— А раньше ты быстрее поднимал щиты. Теряешь сноровку. Беру свои слова обратно, двух раз в неделю недостаточно. Приходить будешь через день в любое время суток — у меня пока нет неотложных дел. Только дома не говори, запретят.

— С чего ты взял? — снова насупился брат.

— А разве я не прав?

Фил закусил губу и ничего не ответил. Какой же он все-таки еще ребенок! Так и не научился врать. Никто не обрадуется, когда поймет, где их младший сын и брат пропадает вечерами. Это было ясно и мне, и ему, но Филипп никак не желал этого признавать.

— Хорошо, — наконец кивнул он. — Я не стану говорить. Но, думаю, меня и так скоро заметят шпионы магистрата.

— Это те, которых я на голову магистрам выбросил, что ли? — Мне вдруг стало смешно. — Не беспокойся, если замечу хоть одного, его постигнет та же участь. А теперь давай провожу тебя хотя бы до границ квартала, время позднее.

— Сам дойду, — тут же напыжился Филипп, но я не спрашивал, а утверждал, поэтому накинул плащ и следом за ним вышел в ночную прохладу. Пахло дождем — наверное, магистрат решил, что пора немного напитать землю водой. В пустоте не было никаких запахов, поэтому я довольно втянул носом воздух.

— Может, тебе что-то нужно? — осторожно спросил Фил. — Продукты или…

— Зеркала. Все, что мне нужно, — это зеркала, — ответил ему. — Как можно больше, любых форм и размеров. Я замыкаю на них защитный контур.

— Я поищу.

Дальше мы шли молча. Я проверял пространство. Фил, похоже, тоже, но за нами никто не следил, а как только потянулись более оживленные кварталы, я остановился.

— Сам доберешься? — спросил его.

Конечно, — спокойно ответил Филипп. — Я приду послезавтра с зеркалами, только ближе к вечеру, утром у меня лекции.

— Учишься?

— Преподаю.

И чем думал Рейдес? Потому что другого учебного заведения, куда могло занести братца, не было! Филиппу самому бы кто преподавал.

— И какой же предмет?

— Теорию и практику защитной магии, — ответил он.

— А! Ну, в этом ты хорош. Но ты бы лучше собой занялся, а не другими.

Фил промолчал. Я заметил, что он вообще больше отмалчивается, когда не желает спорить. Странный парнишка. Себе на уме.

— До встречи, — сказал я ему.

— До встречи, — донесся ответ, и брат зашагал прочь, а я на всякий случай пустил по его следу тень — чтобы убедиться, добрался ли он домой. У его семьи всегда было много врагов, да и личных у Филиппа хватало.

Сам же вернулся в башню. Уже поднялся на свой этаж, когда почувствовал легкое, почти невесомое вмешательство в защиту. Выглянул в окно — и увидел только белый хвост, скрывшийся за дверью. Любопытно… Пустота пропустила любимого оборотня? Надо завтра внести изменения, чтобы моя защита случайно не зашибла волчонка и уж точно не пропустила его пану. Спускаться вниз и здороваться не стал. Захочет — поднимется сам. Нет — в башне этажей хватит, пусть сидит, где сидит.

С этими мыслями замкнул защиту и отправился в зал пустоты. Надо было поработать, потренироваться… Удивительно, как много дел у меня находилось даже, казалось бы, в полном одиночестве. Хотя, учитывая визиты брата и мелькнувший хвост, одиночеством это было крайне трудно назвать. А я так и не понял, рад этому или нет.





ГЛАВА 5




Пьер



Месяц выдался крайне насыщенным. Настолько, что я забыл, что такое свободное время и существует ли оно вообще. А еще казалось, что в Гарандии каждый день кого-то убивают, похищают, проклинают или крадут. Мрак! Но мне за это платили, и платили неплохо, поэтому я брался за новые и новые дела, забывая про еду и сон. Вот и сейчас возвращался после весьма познавательной беседы. Она должна была помочь пролить свет на крайне запутанную историю.

Остановился, потер виски… После того дня, когда мы с Филом услышали звон туманного колокола, головная боль стала привычной спутницей, и я никак не понимал почему. Да, я когда-то был магом пустоты, но это время кануло в прошлое. Теперь от былой силы остались воспоминания, но я не жаловался. Можно было бы попытаться вспомнить… Я и пытался иногда, только взамен всегда приходила эта самая головная боль. Вот и теперь неожиданный приступ заставил несколько минут стоять, опершись на фонарный столб. Прохожие косились на меня. Решили, что пьян? И пусть, вот только продолжить путь смог нескоро. Может, дело в том, что появился новый магистр? И теперь моя магия откликается на это подобным образом?

Я свернул за угол. Дальнейшее произошло так быстро, что позднее непросто было восстановить порядок событий. Черная вспышка, летящая в глаза. Слишком поздно взметнувшаяся магия — и заклинание, летящее наперерез.

— Вы в порядке, месье? — услышал взволнованный девичий голос.

— А? — ошеломленно обернулся я. — Д-да, в порядке, в полном. А вот он, кажется, нет.

На том месте, где только что был мой противник, осталась только странная серая клякса. Вот это силища! Никогда не видел подобного.

— Спасибо, — пробормотал, разглядывая свою негаданную помощницу. Это была худощавая светловолосая девушка с огромными голубыми глазами. Взглянешь — скажешь «куколка». Но сколько же у этой куколки сил! Так просто уничтожить мага. Он даже щиты поднять не успел.


— Кто вы? — спросил у спасительницы.

— Я? — Она застенчиво поправила выбившийся локон за розоватое ушко. — Может, не здесь? Вы очень дурно обо мне подумаете, если я напрошусь к вам домой?

С чего бы мне думать дурно о прекрасных дамах? Поэтому протянул ей руку и увлек за собой. Тем более что у меня появились вопросы. Мелькнула и другая мысль — мадемуазель может быть подсадной уткой, и тогда защита дома поможет поймать ее с поличным. При этом лицо девушки вроде бы казалось знакомым. Мы когда-то встречались? Увы, я не помнил об этом, как и о многом другом, касающемся моей жизни. Тем более стоит узнать.

Моя квартирка располагалась на втором этаже старого дома. Удобное местоположение. Напротив — постоялый двор, где всегда можно вкусно пообедать и услышать последние новости. А в самом доме обитал только я. Уже выкупил соседнюю квартиру, чтобы расширить свои владения, и подумывал приобрести и первый этаж, если практика продолжит расти. Мы поднялись по скрипящей лестнице, я приказал духу-хранителю не трогать странную гостью, но лишь сегодня. Кто знает, что от нее ожидать?

— Прошу в мое скромное жилище, — распахнул перед ней двери квартиры. — Прямо по коридору и налево.

Я редко принимал клиентов дома. Тем не менее случалось, поэтому постарался, чтобы гостиная выглядела презентабельно. Главной ее достопримечательностью был большой дубовый стол. И выглядел солидно, и стоил дорого, сразу внушая доверие. Кресла тоже подбирал особые — с высокими спинками, но жесткими подлокотниками, чтобы было и уютно, и по-деловому. Остальные мелочи дополняли основной интерьер. Например, светильники на подставках, которые больше освещали лицо собеседника, чем мое собственное. Или картины в одинаковых рамах красного дерева с позолотой. Девушка оглядывалась с легким удивлением. Наверное, мое жилье представляла себе не так.

— Присаживайтесь, — указал ей на «особое» кресло. — Чайный отвар? Ягодный настой?

— Нет, благодарю вас, месье Эйлеан.

Что? Я замер. Как она меня назвала?

— Мы с вами знакомы? — спросил чуть строже.

— Да. — Моя незнакомка потупила взор. — Когда-то давно… я была одной из ваших теней.

Вот так новости! Я тяжело опустился напротив, уже пристальнее вглядываясь в незнакомку. Значит, она — маг пустоты? Но она казалась такой юной. Сколько же ей лет? Двадцать пять, не больше. Я принял ее на службу в двадцать лет?

— Простите, я не помню, — ответил тихо.

— Я знаю, — кивнула она. — И если бы не острая необходимость, не пришла бы. Но прежде чем о ней говорить…

Девушка будто засомневалась.

— Месье Эйлеан, я могу вернуть вам память, — сказала она.

Вернуть память? Я замер на месте. Иногда мне казалось — зачем вспоминать, если я счастлив и так? А иногда грызла непонятная тоска, будто упустил нечто важное. Ведь это была моя жизнь, пусть, возможно, и сложная, но — моя.

— Вы хотите этого? — спросила девушка.

— Назовите для начала ваше имя, — попросил я.

— Виктория. Меня зовут Виктория, месье Эйлеан.

Виктория, значит… Я поднялся и прошелся по комнате. Хотел ли я вспоминать? Сердце заныло, будто предупреждая, что не стоит. Что же мне пришлось забыть по воле пустоты? Что я такого натворил? Это была часть меня. Отсутствующий фрагмент, который мешал достичь целостности. Поэтому я остановился перед ней и тихо сказал:

— Хочу.

— Тогда лучше присядьте, — мягко ответила она, подходя ко мне.

Я сел и почувствовал, как прохладные пальчики опустились на виски. Мягкое, почти личное касание. А затем вдруг пришел холод. Он расползался от головы все ниже, ниже. За холодом пришла боль. Чудовищная головная боль, от которой не было спасения. Я кусал губы, чтобы не закричать и не испугать Викторию. А когда пришли образы, все-таки закричал…

Больно! В груди все горело огнем. Меня будто разрезали на части — и собрали снова. Человек получился скверный… Я с горечью рассмеялся, обхватывая голову руками. Спасибо, Пустота. Ты дала мне забыть… Забыть о том, что исковеркало меня, измололо и сделало пылью. Зачем мне понадобились эти знания? Но все-таки я был рад. Потому что вернулась только память. Ни любви, ни ненависти… Такого груза я бы не вынес.

— Как вы, месье Эйлеан? — с тревогой спросила Виктория.

Вики. Конечно, теперь я вспомнил ее — самую юную из моих теней. И одну из самых одаренных. Я долго отказывался принимать девушку в охрану, но она оказалась настойчивой и доказала, что достойна доверия. Но почему Вики появилась именно сейчас?

— Все в порядке, — ответил я, силясь улыбнуться. — Как ты нашла меня?

Она ведь, как и многие, едва ли знала меня в лицо, да и во внешности Пьера Лафира осталось так же мало от магистра Эйлеана, как и внутри.

— Я долго искала. — Вики отвела взгляд. — А потом еще дольше опасалась подойти.

— Где же другие тени? — спросил ее.

— Нас осталось слишком мало, месье Эйлеан. Большинство погибло той ночью, когда вы перестали быть магистром. И я не пришла бы к вам, если бы не одно обстоятельство…

— Какое же?

— Кто-то хочет снять печати с пустоты.

Что? Неужели новому магистру делать нечего? Или это не он? Я вспомнил мрачного парня, который стал моим преемником. Пять лет в пустоте… Большой срок. И огромный период, когда неведомые «освободители» могли выполнить свой план. А теперь магистр на месте. К чему так осложнять? Именно этот вопрос я и задал Виктории.

— Все непросто, месье Эйлеан, — ответила она.

— Называй меня Пьер, — поправил девушку. — Магистра Эйлеана все равно больше нет, а есть Пьер Лафир. Так что же случилось, Вики?