Девочка напевает песенку под нос. Слов не разобрать. Слышно только, что вместо слова «морковочка» «камовочка».

И вдруг свет исчезает – девочка тонет. Она не чувствует дна. Пытается нащупать, но не получается. Я ощущаю ее страх, который заполняет все клеточки организма. Страх парализует разум – дочка тонет, она погибает!

Течение уносит в сторону, закручивает в водоворот.

«Откуда тут вообще может быть течение?» - думаю я, но не знаю ответа.

Дочка пытается не дышать, но запаса легких хватает на минуту-две, дальше рот непроизвольно раскрывается. В рот заливается вода.

«Папа, мама, спасите-е-е!» - посылает она мысленный сигнал.

Мы же в это время пытаемся разыскать метров на двадцать правее. Ныряем и ныряем. Без толку. Дочки там нет.

Ее унесло течением в самый центр пруда. Здесь очень глубоко, она медленно опускается на дно.

Пузыри уже не вырываются изо рта – воздуха больше нет.

Девочка замечает, как по водой движется тень. Та выплывает из глубины и подхватывает Женю. Она успевает разглядеть собачье тело, красные глаза, а еще лохмотья кожи на зубастой морде.

- Это эти собаки. Альфа-собаки! – догадываюсь я, уже в своей нынешней версии.

Девочка кивает.

- Да это был альфа-пес. Он меня спас! Тогда я подумала, что это мне все причудилось, понимаешь? Как в сказке! Что я это сделала сама, сама выплыла.

- То есть он тебя вытащил из пруда? Когда мы увидели, что ты медленно всплываешь головой вверх, то подумали, что вода тебя просто вытолкнула. Мы ведь не знали, что и подумать. Думали, что уже потеряли тебя. Но тут появляешься ты, и я сразу поплыл к тебе.

- Да, папочка, альфа-пес меня вытащил. И мне кажется, что тогда я и правда умерла.

- Умерла?

- Да, но не до конца.

- Как это, Женечка?

- Не знаю, пап, я ничего не чувствовала. Меня не существовало. Я будто выпорхнула из тела. И разговаривала с «псом» так, как вот ты сейчас со мной.

- Как призраки? – догадался я.

- Да, как призраки.

- И что он тебе сказал?

- Он сказал, что я должна жить, что у меня теперь есть «миссия». Тогда я даже это слово не запомнила.

- Ты нам ничего тогда не сказала.

- Папа, мне было три годика! Всего!

- Боже, тебе и сейчас пять, но ты говоришь со мной как… как подросток. И это как минимум странно.

- Я знаю. Слишком много знаний. Зона мне их дала – и я выполнила свое предназначение.

- Какое, Женечка?

Пруд исчез.

Мы снова на крыше.

Точнее – над крышей.

Я вижу момент падения девочки. Она прыгает прямо в то, что Алексеев назвал «порталом». В Центр Зоны – то место, из которого Зона разрастается. Раз - и портал вспыхивает огнем, превращаясь в сияющую белизну.

И мы находимся в ней, прямо в белизне. Висим в пространстве.

- Что случилось?

- Мне нужно было это сделать! Закрыть портал, - ответила Женя.

- Но почему? Почему именно ты?

- Потому что это моя судьба, папа. Это рок Зоны!

- Какой еще к черту рок? Зачем он нужен?! Для чего? Мне нужна моя дочь! Мне нужна ты!


Женя видит слезы на моих щеках, вытирает их. Потом наклоняется к уху и шепчет:

- Папа, не плачь! Все хорошо. Так и должно было быть!

- Нет, так не должно быть, - разум отчаянно сопротивляется неизбежному. – Не должно! Женя, вернись ко мне, пожалуйста!

- Я не могу, папа, все уже случилось. Я это сделала, - сказала дочка, напомнив про момент падения.

- И как я буду жить без тебя? Зачем мне все это? Для чего?

- Ты должен жить, папа!

- Для чего? Женя, для чего? Ты моя жизнь, без тебя я не могу. Не справлюсь. И... я просто не хочу.

- Потому что ты теперь – Хранитель! Ты, а не я.

- Я?

Вопрос остается без ответа. Видение исчезает. Перед этим Женечка успевает меня поцеловать и прошептать:

- Я всегда буду рядом!

И - все...



13.

Алексеев посмотрел с края крыши на то место, где еще секунду назад был портал. Впервые за все время, что я его вижу, взгляд полковника изменился. Он уже не самодовольный, в нем нет злости. Только испуг.

- Что? Как? – прошептал он.

- Женя… моя дочь пожертвовала собой, чтобы остановить эту заразу. Чтобы остановить тебя...

- Но как? Как она смогла? – полковник выглядел жалко. Весь его грозный вид, образ монстра, куда-то испарился. Передо мной стоял «исходник злодея» - невысокий лысоватый мужичок с пивным пузом.

- Она тебя переиграла, с-сука! Переиграла!

Алексеев повернулся ко мне.

- Нет, она не могла! Нет! Она не могла-а-а! – полковник достал пистолет и трясущимися руками наставил на меня.

- Что? Уже пистолет тебе понадобился, да? Мразь! – выдавил я и пополз к нему.

Ногу жгло огнем.

- Да, давай стреляй, мразь! Стреляй! - добавил я, двигаясь на удивление быстро для своего нынешнего состояния. Состояния полутрупа.

Полковник колебался.

- А раньше ты готов был меня руками задушить. Раздавить голову, как Сергею. А теперь, что случилось сейчас, что ты так обосрался?

Губа Алексеева начала дергаться.

- Я ничего не боюсь. Нет! Я все равно выживу. Я спасусь, скоро прибудет вертолет. За мной. А ты… ты сдохнешь здесь! - затараторил он.

Я сплюнул и рассмеялся.

- Чего ты смеешься? Чего-о-о?! - вдруг истерично завопил полковник.

Показал на его щеку. Алексеев провел рукой по лицу и понял, что держит в руках кусок плоти. Часть собственной щеки.

- Нет! Это не может быть!

- Ты облажался, и потому лишился дара регенерации, да? - я продолжал ползти к нему.

Полковник, несмотря на то, что в руках было оружие, отступал. Все дальше и дальше, прямо к краю крыши.

- Я не лишился, нет! – тараторил он. – Этого не может быть.

- Ты просто это еще не осознал, мразь! – сказал я.

- Я не… - полковник не договорил - ему на ладонь вывалились его собственные зубы.