— О’кей, мы входим, — послышался из темноты голос Утеса, который поднимался по лестнице вместе со слесарем и группой быстрого реагирования из трех человек.

Лилья кивнула слесарю, который уже приготовил дрель и тут же принялся высверливать верхний замок. Тем временем она и Утес надевали бронежилеты, проверяли оружие и готовились войти в квартиру вслед за группой быстрого реагирования.

Не прошло и нескольких минут, как первый замок был взломан, а вскоре и второй, после чего слесарь отступил в сторону, уступив место командиру группы, который, в свою очередь, схватился за ручку двери и нажал на нее, чтобы впустить двух других сотрудников полиции. Но дверь не поддалась, она все еще казалась запертой.

— Что происходит? — Лилья повернулась к слесарю. Пожав плечами, он вернулся к двери. Нехорошо это все. Совсем нехорошо. Они должны были схватить его именно сейчас. До того как он успеет забаррикадироваться вместе со всем своим оружием, взорвать себя и всех остальных или что-нибудь в это роде, один бог знает, на что он способен.

— Странно. Очень странно, — пробормотал слесарь, открывая сумку с инструментами и вынимая сложенную палку с прямоугольным зеркальцем, которую он просунул в щель для почты. — Ну, теперь понятно. Интересно. Очень интересно.

— Вы можете перейти прямо к делу? У нас же не целый день впереди.

Слесарь вытащил зеркало из почтового ящика и повернулся к Лилье.

— Там шпингалеты, которые входят и в верхнюю, и в нижнюю часть дверной коробки.

— И что это значит? Что дверь заперта изнутри?

— Можно сказать и так. — Слесарь кивнул.

— О’кей, — Утес повернулся к остальным. — По крайней мере, мы знаем, что он в квартире.

— Значит ли это, что мы должны выломать всю дверь? — спросила Лилья.

— Не всю. Но ее потом придется менять, и кто будет отвечать за это, оплачивать все…

— Не беспокойтесь об этом, — перебила его Лилья. — Мы берем это на себя. Просто делайте то, что должны, и не думайте о последствиях.

— По крайней мере, это хоть не бронированная дверь, — сказал слесарь, ловко вставляя новое сверло в дрель и начиная сверлить отверстие в середине двери. — Хоть это радует. — Затем он достал сабельную пилу, ввел лезвие в отверстие и выпилил достаточно большую дыру, чтобы просунуть в нее руку и открыть шпингалеты изнутри.

Все это заняло не больше минуты, и вот он смог отойти в сторону и дать спецотряду возможность распахнуть дверь и ворваться в квартиру, затем быстро вошли Лилья и Утес.

Ирен не знала, чего ожидать. Засады. Укрытия из забаррикадированной мебели. Необходимости освобождать заложников, которая не оставит им другого выбора, кроме как отпустить преступника. Но единственным, с чем они столкнулись, была тишина. Тишина, отсутствие мебели, выкрашенный в черный цвет потолок. Такие же черного цвета совершенно голые стены прихожей внушали ощущение, что ничего не будет так, как можно было ожидать.

Члены группы захвата, казалось, испытывали ту же тревогу, потому что продолжили путь в квартиру в тишине и в гораздо более спокойном темпе. Все общение происходило на языке жестов, и, прикрывая друг друга, они обыскивали комнату за комнатой.

Даже в ванной комнате потолок, стены и пол были выкрашены в черный цвет так же, как ванна, раковина и унитаз. Везде было пусто и чисто, чистота была почти идеальной. То же самое касалось кухни. Все было черного цвета, все предметы стояли на своих местах, а раковина, дверцы кухонных шкафчиков и все ручки блестели.

Лилья подошла к балконной двери, которая была заперта изнутри, открыла ее и вышла на черный бетонный пол балкона. Кроме табурета и маленького столика, там ничего не было. Она вернулась в квартиру и присоединилась к Утесу, который был в гостиной. Несмотря на немалый размер и небольшое количество предметов мебели, комната казалась какой-то тесной, человек начинал испытывать что-то типа клаустрофобии, этому способствовали черные стены, черный потолок и черный пол. Даже диван, занавески и обеденный стол со стульями были черного цвета.

— Здесь никого нет, — сказал глава группы захвата, выходя из спальни. — Квартира пуста.

— Но? Я не понимаю, — Лилья огляделась. — Дверь ведь была заперта изнутри. Как и балконная дверь. Он должен быть где-то здесь.

Мужчина пожал плечами.

— Я не знаю. Здесь его точно нет. Мы проверили всю квартиру. Так что, если мы больше не нужны, то мы готовы оставить вас здесь и уехать.

— Но подождите минутку. — Лилья подняла руку. — Вы действительно везде проверили? Она вернулась на кухню и стала открывать один за другим кухонные шкафы. — Например, здесь или здесь. Или почему бы не здесь. — Последним она открыла холодильник, который тоже был черным изнутри.

— Ирен, говоря откровенно… — Утес вздохнул. — Ты действительно веришь, что он мог спрятаться в холодильнике?

— По-моему, он способен на все, что угодно. Как, например, потратить кучу времени на то, чтобы покрасить внутреннюю часть холодильника в черный цвет. Кто, черт возьми, делает такое?

— Ирен, я не знаю.

— И я тоже. Все, что я знаю, — это то, что он должен быть здесь.

— Но, очевидно, его здесь все-таки нет. — Утес повернулся к главе группы захвата. — Все в порядке. Вы можете идти.

Тот кивнул остальным, и они покинули квартиру.

— Ничего, если я тоже откланяюсь? — спросил слесарь, который аккуратно заглянул в комнату. — Я заменил защелки в замке, так что вы сможете запереть дверь в ожидании ее замены.

— О’кей. — Утес получил ключи и подождал, пока слесарь покинет квартиру, прежде чем вернуться к Лилье, которая изучала содержимое холодильника.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Лилья, вытаскивая отсек для овощей. — Но мы правы. Я знаю, что мы правы. Это он. Посмотри на это. Баночка гуакамоле, маринованная селедка, полкило мясного фарша, органические помидоры и один огурец. — Она повернулась к Утесу. — Это более или менее точно соответствует тому, что он покупал на записи с камер наблюдения, которую ты показывал.

— Ирен…

— Не хватает только коробки от такос, но она наверняка где-то здесь, свежевыкрашенная черной лаковой краской.

— Ирен, я не сомневаюсь в том, что мы правы. Но дело в том, что его здесь нет. Поэтому я предлагаю осмотреться и понять, можем ли мы найти здесь что-то интересное. В противном случае остается только ждать, когда Муландер освободится и сможет приехать сюда.


— Но если его здесь нет… — Лилья достала мобильный и набрала номер. — Как ты тогда объяснишь то, что он сумел запереть дверь изнутри?

— Я не знаю. — Утес развел руками. — Надеюсь, Муландер сможет найти этому объяснение. Кстати, кому ты звонишь?

Лилья включила громкую связь и подняла телефон повыше.

Вы позвонили Ингвару Муландеру, криминалисту полиции Хельсингборга. Пожалуйста, оставьте голосовое сообщение после сигнала.

Она со вздохом положила трубку.

— Он никогда не отвечает, когда очень нужен.

— Думаю, он очень занят, как и все мы.

— Чем же? Прошло уже больше трех часов с тех пор, как он начал осматривать комнату Эстер Ландгрен, и если только он не нашел что-то очень интересное, то по крайней мере мог бы ответить.

— У него, конечно, есть свои причины. — Утес повернулся к ней спиной и подошел к дивану. — А теперь давай все осмотрим и начнем отсюда. Хорошо?

Лилья осталась стоять, не отвечая. Она не была готова расслабиться. Ещё не время. Все произошло слишком быстро. Не прошло и десяти минут, как они поняли, что Милвоха здесь нет, но разумного объяснения, как он отсюда выбрался, они еще не нашли.

В итоге она пошла в спальню, которая, как ни странно, не была черного цвета. Комната оказалась оклеена обоями в серо-голубых тонах, которые были популярны в шестидесятых. Очевидно, это была единственная комната, которую он еще не успел отремонтировать, перекрасив в нагнетающий тоску и страх черный цвет.

В комнате было совсем немного мебели: небольшая тумбочка, платяной шкаф, а также напольная вешалка для одежды у окна. Большую часть пространства занимала заправленная кровать. Спальни не обязательно должны быть большими, но эта была необычно маленькой. Сама бы она впала в панику, живя в настолько маленькой комнате: кровать едва можно было обойти.

Внезапно она снова почувствовала какую-то тревогу. Она очень тонко ощущала ее. Как она распространяется по телу вверх, начиная с низа живота. Как будто она подобралась к нему слишком близко. Как будто могла бы услышать его дыхание, если бы вела себя достаточно тихо. Если бы ее сердце только могло биться немного спокойнее.

Она посмотрела на свои мартинсы, которые сливались с черным полом. Конечно, идея просто идиотская. Разумеется, группа захвата уже проверила это.

Тем не менее она не могла отделаться от мысли, что они, возможно, слишком торопились и упустили именно это. Может, именно в этом месте под кроватью он и прятался. Может, в любой момент могут появиться две руки, которые схватят ее за лодыжки и собьют с ног.

У нее не будет ни единого шанса, он быстро набросится на нее. Пульс, черт его побери, заглушал все ее мысли, но наконец она опустилась на колени и медленно наклонилась, чтобы заглянуть под кровать.

Было темно и практически невозможно что-то разглядеть, но когда она достала телефон и включила фонарик, то увидела, что там никого нет. Но облегчения все равно не почувствовала. Где же Милвох? Он просто не мог исчезнуть, как какой-нибудь Гудини.

Она засунула руку под кровать как можно дальше и провела пальцем по поверхности пола. Ни единой пылинки. Он не просто сделал уборку. Он отдраил всю квартиру, не осталось ни единого волоска. Вероятно, здесь не было ни одного отпечатка пальца, а на зубной щетке в ванной абсолютно точно не будут обнаружены образцы ДНК.

Она встала и вздохнула. Оставался непроверенным только шкаф слева. Но там все было точно так же, как и с кроватью. Почему она не может положиться на то, что группа захвата отлично сделала свое дело?

Приготовившись, с пистолетом в одной руке, она взялась за ручку дверцы другой и быстро открыла шкаф. Чего она ожидала? Что он будет сидеть там, спрятавшись за одежду, как будто они играют в прятки?

В шкафу, разумеется, были вешалки с одеждой. Но их было не так уж много. Когда она потом думала об этом, то пришла к выводу, что одежды было крайне мало. Не было выдвижных корзин с носками и нижним бельем, одна только штанга для одежды на самом верху.

Не зная точно, что ищет, она отодвинула вешалки в сторону и снова включила фонарик на телефоне, чтобы осветить пространство внутри шкафа.

— Ирен! Ты где? — Послышался крик Утеса.

— Здесь! В спальне!

— Кажется, я понял, как он выбрался из квартиры! Иди сюда, посмотришь!

Лилья выключила фонарик и пошла к Утесу, стоявшему у входа в кухню.

— Здесь есть балкон.

— Я знаю и уже проверила его. Балконная дверь была заперта изнутри.

— Балконная дверь — да. Но не балконное окно. — Утес указал на окно рядом с дверью. — Видишь? Оно действительно прикрыто, но ручку вниз он не повернул. — Утес прижал указательный палец к оконной раме, и окно скользнуло вверх. — Оказавшись на балконе, он просто прикрыл его как следует, а потом спустился по водосточным трубам с балкона на балкон. Даже я мог бы это сделать, будь я на несколько килограммов полегче.

Так вот что она пропустила. Это означало, что преступник все еще на свободе. И все же она почувствовала некоторое облегчение.

— Может быть, он видел нас на улице, когда мы приехали? — продолжал Утес, и она кивнула.

Во всяком случае, кусочки пазла снова сложились воедино. Они пытались поймать не какое-то сверхъестественное существо, а человека из плоти и крови, который, в конце концов, подчинялся тем же законам природы, что и они сами.

Чем дальше кто-то уходил от кухни, тем больше он продвигался в черную гостиную, и тем более неразборчивыми становились голоса Лильи и Утеса. Из спальни их голоса казались почти отдаленным шепотом, слова различить было невозможно.

Дверь шкафа оставалась открытой, а немногочисленные вешалки с одеждой все еще были отодвинуты в сторону. Обнажилась задняя стенка шкафа, и теперь можно было рассмотреть круглое маленькое отверстие, достаточно большое, чтобы можно было просунуть туда палец и легко дотянуться до продолговатой металлической пластины чуть выше отверстия. Если отодвинуть ее в сторону, то можно было открыть то, что на самом деле было потайной дверью.

Там, по другую сторону задней стенки шкафа, за двойным слоем звукоизоляции и за опущенной блокирующей свет гардиной, которая служила для того, чтобы сильный свет от люминесцентных ламп не просачивался наружу, находилось пространство без окон размером всего в несколько квадратных метров.

На полу лежал собранный рюкзак. В метре от него стоял письменный стол с подключенным к интернету ноутбуком, на нем лежал блокнот с большим крестом на обложке и круглая пластина с краем в несколько сантиметров высотой, обтянутая зеленой войлочной тканью. На стене висела большая карта Сконе, разделенная на двенадцать раз по двенадцать квадратов, некоторые из которых были помечены мелкими символами.

Противоположную стену по большей части занимали массивные книжные полки, некоторые из них были совершенно пусты, а другие заполнены разными предметами, начиная от большой коллекции игральных костей и шприцев для инъекций до отстриженной пряди волос и маски, которая изображала голову темнокожего человека.

Чуть ниже на узкой кровати под одной из книжных полок лежал Понтус Милвох. Он лежал совершенно неподвижно на спине с открытыми глазами, положив меч на грудь.