— Привет, Винсент. Пора ложиться спать?

— Да, но пап… Мама сказала, что я могу спросить тебя, можно ли мне сегодня спать с вами.

Со стороны Клары было так типично перекладывать на него всю ответственность. Они ведь миллион раз уже все это обсуждали.

— Нет, Винсент, тебе не стоить спать с нами.

Если они уступят его нытью хоть один раз, то он будет спать с ними каждую ночь до самого конца путешествия.

— Ну, папа, пожалуйста…

— Винсент, послушай меня. Последние две ночи ты спал один, и все было прекрасно, не так ли?

— Да, но ведь мы были в порту. А теперь мы в открытом море.

— Ты привыкнешь. В ближайшие месяцы мы проведем в море очень многое ночей.

— Да, но…

— Ты спросил меня, и мой ответ «нет». — Франк посмотрел в сторону зеленого фонаря, но его больше не было видно. Ни его, ни белого кормового фонаря.

— Франк, тебе обязательно быть таким строгим? — Клара выглянула из рубки, встав рядом с Винсентом. — Ничего ведь страшного не случится, если он поспит с нами?

— Я совсем не строгий. — Он поднес бинокль к глазам и осмотрел водную гладь по левому борту, но не увидел ничего похожего на зеленый фонарь, который заметил ранее.

— Вообще-то еще какой строгий. Особенно если учесть, что это ты настоял на том, чтобы мы отплыли ночью, хотя с таким же успехом мы могли бы выдвинуться завтра утром после завтрака.

— Идея была в том, что мы должны попробовать совершить настоящее ночное плавание прежде, чем покинем Швецию. Мы же договорились. Но до сих пор вы оба каждый раз отказывались, и это последний шанс. После Гетеборга мы отправимся в Осло, — он еще раз посмотрел в бинокль. Но никакой лодки не было видно ни по левому, ни по правому борту, что, конечно, было очень странно. Она не могла просто исчезнуть.

— А почему это так опасно? Мы же можем продвигаться аккуратно и понемногу!

— Так, давай начистоту. В чем проблема? — Франк повернулся к Винсенту. — Я же вижу, что ты очень устал. Почему ты не можешь просто пойти и лечь спать? Я тебе обещаю. Ты уснешь как убитый. А когда проснешься, то уже будет светить солнце и мы будем в Бохуслене, на пути к Лилла Боммен, и сможем дойти до «Лисеберга».

— Проблема, если тебя это интересует, в том, что он должен спать в кормовой каюте, — сказала Клара.

— Ладно. Винсент, ты можешь сказать мне, почему ты не хочешь там спать?

— Мне страшно. Прошлой ночью мне приснился кошмар, я видел монстра, который пришел и убил меня.

— Монстр?

Винсент кивнул.

— Было ужасно страшно.

Франк повернулся к Кларе.

— Я считаю, что это вообще никак не связано с кормовой каютой. Это все из-за этих дурацких компьютерных игр. Посмотрите по сторонам. — Он развел руками. — Вокруг нас только вода, и скоро мы выйдем в открытое море. Что это за монстр такой, который сможет добраться до нас здесь? Все знают Лохнесское чудовище, а вот о Каттегатском чудовище я, черт возьми, не слышал ни разу!

— Франк, я не думаю, что сейчас подходящее время для таких разговоров.

— Да, извини, это было глупо. — Он подошел к Винсенту и обнял его. — Прости, сынок. Знаешь, папа просто так много времени и сил потратил на то, чтобы кормовая каюта стала красивой и уютной, что мне действительно становится немного грустно, когда ты не хочешь быть там.

— Но я считаю, что там очень красиво. Я действительно так думаю. Просто мне немного страшно.

— А давайте сделаем так! — воскликнула Клара. — Винсент, я лягу вместе с тобой в кормовой каюте и обещаю оставаться там, пока ты не заснешь крепко-крепко.

Винсент задумался и наконец пожал плечами.

— Ну ладно. Но тогда ты должна пообещать, что останешься реально надолго.

— Конечно. Пойдем. — Клара взяла Винсента за руку и повела через кокпит, после чего они исчезли внизу в кормовой каюте.


Франк включил радары, как старый с кругами на экране, так и новый цифровой. Но ни на одном из них не было видно никакой лодки.

Конечно, это могла быть резиновая лодка. Они не всегда попадали в поле зрения радаров. Но кто мог выйти в море в резиновой лодке посреди ночи? Еще и с выключенными фонарями. Нет, этого не может быть, наверное, ему показалось. Это было единственным объяснением. Наверное, это какой-то другой свет отражался в тот момент в воде.

Да, наверняка так и было.

Несомненно.





26




Преступник, который, не имея никакого мотива, случайным образом выбирал своих жертв, бросая кости. Это казалось совершенно абсурдным, и он никогда не слышал ни о чем подобном. Но, вполне возможно, именно это он и делал в «Ика Макси» в Хюллинге: ходил по магазину и бросал кубик в кармане. Может быть, все это было не чем иным, как одним большим совпадением.

Это все еще была всего лишь теория, но она, несомненно, многое объясняла. Но если это и означало, что они стали на шаг ближе к разгадке, то арест преступника все еще оставался под большим вопросом. Хотя это могло как-то объяснить совершенные преступления, заглянуть в будущее такие знания помочь не могли.

Может быть, Муландер достаточно хорошо разбирался в математике, чтобы детально проанализировать, как могли быть использованы кости. Сейчас он был последним, с кем Фабиан хотел иметь дело, но с помощью данных о предыдущих убийствах и небольшого везения он мог бы свести к минимуму количество возможных вариантов и вывести закономерность, которую можно было бы применить к будущим деяниям преступника.

Но вопреки утверждениям его помощников, лаборатория Муландера в полицейском участке пустовала, свет был погашен, и не было никаких признаков того, что он недавно был здесь. Фабиан трижды пытался дозвониться до коллеги, но ответа не получил. Его не было ни в отделе, ни в конференц-зале, ни у Тувессон. В отделе вообще было на удивление тихо.

По крайней мере, в кабинете Лильи горел свет, хотя он был тоже пуст. Но ее компьютер был включен, а принтер на полу работал в полную силу, выплевывая документ за документом.

Он подошел к нему и взял одну из распечаток, на которой были данные из компании по продаже предоплаченных банковских карт «Пейгу» с длинным списком покупок по карте, начиная с бассейна «Симхаллсбадет» до сайта по продаже отмычек.

— Ого, смотри, кто к нам пришел!

Фабиан повернулся к Утесу и Ирен, которые входили в кабинет с двумя коробками пиццы из «Планета пиццерия & гриль».

— Фабиан? Что ты здесь делаешь так поздно? — Лилья поставила на стол бутылку кока-колы и минералку. — Разве ты не должен быть со своей семьей?

— Должен, — кивнул Фабиан. — Именно с семьей я и был. Это Тувессон все рассказала?

— Муландер, — сказала Лилья.

Ну разумеется, Муландер. И как он узнал обо всем?

— Должно быть, это просто ужасно, — сказал Утес, качая головой.

— Да, так оно и есть.

— Если мы можем чем-нибудь помочь, то дай знать.

— Спасибо, но я думаю, все как-нибудь образуется. Сейчас и Соня, и Матильда спят, так что я мало чем могу быть полезен дома, — Фабиан огляделся. — А здесь, похоже, дел полно.

— Это точно, — Лилья взяла нижнюю коробку с пиццей и открыла ее. — Ты слышал, что он жил через стену от меня, ну в смысле в соседней с моей новой квартирой?

Фабиан кивнул, радуясь новой теме для разговора.

— Тувессон позвонила и рассказала мне. Просто невероятно.

— Да уж. До сих пор не верится. Вот какова вероятность такого совпадения? — Лилья оторвала кусок пиццы, сложила его и начала есть, а Утес тем временем взял кусок своей пиццы с кебабом и подошел к принтеру.

— Кстати, кто-нибудь из вас знает, где Муландер?

— Да, — Лилья сделала глоток минералки. — Он на Чернгрэнден, осматривает комнату Эстер Ландгрен. По крайней мере, я на это надеюсь, потому что, как только он там закончит, он обещал взяться за логово Милвоха.

— Я должен тебя разочаровать. — Фабиан покачал головой. — Я только что оттуда, и, по словам его помощников, он ушел еще сегодня днем.

— Но… какого черта?! — выпалила Лилья. — Я так больше не могу, — она откусила еще кусок, отложила остатки и взяла тел

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.