– Не обижайся, но это ужасное первое свидание. От тебя пахнет дымом и антисептиком.

– Афродизиаки для спасателей, – настаивал он.

– Я позволю тебе заплатить, но только в качестве возмещения за шоферские услуги.

– И на том спасибо.

– Ладно, Отчаянный, пора в путь, – сказала Дрими, выскальзывая из кабинки.

По пути в Биневеленс Линк играл роль гида, показывая среднюю школу, пожарную станцию, маленький центр города, не изменившийся со времени его рождения. Перемены – это неплохо, но в однообразии его родного городка было что-то успокоительное.

Теперь уже темнело, и сверчки с квакшами, стремясь на всю катушку воспользоваться последними августовскими деньками, создавали невообразимый шум.

Несмотря на то что Линк думал о своей собаке и о кровати, он оказался не готов к тому, что время его пребывания рядом с Дрими подходит к концу.

– Поверни вот здесь. – Он показал на ближайший дорожный знак. – Третий слева.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной? – пробормотала она.

– Что? Ты никогда не видела невероятно приятного на вид мужчину, который живет на перестроенной бензоколонке?

– Вроде того, – сказала она, криво усмехнувшись. От этого у него возникло желание пошутить с ней наедине. – Кажется, кто-то с нетерпением ждет тебя. – Она показала на большое окно на фасаде дома.

Саншайн, его палевый лабрадор, в страшном возбуждении скреблась в стекло.

– Страх разлуки. Обычно она везде со мной, но сегодня Новичок отвезла ее домой. Кстати, это и есть моя девочка, – сказал он, когда Саншайн зацепилась передними лапами за тяжелые шторы. Раздался приглушенный стук, когда шторы вместе с карнизом рухнули вниз. Неустрашимая Саншайн, виляя задом, отбежала к двери, а потом снова вернулась к окну.

– Эх, похоже я была права, когда представляла тебя с очень ухоженной блондинкой, – насмешливо заметила Дрими.

Да. Он определенно мечтает о том, чтобы встретиться с ней снова.

– Не хочешь пропустить стаканчик перед сном? Может быть, ты увидишь меня с изысканной брюнеткой?

– Чудесное предложение, Отчаянный. Но я поеду.

– Если бы мне захотелось неотступно преследовать тебя, что я должен был бы для этого сделать? – спросил он, держась здоровой рукой за ручку дверцы.

– Мне кажется, ты найдешь способ, – предположила она.

Несомненно, найдет. После того, как долго простоит под горячим душем и выспится.

Линк открыл дверцу левой рукой.

– Скоро увидимся, док, – сказал он.

– Уверена, что увидимся.

Взяв свою сумку из багажника и коротко отсалютовав Дрими, он направился туда, где мгновенно и с беззаветной любовью был растерзан.





Глава 5




Не открывая глаз, она поняла, что еще темно. Ее внутренние часы были просто чудом. Раздражающе последовательным чудом.

Пять тридцать утра. Она подумала о том, чтобы накрыть голову подушкой и попробовать поспать еще полчаса, но все было тщетно. День уже начался.

Она сбросила одеяло с тела, пережившего ночь, и ступила на отброшенное покрывало. Ранняя пташка доктор Маккензи О’Нил привыкла спать всего по несколько часов. В ее жизни было слишком много адреналина.

По меркам большинства людей спальня была маленькой. Но большинство людей не проводили так много времени в полевых госпиталях на чужой земле. Двуспальный матрас был достаточно удобен, он еще прослужит следующие полгода. А если у нее найдется свободная минутка, она, вероятно, наконец распакует свои вещи.

Остановка в Биневеленсе, штат Мэриленд, была похожа на очередную командировку. Временное прибежище. Краткосрочная работа, которую нужно выполнить. Сегодня Мак точно узнает, во что ввязалась.

Когда она направилась в ванную, под ее босыми ногами заскрипели половицы. Ванная была крохотной, как и все остальное в доме, но домовладелец умудрился увеличить полезную площадь за счет туалетного столика, открытых полок и секции бельевого шкафа, для того чтобы ванная была пригодна для использования.

Стянув эластичной лентой волосы, Мак завязала короткий хвостик и сполоснула холодной водой лицо, после чего ощутила обжигающий приток крови.

Десять минут спустя она вышла из дома в кроссовках и с разогретыми мышцами.


Конец августа в Мэриленде означал, что летняя влажность даже ранним утром все еще крепко цепляется за свои права. Повернув налево, Мак направилась вдоль квартала, решив сделать зигзаг через новую для нее часть городка, прежде чем выйти на тропу у озера.

Когда ноги начали ритмично двигаться по тротуару, Мак мысленно спланировала свой день. Душ. Завтрак. Чай. Затем первый день на работе в качестве ассистента доктора Данниган в женской семейной консультации, где она до марта будет проводить четыре дня в неделю.

От нервного возбуждения пощипывало позвоночник, и Мак громко рассмеялась посреди погруженного в тишину жилого квартала. Мак О’Нил боится проблем? Было бы страшнее, если бы проблем было недостаточно. Она беспокоилась из-за того, что тихая жизнь в маленьком городке в конечном счете скажется на ее здоровье хуже, чем предыдущая карьера, полная стрессов.

Адреналиновая усталость. Неизбежное профессиональное выгорание. Надвигающееся истощение.

Как профессионал Мак осознавала опасность слишком продолжительной и тяжелой нагрузки на свое тело. Впрочем, она еще ни на шаг не заступила за черту. Нет. Она просто пробежала добрую сотню ярдов в неверном направлении.

Она всегда умела сочетать жесткую работу с жесткой игрой. А при необходимости – с вполне заслуженным отпуском на острове, где не о чем было беспокоиться, разве что о зонтиках в бокалах с напитками и солнцезащитном креме. Но потом Мак потеряла способность расслабляться на всю катушку. Потеряла способность восстанавливаться.

И ей хватило ума, чтобы решить эту проблему сейчас, не дожидаясь того момента, когда она обойдется ей слишком дорого.

Следующие полгода были необходимы для того, чтобы взять себя в руки. Полгода на рыбьем жире и овощах, полгода медитации и сна.

Господи, она надеется, что это не продлится долго.

Она всегда работала на пределе сил. А теперь пришло время перестать работать на пределе сил и начать жить… совсем по-другому.

Бросив взгляд на часы, она замедлила темп, чтобы сохранить соответствующий сердечный ритм. Достаточный для разминки, но недостаточный для стремительного спринта.

– Просто дыши, – напомнила себе Мак. Это все, что ей было нужно. Дышать и отдыхать. И надеяться на то, что спальня не убьет ее.

Она сделала глубокий вдох. Потом выдох. Асфальт под ногами уступил место пыли и сосновым иголкам, и, когда лесные деревья сомкнулись за спиной, Мак отпустила свои мысли на свободу.

Четыре мили, и она снова стояла у входной двери своего арендованного дома. Цветочные клумбы – черт, теперь у нее были клумбы – требовали хорошей прополки. Трава на лужайке была высоковатой, и Мак вспомнила, что в гараже, который был слишком тесен для ее внедорожника, она видела газонокосилку.

Позже она выкроит время для работы во дворе.

Взбежав по маленьким кирпичным ступенькам, она вошла внутрь. Дом, на самом деле это был коттедж с закругленной входной дверью, окрашенной в небесно-голубой цвет, чтобы подчеркнуть сайдинг бледно-желтого цвета, напоминал нечто из сказочной книжки. Дверь открывалась прямо в гостиную, занимавшую всю переднюю половину. Желтые сосновые полы, симпатичная встроенная мебель, даже крохотный кирпичный камин, перед которым – будь она из той породы людей – было бы приятно в снежный вечер посидеть, свернувшись в кресле, с интересной книжкой.

Но Мак была не из тех, кто любит посидеть с хорошей книжкой в снежный вечер. Она была из тех, кто болтается на вертолете, во время снежных лавин транспортируя пострадавших с места происшествия до ближайшего травматологического центра.

– Одно дежурство в неделю, – напомнила она себе, направляясь по короткому коридору на кухню. Четыре дня в клинике. Один день с командой санитарной авиации.

Кухню можно было бы обновить, но окрашенные бледно-голубой краской, потрескавшиеся шкафы обладали своеобразным очарованием, типичным для вещей, которые долго были в употреблении. Здесь был обычный небольшой набор столов, стоящих в форме буквы Г. Белый холодильник и плита. Никакой посудомоечной машины. Но, когда готовишь на одного человека, слишком много тарелок не нужно.

Поставив чайник на плиту, Мак собрала ингредиенты для протеинового коктейля, это был ее диетический завтрак. Она набила в блендер фрукты, йогурт, ростки фасоли и зелень, присыпала сверху сухим белком и семенами чиа и предоставила прибору возможность делать свою работу.

Дав передышку чайнику и блендеру, она быстро проделала рядом с прелестным, расписанным по трафарету столом серию отжиманий, приседаний и упражнений на укрепление мышц пресса.

К тому времени, когда она закончила, чайник свистел, а смузи был настолько однородным, насколько это возможно.

Она налила то и другое в соответствующие емкости и направилась на веранду.

Пять дней в этом доме, и слежка за сексапильным соседом быстро вошла в привычку. Разумеется, теперь, когда накануне вечером она довезла этого самого соседа до дома, все должно было измениться.

«Какова вероятность? – подумала она. – Видимо, очень высокая в маленьком городке».

Шеф Линкольн Рид бодрствовал. Через забор, который доходил ей до груди и отделял ее от его владения, она видела, что в доме горит свет.

– Лучше было бы не упражняться, – прошептала она, разговаривая сама с собой. Как большинство проблем со здоровьем, частичные вывихи были коварны, если им не давали необходимого покоя.

«Кастрюля. Чайник», – спокойно напомнила она себе.

И тут она увидела его. В окне комнаты, которая, видимо, была небольшим домашним спортзалом, показался высокий, светловолосый полураздетый красавец. В руке он держал ломоть пиццы.

«Завтрак чемпионов».

Он наклонился, ласково потрепав собаку по загривку, а потом оглядел смонтированный на стене турник.

«Не смей этого делать», – пробормотала Мак, отхлебывая чай.

Без майки и ремня Линк схватился за планку обеими руками и подтянул вверх свое идеально сложенное тело.

Полный придурок, мачо. Ей был знаком такой типаж, за свою сознательную жизнь она провела немало времени среди таких мужчин… и женщин. Сначала в медицинской школе, потом на военной службе. Теперь у себя на заднем дворе.

После одного вместо обычных тридцати подтягиваний он упал, как камень, и опустился на пол. Собака стала подползать ближе, пока не оказалась практически у него на коленях.

Мак с неохотой посмотрела на часы. Если пропустить медитацию, то у нее еще есть время.

Визит к пациенту на дом не оставил бы ей лишнего времени до начала первого рабочего дня. Он, вероятно, воспринял бы этот шаг как признак влечения к себе, что на самом деле не настолько волновало ее, чтобы не пойти туда.