Хочется ударить себя. Я играю с цепочкой и слабо улыбаюсь взамен. Джиа продолжает испытывающе смотреть на меня. Или у меня паранойя?
— В чём дело? — спрашиваю я, присаживаясь за стол.
Но сестра продолжает это делать, склоняя голову набок. Её глаза сверкают на меня.
— Ты выглядишь по-другому.
— Что ты имеешь в виду? — пытаясь контролировать собственное дыхание, спрашиваю я.
— Не знаю. Это не плохо, это хорошо. — Она ухмыляется мне и вина проходит через всё тело, затем глаза Джиа расширяются в волнении. — Ты переспала с Заком?
Вина вдвойне давит на меня.
— Нет, — твёрдо отвечаю я и чувствую, что щёки горят.
— Переспала же! — игриво шлёпает меня сестра.
— Возможно, — говорю я, чувствуя себя ужасно из-за лжи.
— Что произошло? Расскажи мне всё! — восторженно говорит Джиа, а затем морщит лицо. — Вы же не делали это в доме Уилла? Он озвереет. — Хихикает сестра и я отвожу взгляд. — Было! О, боже мой!
Она смеётся, и я чувствую себя, словно на американских горках.
— С чего это началось? Не могу поверить, что Уилл не проснулся и не стоял на карауле, пока вы спали. Вы должны были видеть, что он был на грани, когда вы, ребята, ушли. Он вёл себя, как рыцарь, пытающийся защитить твою добродетель. Это было так мило, — хихикает Джиа, и я фальшиво улыбаюсь. — Эй, что случилось?
— Ничего, я просто чувствую себя не очень хорошо. Думаю, съела что-то не то. — Это полуправда.
— Ой. Я могу сходить в аптеку и взять тебе чего-нибудь, — предлагает она.
— Нет, я в порядке. — Я встаю и выключаю духовку. — Мне просто нужно прилечь на пару минут.
— Ладно, — говорит она, потирая моё плечо.
Заваливаюсь на кровать и действительно плохо чувствую себя. Тошнотворное чувство в животе. Я надеюсь это скоро продет, потому что проносное мне точно не поможет.
* * *
Уилл
Сегодня именно тот день. Прошло четыре недели с тех пор, как мы с Гвен сдались и прекратили бороться с собственными чувствами. Всё это время я искал подходящий способ объяснить Джиа, что всё кончено. Это было нелегко, но я знаю, что вина Гвен из-за того, что мы прячемся по углам на работе, приходим сюда и делаем то, что делаем, пока Джиа и я состоим в официальных отношениях, начинает поглощать её.
Сегодня я пригласил Джиа на ужин и сказал, что нам нужно серьёзно поговорить. Я никогда раньше не разрывал отношения. Я встречался с девушками, но всё было несерьёзно, отношения всегда приводили в никуда, и мы отдалялись друг от друга. Джиа — моя первая реальная девушка. Почти два года она была частью моей жизни, и, думаю, она всё ещё остаётся её частью, но лишь потому что является сестрой женщины, которую я люблю. Не знаю, что она скажет, когда я расскажу ей всё. Надеюсь, я не огорошу её этим. То есть я понимаю, что Джиа этого не ожидает, но мы отдалились… она отдалилась. Или не совсем. Просто занята, занята учёбой и работой. У нас не было реального свидания почти три месяца.
Слышу, что она пришла. У Джиа есть ключи. Сейчас у меня такое чувство, будто желудок провалился на восемь этажей.
— Привет, — здоровается Джиа.
Она снимает пальто и аккуратно складывает его, прежде чем положить на диван. Девушка подходит ко мне, сидящему на диване, и нежно целует в щеку, а я чувствую поднимающуюся во мне вину. Отстраняюсь. Джиа вопросительно смотрит на меня, затем без слов хихикает.
— Курица чили, — говорит она, проходя на кухню.
Это единственное, что я хорошо готовлю.
— Ты же знаешь. — Слышу, как дрожит мой голос.
Девушка наполняет две миски.
— Итак, у меня хорошие новости.
Выдавливаю улыбку, когда сажусь за стол. Гадаю, не слишком ли это, дать ей поесть прежде чем рассказать то, что я должен рассказать. Знаю, что потом она есть не будет, так что это будет слишком неправильно, если мы поедим и поговорим, пока Джиа ничего не знает? Хотя чувствую, что с каждой секундой её неведения всё становится лишь хуже.
— Какие? — спрашиваю я, засовывая в рот полную ложку чили.
— У Гордона новый ассистент, — счастливо произносит Джиа.
— Это здорово.
Я улыбаюсь, хотя не понимаю, почему замена ассистента её босса — это хорошая новость. Но пытаюсь казаться восторженным. Я хочу, чтобы время, которое мы проведём вместе, прежде чем расстанемся — будет хорошим, терпимым.
— Но ты же не знаешь, почему это здорово, — со смешком говорит девушка, и я тоже посмеиваюсь. Её лицо светлеет.
Знаю, что эта новость делает её счастливой. Надеюсь, то, что я скажу, не смоет эту радость.
— Это значит, что я не буду работать столько часов, и мы сможем проводить больше времени вместе, — говорит Джиа.
Грудь сжимается так, словно её чем-то придавили. У неё тёплая улыбка, девушка прямо источает позитивную энергию, а меня выворачивает.
— Знаю, мы виделись очень редко, и я ненавижу это. Не хочу, чтобы мы отдалялись друг от друга. Ты действительно важен для меня, Уильям. — Её голос тёплый, как мёд, и я чувствую себя дерьмом.
Отодвигаю от себя тарелку и думаю, что должен делать дальше. Должен ли я сидеть здесь и говорить Джиа, что мы не можем быть вместе, пока мы с ней едим чили? Или лучше потерпеть? Есть какие-то правила или традиции для таких вещей?
— Уильям, что случилось? — спрашивает девушка.
Должно быть, мои мысли отобразились на лице. Что мне сказать? Есть какие-то правильные слова, чтобы смягчить удар? Потираю заднюю часть шеи в надежде уменьшить напряжение. В горле першит, и я прочищаю его. Девушка смотрит на меня, но я разрываю контакт, уставившись на пар, исходящий от тарелки.
— Уилл? — встревоженно зовёт Джиа.
Я перевожу взгляд на её лицо, но затем фокусируюсь на обручальном кольце, которое подарил ей почти год назад. Вспоминаю те чувства к ней, мечты и планы, построенные для нас, и то, как они разрушились, когда Джиа сказала, что не готова, но однажды будет. Это «однажды» до сих пор не наступило, и у меня появляется толика смелости.
— Я больше не могу так, Джиа, — тихо произношу я.
Она искоса смотрит на меня, словно бы не расслышала, что я сказал, словно я пробормотал это себе под нос. На секунду я сомневаюсь, что она действительно слышала меня, но затем девушка садится прямее, бросая свою ложку. Слышу, как она втягивает в себя немного воздуха, но её лицо по-прежнему невозмутимое, такое идеальное.
— Предполагаю, ты имеешь в виду нас? — медленно произносит она.
Наши взгляды встречаются. разрываю зрительный контакт и киваю. Тишина затягивается, и я вижу, как её взгляд перемещается к кольцу на её руке. Джиа перекатывает его между пальцами. Чувствую, что должен что-то сказать, что она ждёт этого от меня, но «прости» звучит тривиально, и этого ни разу недостаточно, однако и реального объяснения я ей дать не могу. Если я начну говорить, то придётся лгать, а я не хочу этого делать, не после того, что произошло.
— Я сделала что-то не так? Это потому, что мы так мало времени проводили вместе? — Её голос твёрдый, но выражение лица такое нерешительное и ранимое. Я никогда раньше её такой не видел.
— Нет, Джиа. Думаю, когда действительно размышляешь над нашими отношениями, то они не имеют смысла, — отвечаю я и поджимаю губы. Джиа снимает кольцо и кладёт его на стол.
— Ты поэтому сделал мне предложение? — с сарказмом спрашивает девушка, но я знаю, что ей больно.
— Думаю, поэтому ты его не приняла, — мягко произношу я.
Слёзы катятся по её щекам, в моих глазах тоже стоят слёзы.
— У тебя есть другая? — задаёт она вопрос, который приводит меня в ужас.
Я не могу врать ей. Начинаю рассказывать, но Джиа поднимает руку, останавливая меня. Она улыбается, но это грустная улыбка.
— Я не хочу знать. Лучше мне не знать, — тихо проговаривает она. Джиа поднимается и проводит руками по бёдрам. — Я соберу свои вещи.
Лицо девушки покраснело, голос дрожит, мои глаза тоже на мокром месте. Я киваю и остаюсь сидеть за столом, уставившись на кольцо, которое она оставила. В голове образовался туман, но напряжение в груди немного отпускает. Яувствую себя виноватым, но свободным. Ненавижу то, что Джиа страдает, но она умная, независимая и прекрасная. Она найдёт того, кто полюбит её, того, чьё предложение она примет сразу.
Джиа рациональна. Гвен права: через несколько месяцев мы сможем рассказать Джиа, что влюблены. Ей это не понравится. Понимаю, что сначала это будет неловко, но она примет всё. И Джиа не должна чувствовать себя преданной. Она не должна ненавидеть свою сестру или меня.
— Уильям, — зовёт Джиа. Её голос резкий и высокий.
Немедленно поднимаюсь со своего кресла, потому что это кажется важным. Прежде чем я добираюсь до спальни, девушка стоит в коридоре. Мой взгляд перемещается к её руке, к которой она держит серебряное ожерелье.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Её лицо ярко-красное, и по тому, как вздымается её грудь, я могу сказать, что Джиа очень тяжело дышит.
— Что. Это. Делает. Здесь? — Выделяет она каждое слово, но кажется, что девушка задыхается.
Я хмурюсь.
— Это твоё. Ты оставила его здесь, когда была в последний раз.
Джиа качает головой и пробегает рукой по волосам.
— Я месяцами не носила его.
— Тогда что оно здесь делает?
Я немного раздражён и смущён, не понимая, почему она так расстроена и спрашивает об этом ожерелье. Это, кажется, её сильнее расстраивает, чем расставание со мной.
— Оно было у тебя под кроватью! — выкрикивает Джиа.
— О чём ты говоришь? Почему ты так этим расстроена? — раздражённо спрашиваю я.
— В чём дело? — спрашиваю я, присаживаясь за стол.
Но сестра продолжает это делать, склоняя голову набок. Её глаза сверкают на меня.
— Ты выглядишь по-другому.
— Что ты имеешь в виду? — пытаясь контролировать собственное дыхание, спрашиваю я.
— Не знаю. Это не плохо, это хорошо. — Она ухмыляется мне и вина проходит через всё тело, затем глаза Джиа расширяются в волнении. — Ты переспала с Заком?
Вина вдвойне давит на меня.
— Нет, — твёрдо отвечаю я и чувствую, что щёки горят.
— Переспала же! — игриво шлёпает меня сестра.
— Возможно, — говорю я, чувствуя себя ужасно из-за лжи.
— Что произошло? Расскажи мне всё! — восторженно говорит Джиа, а затем морщит лицо. — Вы же не делали это в доме Уилла? Он озвереет. — Хихикает сестра и я отвожу взгляд. — Было! О, боже мой!
Она смеётся, и я чувствую себя, словно на американских горках.
— С чего это началось? Не могу поверить, что Уилл не проснулся и не стоял на карауле, пока вы спали. Вы должны были видеть, что он был на грани, когда вы, ребята, ушли. Он вёл себя, как рыцарь, пытающийся защитить твою добродетель. Это было так мило, — хихикает Джиа, и я фальшиво улыбаюсь. — Эй, что случилось?
— Ничего, я просто чувствую себя не очень хорошо. Думаю, съела что-то не то. — Это полуправда.
— Ой. Я могу сходить в аптеку и взять тебе чего-нибудь, — предлагает она.
— Нет, я в порядке. — Я встаю и выключаю духовку. — Мне просто нужно прилечь на пару минут.
— Ладно, — говорит она, потирая моё плечо.
Заваливаюсь на кровать и действительно плохо чувствую себя. Тошнотворное чувство в животе. Я надеюсь это скоро продет, потому что проносное мне точно не поможет.
* * *
Уилл
Сегодня именно тот день. Прошло четыре недели с тех пор, как мы с Гвен сдались и прекратили бороться с собственными чувствами. Всё это время я искал подходящий способ объяснить Джиа, что всё кончено. Это было нелегко, но я знаю, что вина Гвен из-за того, что мы прячемся по углам на работе, приходим сюда и делаем то, что делаем, пока Джиа и я состоим в официальных отношениях, начинает поглощать её.
Сегодня я пригласил Джиа на ужин и сказал, что нам нужно серьёзно поговорить. Я никогда раньше не разрывал отношения. Я встречался с девушками, но всё было несерьёзно, отношения всегда приводили в никуда, и мы отдалялись друг от друга. Джиа — моя первая реальная девушка. Почти два года она была частью моей жизни, и, думаю, она всё ещё остаётся её частью, но лишь потому что является сестрой женщины, которую я люблю. Не знаю, что она скажет, когда я расскажу ей всё. Надеюсь, я не огорошу её этим. То есть я понимаю, что Джиа этого не ожидает, но мы отдалились… она отдалилась. Или не совсем. Просто занята, занята учёбой и работой. У нас не было реального свидания почти три месяца.
Слышу, что она пришла. У Джиа есть ключи. Сейчас у меня такое чувство, будто желудок провалился на восемь этажей.
— Привет, — здоровается Джиа.
Она снимает пальто и аккуратно складывает его, прежде чем положить на диван. Девушка подходит ко мне, сидящему на диване, и нежно целует в щеку, а я чувствую поднимающуюся во мне вину. Отстраняюсь. Джиа вопросительно смотрит на меня, затем без слов хихикает.
— Курица чили, — говорит она, проходя на кухню.
Это единственное, что я хорошо готовлю.
— Ты же знаешь. — Слышу, как дрожит мой голос.
Девушка наполняет две миски.
— Итак, у меня хорошие новости.
Выдавливаю улыбку, когда сажусь за стол. Гадаю, не слишком ли это, дать ей поесть прежде чем рассказать то, что я должен рассказать. Знаю, что потом она есть не будет, так что это будет слишком неправильно, если мы поедим и поговорим, пока Джиа ничего не знает? Хотя чувствую, что с каждой секундой её неведения всё становится лишь хуже.
— Какие? — спрашиваю я, засовывая в рот полную ложку чили.
— У Гордона новый ассистент, — счастливо произносит Джиа.
— Это здорово.
Я улыбаюсь, хотя не понимаю, почему замена ассистента её босса — это хорошая новость. Но пытаюсь казаться восторженным. Я хочу, чтобы время, которое мы проведём вместе, прежде чем расстанемся — будет хорошим, терпимым.
— Но ты же не знаешь, почему это здорово, — со смешком говорит девушка, и я тоже посмеиваюсь. Её лицо светлеет.
Знаю, что эта новость делает её счастливой. Надеюсь, то, что я скажу, не смоет эту радость.
— Это значит, что я не буду работать столько часов, и мы сможем проводить больше времени вместе, — говорит Джиа.
Грудь сжимается так, словно её чем-то придавили. У неё тёплая улыбка, девушка прямо источает позитивную энергию, а меня выворачивает.
— Знаю, мы виделись очень редко, и я ненавижу это. Не хочу, чтобы мы отдалялись друг от друга. Ты действительно важен для меня, Уильям. — Её голос тёплый, как мёд, и я чувствую себя дерьмом.
Отодвигаю от себя тарелку и думаю, что должен делать дальше. Должен ли я сидеть здесь и говорить Джиа, что мы не можем быть вместе, пока мы с ней едим чили? Или лучше потерпеть? Есть какие-то правила или традиции для таких вещей?
— Уильям, что случилось? — спрашивает девушка.
Должно быть, мои мысли отобразились на лице. Что мне сказать? Есть какие-то правильные слова, чтобы смягчить удар? Потираю заднюю часть шеи в надежде уменьшить напряжение. В горле першит, и я прочищаю его. Девушка смотрит на меня, но я разрываю контакт, уставившись на пар, исходящий от тарелки.
— Уилл? — встревоженно зовёт Джиа.
Я перевожу взгляд на её лицо, но затем фокусируюсь на обручальном кольце, которое подарил ей почти год назад. Вспоминаю те чувства к ней, мечты и планы, построенные для нас, и то, как они разрушились, когда Джиа сказала, что не готова, но однажды будет. Это «однажды» до сих пор не наступило, и у меня появляется толика смелости.
— Я больше не могу так, Джиа, — тихо произношу я.
Она искоса смотрит на меня, словно бы не расслышала, что я сказал, словно я пробормотал это себе под нос. На секунду я сомневаюсь, что она действительно слышала меня, но затем девушка садится прямее, бросая свою ложку. Слышу, как она втягивает в себя немного воздуха, но её лицо по-прежнему невозмутимое, такое идеальное.
— Предполагаю, ты имеешь в виду нас? — медленно произносит она.
Наши взгляды встречаются. разрываю зрительный контакт и киваю. Тишина затягивается, и я вижу, как её взгляд перемещается к кольцу на её руке. Джиа перекатывает его между пальцами. Чувствую, что должен что-то сказать, что она ждёт этого от меня, но «прости» звучит тривиально, и этого ни разу недостаточно, однако и реального объяснения я ей дать не могу. Если я начну говорить, то придётся лгать, а я не хочу этого делать, не после того, что произошло.
— Я сделала что-то не так? Это потому, что мы так мало времени проводили вместе? — Её голос твёрдый, но выражение лица такое нерешительное и ранимое. Я никогда раньше её такой не видел.
— Нет, Джиа. Думаю, когда действительно размышляешь над нашими отношениями, то они не имеют смысла, — отвечаю я и поджимаю губы. Джиа снимает кольцо и кладёт его на стол.
— Ты поэтому сделал мне предложение? — с сарказмом спрашивает девушка, но я знаю, что ей больно.
— Думаю, поэтому ты его не приняла, — мягко произношу я.
Слёзы катятся по её щекам, в моих глазах тоже стоят слёзы.
— У тебя есть другая? — задаёт она вопрос, который приводит меня в ужас.
Я не могу врать ей. Начинаю рассказывать, но Джиа поднимает руку, останавливая меня. Она улыбается, но это грустная улыбка.
— Я не хочу знать. Лучше мне не знать, — тихо проговаривает она. Джиа поднимается и проводит руками по бёдрам. — Я соберу свои вещи.
Лицо девушки покраснело, голос дрожит, мои глаза тоже на мокром месте. Я киваю и остаюсь сидеть за столом, уставившись на кольцо, которое она оставила. В голове образовался туман, но напряжение в груди немного отпускает. Яувствую себя виноватым, но свободным. Ненавижу то, что Джиа страдает, но она умная, независимая и прекрасная. Она найдёт того, кто полюбит её, того, чьё предложение она примет сразу.
Джиа рациональна. Гвен права: через несколько месяцев мы сможем рассказать Джиа, что влюблены. Ей это не понравится. Понимаю, что сначала это будет неловко, но она примет всё. И Джиа не должна чувствовать себя преданной. Она не должна ненавидеть свою сестру или меня.
— Уильям, — зовёт Джиа. Её голос резкий и высокий.
Немедленно поднимаюсь со своего кресла, потому что это кажется важным. Прежде чем я добираюсь до спальни, девушка стоит в коридоре. Мой взгляд перемещается к её руке, к которой она держит серебряное ожерелье.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Её лицо ярко-красное, и по тому, как вздымается её грудь, я могу сказать, что Джиа очень тяжело дышит.
— Что. Это. Делает. Здесь? — Выделяет она каждое слово, но кажется, что девушка задыхается.
Я хмурюсь.
— Это твоё. Ты оставила его здесь, когда была в последний раз.
Джиа качает головой и пробегает рукой по волосам.
— Я месяцами не носила его.
— Тогда что оно здесь делает?
Я немного раздражён и смущён, не понимая, почему она так расстроена и спрашивает об этом ожерелье. Это, кажется, её сильнее расстраивает, чем расставание со мной.
— Оно было у тебя под кроватью! — выкрикивает Джиа.
— О чём ты говоришь? Почему ты так этим расстроена? — раздражённо спрашиваю я.