Молодец! Перестал проявлять нервозность. Даже в голосе! Молодчина их старлей! Девушка нахваливала офицера, чтобы заглушить свой страх. Ей очень страшно. Тело впечаталось в противоперегрузочное кресло, грудь будто бревном придавили к нему, и тяжесть в груди постоянно нарастает.
Перегрузка! Опять она! Женька ненавидела перегрузку и возненавидит ее еще больше. Только бы выбраться из этой кутерьмы! Боже! Ливадова взмолилась о посадке. Пусть она будет сколь угодно аварийной, но лишь бы уцелеть. Ей и остальным!
– Спокойно, – успокаивающе мягко произнес в динамике командир взвода. – Все под контролем!
Он врет? Либо в самом деле пилоты еще удерживают корабль от разрушения… МДК трясло без остановки, и скрежет почти не смолкает. О! Загрохотало так, словно сорвало целый пласт обшивки. Как хочется жить!..
– Спокойно! – Голос Еременко сорвался на крик. Он тоже человек и, оказывается, знает, что такое страх. – Вжать голову в плечи! Подлокотники кресел не отпускать!
Как он говорит, при такой-то перегрузке?
Десантный корабль затрясло, словно игрушку в руках великана. Без ремней, которыми бронескафандры пристегнуты к противоперегрузочным креслам, личный состав раскидало бы по кубрику. Но они сидят где сидели, только в глазах потемнело.
А снаружи… заскрежетало чудовищно громко! Женька зажмурилась. Мелькнула мысль, что это все, конец… Или еще нет? Корабль разваливается прямо сейчас? Нет! Еще цел! По меньшей мере кубрик второго взвода еще цел, но тряска и скрежет не прекращаются ни на секунду.
Корабль подбросило… Так показалось… Потом он рухнул в пропасть, его закрутило…
Теперь конец?.. Женька больше не открывала глаза и только молилась о спасении. Молилась истово, искренне. Все что угодно ради жизни!
Затрясло еще сильнее. Треск рвущегося железа разрывает и сердце. Десантный корабль умирает, и вместе с ним погибают все, кто был на его борту.
– Мамочки! – вырвалось у Женьки.
Перегрузка ударила в грудь, вдавив внутренности в спину кирасы бронескафандра. Потемнело в глазах, Ливадова едва не потеряла сознание, но справилась с собой. Давление на грудь спало, дышится легче, и корабль больше не падает на поверхность Марса, словно сброшенный с высоты камень – как только что казалось Женьке. Но проекций нет! И командиры тоже молчат!..
Грохот, треск, скрежет и тряска! Если не убила перегрузка, то тряска выбросит из Женьки все внутренности… Как же тяжело!
Удар! Десантный корабль врезался в поверхность планеты – носом по касательной и прошелся днищем по песку. Время замедлилось для Ливадовой. Она услышала глухой стон умирающего металла и снова – оглушительный грохот, треск и скрежет.
Стены кубрика разорвало. Внутрь отсека вонзились огромные стальные клыки – какие-то искореженные элементы остова корабля. Сорвало обшивку стен, и на чужую планету вышвырнуло противоперегрузочное кресло с обрывками подсоединенных прежде кабелей, и в нем – Евгению Ливадову.
Глава 29
Улыбка судьбы
– Ну, ублюдок? – Майк Боббс ткнул пламегасителем штурмовой винтовки в шлем второго лейтенанта. – Выслушаем европейца или нет? Что молчишь, ублюдок?
Упырь уже несколько раз повторил оскорбление, зациклившись на одном слове, а Шелли безмолвно взирал на него снизу вверх. Бесстрастное лицо офицера не выражало никаких эмоций. Он просто смотрел на рекрута и не предпринимал попыток к сопротивлению.
Боббс покосился в сторону Ливадова, но ничего не спросил и снова перевел полный ненависти взор на офицера. Бывший «тевтонец» хотел размазать его, припомнить ему все унижения, мнимые и реальные. Но приходится считаться с остальными из сводного отделения, и вообще офицер подозрительно молчалив.
– Заткнул рот, ублюдок? – просипел Упырь. – Раньше ты, ублюдок, был поразговорчивей!
Шелли не ответил, и Боббс зашипел от злости. Упырь не мог делать резких движений, потому что штурмовая винтовка Русского была нацелена на него. Ливадов тоже молчал. Он был единственным, в кого не было направлено оружие.
Когда Боббс приставил ствол стодвадцатипятки к голове второго лейтенанта, четверо других «тевтонцев» среагировали мгновенно. Двое из гранатометного расчета оказались около комендор-сержанта и направили стволы штурмовых винтовок на Дюбува. Один нацелился ему в спину, другой будет стрелять в бок или в голову – и оба в метре от Француза. С такого расстояния не промахнутся.
Еще двое бывших ЧВКашников подскочили к своим напарникам – белобрысому Глигону с прозвищем Немой и Бруксу по кличке Бульдог – и тоже нацелили на них оружие. Все произошло очень быстро. Пятеро из разгромленной ЧВК давно сговорились и ждали подходящего случая, а Упырь, видно, у них за главного.
– Эй! Я вообще не при делах! – Глигон отвел пламегаситель чужой винтовки от своего лица.
Андрей тихо выругался. Надо же! Заговорил наш Немой!
– Оружие брось, – сквозь зубы велел ему «тевтонец».
Глигон подчинился. Штурмовая винтовка упала на асфальт.
– Бульдог! – крикнул Упырь. Вытаращив глаза, он многозначительно перевел взгляд на Ричарда Шелли. Мол, что скажешь про идею пристрелить командира?
Барни Брукс был парнем простым и без изящества в речи.
– Пошел ты! – сказал он. Бульдог успел нацелить свою «125CN» в живот бывшему уже напарнику, да так и продолжил держать оружие.
– Принято. – Майк Боббс помрачнел.
Ливадов смотрел на него и второго лейтенанта. Все ждал, что Шелли подаст знак действовать, потому что присоединяться к мятежу Андрей не собирался. Но офицер будто не замечает, что трое из сводного отделения – комендор-сержант Дюбува, рекруты Брукс и Ливадов – все еще верны присяге. Не может же быть, что Ричард Шелли в штаны от страха наложил?
– А ты? – Упырь бросил взгляд на Ливадова. – Ты-то опусти ствол! Мы ж напарники! Почти друзьями стали!
Андрей удобней перехватил оружие и посоветовал Майку засунуть эту дружбу куда подальше. Руки чешутся нажать на спусковой крючок и выбить из башки Боббса мозги. Вспомнилось оцепление и как Упырь с садистским наслаждением убил невиновного мальчишку. Только из-за того, что тот случайно сошел с тротуара. Теперь представился прекрасный повод проучить урода!
– Отлично! Это ваше решение! – Боббс плюнул на шлем второго лейтенанта. Наверное, думал вывести его из себя, однако Шелли был спокойнее каменного истукана. Майк зло посмотрел на Ливадова. – Я отчего-то полагал, что башка у тебя варит, а ты, Русский, такой же идиот, как Бульдог или Француз.
Ливадов ответил, но лишь про себя. Он тоже безмолвно направлял оружие на Боббса, то и дело поглядывая на командира сводного отделения, в котором пять из восьми рекрутов подняли оружие на офицера и его заместителя. За подобное светит трибунал без шансов, а у него и Бульдога шансы остаются. Второй лейтенант обязательно придумает что-нибудь эдакое, что перевернет текущий расклад. Либо он просто ждет подходящего момента.
– Джентльмены! – раздалось со стороны офицера европейской разведки; о нем забыли на несколько минут, пока на полуокруженной позиции морпехов выясняли отношения. – Я ничего не услышал по поводу моего предложения! А время, отпущенное на нашу прекрасную беседу, истекает.
– Какое время? – прохрипел Боббс.
– Время для раздумий. – Офицер из разведки Белой корпорации сделал два шага вперед. – Даю вам для этого десять минут.
– Сначала предложение! – выкрикнул Упырь.
Андрей поймал взгляд Ричарда Шелли. Пока Боббс отвлекся на европейца, второй лейтенант перестал делать вид, что происходящее его не касается, и сосредоточенно уставился на Русского. Но ни черта не понятно, что именно нужно от Ливадова. Мигнул бы, что ли…
– Предложение? – Капитан Фальтер приблизился еще на один шаг. – Это справедливый вопрос!
Второй лейтенант смотрел теперь на Дюбува, и, кажется, комендор-сержант сразу сообразил, что на уме у Ричарда Шелли. Старший дрилл закрыл глаза и открыл их через секунду. Он прекрасно понимал офицера и без нетчипа, который не работал здесь так же, как связь. Получив согласие Дюбува, второй лейтенант перевел взор на Бульдога. Брукс кивнул. Дурак!
– Майк! Эти уроды переглядываются. – Бывший напарник Бульдога легко сообразил, что дело нечисто. Что-то затевают, падлы!
– Так смотрите за ними в оба! – бросил Упырь и зло покосился на Андрея.
Ливадов и остальные ничего не предпринимали. Андрей ждал каких-нибудь действий Шелли либо Дюбува – тогда и он включится. Просто ждал, потому что, в отличие от Француза и Брукса, он не столь понятлив, как нужно. Эх, даже Бульдог обставил его…
– Так что за предложение? – Майк Боббс немного успокоился.
– Вы складываете оружие и взамен получаете новую жизнь, – улыбнулся капитан. – Новая жизнь в прямом смысле этого слова. Я гарантирую, что все сдавшиеся будут вывезены в Новую Европу, получат гражданство, подъемные. Поэтому говорю о настоящей новой жизни!
Бывшие «тевтонцы» переглянулись. Утерянное гражданство являлось пределом мечтаний. Им повезло, они в морской пехоте – это реальный шанс дослужиться когда-нибудь до гражданства. Но оно будет потом, и не факт, что доживут до этого. Для начала, например, нужно выкарабкаться из большой такой задницы, куда влезли благодаря заботам Шелли.
Но сейчас им предлагают гражданство за просто так – не нужно ничего делать, тянуть много лет лямку; всего лишь сложи оружие – и гражданство в кармане. Заманчивое предложение, только щедрость чужака наталкивает на нехорошие мысли.
– Зачем мы вам? – спросил Упырь. По натуре он был зол и подозрителен; Андрей удивился бы, прими он предложение европейца без расспросов.
– Это вас не касается, – отрезал капитан Фальтер. – Либо соглашаетесь, либо будете уничтожены!
– Какие гарантии? – Боббс давил на свое.
– Гарантии? – раздраженно поинтересовался европеец. – Я уже сказал про гарантии: это мое слово! А у вас перспективы однозначные. Либо смерть, либо довериться мне. Повторюсь: я гарантирую вам гражданство и новую благополучную жизнь в Новой Европе.
– Маловато обещаешь, – вспылил Упырь. Он метал яростный взгляд на европейца и назад, косясь на неподвижного Шелли с каменным лицом, на котором не отражалось ровным счетом ничего, что чувствовал и о чем думал второй лейтенант. – Да и кто ты такой? Понятия не имею, кого вижу перед собой!
– Майк! – один из стороживших Дюбува «тевтонцев» забыл про комендор-сержанта и направился к Упырю. – Ты рехнулся! Они ж порешат нас и не поморщатся!
ЧВКашник взмахнул рукой, показывая на офицера и несколько десятков террористов за его спиной. Если это не террористы, а спецназ европейцев? Тогда морпехам конец – превосходства в выучке и снаряжении нет и численность противника явно не в пользу сводного отделения.
– Не подходи! – Упырь поднял штурмовую винтовку, нацелив ее в товарища.
– Ах ты ж, урод! – Он тоже вскинул оружие.
Пора! Второй лейтенант подмигнул Андрею, и тот выстрелил. На близком расстоянии целиться нужно в шею или голову – так учили рекрутов. Сочленения бронескафандра гарантированно не выдержат калибр штурмовой винтовки «125CN». Шлем тоже не убережет при огне с нескольких метров.
Ливадов попал в лицо Упырю. Пуля вышибла кровавые брызги и мгновенно убила Боббса, который рухнул на сидящего перед ним Шелли уже мертвым. Офицер прикрылся трупом, в который пришлось сразу несколько пуль от спорившего с Упырем «тевтонца». Он замешкался и заплатил за медлительность жизнью – получил две короткие очереди из винтовок Шелли и Ливадова. Они стреляли почти в упор, и бронескафандр не справился со всеми пулями. С ЧВКашником было покончено.
– Этот тоже все! – Зак Дюбува стоял над еще одним бывшим «тевтонцем».
Сообщники Упыря быстро расслабились и едва не вцепились друг в друга. Комендор-сержант смог уронить противника лицом в асфальт, а сам вскочил на ноги. Приставил автомат под шлем и нажал на спусковой крючок.
Бульдог оказался не столь расторопным, он ранен. Он тоже на ногах и тоже разделался со своим ЧВКашником, но схватился рукой за бок кирасы. Вон и кровь появилась! Черт!
– Не стреляйте! – последний из сообщников Упыря пятился от Глигона и водил перед собой стволом «125CN». Вправо и влево. Взгляд «тевтонца» бегал между офицером и старшим дриллом, сделавшись через несколько секунд затравленным.
– Брось оружие! – рыкнул командир взвода. – Ты слышал меня, Ковбой?
Второй лейтенант обратился к «тевтонцу» по прозвищу, которое всегда произносил с презрением, даже сейчас; не был тот в любимчиках Шелли. Но это подействовало. Ковбой бросил винтовку.
– А ты, Немой, подними свою! – Шелли буквально зарычал на Глигона, который прямо не присоединился к мятежу, но явно выжидал. – Либо ты только моргалками своими хлопать можешь?
– Никак нет, сэр! – Глигон поспешно поднял свою винтовку и по примеру Шелли навел ее на ЧВКашника, который лишь сейчас додумался поднять над головой руки.
– Я с вами! С вами! – повторял он.
Перегрузка! Опять она! Женька ненавидела перегрузку и возненавидит ее еще больше. Только бы выбраться из этой кутерьмы! Боже! Ливадова взмолилась о посадке. Пусть она будет сколь угодно аварийной, но лишь бы уцелеть. Ей и остальным!
– Спокойно, – успокаивающе мягко произнес в динамике командир взвода. – Все под контролем!
Он врет? Либо в самом деле пилоты еще удерживают корабль от разрушения… МДК трясло без остановки, и скрежет почти не смолкает. О! Загрохотало так, словно сорвало целый пласт обшивки. Как хочется жить!..
– Спокойно! – Голос Еременко сорвался на крик. Он тоже человек и, оказывается, знает, что такое страх. – Вжать голову в плечи! Подлокотники кресел не отпускать!
Как он говорит, при такой-то перегрузке?
Десантный корабль затрясло, словно игрушку в руках великана. Без ремней, которыми бронескафандры пристегнуты к противоперегрузочным креслам, личный состав раскидало бы по кубрику. Но они сидят где сидели, только в глазах потемнело.
А снаружи… заскрежетало чудовищно громко! Женька зажмурилась. Мелькнула мысль, что это все, конец… Или еще нет? Корабль разваливается прямо сейчас? Нет! Еще цел! По меньшей мере кубрик второго взвода еще цел, но тряска и скрежет не прекращаются ни на секунду.
Корабль подбросило… Так показалось… Потом он рухнул в пропасть, его закрутило…
Теперь конец?.. Женька больше не открывала глаза и только молилась о спасении. Молилась истово, искренне. Все что угодно ради жизни!
Затрясло еще сильнее. Треск рвущегося железа разрывает и сердце. Десантный корабль умирает, и вместе с ним погибают все, кто был на его борту.
– Мамочки! – вырвалось у Женьки.
Перегрузка ударила в грудь, вдавив внутренности в спину кирасы бронескафандра. Потемнело в глазах, Ливадова едва не потеряла сознание, но справилась с собой. Давление на грудь спало, дышится легче, и корабль больше не падает на поверхность Марса, словно сброшенный с высоты камень – как только что казалось Женьке. Но проекций нет! И командиры тоже молчат!..
Грохот, треск, скрежет и тряска! Если не убила перегрузка, то тряска выбросит из Женьки все внутренности… Как же тяжело!
Удар! Десантный корабль врезался в поверхность планеты – носом по касательной и прошелся днищем по песку. Время замедлилось для Ливадовой. Она услышала глухой стон умирающего металла и снова – оглушительный грохот, треск и скрежет.
Стены кубрика разорвало. Внутрь отсека вонзились огромные стальные клыки – какие-то искореженные элементы остова корабля. Сорвало обшивку стен, и на чужую планету вышвырнуло противоперегрузочное кресло с обрывками подсоединенных прежде кабелей, и в нем – Евгению Ливадову.
Глава 29
Улыбка судьбы
– Ну, ублюдок? – Майк Боббс ткнул пламегасителем штурмовой винтовки в шлем второго лейтенанта. – Выслушаем европейца или нет? Что молчишь, ублюдок?
Упырь уже несколько раз повторил оскорбление, зациклившись на одном слове, а Шелли безмолвно взирал на него снизу вверх. Бесстрастное лицо офицера не выражало никаких эмоций. Он просто смотрел на рекрута и не предпринимал попыток к сопротивлению.
Боббс покосился в сторону Ливадова, но ничего не спросил и снова перевел полный ненависти взор на офицера. Бывший «тевтонец» хотел размазать его, припомнить ему все унижения, мнимые и реальные. Но приходится считаться с остальными из сводного отделения, и вообще офицер подозрительно молчалив.
– Заткнул рот, ублюдок? – просипел Упырь. – Раньше ты, ублюдок, был поразговорчивей!
Шелли не ответил, и Боббс зашипел от злости. Упырь не мог делать резких движений, потому что штурмовая винтовка Русского была нацелена на него. Ливадов тоже молчал. Он был единственным, в кого не было направлено оружие.
Когда Боббс приставил ствол стодвадцатипятки к голове второго лейтенанта, четверо других «тевтонцев» среагировали мгновенно. Двое из гранатометного расчета оказались около комендор-сержанта и направили стволы штурмовых винтовок на Дюбува. Один нацелился ему в спину, другой будет стрелять в бок или в голову – и оба в метре от Француза. С такого расстояния не промахнутся.
Еще двое бывших ЧВКашников подскочили к своим напарникам – белобрысому Глигону с прозвищем Немой и Бруксу по кличке Бульдог – и тоже нацелили на них оружие. Все произошло очень быстро. Пятеро из разгромленной ЧВК давно сговорились и ждали подходящего случая, а Упырь, видно, у них за главного.
– Эй! Я вообще не при делах! – Глигон отвел пламегаситель чужой винтовки от своего лица.
Андрей тихо выругался. Надо же! Заговорил наш Немой!
– Оружие брось, – сквозь зубы велел ему «тевтонец».
Глигон подчинился. Штурмовая винтовка упала на асфальт.
– Бульдог! – крикнул Упырь. Вытаращив глаза, он многозначительно перевел взгляд на Ричарда Шелли. Мол, что скажешь про идею пристрелить командира?
Барни Брукс был парнем простым и без изящества в речи.
– Пошел ты! – сказал он. Бульдог успел нацелить свою «125CN» в живот бывшему уже напарнику, да так и продолжил держать оружие.
– Принято. – Майк Боббс помрачнел.
Ливадов смотрел на него и второго лейтенанта. Все ждал, что Шелли подаст знак действовать, потому что присоединяться к мятежу Андрей не собирался. Но офицер будто не замечает, что трое из сводного отделения – комендор-сержант Дюбува, рекруты Брукс и Ливадов – все еще верны присяге. Не может же быть, что Ричард Шелли в штаны от страха наложил?
– А ты? – Упырь бросил взгляд на Ливадова. – Ты-то опусти ствол! Мы ж напарники! Почти друзьями стали!
Андрей удобней перехватил оружие и посоветовал Майку засунуть эту дружбу куда подальше. Руки чешутся нажать на спусковой крючок и выбить из башки Боббса мозги. Вспомнилось оцепление и как Упырь с садистским наслаждением убил невиновного мальчишку. Только из-за того, что тот случайно сошел с тротуара. Теперь представился прекрасный повод проучить урода!
– Отлично! Это ваше решение! – Боббс плюнул на шлем второго лейтенанта. Наверное, думал вывести его из себя, однако Шелли был спокойнее каменного истукана. Майк зло посмотрел на Ливадова. – Я отчего-то полагал, что башка у тебя варит, а ты, Русский, такой же идиот, как Бульдог или Француз.
Ливадов ответил, но лишь про себя. Он тоже безмолвно направлял оружие на Боббса, то и дело поглядывая на командира сводного отделения, в котором пять из восьми рекрутов подняли оружие на офицера и его заместителя. За подобное светит трибунал без шансов, а у него и Бульдога шансы остаются. Второй лейтенант обязательно придумает что-нибудь эдакое, что перевернет текущий расклад. Либо он просто ждет подходящего момента.
– Джентльмены! – раздалось со стороны офицера европейской разведки; о нем забыли на несколько минут, пока на полуокруженной позиции морпехов выясняли отношения. – Я ничего не услышал по поводу моего предложения! А время, отпущенное на нашу прекрасную беседу, истекает.
– Какое время? – прохрипел Боббс.
– Время для раздумий. – Офицер из разведки Белой корпорации сделал два шага вперед. – Даю вам для этого десять минут.
– Сначала предложение! – выкрикнул Упырь.
Андрей поймал взгляд Ричарда Шелли. Пока Боббс отвлекся на европейца, второй лейтенант перестал делать вид, что происходящее его не касается, и сосредоточенно уставился на Русского. Но ни черта не понятно, что именно нужно от Ливадова. Мигнул бы, что ли…
– Предложение? – Капитан Фальтер приблизился еще на один шаг. – Это справедливый вопрос!
Второй лейтенант смотрел теперь на Дюбува, и, кажется, комендор-сержант сразу сообразил, что на уме у Ричарда Шелли. Старший дрилл закрыл глаза и открыл их через секунду. Он прекрасно понимал офицера и без нетчипа, который не работал здесь так же, как связь. Получив согласие Дюбува, второй лейтенант перевел взор на Бульдога. Брукс кивнул. Дурак!
– Майк! Эти уроды переглядываются. – Бывший напарник Бульдога легко сообразил, что дело нечисто. Что-то затевают, падлы!
– Так смотрите за ними в оба! – бросил Упырь и зло покосился на Андрея.
Ливадов и остальные ничего не предпринимали. Андрей ждал каких-нибудь действий Шелли либо Дюбува – тогда и он включится. Просто ждал, потому что, в отличие от Француза и Брукса, он не столь понятлив, как нужно. Эх, даже Бульдог обставил его…
– Так что за предложение? – Майк Боббс немного успокоился.
– Вы складываете оружие и взамен получаете новую жизнь, – улыбнулся капитан. – Новая жизнь в прямом смысле этого слова. Я гарантирую, что все сдавшиеся будут вывезены в Новую Европу, получат гражданство, подъемные. Поэтому говорю о настоящей новой жизни!
Бывшие «тевтонцы» переглянулись. Утерянное гражданство являлось пределом мечтаний. Им повезло, они в морской пехоте – это реальный шанс дослужиться когда-нибудь до гражданства. Но оно будет потом, и не факт, что доживут до этого. Для начала, например, нужно выкарабкаться из большой такой задницы, куда влезли благодаря заботам Шелли.
Но сейчас им предлагают гражданство за просто так – не нужно ничего делать, тянуть много лет лямку; всего лишь сложи оружие – и гражданство в кармане. Заманчивое предложение, только щедрость чужака наталкивает на нехорошие мысли.
– Зачем мы вам? – спросил Упырь. По натуре он был зол и подозрителен; Андрей удивился бы, прими он предложение европейца без расспросов.
– Это вас не касается, – отрезал капитан Фальтер. – Либо соглашаетесь, либо будете уничтожены!
– Какие гарантии? – Боббс давил на свое.
– Гарантии? – раздраженно поинтересовался европеец. – Я уже сказал про гарантии: это мое слово! А у вас перспективы однозначные. Либо смерть, либо довериться мне. Повторюсь: я гарантирую вам гражданство и новую благополучную жизнь в Новой Европе.
– Маловато обещаешь, – вспылил Упырь. Он метал яростный взгляд на европейца и назад, косясь на неподвижного Шелли с каменным лицом, на котором не отражалось ровным счетом ничего, что чувствовал и о чем думал второй лейтенант. – Да и кто ты такой? Понятия не имею, кого вижу перед собой!
– Майк! – один из стороживших Дюбува «тевтонцев» забыл про комендор-сержанта и направился к Упырю. – Ты рехнулся! Они ж порешат нас и не поморщатся!
ЧВКашник взмахнул рукой, показывая на офицера и несколько десятков террористов за его спиной. Если это не террористы, а спецназ европейцев? Тогда морпехам конец – превосходства в выучке и снаряжении нет и численность противника явно не в пользу сводного отделения.
– Не подходи! – Упырь поднял штурмовую винтовку, нацелив ее в товарища.
– Ах ты ж, урод! – Он тоже вскинул оружие.
Пора! Второй лейтенант подмигнул Андрею, и тот выстрелил. На близком расстоянии целиться нужно в шею или голову – так учили рекрутов. Сочленения бронескафандра гарантированно не выдержат калибр штурмовой винтовки «125CN». Шлем тоже не убережет при огне с нескольких метров.
Ливадов попал в лицо Упырю. Пуля вышибла кровавые брызги и мгновенно убила Боббса, который рухнул на сидящего перед ним Шелли уже мертвым. Офицер прикрылся трупом, в который пришлось сразу несколько пуль от спорившего с Упырем «тевтонца». Он замешкался и заплатил за медлительность жизнью – получил две короткие очереди из винтовок Шелли и Ливадова. Они стреляли почти в упор, и бронескафандр не справился со всеми пулями. С ЧВКашником было покончено.
– Этот тоже все! – Зак Дюбува стоял над еще одним бывшим «тевтонцем».
Сообщники Упыря быстро расслабились и едва не вцепились друг в друга. Комендор-сержант смог уронить противника лицом в асфальт, а сам вскочил на ноги. Приставил автомат под шлем и нажал на спусковой крючок.
Бульдог оказался не столь расторопным, он ранен. Он тоже на ногах и тоже разделался со своим ЧВКашником, но схватился рукой за бок кирасы. Вон и кровь появилась! Черт!
– Не стреляйте! – последний из сообщников Упыря пятился от Глигона и водил перед собой стволом «125CN». Вправо и влево. Взгляд «тевтонца» бегал между офицером и старшим дриллом, сделавшись через несколько секунд затравленным.
– Брось оружие! – рыкнул командир взвода. – Ты слышал меня, Ковбой?
Второй лейтенант обратился к «тевтонцу» по прозвищу, которое всегда произносил с презрением, даже сейчас; не был тот в любимчиках Шелли. Но это подействовало. Ковбой бросил винтовку.
– А ты, Немой, подними свою! – Шелли буквально зарычал на Глигона, который прямо не присоединился к мятежу, но явно выжидал. – Либо ты только моргалками своими хлопать можешь?
– Никак нет, сэр! – Глигон поспешно поднял свою винтовку и по примеру Шелли навел ее на ЧВКашника, который лишь сейчас додумался поднять над головой руки.
– Я с вами! С вами! – повторял он.