– Почему-то я думал, что все мои няньки остались в столице, – улыбнулся сар Штраузен.

Нет, одна из них находится при тебе, пусть и зовут ее адъютором.

– Даниэль, – донесся мне в спину его голос вместе с легким смешком, – передай от меня привет нашей общей знакомой!

– Плащ не забудь! – повторил я, поскольку что-либо отрицать было бессмысленно.





Глава двадцать первая




«Нет, различия между мужчинами и женщинами очевидны не только внешне. Любого обладателя усов и сюртука можно привлечь к ответу всего-то за одно неосторожно оброненное слово. В случае с дамами все далеко не так. Они имеют привычку менять свои намерения по нескольку раз за день, и укорять их за это – лишь выглядеть нелепо и смешно».

Так размышлял я, безуспешно дожидаясь Сантру возле парадного входа в Дом Благочестия. Время от времени решаясь на его обход: вдруг девушка выйдет из других дверей, а их насчитал целых пять. Погода портилась на глазах. Дождь еще не начался, но время от времени сверху моросило. Тоже ведь причина, чтобы отказаться – в том случае, если Сантра действительно хотела встретиться.

«Жду десять минут, делаю последний обход и ухожу, – твердо решил я. – Узнаю, куда направились Клаус с Виктором, и постараюсь их разыскать».

– Господин сарр Клименсе?

Голос был вежливым и немного холодным, под стать набежавшему порыву ветра. Но он был женским, и он принадлежал Сантре. И потому обернулся так быстро, как только смог. Действительно, это была она. В плаще, капюшон которого лежал на плечах, чтобы не потревожить прическу. Обычно Сантра собирает волосы в конский хвост. Или завязывает пучком. Сейчас они были красиво уложены.

Архитектура всех без исключения Домов Благочестия довольно однообразна, но по периметру их всегда окружает растительность. Либо декоративный кустарник, либо деревья, как правило, фруктовые, либо цветники. Местный храм окружала на удивление высокая дейция, чьи ветки сплошь покрывали розовые бутоны. Под защитой которой мы и оказались в следующее мгновение. А еще через одно, не давая Сантре опомниться, уже целовал ее. Прижимая к себе так крепко, как будто ее пытались у меня отнять.

– Это было довольно неожиданно, – с улыбкой сказала девушка, едва только я оторвался от ее губ. – Даниэль, вы всегда такой молниеносный?

– Нет. – В некоторых аспектах общения с женщинами стараюсь сдерживать себя как можно дольше, и, надеюсь, у нас до них дойдет. Вслух говорить конечно же не стал, ибо доказывать всегда нужно делом, но не словом. – Это вы так на меня повлияли.

– Кстати, семь или восемь? Что-то я со счета сбилась.

– Не понял вас…

– Даниэль, сколько раз вы обошли вокруг Дома?

И в голову не пришло считать круги. Но на мой взгляд, не меньше пятидесяти.

– Один-единственный. Вероятно, вы меня с кем-то спутали. – И тут же, противореча своему же утверждению, укорил: – Могли бы проявить милосердие и пораньше.

– При всем желании не смогла бы. Корнелиус заставил присутствовать при одном разговоре. Поэтому только и оставалось, что считать ваши круги, глядя в окно.

Второй поцелуй в какой-то мере компенсировал мои потраченные при обходах нервы.

– Пора отсюда выбираться. Что подумают люди, если нас здесь увидят?

– То же, что они всегда думают в подобных случаях, – пожал я плечами. – Дамы постарше поморщатся: «До чего дошли нравы современной молодежи!» Господа их возраста вздохнут с сожалением, что молодость безвозвратно прошла, ну а все остальные мужчины будут отчаянно мне завидовать.

– А мне дамы завидовать будут?

– Вот уж чего не знаю, – честно признался я.

Мог бы еще добавить, что в Гладстуаре обязательно они бы нашлись, но не стал, слишком походило на хвастовство.

– Да, Сантра, теперь, когда я надолго вас похитил, есть что-нибудь такое, что с удовольствием сделаю для вас? Вы хотите кушать, развлечься, потанцевать, провести вечер в веселой компании? Все, что в моих силах.

– Для того чтобы похитить, вам необходимо было хотя бы влезть в окно! Я сама к вам вышла.

– Это стало бы следующим моим шагом.

Наш путь лежал к центральной городской площади, которую окружали многочисленные здания – ратуша, резиденция губернатора, бывшая когда-то королевским дворцом, театр и несколько увеселительных заведений, среди которых имелись ресторация и варьете.

В последнее время я был серьезно стеснен в средствах, и мне все чаще приходила мысль продать или, во всяком случае, заложить в ломбард один из двух пистолетов. Все-таки есть нечто унизительное в моем нынешнем положении, но потребуй я жалованье, обязательно его получу. Что еще больше бы меня унизило. Но какая-то сумма в карманах бренчала, достаточная для того, чтобы провести приятный вечер, выбирая лучшее из того, что смогут здесь предложить.

– Ну так что же, Сантра, вы определились с тем, чего вам хочется?

– А вы, Даниэль? Чего бы желали вы сами?

– Честно?

– Конечно же!


Мы шли под руку, то и дело лавируя между бредущими нам навстречу людьми. По большей части это были беженцы, их хватало и здесь, в самом центре.

– Больше всего мне хотелось бы остаться с вами наедине. В месте, где нас никто бы не смог потревожить. Причем сейчас, немедленно, сию же секунду!

– И что случилось бы дальше?

«О-о-о, что было бы дальше! Я сорвал бы с тебя одежду и положил на постель. А потом произошло то, отчего меня, при одной мысли об этом, начинает бить мелкая дрожь. Нет, ну как же она меня волнует!»

– Мы бы нашли чем заняться. Обсудили бы перипетии нашего путешествия, например.

– Для этого отлично подойдет и лавочка в любом сквере.

– Сантра, вы точно согласитесь обсуждать их на лавочке в сквере?

Смех у нее приятный и не менее будоражащий.

– Пожалуй, вы правы, не соглашусь, – и рассмеялась еще раз, видимо представив это себе. Ну да, то, что между нами обязательно случится позже, не для лавочки в сквере. – Даниэль, может, действительно поедим? В кои-то веки появилась возможность отведать нормальной кухни. Не походной, не монастырской в храме, а нормальной. Например, здесь.

Через окна ресторации хорошо было видно, что зал полупустой. И это при огромном скоплении народа в городе! Наверняка посетителей отпугивают цены. Но в остальном все выглядело блестяще по любым меркам. Интерьер, сервировка столов и струнный оркестр.

– Удачно он нам подвернулся! – заявил я, под руку помогая Сантре подняться по ведущим к двери ступеням. Как будто не целенаправленно вел ее именно сюда.

– Как знала, лучшее платье надела!

И она пытается выдать себя за простую ученицу мага Корнелиуса! Бриллианты в ожерелье и серьгах и платье – последний писк столичной моды. Возникали обоснованные сомнения: так ли задержал ее разговор, когда Сантра увидела в окно вышагивающего сарр Клименсе? Несомненно, она потратила сколько-то времени на приведение себя в порядок, перед тем как обрадовать своим появлением. Мог бы улыбаться нормальной улыбкой, обязательно бы улыбнулся, подумав, что Сантра определенно нервничала в связи с тем, что меня могло уже и не оказаться у храма.

– Господа желают отужинать? – быстро подскочил человечек, глядя угодливо и в то же время оценивающе.

Мы лишились плащей, и он сразу успокоился. Блеск драгоценностей Сантры и эфес моей шпаги произвели на него должное впечатление.

– Именно. И еще нам хотелось бы как можно больше уединения.

Такой спутницей, как Сантра, безусловно, можно гордиться, но на то у меня были свои причины.



Стол действительно располагался в удобном месте, карта вин не разочаровала, как и выбор блюд. Не разочаровало и поведение Сантры. Она не морщила нос и не делала брезгливые гримаски, когда мы выбирали блюда. Некоторые почему-то уверены, что именно такое поведение является признаком благородного воспитания. Нет, прежде всего, оно заключается в том, чтобы быть естественным в любой среде. Куда бы ты ни попал и в какой компании ни оказался. Между непосредственностью и развязностью тончайшая грань, и воспитание позволяет ее не переходить.

– На мой взгляд, мы начали привлекать к себе чересчур много внимания, – через некоторое время, когда нам удалось оценить и вино и местную кухню, поделилась впечатлениями Сантра.

– Ничего удивительного! Все дело в том, что Нантунет не так часто посещают такие ослепительные красавицы. Отсюда и реакция.

Хотя причина, думаю, была в ином. Кто-то из посетителей признал Даниэля сарр Клименсе, и вскоре о его присутствии узнали все. Ситуация, в общем-то, для меня привычная. И все-таки хотелось бы иной славы, пусть и не знаю, какой именно. Но не скандальной известности бретера, которому для очередного вызова на дуэль порой хватает одного косого взгляда. А то и вовсе не требуется никаких причин, достаточно моего плохого настроения. И ведь самое главное: ни разу в жизни я не давал повода, даже когда был совсем юн и горяч.

Блюда менялись, мы разговаривали о всяких пустяках и о вещах куда более серьезных, пока наконец дело не дошло до десерта – панна-котты с фруктовым соусом и кусочками клубничного мармелада.

– Вкусно, – кивнула Сантра. – На удивление, здесь неплохая кухня.

Ничего диковинного, замечательных кулинаров хватает везде. Самые вкусные в своей жизни медальоны из телятины я ел на севере, в крошечном городке. Название его давно позабыл, но помню вкус блюда.

Все шло замечательно, но в любой момент Сантра могла заявить, что ей пора возвращаться. Во всяком случае, свое обещание она уже выполнила.

– Вечер только начался. По-моему, в театре дают что-то интересное. Как вы на это смотрите?

– Даниэль, – сказал она в ответ. – Может быть, теперь самое время обсудить перипетии? Или все-таки пойдем в театр? – Глаза ее откровенно смеялись.

– Конечно же в театр, – заявил я в ответ, стараясь сохранять на лице невозмутимое выражение. – Но потом. Завтра, например, а еще лучше через неделю, месяц…

Относительно театра я был совершенно искренен. И совсем не потому, что он отдалит тот момент, когда мы с ней войдем в мою спальню, – я равнодушен к фиглярству. Театры существуют для развлечения, я вместо них предпочел бы посидеть с книгой или послушать музыку. Актеры на сцене гипертрофированно выражают свои чувства, и это больно бьет по моим нервам. Среди моих подруг были и актрисы, которые даже в постели продолжали играть роль искусной любовницы, особы, которая не на шутку мной увлечена, кого-то еще… Игра въелась в них настолько, что им уже никогда от нее не избавиться. Они как вампиры. Только в отличие от них питаются не кровью – поклонением, восхищением, которые дарят им зрители. Хотя, если разобраться, всем что-нибудь да подавай в пищу. Старикам – уважение, военным – славу, дамам – восторги их красотой. Другим – зависть, ведь они имеют то, что многим не по карману. Не говоря уже о политиках, одно только воспоминание о которых ничего, кроме брезгливости, не вызывает. Их должны ценить за мудрость. Всем, всем приходится играть роль, чтобы получить то, что им требуется. «Цивилизация вампиров!» – подумал я. Привычно усмехаясь той стороной лица, которая не искорежена гримасой. «Отличаюсь ли от всех я? Эх, если бы! Мне приходится исполнять роль человека, который накажет за любое непонравившееся слово или взгляд. Взамен не получая ничего. Актеришка без жалованья.

– Даниэль, я поняла, откуда такая реакция! – уже выходя из ресторации, сказала Сантра.

– Какая именно и откуда она взялась?

На улице к тому времени начался дождь и, спрашивая, я осторожно накидывал капюшон ей на голову.

– Они вас признали! Иначе как можно объяснить, что господа старались не смотреть в нашу сторону открыто, а дамы, напротив, проявляли интерес?

Милая Сантра, здесь собрались уважаемые люди. Многие из них состоялись, успели что-то всем доказать, другие стремятся к этому. Они полны планов, и в эти планы совсем не вписывается скандал, который обязательно закончится дуэлью. К счастью, не нашлось заносчивых юнцов, которые считают себя лучше, чем заезжий мастер обращения с вертелом.

– А еще все они как будто чего-то ждали. Уж не того ли, что вы подтвердите свое реноме?

Непонятно было, шутит она или рассуждает всерьез, но девушка улыбалась.

– Мне удалось его проявить, причем в самой полной мере.