Дерек начинает смеяться и я в который раз за последние несколько минут поражаюсь, насколько сильно изменилось его…тело. Триста шестьдесят пять дней назад он был мальчишкой с розовыми пухлыми щеками и детской уверенностью в себе, а теперь у него видно шею! И эта шея держит вытянутую голову с черными, как смола, короткими волосами, сбритыми почти под ноль на висках! А его глаза… Что с ними?
– Что с твоими глазами? – задаю я прямой вопрос.
Дерек усмехается, соединяет большие и указательные пальцы и прикладывает получившиеся круги к глазам.
– Точно! Точно! Где твои очки? Ты в линзах?
– Нет. Те очки корректировали зрение какое-то время. Теперь я в них не нуждаюсь.
– Я в шоке. Прости, – нервно посмеиваюсь, всё ещё не веря своим глазам. Я об этом мальчишке ни разу не вспоминала. Наверное, я вообще забыла о его существовании, но вот сейчас, глядя на него, тот пухлый Дерек стоит перед глазами во всех деталях. – Мне неловко, что я вот так таращусь на тебя.
– Успокойся. Мне даже лестно, поверь.
– Так и… Так и что у вас с той Рут? Твое желание исполнилось?
Дерек отмахивается и забирает бокал с зеленым коктейлем у проходящего мимо официанта.
– Она бросила меня в январе. В самых первых числах.
– Оу. Значит, не все желания исполняются.
– Почему же, – усмехается Дерек и смотрит в мои глаза, – всё, что я загадал в прошлом году – сбылось. Абсолютно.
– Мм, надо же. Что ж, я рада.
– А у тебя? Ты ведь так и не рассказала мне, чего хотела от этого года.
– Скажем так: не всё, но самое важное сбылось.
– Опять не скажешь? Кстати, ты тоже изменилась. Только вот я пока не могу понять, что именно.
Всё дело в моем гусеничном телосложении, которое стало вдруг видоизменяться месяца три назад. Я заметила это, когда мои любимые джинсы стали чуть свободными в бедрах. Но всё равно, до столь кардинального перевоплощения, как у Дерека, мне ого-го как далеко.
– Я распустила волосы.
– Точно… В прошлый раз у тебя был какой-то кучерявый корабль на голове.
– А у тебя клейкая шевелюра, которую несколько раз облизала самая слюнявая корова на свете.
Мы смотрим друг другу в глаза и спустя пару секунд начинаем весело смеяться.
– И ты стала намного добрее, Эмма.
– Я и в прошлом году была доброй.
– Что-то в это мало верится, учитывая то, как ты пыталась от меня отделаться.
– Так ты прилип ко мне, как пиявка! К тому же, мы тогда только-только переехали в Нью-Йорк. У меня не было друзей, я потащилась сюда с родителями в надежде, что познакомлюсь с кем-нибудь и не буду скучать.
– И ты познакомилась со мной! – весело заявляет Дерек. – Я всегда знал, что новогодняя ночь – самая всемогущая! Что хочешь загадай – всё сбудется.
– Вообще-то, я не вспоминала о тебе до пяти минут назад. И даже, когда родители принесли домой новогодние фотографии и ту, где ты лезешь ко мне…
– Я лишь пытался улыбнуться и развеселить тебя, а ты же пролила на меня свой коктейль…
– Потому что ты ущипнул меня за бок и потянул ткань платья!
– Я вовсе не щипал тебя! – сквозь смех говорит Дерек. – А просто обнял слегка. Ведь все так делают, когда к ним подходит фотограф и просит улыбнуться! И платье твое порвалось по другой причине.
– Хочешь сказать, что я толстая?
– Упаси боже, я таких слов никогда не говорю и не скажу.
– Ой, конечно!
– Серьезно, – сдвинув брови, повторяет Дерек. Несколько секунд он хмуро смотрит на меня, а потом его лицо медленно расслабляется. – Хотя в прошлом году я был толстым. Да что уж там! Жиробасина настоящая!
– Что за слово такое? – смеюсь я. – «Жиробасина»? Откуда оно? Что означает?
– От слов «жирный» и «колбаса», – хохочет Дерек. – Так и получается: жиробасина.
– Да тебя бы сейчас живьем съели все эти сторонники «люби свое тело таким, какое оно есть»!
– Так я же не про них говорю, а исключительно о себе. Короче, в прошлом году я был жиробасиной, а теперь же…
– Настоящий атлет!
– Ты так считаешь?
– Возможно, – улыбаюсь я. – Но мне неизвестно, что скрывается под этим твоим смокингом. Может, ты там хорошенько припрятал растянутую кожу.
– Я её свернул в трубочку и затянул ремнем.
– Боже, это отвратительно! – хохочу я. – Пожалуйста, давай не будем больше об этом.
– Без проблем. Тогда расскажи мне, почему ты снова здесь? Не ты ли в прошлом году очень сожалела, что пришла сюда? – Мой недоумевающий взгляд вынуждает Дерека объясниться. – Ресторан шикарный и всё такое, но вот слышимость в туалетах очень хромает. Я слышал, как ты говорила по телефону и во всех красках рассказывала по всей видимости своей подруге о случившимся с твоим платьем.
– …С ума сойти, какая у тебя память.
Мне становится неловко, ведь в тот момент я могла со злости ляпнуть что-то и о Дереке. Ведь именно по его вине у меня треснуло платье!
– Ничего особенного, – усмехается Дерек и устремляет взгляд на ёлку в два этажа. – Просто как-то запомнилось. Ну, и? Почему ты снова здесь?
– Потому что родители работают в компании мистера Кроуфорда, который приглашает своих сотрудников встретить Новый год всем вместе, – тараторю я и закатываю глаза. – Он – чудесный семьянин и семейные ценности для него – превыше всего!
– Так говорят твои родители? – улыбается Дерек.
– Мама, – со вздохом отвечаю я. – Раньше мы встречали Новый год с родственниками и это было по-своему забавно. Но все они остались в Сан-Франциско, так что… В общем, мама убеждена, что мистер Кроуфорд делает многое для своих сотрудников и их семей. И мы просто не можем обидеть его…
– Поэтому встречаете Новый год в компании двух сотен малознакомых людей в одном из самых шикарных ресторанов Нью-Йорка, из окна которого виден сверкающий Таймс-сквер.
Я смеюсь и пихаю Дерека в плечо.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду! И знаешь что – ты не прав, если думаешь, что я какая-нибудь неблагодарная девица, которая не понимает, как же ей несказанно повезло находиться в столь роскошном месте и всё такое.
– Я вовсе так не думал.
– И правильно! Потому что это не так. Я прекрасно понимаю, что здесь волшебно. И несмотря на то, что ты пока единственный, с кем я тут знакома, мне всё равно нравится быть здесь.
– А теперь ближе к делу: но?
– Но! – киваю и смеюсь. – Мне бы очень…
– Что?
Какого цвета у него глаза? Темные с бордовым отливом? Или темные с оттенком пламени? Что-то я никак не пойму.
– Ничего.
– Нет, говори уже! Ты в прошлом году скрыла от меня свое желание, так поделись хотя бы в этом!
– На то они и желания, что знать о них никому не обязательно, Дерек.
– Ладно, – с вызовом бросает он мне. – Что, если исполнение какого-то из твоих многомиллионных желаний подвластно исключительно мне?
– Вот рассмешил!
– И что тогда? Так и будешь молчать?
– Мои желания никогда не будут связаны с тобой, – смеюсь я.
– И не надо. Но представь, что какое-то из твоих желаний я могу с легкостью исполнить.
– Это невозможно.
– Ты же вроде девчонка! – с демонстративным сомнением оглядывает он меня. – Разве ты не умеешь хоть чуточку мечтать и прыгать на воздушных облачках розового цвета? Я же говорю, просто ПРЕДСТАВЬ.
Вот же пристал! Интересно, он всех девчонок в своей школе вот так же донимает или только малознакомым и встречающимся раз в году выпадает возможность стать его жертвой?
– Ладно! Хорошо!
– Вот и отлично, – с улыбкой кивает Дерек. – Тогда скажи, что бы ты загадала?
– Чтобы исполнил это желание ты?
– Ага.
Задумываюсь.
– Что с твоими глазами? – задаю я прямой вопрос.
Дерек усмехается, соединяет большие и указательные пальцы и прикладывает получившиеся круги к глазам.
– Точно! Точно! Где твои очки? Ты в линзах?
– Нет. Те очки корректировали зрение какое-то время. Теперь я в них не нуждаюсь.
– Я в шоке. Прости, – нервно посмеиваюсь, всё ещё не веря своим глазам. Я об этом мальчишке ни разу не вспоминала. Наверное, я вообще забыла о его существовании, но вот сейчас, глядя на него, тот пухлый Дерек стоит перед глазами во всех деталях. – Мне неловко, что я вот так таращусь на тебя.
– Успокойся. Мне даже лестно, поверь.
– Так и… Так и что у вас с той Рут? Твое желание исполнилось?
Дерек отмахивается и забирает бокал с зеленым коктейлем у проходящего мимо официанта.
– Она бросила меня в январе. В самых первых числах.
– Оу. Значит, не все желания исполняются.
– Почему же, – усмехается Дерек и смотрит в мои глаза, – всё, что я загадал в прошлом году – сбылось. Абсолютно.
– Мм, надо же. Что ж, я рада.
– А у тебя? Ты ведь так и не рассказала мне, чего хотела от этого года.
– Скажем так: не всё, но самое важное сбылось.
– Опять не скажешь? Кстати, ты тоже изменилась. Только вот я пока не могу понять, что именно.
Всё дело в моем гусеничном телосложении, которое стало вдруг видоизменяться месяца три назад. Я заметила это, когда мои любимые джинсы стали чуть свободными в бедрах. Но всё равно, до столь кардинального перевоплощения, как у Дерека, мне ого-го как далеко.
– Я распустила волосы.
– Точно… В прошлый раз у тебя был какой-то кучерявый корабль на голове.
– А у тебя клейкая шевелюра, которую несколько раз облизала самая слюнявая корова на свете.
Мы смотрим друг другу в глаза и спустя пару секунд начинаем весело смеяться.
– И ты стала намного добрее, Эмма.
– Я и в прошлом году была доброй.
– Что-то в это мало верится, учитывая то, как ты пыталась от меня отделаться.
– Так ты прилип ко мне, как пиявка! К тому же, мы тогда только-только переехали в Нью-Йорк. У меня не было друзей, я потащилась сюда с родителями в надежде, что познакомлюсь с кем-нибудь и не буду скучать.
– И ты познакомилась со мной! – весело заявляет Дерек. – Я всегда знал, что новогодняя ночь – самая всемогущая! Что хочешь загадай – всё сбудется.
– Вообще-то, я не вспоминала о тебе до пяти минут назад. И даже, когда родители принесли домой новогодние фотографии и ту, где ты лезешь ко мне…
– Я лишь пытался улыбнуться и развеселить тебя, а ты же пролила на меня свой коктейль…
– Потому что ты ущипнул меня за бок и потянул ткань платья!
– Я вовсе не щипал тебя! – сквозь смех говорит Дерек. – А просто обнял слегка. Ведь все так делают, когда к ним подходит фотограф и просит улыбнуться! И платье твое порвалось по другой причине.
– Хочешь сказать, что я толстая?
– Упаси боже, я таких слов никогда не говорю и не скажу.
– Ой, конечно!
– Серьезно, – сдвинув брови, повторяет Дерек. Несколько секунд он хмуро смотрит на меня, а потом его лицо медленно расслабляется. – Хотя в прошлом году я был толстым. Да что уж там! Жиробасина настоящая!
– Что за слово такое? – смеюсь я. – «Жиробасина»? Откуда оно? Что означает?
– От слов «жирный» и «колбаса», – хохочет Дерек. – Так и получается: жиробасина.
– Да тебя бы сейчас живьем съели все эти сторонники «люби свое тело таким, какое оно есть»!
– Так я же не про них говорю, а исключительно о себе. Короче, в прошлом году я был жиробасиной, а теперь же…
– Настоящий атлет!
– Ты так считаешь?
– Возможно, – улыбаюсь я. – Но мне неизвестно, что скрывается под этим твоим смокингом. Может, ты там хорошенько припрятал растянутую кожу.
– Я её свернул в трубочку и затянул ремнем.
– Боже, это отвратительно! – хохочу я. – Пожалуйста, давай не будем больше об этом.
– Без проблем. Тогда расскажи мне, почему ты снова здесь? Не ты ли в прошлом году очень сожалела, что пришла сюда? – Мой недоумевающий взгляд вынуждает Дерека объясниться. – Ресторан шикарный и всё такое, но вот слышимость в туалетах очень хромает. Я слышал, как ты говорила по телефону и во всех красках рассказывала по всей видимости своей подруге о случившимся с твоим платьем.
– …С ума сойти, какая у тебя память.
Мне становится неловко, ведь в тот момент я могла со злости ляпнуть что-то и о Дереке. Ведь именно по его вине у меня треснуло платье!
– Ничего особенного, – усмехается Дерек и устремляет взгляд на ёлку в два этажа. – Просто как-то запомнилось. Ну, и? Почему ты снова здесь?
– Потому что родители работают в компании мистера Кроуфорда, который приглашает своих сотрудников встретить Новый год всем вместе, – тараторю я и закатываю глаза. – Он – чудесный семьянин и семейные ценности для него – превыше всего!
– Так говорят твои родители? – улыбается Дерек.
– Мама, – со вздохом отвечаю я. – Раньше мы встречали Новый год с родственниками и это было по-своему забавно. Но все они остались в Сан-Франциско, так что… В общем, мама убеждена, что мистер Кроуфорд делает многое для своих сотрудников и их семей. И мы просто не можем обидеть его…
– Поэтому встречаете Новый год в компании двух сотен малознакомых людей в одном из самых шикарных ресторанов Нью-Йорка, из окна которого виден сверкающий Таймс-сквер.
Я смеюсь и пихаю Дерека в плечо.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду! И знаешь что – ты не прав, если думаешь, что я какая-нибудь неблагодарная девица, которая не понимает, как же ей несказанно повезло находиться в столь роскошном месте и всё такое.
– Я вовсе так не думал.
– И правильно! Потому что это не так. Я прекрасно понимаю, что здесь волшебно. И несмотря на то, что ты пока единственный, с кем я тут знакома, мне всё равно нравится быть здесь.
– А теперь ближе к делу: но?
– Но! – киваю и смеюсь. – Мне бы очень…
– Что?
Какого цвета у него глаза? Темные с бордовым отливом? Или темные с оттенком пламени? Что-то я никак не пойму.
– Ничего.
– Нет, говори уже! Ты в прошлом году скрыла от меня свое желание, так поделись хотя бы в этом!
– На то они и желания, что знать о них никому не обязательно, Дерек.
– Ладно, – с вызовом бросает он мне. – Что, если исполнение какого-то из твоих многомиллионных желаний подвластно исключительно мне?
– Вот рассмешил!
– И что тогда? Так и будешь молчать?
– Мои желания никогда не будут связаны с тобой, – смеюсь я.
– И не надо. Но представь, что какое-то из твоих желаний я могу с легкостью исполнить.
– Это невозможно.
– Ты же вроде девчонка! – с демонстративным сомнением оглядывает он меня. – Разве ты не умеешь хоть чуточку мечтать и прыгать на воздушных облачках розового цвета? Я же говорю, просто ПРЕДСТАВЬ.
Вот же пристал! Интересно, он всех девчонок в своей школе вот так же донимает или только малознакомым и встречающимся раз в году выпадает возможность стать его жертвой?
– Ладно! Хорошо!
– Вот и отлично, – с улыбкой кивает Дерек. – Тогда скажи, что бы ты загадала?
– Чтобы исполнил это желание ты?
– Ага.
Задумываюсь.