Плащ я действительно себе купил. Конечно же не алый. Добротный водонепроницаемый плащ немаркого цвета, с капюшоном. Который отлично подойдет для поездок верхом. И даже в том случае, если придется использовать его вместо постели, что не раз случится в пути. А также сапоги, несессер, вместительный кофр и многое столь же необходимое. Сапоги натянул сразу же, остальное отправил домой с предоставленным мне посыльным. Хозяин лавки мне понравился. Нет, не любезностью. И даже не своей ненавязчивостью. Но в большей степени другим.

– Господину предстоит дальнее путешествие? – Видя мой интерес к определенным вещам, поинтересовался он.

– Именно.

Тогда-то он и начал предлагать то, на что действительно стоило взглянуть. Иной раз в ущерб собственным интересам. Поскольку каждый предмет имел несколько аналогов, менее практичных, но в то же время куда более дорогих. И еще другим. Он меня явно признал. Но ни словом, ни намеком не дал об этом понять. Более того, не стал восхищаться: «Ах, какой был ваш финальный укол! Это же вершина искусства фехтования!»

То, что иной раз приводит меня в бешенство. Какая там вершина – случайность! Причем нелепая. Нет, Ландаргский турнир, а он проводится раз в пять лет и считается самым престижным в нашем королевстве, я выиграл заслуженно, тут никаких сомнений быть не может. Но тот удар, который принес мне победу в финальном поединке, получился крайне дурацким, пусть со стороны все смотрелось иначе. Но ведь себя-то не обманешь! И потому воспоминание о нем каждый раз заставляет меня морщиться.

Коннер, когда мы с ним расставались, так и не добравшись до ярмарки, а тем более лошадиных рядов, все-таки решил отправиться к мадам Сюизе. Ну а мне предстояло нанести визит в одно местечко, где лежали в закладе оба моих пистолета. Чтобы отнести их оружейнику в надежде, что тот поменяет кремневые замки на капсюльные. Успел уже убедиться, последние куда более надежны и мороки в обращении несравненно меньше. Капсюли не так боятся сырости, и они, в отличие от кремней, не изнашиваются, поскольку рассчитаны на единственный выстрел. Знай имей их достаточный запас! Отличнейшие, кстати, пистолеты. С превосходным боем, замечательной балансировкой, так что, несмотря на довольно внушительный вес, управляться одной рукой с ними легко. Мало того, благодаря высокохудожественной инкрустации выглядят как настоящие произведения искусства. Немногое из того, что мне досталось по наследству, помимо шпаги и титула. Есть у меня мысль приделать к одному из них приклад таким образом, чтобы получился кавалерийский карабин – длина ствола позволяет. Но вначале необходимо посоветоваться с мастером.

Вразброс или в ряд,

Забыл или рад…





Впервые за долгое время настроение было превосходным. В немалой степени причиной тому стала встреча с Коннером. «Недюжинный ум и железная воля», – с улыбкой вспомнилось мне, благо никого вокруг не оказалось.

Самая древняя часть Гладстуара, Конкорт, где и находится нынешняя резиденция короля, располагается на возвышенности. Недалеко от величавого Брикберса, который в этом месте настолько широк, что ни о каких мостах не может быть и речи. Возможно, когда-нибудь потом, спустя столетия, когда люди все-таки станут подобны богам, они смогут себе позволить настолько грандиозные сооружения. Но не сейчас. Мой путь и лежал в Конкорт. Нет, не в резиденцию Эдрика Плюгавого, еще чего! И уж тем более не в покои его развратной жены, которая фаворитов поодиночке и не принимает. Все в тот же ломбард, где уже около года пылились мои пистолеты.

Затем, миновав всего две улочки, и к самому оружейнику. Мастер Гридль, помимо того, что каждую его руку лично поцеловал Пятиликий, еще и великолепный собеседник. И для меня у него точно найдется полчаса времени. Нет, мы не будем говорить о всех сплетнях и слухах, идущих из дворца короля, находящегося не так далеко от мастерской, и которыми его щедро снабжают заказчики. У нас найдется множество других тем для разговора. И все это будет происходить за бутылкой его любимого вишневого ликера из той же провинции Анвель, что и недавнее вино под баранину. Сам я к ликерам равнодушен, но мастер Гридль питает к ним слабость. А значит, следовало бы приобрести его прямо сейчас, чтобы не возвращаться из ломбарда в винную лавку и потом снова ползти в гору. Все-таки замечательно, когда у тебя недюжинный ум, который всегда к твоим услугам! Когда наша беседа закончится, возможно, мне придет мысль найти Клариссу, чтобы наказать ее сурово, но справедливо. За те золотые монеты, которые, надеюсь, истрачены на детей. Наказывать буду, возможно, в моей квартире, но это уже как получится.

Резкий толчок в плечо настиг в тот самый миг, когда я выходил из винной лавки с покупками. Даже не оборачиваясь, я уже точно знал – он не был случайным. Так не хотелось выходить из того благодушного настроения, в котором до сих пор находился, что невольно пришлось тяжело вздохнуть.

– Итак? Я не ошибся в своем предположении?

Четверо господ, и трое из них были мне смутно знакомы. Где-то встречались, обменивались приветствиями, и имена парочки из них, если напрягусь, удастся припомнить. Но четвертый не знаком, явно иностранец.

Провинциальный иностранец, если можно так выразиться. Все-таки столица Ландаргии Гладстуар является законодателем мод. Именно отсюда она повсеместно и распространяется. В соседние страны приходит довольно быстро, но чем дальше они расположены, тем больше времени необходимо, чтобы мода дошла и до них. Этот человек был одет по моде трехлетней давности. Именно столько не носят в Гладстуаре одежду такого кроя. Причем выглядела она, как будто не пролежала весь этот срок в сундуке, а лишь недавно вышла из-под руки портного. Неплохого, кстати, портного, мастера своего дела. Что за срочность, если этого человека даже не успели переодеть, как следовало бы? Хотя что здесь неясного? Пфи! Именно так выражается одна из моих знакомых, когда ей предлагают загадку, которую она способна решить вмиг.

Сам он выглядел так. Около тридцати, голубоглазый блондин. А если учитывать, что одежда на нем светлых тонов, ни дать ни взять – лошадь именно той масти, на покупке которой настаивает Коннер сар Труфинер. На левой щеке небольшой шрам, росту чуть выше среднего, не толст и не худ, но и не широкоплеч. Так и хотелось ему сказать: «Окажите любезность – пройдитесь туда-сюда», чтобы хотя бы отчасти понять, с кем придется иметь дело. Он смотрел на меня с презрением, как на полное ничтожество, и уже за один только взгляд так и хотелось влепить пощечину. Чего он, собственно, и добивался.

Меня вызывали на дуэль множество раз. Примерно в трети я был в них инициатором. Но ни единожды не били по щеке. Потому что отлично знали: все закончится сразу же, после моего единственного удара шпагой. Который непременно последует сразу же за подобного рода оскорблением. И плевать с высокой колокольни Гладстуара на дуэльный кодекс и ему подобные условности.

Я смотрел на них, а они на меня в ожидании моей реакции. Нисколько не сомневаюсь, у них заготовлено и другое, на тот случай, если что-то пойдет не так. Словом, дуэли не избежать.

Быстро сработано, впору удивиться. Разговор с отцом Клауса сар Штраузеном состоялся накануне, и у них уже все готово, поскольку кого попало выставлять против меня не будут. Кому-то явно не хочется, чтобы Клаус отправился в Клаундстон в моем обществе. Иначе как все это понимать? С другой стороны, самому мне все стало известно лишь вчера вечером, но кто-то мог знать задолго до назначения Клауса наместником Клаундстона. Ведь даже его отец при всем своем могуществе не смог бы добиться решения короля за день-два, неделю и, вероятно, месяц. Почему кто-то явно не желает, чтобы я составил компанию Клаусу? Что есть во мне такое, непонятное и самому?

Я продолжал молчать. Вообще-то давно следовало оскорбиться, меня едва не сбили с ног, причем намеренно, и даже не думают извиняться. «А что, если принести извинения мне? – Мысль показалась забавной. – Они ждут совсем другого, и вдруг извинения. Любопытно было бы взглянуть на их лица!»

– Господа, – наконец начал я, и голос мой был образцом вежливости. – Время, место и выбор оружия – на ваше усмотрение. Единственное, попрошу о маленькой любезности. Сегодня один хороший знакомый заявил о моем недюжинном уме. Так вот, хочу в нем полностью удостовериться. Вы не будете против? – И, не дожидаясь ответа, повернулся к белому, как мой будущий конь, незнакомцу. – Вы – дворянин уже во втором поколении. Дворянство получил ваш отец. Но не за выдающиеся заслуги перед государством, а за те постельные утехи, в которых не отказывала ваша мать лицу, который и произвел в дворянское достоинство отца. Хотя, возможно, на ее месте была сестра, что укорачивает вашу родословную ровно наполовину. Сюда прибыли на ярмарку, чтобы продать излишки свиного навоза, который скопился за долгую зиму. Отчего ваше лучшее платье – вам его одолжил сосед, чья свиная ферма граничит с вашей, успело навсегда пропитаться миазмами. Еще бы, путь из Анстректа не близок!

Анстрект – одна из восьми провинций Ландаргии, и если желаешь обвинить кого-нибудь в тупости, всего-навсего скажи ему, что он уроженец тех мест.

Без толку. Девяносто девять человек из ста взвились бы, но на лице блондина не дрогнул ни единый мускул, он продолжал смотреть на меня все так же презрительно.

«Итак, Даниэль, – глядя на него, размышлял я, – придется тебе на время забросить все другие занятия и освежить навыки. Иначе все может закончиться настолько плачевно, что ты даже не успеешь потратить деньги».

Я мог бы и не устраивать всю эту комедию, которая была неприятна мне самому. Но это единственная возможность выяснить о нем хоть что-то. Но он даже рта не открыл, чтобы по акценту понять – откуда сюда заявился? Что сразу дало бы многое. Во всяком случае, ту школу, на базе которой он и начал постигать искусство верчения шампурами. Все мы сначала от чего-то отталкиваемся, а уже только затем начинаем махать крыльями.

– Вы все сказали, господин сарр Клименсе?

Увы, но ответил снова не он. Барон Кларисимо сар Соутсби, вот его имя, и мне удалось его вспомнить. А встречались мы с ним полгода назад в доме Бислоу, и, после представления друг другу, он весь вечер на всякий случай старался держаться от меня далеко в стороне. Ведь ты же пугало, Даниэль! Сейчас все обстояло совсем иначе.

– Как будто бы да, – хорошо было бы еще зевнуть, но не получилось.

– Ну, тогда позвольте и нам раскланяться. Надеюсь, не передумаете? – это прозвучало как оскорбление.

– Настолько нет, что найду вас после того, как все закончится. С той же самой целью.

А вот это было уже угрозой. Которой, кстати, он совершенно не испугался. Не побояться встретиться на дуэли со мной, Даниэлем сарр Клименсе! Так кого же они для меня приготовили, Пятиликий бы их всех забрал?

Секунданты, поверенный и душеприказчик у меня всегда одни и те же. Этим господам должны быть отлично известны их имена, и поэтому дальнейший разговор не имел смысла. Они и обговорят время и место. Хотя… Как там поет милая девушка Жанна?

Без разницы, право, без разницы…

Срочно на ней жениться и успеть зачать ребенка? Чтобы хоть что-то осталось от Даниэля сарр Клименсе помимо недолгой славы. Но что я оставлю ей самой? Горсть золота, которого с трудом хватит на лошадь и на расходы по дороге в Клаундстон. И долги, о которых сар Штраузен даже не подозревает.


Так, Даниэль, с подобным настроением тебе твоего загадочного противника не одолеть.



Чем мне всегда нравился мастер Гридль, так это тем, что в нем совершенно нет подобострастия перед лицами благородного происхождения. Согласен, у нас в Ландаргии дела с этим обстоят несколько иначе, чем, например, в том же Данкранке. Там простолюдинам приходится кланяться в пояс любому проходящему мимо дворянину, когда их отличает всего-то наличие у последнего на шее золотой цепи. Или шпаги. Или перстня с родовым гербом. Или еще какой-нибудь мелочи в том же духе. Пусть даже в остальном они всем схожи – достатком, образом жизни, заботами, образованием и так далее. Порой различить их можно лишь по надутым щекам тех, которые считают, что уже само происхождение дает им все, что они требуют. Смешные!

Точно так же дела обстоят и со служителями всех Пяти Домов. Они тоже требуют не меньшего уважения от простого люда. Хотя никто из адептов Домов не имеет права быть дворянином, на это особо указывал сам Пятиликий. Как по мне, жрецы и там и здесь. Одни блюдут старые обычаи, а другие – невнятные каноны. Зачастую абсурдные и противоречащие самим себе. В одних странах меньше, а в некоторых, в том же Данкранке – чересчур.

– Нет, сарр Клименсе, на мой скромный взгляд, дело того не стоит. – Гридль покачал головой. – Но если вы начнете настаивать, считаю, мне удастся преобразить пистолет в карабин. Опасаюсь только, пострадает его отделка.

Он замолк, глядя на меня. Несомненно, ему пришлось отвлечься от каких-то неотложных дел, и я был ему благодарен.

– А что с замками? Получится поменять их на капсюльные?

– Вот с ними все будет проще. Останется только проследить, чтобы они не смотрелись на оружии чужеродно. Кстати, какой у меня срок?

– Думаю, не больше четырех-пяти дней. Так что про чужеродность можно смело позабыть, главное – замки. – И с надеждой спросил: – Успеете?

Если нет, придется оставить все как есть.

– Несомненно, – не задумываясь, кивнул он. – Да, как вы собираетесь их использовать?

– Как седельные. Все-таки для того, чтобы носить их за поясом, они тяжеловаты. Даже по одному. Можно, конечно, укоротить стволы, чтобы облегчить вес. Но не нарушится ли их замечательный бой, вот что меня беспокоит.

– Сарр Клименсе, выбросите эту мысль из головы! – Гридль даже руками замахал. – Это же работа самого Сартроникса! Длина нарезов в канале ствола уменьшится, и это не сможет не повлиять на тот самый бой, о котором вы так беспокоитесь. Признаюсь как на духу, сам я мечтаю о том, чтобы начать творить что-то подобное.

Он посмотрел на меня: убедил, нет? Конечно же.

В отделке Гридль наверняка смог достичь тех же высот. Но украшения заботят меня меньше всего. Вряд ли даже единственного человека в мире спасли самые искусные инкрустации, но великолепный бой – множество.

– Убедили, мастер Гридль, конечно же убедили. Помимо замков не будем в них менять ничего.

По-моему, он вздохнул с облегчением. Ну да, Сартроникс для него – это примерно то же, как если бы известному мастеру по изготовлению музыкальных инструментов предложили бы скрипку гениального Мигуэля Штранке с просьбой улучшить ее звучание.

– Знаете, сарр Клименсе, мне пришла в голову вот какая мысль. А что, если приклад все-таки сделать? Ведь без него верхом на гарцующей лошади, удерживая пистолет одной рукой, попасть будет трудно даже из самого «Сартроникса». Но! – со значением поднял Гридль палец. – Но сделать его съемным. То есть при необходимости его легко будет установить на место и так же несложно снять. Так, – забормотал он, водя пальцем по столешнице, как будто зарисовывая. – Стержень, нарез в торце рукояти, чаша на прикладе там, где они будут соединяться, подпружиненная защелка со штифтами… Балансировка? Ага-ага!

Он увлекся так, что пришлось о себе напомнить. Приклад, безусловно, приспособление замечательное, но хватит ли у нас времени, вот в чем вопрос.

– Господин Гридль!

– Да, сарр Клименсе?

– Мы можем не уложиться в срок.

Как будто от меня самого что-то зависело.

– Думаю, времени хватит. Вам ведь не нужно, чтобы приклад выглядел так, как будто вышел из рук самого Сартроникса?

«Ты еще глаза закати!» – глядя на него, невольно пришло в голову.

– Абсолютно не обязательно.

– Тогда времени вполне хватит.

– И вот еще что, мне хотелось бы расплатиться сразу.

Гридль чуть заметно поморщился: не самое время говорить о деньгах, когда перед ним встала интересная задача. Или по какой-то другой причине. Например, он понятия не имеет, сколько будет стоить произведенная им работа.

– Сарр Клименсе… – начал было он, и пришлось его перебить, чтобы настоять на своем:

– Именно сейчас, господин Гридль.

В предстоящей дуэли могло случиться и так, что победителем станет мой визави. Конечно же Гридлю останутся пистолеты, чья стоимость многократно превосходит стоимость работы. Возможно, и даже наверняка, он будет рад такому исходу событий, но не я. Все-таки семейная реликвия, и пусть она достанется родственнику, хотя бы и дальнему.

Стопка золотых монет оказалась не такой уж и высокой. И все же она была стопкой.

Уже покидая Гридля, услышал:

– Нет, какой был укол, сарр Клименсе! Какой укол! Как вы смогли его обмануть! В своем деле вы настоящий Сартроникс!

Сартроникс, говорите? После него остались творения, которые будут восхищать людей столетия. Хотя конечно же лучше бы он творил другое. То, что не убивает людей. Музыку, скрипки, виолончели, картины, дворцы. Или построил мост через реку в том месте, где Брикберс особенно широк.