- Нет-нет-нет! Таня! - я попытался вырваться, но Сергей со всей силы дернул меня на себя — и мы упали за БТР.
- Нет! Она мертва! Ты ничем не сможешь помочь! - закричал Сергей, пытаясь привести меня в чувство.
«Они убили ее! Убили!!!» - эта мысль сверлила мозг.
Глаза залиты кровью, я ни черта не видел перед собой.
И ничего не соображал.
Сплошной кровавый туман.
- Они ее убили, да! Но у тебя есть дочка. Тебе надо ее спасать! - кричал Сергей. Он обернулся к пареньку: - Помоги! Помоги мне, быстрее ты!
- Папочка, что с мамой? - Женечка тронула меня за руку.
Едва видел ее сквозь кровавую пелену. Слезы потекли по моим щекам, смывая бордово-алые сгустки.
- Я... - начал фразу, но не смог закончить.
Просто не смог.
Комок в горле.
Женя тоже заплакала.
И тут заработал пулемет - пули начали высекать искры из брони БТРа.
- Бежим! - потащил нас за собой Сергей. Подоспел на помощь парнишка - схватил Женечку.
И мы куда-то побежали.
Я не понимал, куда и зачем. Мне было все равно!
Все мысли остались там, на дороге.
Где убили мою Танечку!
- Туда! - указал направление Сергей.
Люк.
Он хочет, чтобы мы забрались в канализацию?!
Сзади грохнуло.
Волна жара едва не сбила с ног.
Ракета, устремившаяся с блокпоста, разметала останки нашей многострадальной бронемашины. На месте, где еще пару минут назад стояла Таня, уже бушевал огромный костер.
Погребальный костер.
«Нет! Нет, пожалуйста, нет!» - я было рванул назад, к пламени, но Сергей одним ударом сшиб с ног и тут же запихнул в люк.
Мешком съехал по лестнице, больно стукнувшись подбородком о железо.
В глазах заплясали белые искры.
В нос ударил запах нечистот. «Канализация», - догадался я.
Сергей с пареньком и Женей спрыгнули следом. Военный подхватил меня под руку и потащил дальше по коридору - в сторону города.
«Но мне надо вернуться! Мне нужно к жене! Неужели он не понимает?!»
- Не-е-ет! Отпусти меня! - заорал я. - Слышишь?!
Но Сергей не слушал, тащил силой. Когда я начал бить его в бок и кусать за руку, вдруг резко отстранился и ударил прикладом.
Ж-жах!
«А нужно ли мне теперь жить?» - это последнее, о чем я подумал, прежде чем отрубиться.
Часть вторая. Возвращение. 1.
Сознание возвращалось волнами. Периодически я открывал глаза, но видел лишь мелькающие вокруг трубы да бетонные стены. В голове тоже все куда-то плыло — мысли несло течением, ни за одну не мог толком зацепиться.
- Что?.. - я хотел что-то спросить, но не мог. Губы пересохли. В горле раскинулась Сахара, выжженная пустыня без намека хотя бы на каплю воды.
- Дальше! Нам надо уйти дальше! - доносился чей-то знакомый шепот, но я не мог вспомнить чей.
Кто-то плакал. И этот плач тоже знаком.
«Боже, как раскалывается голова!» - думал я и снова отключался...
Потом снова приходил в себя - и все повторялось...
Жарко.
- Неужели они? - доносился мальчишеский голос.
- Напалм. Похоже на напалм, - шептал другой голос, мужской.
«Какой еще напалм? Зачем?» - думал я и снова отрубался.
Когда в следующий раз пришел в себя, то обнаружил, что полусижу-полулежу, прислонившись к влажной стене тоннеля.
Почти кромешная темнота вокруг, если бы не фонарик...
Мужчина в военной форме сидит напротив и курит сигарету. Рядом еще одна тень, поменьше.
- Сергей, - вспомнил я.
- Да, пришел в себя? - спросила мужская тень.
Попытался приподнять голову, но тут передо мной оказались два испуганных глаза. Даже отшатнулся.
Потом заметил знакомые черты.
Милые черты.
Любимые кудряшки, очаровательные щечки.
- Женечка!
- Папа! - и дочка бросилась на шею.
- Что?..
И тут я вспомнил. Все вспомнил.
Боль нахлынула волной, пройдясь ледяным холодом по всему телу - от головы до пят.
«Они убили ее. Убили!»
- Папочка, где мама? - спросила Женя. В глазах — испуг и... догадка?
- Она... ее... - продолжить я не смог, посмотрел на дочь и заплакал. Женя тоже заревела и прижалась ко мне. Больше ни о чем не спрашивала — все поняла.
Нашей Тани не стало!
2.
- Послушай, - на плечо легла рука военного, - нам надо успокоиться.
Я посмотрел на него сквозь туман из крови и слез. «Он еще говорит, что стоит успокоиться?!»
- Это ваши! Ваши сделали, - сказал я, с трудом поднимаясь на ноги.
- Послушай, они такие же мои, как и твои... Я тут не причем!
- «Не причем», говоришь? А кто нас туда затащил, а?!
- Нет! Она мертва! Ты ничем не сможешь помочь! - закричал Сергей, пытаясь привести меня в чувство.
«Они убили ее! Убили!!!» - эта мысль сверлила мозг.
Глаза залиты кровью, я ни черта не видел перед собой.
И ничего не соображал.
Сплошной кровавый туман.
- Они ее убили, да! Но у тебя есть дочка. Тебе надо ее спасать! - кричал Сергей. Он обернулся к пареньку: - Помоги! Помоги мне, быстрее ты!
- Папочка, что с мамой? - Женечка тронула меня за руку.
Едва видел ее сквозь кровавую пелену. Слезы потекли по моим щекам, смывая бордово-алые сгустки.
- Я... - начал фразу, но не смог закончить.
Просто не смог.
Комок в горле.
Женя тоже заплакала.
И тут заработал пулемет - пули начали высекать искры из брони БТРа.
- Бежим! - потащил нас за собой Сергей. Подоспел на помощь парнишка - схватил Женечку.
И мы куда-то побежали.
Я не понимал, куда и зачем. Мне было все равно!
Все мысли остались там, на дороге.
Где убили мою Танечку!
- Туда! - указал направление Сергей.
Люк.
Он хочет, чтобы мы забрались в канализацию?!
Сзади грохнуло.
Волна жара едва не сбила с ног.
Ракета, устремившаяся с блокпоста, разметала останки нашей многострадальной бронемашины. На месте, где еще пару минут назад стояла Таня, уже бушевал огромный костер.
Погребальный костер.
«Нет! Нет, пожалуйста, нет!» - я было рванул назад, к пламени, но Сергей одним ударом сшиб с ног и тут же запихнул в люк.
Мешком съехал по лестнице, больно стукнувшись подбородком о железо.
В глазах заплясали белые искры.
В нос ударил запах нечистот. «Канализация», - догадался я.
Сергей с пареньком и Женей спрыгнули следом. Военный подхватил меня под руку и потащил дальше по коридору - в сторону города.
«Но мне надо вернуться! Мне нужно к жене! Неужели он не понимает?!»
- Не-е-ет! Отпусти меня! - заорал я. - Слышишь?!
Но Сергей не слушал, тащил силой. Когда я начал бить его в бок и кусать за руку, вдруг резко отстранился и ударил прикладом.
Ж-жах!
«А нужно ли мне теперь жить?» - это последнее, о чем я подумал, прежде чем отрубиться.
Часть вторая. Возвращение. 1.
Сознание возвращалось волнами. Периодически я открывал глаза, но видел лишь мелькающие вокруг трубы да бетонные стены. В голове тоже все куда-то плыло — мысли несло течением, ни за одну не мог толком зацепиться.
- Что?.. - я хотел что-то спросить, но не мог. Губы пересохли. В горле раскинулась Сахара, выжженная пустыня без намека хотя бы на каплю воды.
- Дальше! Нам надо уйти дальше! - доносился чей-то знакомый шепот, но я не мог вспомнить чей.
Кто-то плакал. И этот плач тоже знаком.
«Боже, как раскалывается голова!» - думал я и снова отключался...
Потом снова приходил в себя - и все повторялось...
Жарко.
- Неужели они? - доносился мальчишеский голос.
- Напалм. Похоже на напалм, - шептал другой голос, мужской.
«Какой еще напалм? Зачем?» - думал я и снова отрубался.
Когда в следующий раз пришел в себя, то обнаружил, что полусижу-полулежу, прислонившись к влажной стене тоннеля.
Почти кромешная темнота вокруг, если бы не фонарик...
Мужчина в военной форме сидит напротив и курит сигарету. Рядом еще одна тень, поменьше.
- Сергей, - вспомнил я.
- Да, пришел в себя? - спросила мужская тень.
Попытался приподнять голову, но тут передо мной оказались два испуганных глаза. Даже отшатнулся.
Потом заметил знакомые черты.
Милые черты.
Любимые кудряшки, очаровательные щечки.
- Женечка!
- Папа! - и дочка бросилась на шею.
- Что?..
И тут я вспомнил. Все вспомнил.
Боль нахлынула волной, пройдясь ледяным холодом по всему телу - от головы до пят.
«Они убили ее. Убили!»
- Папочка, где мама? - спросила Женя. В глазах — испуг и... догадка?
- Она... ее... - продолжить я не смог, посмотрел на дочь и заплакал. Женя тоже заревела и прижалась ко мне. Больше ни о чем не спрашивала — все поняла.
Нашей Тани не стало!
2.
- Послушай, - на плечо легла рука военного, - нам надо успокоиться.
Я посмотрел на него сквозь туман из крови и слез. «Он еще говорит, что стоит успокоиться?!»
- Это ваши! Ваши сделали, - сказал я, с трудом поднимаясь на ноги.
- Послушай, они такие же мои, как и твои... Я тут не причем!
- «Не причем», говоришь? А кто нас туда затащил, а?!