувствовала, что вот-вот расплачется.

Лето подходило к концу, родители подруги уже приехали с дачи и смотрели на нее с неким недоумением. Все планы на съем квартиры снова безнадежно рухнули, и Катя понимала, что придется возвращаться домой. И все начнется сначала, нравоучения брата и его любимое «я же говорил», он заставит ее поступать в институт, а самое худшее, это то, что разговоры о Саше и вообще его присутствие в их жизни вряд ли прекратятся. А учитывая, что брат полностью на его стороне, неизвестно чем все это, в конце концов, закончится.


И снова как-то само собой возникла мысль, преследующая ее последнее время – чтобы пресекать все ее попытки к новой жизни, им необходимо знать о каждом ее шаге, а значит… Неужели кто-то из них следит за каждым ее передвижением по городу? Они, конечно, не в шпионском фильме, но, похоже, от этой «сладкой» парочки можно было ожидать всего, что угодно…

Катя незаметно огляделась по сторонам, чувствуя, как внутри все нарастает ощущение, что даже в этот момент кто-то остановил на ней свой тяжелый холодный взгляд, словно прицел пистолета и решает нажимать на курок или дать своей жертве пожить еще несколько секунд. Но настанет миг и курок, так или иначе, все равно будет нажат.

Она оттягивала время до окончательного возвращения домой, питая слабую надежду, что все-таки ее опасения напрасны, однако не прошло и недели, как все ее надежды окончательно рассыпались.

В один из дней Катя с подругойпознакомились на пляже с двумя молодыми людьми, Костей и Виктором, которые, как оказалось, жили буквально в десяти минутах ходьбы от их двора. Костя заинтересовался Катиной подругой, а Виктор стал оказывать знаки внимания Кате. В итоге парни стали частенько приходить во двор к девчонкам, приглашали их в кино и на прогулки в парк, находящийся через дорогу. Кате нравилось милое и ненавязчивое общение с Витей, который не решался даже взять ее за руку, а уж тем более поцеловать.

Он был совсем не похож на Сашу, который вел себя нагло и самонадеянно, и у парня были все шансы добиться ее расположения. Однако в один из таких теплых летних вечеров, когда он, проводив девушку до дома подруги и распрощавшись с другом недалеко от своего дома, наткнулся на каких-то хулиганов, которые ради дешевого мобильника избили его до потери сознания.

Ей бы насторожиться уже тогда… Через несколько дней, когда парень очухался и снова пришел к ней, все повторилось вновь. Однако в этот раз ему был дан совет «не соваться к чужим девушкам», иначе следующий раз может стать для него последним.

Случайность данных событий вмиг была исключена. И Катя догадывалась, впрочем, даже знала точно, чьих рук это было дело.

***

Павел сам не понял, в какой момент его жизнь резко и бесповоротно разделилась на прошлое и настоящее. В тот миг, когда его забрали в ментовку? Или когда он впервые нажал на курок? Как же ему было страшно в первый раз выстрелить в человека! Саша рассказывал, что и сам когда-то через это прошел, но со временем переступил через себя, смог привыкнуть, научился спокойно смотреть в глаза тому, кого держал на прицеле, и не думать об этом после…

Первое время Сарманов все время ставил их работать в паре, чтобы Гранин смог обучать нового человека в их команде так, как когда-то натаскивали его самого, и присматривать за ним, дабы тот не натворил глупостей. По сути, Саша вытащил его из тюрьмы и предостерег от смерти за непрохождение проверки, устроенной Сармановым. Этот парень нравился Павлу, он был смелым и решительным, сохранял спокойствие и безразличие даже в моменты опасности, твердо знал, что делает и неотступно шел к своим целям.

Они были ровесниками, однако Гранин словно был старше его на половину жизни. Он уже имел четкое место в звене единой системы их команды, существующей долгие годы, получал приличный доход и, как сам признавался, имел неплохие сбережения для будущей жизни. А вскоре вкус денег почувствовал и сам Паша. И в какой-то момент он поймал себя на мысли, что давно мечтал о такой жизни, какую перед ним раскрыло участие в команде Сарманова.

Уже с самой первой встречи Саши и Кати у них дома, Павел сразу же заметил, что сестра сильно понравилась Гранину, который с этого дня стал часто про нее спрашивать, не скрывая своего интереса. Сначала эти разговоры велись больше в шутку, затем стали носить все более серьезный характер. Паша пытался выяснить у Кати ее мнение о своем друге, но тут же наткнулся на непроходимую стену ее упрямого нежелания иметь с ним какое-либо дело. В то время, как Саша говорил о ней со все большим интересом, Катя относилась к нему со все нарастающей ненавистью. И в один из дней вовсе психанула и, собрав самое необходимое, ушла жить к подруге.

Саша был вне себя. Да и самому Павлу это не особо понравилось. Он мечтал о том, что сестра поступит в престижный институт, получит хороший диплом и соответствующее место работы, выйдет замуж за состоятельного человека и ни в чем не будет испытывать нужды. Он желал для нее совсем другой жизни, не той, что была у него самого, и вовсе не такой, какой она собиралась жить, и потому согласился с Сашей, предложившем посодействовать ее возвращению домой ни с чем.

Гранин не жалел ни времени, чтобы вести за Катей постоянную слежку, сменяя друг друга, ни денег, ни угроз на то, чтобы ее раз за разом выгоняли с любой работы, на какую она устраивалась. Он пришел в ярость, когда заметил возникшего на горизонте ухажера. В первый раз все пришлось обставить, как типичное ограбление, однако паренек, не успев очухаться, тут же снова кинулся к Кате. Во второй раз, нанося парню удар за ударом, Саша озвучил причину, по которой ему лучше позабыть дорогу к этому двору.

В какие-то моменты, как в этом случае, Гранин перегибал палку, и Паша это понимал, но в то же время не мог не признать, что такая целеустремленность, граничащая с безумством, лишний раз доказывает искренность его чувств к Кате. И с каждым днем в нем росла уверенность в том, что Саша был именно тем человеком, который мог обеспечить его сестре счастливое будущее.





Глава 11. Начало обратного отсчета




Руслан Сарманов откинулся на спинку кресла и обвел взглядом своих оперов.

– После того, как мы заберем деньги, их надо будет спрятать в надежном месте на несколько дней. Здание ОВД и наши квартиры для этого не подойдут. У кого какие идеи?

– У меня есть дача, правда, я не был там после смерти родителей. Наверное, дом в полном запустении, – кашлянув, проговорил Павел.

– Так это даже лучше, – кивнул Сарманов. – Значит, вы с Сашей повезете деньги на дачу и будете ждать, пока я дам вам «зеленый свет» на то, чтобы начать раскидывать их по счетам. Юра с Димой должны будут отсечь хвост, если таковой нарисуется, – он немного помолчал. – По моим подсчетам все произойдет в конце октября, – Руслан распечатал новую пачку сигарет и, достав сигарету, прикурил. – У нас достаточно времени подготовиться, и помните, что у нас нет права на ошибку.

– Руслан, а сколько там? – немного помедлив, все-таки спросил Юра.

Сарманов взглянул на него исподлобья.

– Достаточно, чтобы так рисковать, – резко ответил он. – Получив свой процент, каждый из нас вполне может не работать всю оставшуюся жизнь и при этом ни в чем себе не отказывать. Однако если на следующий день мы все дружно уволимся, это будет выглядеть крайне подозрительно, потому придется нам еще какое-то время потусоваться в «Отрадном».

– Да это понятно, – кивнули опера.

Начальник УГРО встал с кресла и прошелся по кабинету. Подойдя к окну, он стряхнул пепел от сигареты в пепельницу и произнес, задумчиво глядя в окно:

– Так что, обратный отсчет пошел.

***

Катя вошла в темную квартиру и огляделась. Было тихо и пусто, видимо, брат не часто здесь появлялся в последнее время. В комнате девушки все осталось на тех же местах, что и два месяца назад.

Два месяца… В тот июльский вечер она уходила отсюда, полная надежд на начало совершенно другой жизни, а теперь возвращается, словно признав свое поражение.

Девушка подошла к окну и, скрестив руки на груди, смотрела на дождь, льющий непрерывной стеной весь день. Как-то неожиданно и нежданно наступала осень, навевая грусть и непрошеные слезы…

– Никаких слез, – сделав глубокий вдох, твердо сказала она себе и, помолчав, добавила, словно обращаясь к невидимым собеседникам: – Не дождетесь, мальчики…

Не раздеваясь, Катя прилегла на кровать и, укрывшись пледом, долго лежала, глядя в темноту и думая над своей жизнью. Предательство близкого человека потрясли ее сильнее, чем поведение опера. От него-то она могла ожидать всего, что угодно, но родной брат… Слез не было. Только пустота. Странное чувство безразличия пришло вместе с осознанием того, что ее жизнь никогда уже не будет прежней.

Она сама не заметила, как заснула, а проснулась от раскатистого рычания грома за окном. Комнату озаряли отблески молний, стеной лил дождь. Девушка протянула руку к тумбочке, на которой лежал мобильник, и, включив дисплей, взглянула на часы. Половина первого ночи.

Катя встала с постели и, подойдя к двери, прислушалась. С кухни доносились приглушенные голоса. Осторожно выглянув в прихожую, она увидела полоску света под дверью кухни, а голоса стали еще отчетливее. Это были Павел и Саша. Девушка на цыпочках вышла из комнаты и подошла ближе.