– Мы случайно услышали ваш разговор на вечеринке в доме Комиссаровых.
– И нам это тоже очень интересно, – сказала Лера.
– Нашли чем интересоваться, – недовольно проворчал Воронин.
Тем временем Анжелика Аркадьевна раскрыла перед ним папку.
– Здесь старые отчеты, описание мест происшествия, протоколы допросов свидетелей, – пояснила она. – Особое внимание уделите вот этой подшивке. – Она извлекла из стопки несколько страниц, прошитых суровыми нитками. – Это протокол допроса одной очень необычной свидетельницы. Ее откровения – прямо отрывки из мистического романа.
– Что за свидетельница? – заинтересовался Воронин.
– О, жила тут одна в те времена. Ведьма и знахарка, – пояснила женщина. – Руфина Рязанцева. Дом ее стоял на горе за лесом, примерно вот здесь.
Она подошла к карте города, висящей на стене, и указала точку на северо-востоке. Лера и Максим быстро переглянулись. Оба поняли, что на этом месте сейчас стоит «дом с горгульями» – черный особняк мадам Анаит.
– Обязательно почитаю, – кивнул Алексей. – Спасибо за помощь.
– А нам потом расскажете? – спросила Лера.
– Вам-то зачем?
– Интересно же. И в дневнике девушка рассказывает о том, как ходила к местной ведьме. Наверное, к этой вашей Руфине…
– Скорее всего, – подтвердила Анжелика Аркадьевна. – В те времена многие к этой бабке ходили. Мы уже встречали упоминания о ней в старинных дневниках и письмах местных жителей. Интересная была личность.
– Значит, ее допрашивали в связи с этими убийствами? – спросила Лера.
– И с ними тоже. А еще в связи с пожаром в имении Аршакуни. Говорю же, занятное чтиво, – сказала женщина. – А вы о каком дневнике говорите? Могу я на него взглянуть?
– Это собственность мадам Анаит, – пояснил ей следователь.
– О, – протянула Анжелика Аркадьевна. – Ну, у нее зимой снега не выпросишь… Даром что состояла когда-то в нашем историческом обществе. Кстати, Лера! Помнишь, я говорила тебе о том, что мне знакомо твое лицо?
– Помню, – кивнула Журавлева.
– Я нашла старые фотографии с одного из выпускных балов. Будет время, забегай ко мне в музей. Я тебе их покажу. Думаю, тебя это заинтересует.
– Хорошо, – пообещала Лера. – Обязательно к вам зайду.
Вскоре Анжелика Аркадьевна попрощалась и вышла из кабинета. Алексей Воронин снова взглянул на притихших Журавлевых.
– Я хочу услышать ваш рассказ полностью! – твердо сказал он. – Пока можете идти, но скоро я приду к вам, и тогда мы подробно обо всем поговорим. И будьте осторожны. Если я что-то узнаю, тут же вам сообщу. Если сами что-то услышите, звоните мне немедленно.
– А маме не расскажете? – спросил Максим. – Нам не хотелось бы ее волновать.
– Не расскажу. Вера мне небезразлична, и я тоже не хочу ее пугать.
– И про ведьму нам потом расскажите, – попросила напоследок Лера. – Может, мы в этом деле вам еще пригодимся.
– Ну конечно, – усмехнулся Алексей и выпроводил близнецов из кабинета.
Глава тридцать седьмая
Старинные протоколы
Оставшись один, Алексей Воронин придвинул к себе ветхий полицейский протокол, датированный 1866 годом. Пожелтевшие страницы были такие хрупкие, что едва не крошились в руках, поэтому Алексей перелистывал их очень осторожно, стараясь даже дышать в сторону. Просмотрев всю подшивку, заполненную мелким почерком, он вернулся к началу и начал читать.
Протокол допроса задержанной Р. А. Рязанцевой, произведенного в участке города Нового Ингершама 1 июня 1866 года судебным приставом В. И. Ястржембским.
ПРИСТАВ: Имя свое назовите.
РЯЗАНЦЕВА: А то ты не знаешь, касатик!
ПРИСТАВ: Порядок таков. И никаких касатиков мне тут! Мы с тобой шутки шутить не намерены.
РЯЗАНЦЕВА: Скажите, какой серьезный. Да еще мамка твоя ко мне бегала, когда тебя и в помине не было.
ПРИСТАВ: Имя, я сказал!
РЯЗАНЦЕВА: Да ладно, не серчай, пристав. Руфина Рязанцева. По отцу – Афанасьевна. Почто задержали меня?
ПРИСТАВ: Вопросы здесь я задаю! Мать погибшей девицы Тимирязевой показала, что дочь ее к тебе пошла, а домой потом не вернулась. Растерзанное тело нашли в лесу недалеко от побережья. 18 июля дело было. Припоминаешь?
РЯЗАНЦЕВА: Так не она первая, не она последняя. Я здесь при чем? Ко мне многие ходят. Говорю же, еще мамаша твоя в молодости хаживала.
ПРИСТАВ: Это к делу не относится! Была у тебя погибшая в тот день или нет?
РЯЗАНЦЕВА: Была. Как и другие, поворожить хотела. Ушла уже в сумерках. Больше я ее не видела и к смерти ее непричастна.
ПРИСТАВ: А если обыск в твоем доме проведем? Если найдем что из вещей погибшей?
РЯЗАНЦЕВА: На что это ты намекаешь, касатик?
ПРИСТАВ: Мать показала, что ожерелье дочери похищено. На теле его не обнаружено.
РЯЗАНЦЕВА: И не похищено вовсе. Она мне его за работу дала.
ПРИСТАВ: Так, значит, у тебя оно?
РЯЗАНЦЕВА: Это плата, говорю же вам. Бесплатно я не работаю.
ПРИСТАВ: Подозрительная ты старуха, Руфина. Кто-то еще из погибших бывал у тебя?
РЯЗАНЦЕВА: А если и бывали, то что? Гибли-то девки молодые да дети малые. Девок ко мне много ходит, каждая со своими делами и неурядицами. Кто деньгами расплачивается, а кто – фамильными драгоценностями. Но в чем тут моя вина, если дикие звери людей губят?
ПРИСТАВ: Да у нас тут диких зверей отродясь не водилось.
РЯЗАНЦЕВА: А кто ж тогда? Кто-то же людей разорвал! А я старая и больная женщина, меня обидеть всякий может. Наговорят невесть что!
ПРИСТАВ: Ну будет уже дурочкой прикидываться. В городе все знают, на что ты способна. Девица Аршакуни к тебе приходила? Не ври только. Свидетели есть.
РЯЗАНЦЕВА: Приходила! И что?
ПРИСТАВ: Исчезла без следа вскоре после этого. А поместье сгорело, почти все обитатели его погибли. Кто погорел, другие в дыму задохнулись. Барышню так и не нашли. Скажешь, не странно?
РЯЗАНЦЕВА: Спятила ваша барышня, вот что. Подпалила ночью родной дом и сбежала. Я в том не виноватая.
ПРИСТАВ: Сбежала или мертва?
РЯЗАНЦЕВА: Живехонька, скрывается только от людей. Отец свадьбе ее препятствовал с Федькой Апраксиным, вот она и спятила от горя.
ПРИСТАВ: Апраксин… Это капитан «Арканума»?
РЯЗАНЦЕВА: Он, родимый.
ПРИСТАВ: Видели его тут недавно на берегу. Вернулся тайно ото всех, а вскоре убийства начались. Совпадение? По глазам вижу, что знаешь что-то об этом.
РЯЗАНЦЕВА: Ишь, чего! Может, и тебе в ведуны податься, касатик?
ПРИСТАВ: Ты мне зубы не заговаривай, ведьма. Говори толком, что тебе известно. А иначе все убийства на тебя перепишем.
РЯЗАНЦЕВА: А мне-то в них какой прок?
ПРИСТАВ: Мало ли что тебе нужно для твоих темных ритуалов. Все в городе знают, что ты ведьма. А ведьмы испокон веков честным людям пакостят!
РЯЗАНЦЕВА: Скажешь тоже! Люди ко мне не за злом, а за помощью ходят.
ПРИСТАВ: Ты от разговора не увиливай. Кровь, волосы человеческие… Что для колдовства своего используешь?
РЯЗАНЦЕВА: Неужто ты, пристав, и правда веришь во все это?
ПРИСТАВ: Какая тебе разница, во что я верю? Главное, что ты сама в это веришь. А значит, запросто могла девиц и детей убивать! Так будешь говорить, старая, или приказать тебя кнутом сечь? У нас такие умельцы имеются, костей потом не соберешь.
РЯЗАНЦЕВА: Не трогала я никого! А коль расскажу, так все равно не поверишь.
ПРИСТАВ: А ты попробуй. Вдруг поверю?
РЯЗАНЦЕВА: Видела я кое-что. Во снах своих, в видениях. Бывает у меня такое, то будущее предвижу, то в прошлое заглянуть могу. И первые видения еще с месяц назад начались.
– И нам это тоже очень интересно, – сказала Лера.
– Нашли чем интересоваться, – недовольно проворчал Воронин.
Тем временем Анжелика Аркадьевна раскрыла перед ним папку.
– Здесь старые отчеты, описание мест происшествия, протоколы допросов свидетелей, – пояснила она. – Особое внимание уделите вот этой подшивке. – Она извлекла из стопки несколько страниц, прошитых суровыми нитками. – Это протокол допроса одной очень необычной свидетельницы. Ее откровения – прямо отрывки из мистического романа.
– Что за свидетельница? – заинтересовался Воронин.
– О, жила тут одна в те времена. Ведьма и знахарка, – пояснила женщина. – Руфина Рязанцева. Дом ее стоял на горе за лесом, примерно вот здесь.
Она подошла к карте города, висящей на стене, и указала точку на северо-востоке. Лера и Максим быстро переглянулись. Оба поняли, что на этом месте сейчас стоит «дом с горгульями» – черный особняк мадам Анаит.
– Обязательно почитаю, – кивнул Алексей. – Спасибо за помощь.
– А нам потом расскажете? – спросила Лера.
– Вам-то зачем?
– Интересно же. И в дневнике девушка рассказывает о том, как ходила к местной ведьме. Наверное, к этой вашей Руфине…
– Скорее всего, – подтвердила Анжелика Аркадьевна. – В те времена многие к этой бабке ходили. Мы уже встречали упоминания о ней в старинных дневниках и письмах местных жителей. Интересная была личность.
– Значит, ее допрашивали в связи с этими убийствами? – спросила Лера.
– И с ними тоже. А еще в связи с пожаром в имении Аршакуни. Говорю же, занятное чтиво, – сказала женщина. – А вы о каком дневнике говорите? Могу я на него взглянуть?
– Это собственность мадам Анаит, – пояснил ей следователь.
– О, – протянула Анжелика Аркадьевна. – Ну, у нее зимой снега не выпросишь… Даром что состояла когда-то в нашем историческом обществе. Кстати, Лера! Помнишь, я говорила тебе о том, что мне знакомо твое лицо?
– Помню, – кивнула Журавлева.
– Я нашла старые фотографии с одного из выпускных балов. Будет время, забегай ко мне в музей. Я тебе их покажу. Думаю, тебя это заинтересует.
– Хорошо, – пообещала Лера. – Обязательно к вам зайду.
Вскоре Анжелика Аркадьевна попрощалась и вышла из кабинета. Алексей Воронин снова взглянул на притихших Журавлевых.
– Я хочу услышать ваш рассказ полностью! – твердо сказал он. – Пока можете идти, но скоро я приду к вам, и тогда мы подробно обо всем поговорим. И будьте осторожны. Если я что-то узнаю, тут же вам сообщу. Если сами что-то услышите, звоните мне немедленно.
– А маме не расскажете? – спросил Максим. – Нам не хотелось бы ее волновать.
– Не расскажу. Вера мне небезразлична, и я тоже не хочу ее пугать.
– И про ведьму нам потом расскажите, – попросила напоследок Лера. – Может, мы в этом деле вам еще пригодимся.
– Ну конечно, – усмехнулся Алексей и выпроводил близнецов из кабинета.
Глава тридцать седьмая
Старинные протоколы
Оставшись один, Алексей Воронин придвинул к себе ветхий полицейский протокол, датированный 1866 годом. Пожелтевшие страницы были такие хрупкие, что едва не крошились в руках, поэтому Алексей перелистывал их очень осторожно, стараясь даже дышать в сторону. Просмотрев всю подшивку, заполненную мелким почерком, он вернулся к началу и начал читать.
Протокол допроса задержанной Р. А. Рязанцевой, произведенного в участке города Нового Ингершама 1 июня 1866 года судебным приставом В. И. Ястржембским.
ПРИСТАВ: Имя свое назовите.
РЯЗАНЦЕВА: А то ты не знаешь, касатик!
ПРИСТАВ: Порядок таков. И никаких касатиков мне тут! Мы с тобой шутки шутить не намерены.
РЯЗАНЦЕВА: Скажите, какой серьезный. Да еще мамка твоя ко мне бегала, когда тебя и в помине не было.
ПРИСТАВ: Имя, я сказал!
РЯЗАНЦЕВА: Да ладно, не серчай, пристав. Руфина Рязанцева. По отцу – Афанасьевна. Почто задержали меня?
ПРИСТАВ: Вопросы здесь я задаю! Мать погибшей девицы Тимирязевой показала, что дочь ее к тебе пошла, а домой потом не вернулась. Растерзанное тело нашли в лесу недалеко от побережья. 18 июля дело было. Припоминаешь?
РЯЗАНЦЕВА: Так не она первая, не она последняя. Я здесь при чем? Ко мне многие ходят. Говорю же, еще мамаша твоя в молодости хаживала.
ПРИСТАВ: Это к делу не относится! Была у тебя погибшая в тот день или нет?
РЯЗАНЦЕВА: Была. Как и другие, поворожить хотела. Ушла уже в сумерках. Больше я ее не видела и к смерти ее непричастна.
ПРИСТАВ: А если обыск в твоем доме проведем? Если найдем что из вещей погибшей?
РЯЗАНЦЕВА: На что это ты намекаешь, касатик?
ПРИСТАВ: Мать показала, что ожерелье дочери похищено. На теле его не обнаружено.
РЯЗАНЦЕВА: И не похищено вовсе. Она мне его за работу дала.
ПРИСТАВ: Так, значит, у тебя оно?
РЯЗАНЦЕВА: Это плата, говорю же вам. Бесплатно я не работаю.
ПРИСТАВ: Подозрительная ты старуха, Руфина. Кто-то еще из погибших бывал у тебя?
РЯЗАНЦЕВА: А если и бывали, то что? Гибли-то девки молодые да дети малые. Девок ко мне много ходит, каждая со своими делами и неурядицами. Кто деньгами расплачивается, а кто – фамильными драгоценностями. Но в чем тут моя вина, если дикие звери людей губят?
ПРИСТАВ: Да у нас тут диких зверей отродясь не водилось.
РЯЗАНЦЕВА: А кто ж тогда? Кто-то же людей разорвал! А я старая и больная женщина, меня обидеть всякий может. Наговорят невесть что!
ПРИСТАВ: Ну будет уже дурочкой прикидываться. В городе все знают, на что ты способна. Девица Аршакуни к тебе приходила? Не ври только. Свидетели есть.
РЯЗАНЦЕВА: Приходила! И что?
ПРИСТАВ: Исчезла без следа вскоре после этого. А поместье сгорело, почти все обитатели его погибли. Кто погорел, другие в дыму задохнулись. Барышню так и не нашли. Скажешь, не странно?
РЯЗАНЦЕВА: Спятила ваша барышня, вот что. Подпалила ночью родной дом и сбежала. Я в том не виноватая.
ПРИСТАВ: Сбежала или мертва?
РЯЗАНЦЕВА: Живехонька, скрывается только от людей. Отец свадьбе ее препятствовал с Федькой Апраксиным, вот она и спятила от горя.
ПРИСТАВ: Апраксин… Это капитан «Арканума»?
РЯЗАНЦЕВА: Он, родимый.
ПРИСТАВ: Видели его тут недавно на берегу. Вернулся тайно ото всех, а вскоре убийства начались. Совпадение? По глазам вижу, что знаешь что-то об этом.
РЯЗАНЦЕВА: Ишь, чего! Может, и тебе в ведуны податься, касатик?
ПРИСТАВ: Ты мне зубы не заговаривай, ведьма. Говори толком, что тебе известно. А иначе все убийства на тебя перепишем.
РЯЗАНЦЕВА: А мне-то в них какой прок?
ПРИСТАВ: Мало ли что тебе нужно для твоих темных ритуалов. Все в городе знают, что ты ведьма. А ведьмы испокон веков честным людям пакостят!
РЯЗАНЦЕВА: Скажешь тоже! Люди ко мне не за злом, а за помощью ходят.
ПРИСТАВ: Ты от разговора не увиливай. Кровь, волосы человеческие… Что для колдовства своего используешь?
РЯЗАНЦЕВА: Неужто ты, пристав, и правда веришь во все это?
ПРИСТАВ: Какая тебе разница, во что я верю? Главное, что ты сама в это веришь. А значит, запросто могла девиц и детей убивать! Так будешь говорить, старая, или приказать тебя кнутом сечь? У нас такие умельцы имеются, костей потом не соберешь.
РЯЗАНЦЕВА: Не трогала я никого! А коль расскажу, так все равно не поверишь.
ПРИСТАВ: А ты попробуй. Вдруг поверю?
РЯЗАНЦЕВА: Видела я кое-что. Во снах своих, в видениях. Бывает у меня такое, то будущее предвижу, то в прошлое заглянуть могу. И первые видения еще с месяц назад начались.