– Нет, нет, речь не о нем, – задыхаясь, сказала Бекка, – а о Дженни и Хейли. – Она подождала, пока все внимание женщины переключится на нее. – Вы думаете, что Дженни купила телефон, с которого в ту ночь отправили эсэмэску Таше, не так ли?
Беннет изучающе смотрела на нее. Она перестала есть печенье.
– Нет, – сказала она. – На самом деле я так не думаю.
– Но это пальто – вы сказали…
– Я помню, что я сказала. Но такие пальто продаются в «Примарке» [12]. Хейли была права, их сотни. Это принадлежит одной из моих сотрудниц. А на записи, которая у нас есть, видно просто блондинку в таком пальто в торговом зале. Не на кассе. Без чего-либо в руках. У нас нет других записей из той части зала.
– Ну, вы же можете их получить? – спросила Бекка. – В смысле…
– Ты знаешь, как все устроено в подобных магазинах? В любом из их магазинов? – спокойно спросила Беннет.
Бекка отрицательно покачала головой.
– Они дешевые, потому что владельцы на всем экономят. У них отвратительная настройка камер видеонаблюдения, это во-первых. Теперь смотри, я знаю, что ты хотела бы…
– Но это не все! – выпалила Бекка, желая одного – чтобы она заткнулась и слушала. – Вы не знаете всего. В сообщении предлагалось прийти в обычное место, так? Они так называют поляну в лесу, это их обычное место. Таша не была там несколько месяцев, так она говорит, но ночью мы нашли там вещи, которые доказывают, что они все недавно там были – и она тоже! И там был обрывок веревки. Только она ее не помнит, значит, веревка появилась там позже, возможно, в ту ночь.
– Помедленнее, – сказала Беннет. – Где это место?
– Я могу вам потом показать. – Бекка не могла говорить медленнее. Все это выливалось из нее с неудержимостью приливной волны. – И еще кое-что. Таша говорила, что какое-то время они странно себя вели с ней, будто больше не хотели с ней дружить, вплоть до этого происшествия. А теперь единственное, что их волнует, – помнит ли она что-нибудь. Вы должны осмотреть их вещи, обыскать дома, шкафчики. Потому что, если тот телефон у них, а может, и что-нибудь еще, доказывающее, что они виновны в произошедшем с Ташей, то после сегодняшнего разговора они избавятся от всего этого и вы никогда ничего не узнаете!
Во взгляде Беннет она уловила что-то похожее на жалость.
– Друзья иногда ссорятся, – сказала она, и Бекка почувствовала, что ее надежда рушится. Ссорятся. За кого Беннет их принимает, за десятилеток? – Не говори, что ты давно ни с кем не ругалась. Люди все время это делают. Но это не значит, что они толкают друг друга в ледяную реку. Не давай волю своему воображению.
– А может, вы просто меня послушаете? – сказала Бекка, надеясь, что ее голос будет звучать уверенно, но произнесла она это, как отчаявшийся капризный ребенок, который при этом еще и топает ножками. – Мы сказали Хейли, что Таша начала вспоминать, и теперь они обе паникуют. Вы видели Дженни? Почему она ведет себя как ненормальная и скоро совсем рехнется? – Бекка энергично жестикулировала во время своей тирады, будто это могло придать веса ее словам. – А Хейли наседает на меня, пытаясь узнать, рассказала ли мне что-то Таша из того, что вспомнила. Вот такая хрень происходит. Я говорю, что если вы сегодня не обыщете их, то как только закончится репетиция, они помчатся домой, и все, что у них есть, исчезнет. Дженни может запаниковать, но Хейли – это чертов кремень.
– Хорошо, – сказала Беннет. – Ну а где же Наташа? Если она думает так же, то почему она не здесь?
Настала очередь Бекки одарить Беннет снисходительным взглядом.
– А вы как думаете? Потому что она боится!
Кейтлин Беннет уставилась на нее, затем снова откусила от овсяного печенья и, прожевав, сказала:
– Возвращайся в школу. Ты замерзнешь без пальто.
Бекка смотрела ей в лицо, все еще на что-то надеясь. Черт возьми! Она издала разочарованный стон и поплелась в школу. Эта женщина – просто идиотка, подумала она. Ей так хочется обвинить Эйдена, что она закрывает глаза на правду. На хрен инспектора Беннет. И на хрен Наташу. Если кроме нее никто не будет это доказывать, то она это сделает. Она найдет способ.
36
Джейми пошел в небольшое кафе в супермаркете, расположенном неподалеку, чтобы взять кофе и сделать пару звонков по работе, оставив Эйдена дожидаться продолжения допроса. Он уже возвращался, торопясь узнать, что там происходит, когда ему позвонил кто-то из полицейских и сообщил, что Эйдена отпустили без предъявления обвинений. Он ждал Джейми на ступеньках у входа в участок, ссутулившись от холода и сильно затягиваясь сигаретой. Впрочем, ему все же удалось улыбнуться.
– Они поговорили с Эммой. Она подтвердила, что была со мной. К тому же она сказала, что было слишком холодно, и она никак не могла уснуть и злилась из-за того, что застряла там, так что бо`льшую часть времени после того, как я отключился, она всего лишь дремала. Я бы не смог выйти из машины, чтобы она этого не заметила.
Джейми ухмыльнулся:
– Ну вот и все.
– Я очень на это надеюсь.
– Как Беннет это восприняла? Она разочарована? – Джейми не мог не спросить об этом. Он надеялся, что инспектор не из тех, кто пытается свалить все на одного человека просто потому, что это их устраивает.
Когда они говорили в больнице, она показалась ему теплой и доброй, совсем не такой, какой он увидел ее сегодня, – холодной и закрытой. «Это все из-за работы», – подумал он. Ему было интересно, видел ли он вообще настоящую Кейтлин Беннет. Кем она становилась, когда приходила домой и расслаблялась? Кошатницей? Собачницей? Замужней женщиной?
– Я больше ее не видел, – сказал Эйден. – Думаю, она еще не вернулась. Пришел какой-то мужик в форме и сообщил сержанту, что я могу идти, и тот меня отпустил.
– Как насчет пива? – спросил Эйден. День все равно уже был испорчен, так что они могли сегодня поставить крест на работе и продолжить завтра. – Ты выглядишь так, что тебе не помешало бы опустошить бутылочку.
– Да, черт побери. Но где-нибудь подальше от этого места.
– Ну конечно.
Припарковавшись, они шли по тротуару в приятной тишине, Эйден прикурил вторую сигарету от первой.
– Они не выпускали тебя покурить?
– Я не хотел просить их.
– Итак, – произнес Джейми, когда они остановились у входа в бар «Кингс армс», – что ты собираешься сказать Бекке? Правду?
Эйден пожал плечами и переступил с ноги на ногу.
– Не знаю. Она вес день звонила и писала. Я же мог просто работать, отключив телефон?
– Зачем опять врать? Ты переживаешь из-за этой Эммы?
– Все так сложно.
– Между вами что-то есть? – Джейми вдруг осознал, что Эйден еще очень молод. Девятнадцатилетний парень и шестнадцатилетняя девушка. Впрочем, между ними могло быть и десять лет разницы.
Эйден покачал головой:
– Ничего серьезного. Один раз поцеловались, но это было давно. С Эммой все по-другому.
Что-то в его жестах говорило об обратном, но как бы Эйдену ни нравилась Эмма, Джейми не думал, что у них зашло дальше поцелуя. У него не было причин врать ему.
– Она просто не такая, как Бекс, понимаешь? Бекка какая-то неуверенная. Эмма же раскованная, взрослая. Все знает.
– Ну, если вы просто друзья, то почему бы не рассказать Бекке о ней? – «Ох, бедная Бекка, – подумал Джейми. – Этот парень разобьет тебе сердце».
– Она не поймет. – Он бросил окурок и раздавил его ногой. – Я забочусь о ней и все такое, но иногда для меня это чересчур. Я просто хочу расслабляться, веселиться и играть на гитаре.
– Тебе решать, – сказал Джейми, открывая дверь бара, – но я бы на твоем месте ей рассказал. Может, не о поцелуе, но о том, что ты дружишь с этой девушкой и вы вместе накурились в ту ночь. Правда имеет обыкновение открываться. Что, если Беннет упомянет об этом в разговоре с ней? А если журналисты раздобудут эту информацию? Они знают, что тебя допрашивали в полиции. И если Бекка разозлится, то мало не покажется. Ты не сделал ничего плохого. Вы не можете не отходить друг от друга ни на шаг.
– Не знаю, приятель, – сказал Эйден, заходя вслед за ним в теплое помещение и зарывая за собой дверь.
Джейми отметил, что, хотя его только что отпустила полиция, у него был вид приговоренного. «Что же они с тобой сделали!» – мысленно воскликнул он.
– Не уверен, что правда стоит таких хлопот.
– Я надеюсь, ты не произносил такую же фразу в разговоре с Беннет, – сказал Джейми и помахал рукой бармену.
Эйден рассмеялся:
– Я думаю, ты даже мог бы меня подставить, только бы провести с ней еще какое-то время, – сказал он.
Теперь настала очередь Джейми чувствовать себя неловко и смущаться. Значит, это столь очевидно. Чудесно! Если Эйден, который обычно был под кайфом и занят своими переживаниями, заметил это, то Кейтлин Беннет, несомненно, тоже. Он застонал про себя. День становился все лучше и лучше.
37
Взято из
МАТЕРИАЛОВ, СОБРАННЫХ ИНСПЕКТОРОМ КЕЙТЛИН БЕННЕТ:
ВЫДЕРЖКА ИЗ ДНЕВНИКА НАТАШИ ХОУЛЕНД
Я даже не знаю, с чего начать писать об этом. Думаю, с того момента, когда Бекка налетела на меня, как смерч, в общем зале. Я даже не знаю, стоит ли мне писать об этом. Но лучше вылить это из головы на бумагу. Я просто смогу закрыть блокнот. Пора заканчивать этот дневник, который никто и никогда не прочтет. Он исполнил свое предназначение. И я все вспомнила вовсе не благодаря этому глупому дневнику, не так ли? Что, съели, доктор Харви?
Трещины, возникшие между нами, оказались линиями разлома, который нельзя заделать, а сегодняшний день превратился в адский кошмар. Сколько ненависти! А я об этом даже не догадывалась. Случилась нечто ужасное. Я до сих пор не могу в это поверить.
Я сидела в общем зале старших классов еще минут десять после того, как прозвенел звонок, не шевелясь. А идя в зал, я с трудом переставляла ноги. Меня не волновал спектакль. Мой мир рушился. Я ощутила во рту вкус холодной грязной воды. Я вспомнила свой страх. Интересно, Бекка возненавидела меня за то, что я не захотела рассказать все полиции? Я просто хотела пойти домой, лечь спать и больше никогда не выходить из дома. Зачем нам играть в спектакле? И так все притворялись, каждый был кем-то другим. Дженни отправила то сообщение.
Первое, что я услышала, положив сумку, были пререкания. В актовом зале всегда на пару градусов холоднее, чем в других помещениях, и этот холод отлично сочетался с ледяной атмосферой между нами. Мистер Джонс с энтузиазмом обсуждал с Джеймсом Энсором, Хейли и Дженни сцену, которую они собирались читать. Я не прислушивалась, но все равно уловила несколько обрывков фраз.
…это сложная сцена, столько скрытых эмоций.Предательство. Боль. Страх.
Беннет изучающе смотрела на нее. Она перестала есть печенье.
– Нет, – сказала она. – На самом деле я так не думаю.
– Но это пальто – вы сказали…
– Я помню, что я сказала. Но такие пальто продаются в «Примарке» [12]. Хейли была права, их сотни. Это принадлежит одной из моих сотрудниц. А на записи, которая у нас есть, видно просто блондинку в таком пальто в торговом зале. Не на кассе. Без чего-либо в руках. У нас нет других записей из той части зала.
– Ну, вы же можете их получить? – спросила Бекка. – В смысле…
– Ты знаешь, как все устроено в подобных магазинах? В любом из их магазинов? – спокойно спросила Беннет.
Бекка отрицательно покачала головой.
– Они дешевые, потому что владельцы на всем экономят. У них отвратительная настройка камер видеонаблюдения, это во-первых. Теперь смотри, я знаю, что ты хотела бы…
– Но это не все! – выпалила Бекка, желая одного – чтобы она заткнулась и слушала. – Вы не знаете всего. В сообщении предлагалось прийти в обычное место, так? Они так называют поляну в лесу, это их обычное место. Таша не была там несколько месяцев, так она говорит, но ночью мы нашли там вещи, которые доказывают, что они все недавно там были – и она тоже! И там был обрывок веревки. Только она ее не помнит, значит, веревка появилась там позже, возможно, в ту ночь.
– Помедленнее, – сказала Беннет. – Где это место?
– Я могу вам потом показать. – Бекка не могла говорить медленнее. Все это выливалось из нее с неудержимостью приливной волны. – И еще кое-что. Таша говорила, что какое-то время они странно себя вели с ней, будто больше не хотели с ней дружить, вплоть до этого происшествия. А теперь единственное, что их волнует, – помнит ли она что-нибудь. Вы должны осмотреть их вещи, обыскать дома, шкафчики. Потому что, если тот телефон у них, а может, и что-нибудь еще, доказывающее, что они виновны в произошедшем с Ташей, то после сегодняшнего разговора они избавятся от всего этого и вы никогда ничего не узнаете!
Во взгляде Беннет она уловила что-то похожее на жалость.
– Друзья иногда ссорятся, – сказала она, и Бекка почувствовала, что ее надежда рушится. Ссорятся. За кого Беннет их принимает, за десятилеток? – Не говори, что ты давно ни с кем не ругалась. Люди все время это делают. Но это не значит, что они толкают друг друга в ледяную реку. Не давай волю своему воображению.
– А может, вы просто меня послушаете? – сказала Бекка, надеясь, что ее голос будет звучать уверенно, но произнесла она это, как отчаявшийся капризный ребенок, который при этом еще и топает ножками. – Мы сказали Хейли, что Таша начала вспоминать, и теперь они обе паникуют. Вы видели Дженни? Почему она ведет себя как ненормальная и скоро совсем рехнется? – Бекка энергично жестикулировала во время своей тирады, будто это могло придать веса ее словам. – А Хейли наседает на меня, пытаясь узнать, рассказала ли мне что-то Таша из того, что вспомнила. Вот такая хрень происходит. Я говорю, что если вы сегодня не обыщете их, то как только закончится репетиция, они помчатся домой, и все, что у них есть, исчезнет. Дженни может запаниковать, но Хейли – это чертов кремень.
– Хорошо, – сказала Беннет. – Ну а где же Наташа? Если она думает так же, то почему она не здесь?
Настала очередь Бекки одарить Беннет снисходительным взглядом.
– А вы как думаете? Потому что она боится!
Кейтлин Беннет уставилась на нее, затем снова откусила от овсяного печенья и, прожевав, сказала:
– Возвращайся в школу. Ты замерзнешь без пальто.
Бекка смотрела ей в лицо, все еще на что-то надеясь. Черт возьми! Она издала разочарованный стон и поплелась в школу. Эта женщина – просто идиотка, подумала она. Ей так хочется обвинить Эйдена, что она закрывает глаза на правду. На хрен инспектора Беннет. И на хрен Наташу. Если кроме нее никто не будет это доказывать, то она это сделает. Она найдет способ.
36
Джейми пошел в небольшое кафе в супермаркете, расположенном неподалеку, чтобы взять кофе и сделать пару звонков по работе, оставив Эйдена дожидаться продолжения допроса. Он уже возвращался, торопясь узнать, что там происходит, когда ему позвонил кто-то из полицейских и сообщил, что Эйдена отпустили без предъявления обвинений. Он ждал Джейми на ступеньках у входа в участок, ссутулившись от холода и сильно затягиваясь сигаретой. Впрочем, ему все же удалось улыбнуться.
– Они поговорили с Эммой. Она подтвердила, что была со мной. К тому же она сказала, что было слишком холодно, и она никак не могла уснуть и злилась из-за того, что застряла там, так что бо`льшую часть времени после того, как я отключился, она всего лишь дремала. Я бы не смог выйти из машины, чтобы она этого не заметила.
Джейми ухмыльнулся:
– Ну вот и все.
– Я очень на это надеюсь.
– Как Беннет это восприняла? Она разочарована? – Джейми не мог не спросить об этом. Он надеялся, что инспектор не из тех, кто пытается свалить все на одного человека просто потому, что это их устраивает.
Когда они говорили в больнице, она показалась ему теплой и доброй, совсем не такой, какой он увидел ее сегодня, – холодной и закрытой. «Это все из-за работы», – подумал он. Ему было интересно, видел ли он вообще настоящую Кейтлин Беннет. Кем она становилась, когда приходила домой и расслаблялась? Кошатницей? Собачницей? Замужней женщиной?
– Я больше ее не видел, – сказал Эйден. – Думаю, она еще не вернулась. Пришел какой-то мужик в форме и сообщил сержанту, что я могу идти, и тот меня отпустил.
– Как насчет пива? – спросил Эйден. День все равно уже был испорчен, так что они могли сегодня поставить крест на работе и продолжить завтра. – Ты выглядишь так, что тебе не помешало бы опустошить бутылочку.
– Да, черт побери. Но где-нибудь подальше от этого места.
– Ну конечно.
Припарковавшись, они шли по тротуару в приятной тишине, Эйден прикурил вторую сигарету от первой.
– Они не выпускали тебя покурить?
– Я не хотел просить их.
– Итак, – произнес Джейми, когда они остановились у входа в бар «Кингс армс», – что ты собираешься сказать Бекке? Правду?
Эйден пожал плечами и переступил с ноги на ногу.
– Не знаю. Она вес день звонила и писала. Я же мог просто работать, отключив телефон?
– Зачем опять врать? Ты переживаешь из-за этой Эммы?
– Все так сложно.
– Между вами что-то есть? – Джейми вдруг осознал, что Эйден еще очень молод. Девятнадцатилетний парень и шестнадцатилетняя девушка. Впрочем, между ними могло быть и десять лет разницы.
Эйден покачал головой:
– Ничего серьезного. Один раз поцеловались, но это было давно. С Эммой все по-другому.
Что-то в его жестах говорило об обратном, но как бы Эйдену ни нравилась Эмма, Джейми не думал, что у них зашло дальше поцелуя. У него не было причин врать ему.
– Она просто не такая, как Бекс, понимаешь? Бекка какая-то неуверенная. Эмма же раскованная, взрослая. Все знает.
– Ну, если вы просто друзья, то почему бы не рассказать Бекке о ней? – «Ох, бедная Бекка, – подумал Джейми. – Этот парень разобьет тебе сердце».
– Она не поймет. – Он бросил окурок и раздавил его ногой. – Я забочусь о ней и все такое, но иногда для меня это чересчур. Я просто хочу расслабляться, веселиться и играть на гитаре.
– Тебе решать, – сказал Джейми, открывая дверь бара, – но я бы на твоем месте ей рассказал. Может, не о поцелуе, но о том, что ты дружишь с этой девушкой и вы вместе накурились в ту ночь. Правда имеет обыкновение открываться. Что, если Беннет упомянет об этом в разговоре с ней? А если журналисты раздобудут эту информацию? Они знают, что тебя допрашивали в полиции. И если Бекка разозлится, то мало не покажется. Ты не сделал ничего плохого. Вы не можете не отходить друг от друга ни на шаг.
– Не знаю, приятель, – сказал Эйден, заходя вслед за ним в теплое помещение и зарывая за собой дверь.
Джейми отметил, что, хотя его только что отпустила полиция, у него был вид приговоренного. «Что же они с тобой сделали!» – мысленно воскликнул он.
– Не уверен, что правда стоит таких хлопот.
– Я надеюсь, ты не произносил такую же фразу в разговоре с Беннет, – сказал Джейми и помахал рукой бармену.
Эйден рассмеялся:
– Я думаю, ты даже мог бы меня подставить, только бы провести с ней еще какое-то время, – сказал он.
Теперь настала очередь Джейми чувствовать себя неловко и смущаться. Значит, это столь очевидно. Чудесно! Если Эйден, который обычно был под кайфом и занят своими переживаниями, заметил это, то Кейтлин Беннет, несомненно, тоже. Он застонал про себя. День становился все лучше и лучше.
37
Взято из
МАТЕРИАЛОВ, СОБРАННЫХ ИНСПЕКТОРОМ КЕЙТЛИН БЕННЕТ:
ВЫДЕРЖКА ИЗ ДНЕВНИКА НАТАШИ ХОУЛЕНД
Я даже не знаю, с чего начать писать об этом. Думаю, с того момента, когда Бекка налетела на меня, как смерч, в общем зале. Я даже не знаю, стоит ли мне писать об этом. Но лучше вылить это из головы на бумагу. Я просто смогу закрыть блокнот. Пора заканчивать этот дневник, который никто и никогда не прочтет. Он исполнил свое предназначение. И я все вспомнила вовсе не благодаря этому глупому дневнику, не так ли? Что, съели, доктор Харви?
Трещины, возникшие между нами, оказались линиями разлома, который нельзя заделать, а сегодняшний день превратился в адский кошмар. Сколько ненависти! А я об этом даже не догадывалась. Случилась нечто ужасное. Я до сих пор не могу в это поверить.
Я сидела в общем зале старших классов еще минут десять после того, как прозвенел звонок, не шевелясь. А идя в зал, я с трудом переставляла ноги. Меня не волновал спектакль. Мой мир рушился. Я ощутила во рту вкус холодной грязной воды. Я вспомнила свой страх. Интересно, Бекка возненавидела меня за то, что я не захотела рассказать все полиции? Я просто хотела пойти домой, лечь спать и больше никогда не выходить из дома. Зачем нам играть в спектакле? И так все притворялись, каждый был кем-то другим. Дженни отправила то сообщение.
Первое, что я услышала, положив сумку, были пререкания. В актовом зале всегда на пару градусов холоднее, чем в других помещениях, и этот холод отлично сочетался с ледяной атмосферой между нами. Мистер Джонс с энтузиазмом обсуждал с Джеймсом Энсором, Хейли и Дженни сцену, которую они собирались читать. Я не прислушивалась, но все равно уловила несколько обрывков фраз.
…это сложная сцена, столько скрытых эмоций.Предательство. Боль. Страх.