– В общем, достопримечательностей здесь немного. Японский сад, панорамный вид и казино. Поэтому мы не поедем туда, – говорит Дерик.

– Даже не удивлена, ты умеешь обломать кайф, – фыркаю в ответ.

– Обычно я доставляю кайф, – самодовольно заявляет он.

– Видимо, всем, кроме меня.

– Джина…

– Слушай, можно всё сделать безболезненно для обеих сторон. Высади меня где-нибудь, и я сама погуляю, идёт? Я не создаю проблемы тебе. Ты не создаёшь их мне. – Бросаю на него взгляд.

– Нет.

Одно слово, и как отрезал. Потрясающе.

Дерик сворачивает в сторону причала с яхтами, и я издаю внутренний стон. Только не это. Нельзя так делать. Выбора у меня, конечно, особого нет, поэтому, как только мы паркуемся, то я первой выхожу из машины, ожидая запланированного «веселья» с Дериком.

– Не куксись, тебе не идёт, – бросает он и идёт к причалу.

Передразниваю его, направляясь следом по дорожке. Дерик останавливается у одной из яхт и указывает мне взглядом подняться на неё. Быстро прохожу по мостику, и нас приветствуют капитан и обслуживающий персонал. Можно я утоплюсь уже на берегу?

В ужасно подавленном настроении направляюсь к носу яхты и плюхаюсь на диванчик. Пока Дерик где-то ходит, надеюсь, что за пределами яхты, я буду наслаждаться поездкой в одиночестве. Качаю головой, не веря, что снова угодила в неприятности. Не знаю, как вести себя с ним. Не знаю, что сказать и что сделать, чтобы он не мелькал перед глазами и не вбивал колья мне в грудь. Там их и так достаточно. Просто кладбище из кольев.

– Яблочный сок, Джина? – предлагает Дерик, но я игнорирую, и мы отправляемся.

Он садится на другой диванчик, стоящий прямо напротив меня, а так как я расположилась в самом углу носа яхты, то мы практически дышим друг на друга. Чего он от меня хочет? Я не знаю. В памяти сразу же всплывает множество информации, которую я сегодня получила, и моё настроение опускается до отметки минус тысяча.

– Неужели, ты так сильно хотела провести время с Дином, Джина? – холодно спрашивает он.

– С кем угодно, но не с тобой, – сухо отвечаю.

Дерик качает головой и тяжело вздыхает.

– Я уже извинился…

Перевожу на него взгляд и поднимаю очки.

– Мне больше не нужны твои извинения, Дерик. Закончили. Я вышла из игры ещё вчера, и всё это, – взмахиваю рукой, горько усмехаясь, – фальшь.

– Джина, опять?

– Нет, не опять, Дерик. Почему ты изводишь только меня? Я уверена, что всё именно ты подстроил. Приехал сюда, нашёл каких-то людей, чтобы отвлечь Дина. Зачем? Я не понимаю, для чего тебе всё это. Зачем тебе я, когда у тебя длительные отношения, которые ты не собираешься прерывать? Зачем? Ты не понимаешь, что причиняешь мне боль? Просто боль, Дерик, и с каждой минутой я ненавижу себя только сильнее. Ведь потом я снова буду никчёмной шлюхой, с которой ты удовлетворяешь свои потребности, пока не вернётся твоя большая любовь. Да пошёл ты, – горько хмыкаю и отворачиваюсь от него.

– Это глупо. Тебе не пятнадцать, чтобы дуться на меня из-за чёртовых слов, – шипит он.

Тяжело вздыхаю и потираю лоб.

– Дело не в твоих словах. Они меня ранили, но не настолько, как понимание того, что изначально я была права. Дерик, всё. Хватит тянуть кота за хвост, и пора признаться нам обоим, что всё пошло через задницу. Это нормально для меня, но только не в этой ситуации, – говорю и пристально смотрю ему в глаза.

– Чёрт, что тебе не нравится? Я, как придурок, организовал для тебя грёбаное свидание. Я этого в жизни не делал и…

– Зачем? Просто скажи, зачем ты продолжаешь настаивать на том, что между нами происходит что-то крайне необычное, когда сам уже занят. Ты весь занят. Я знаю о Кристин. Ещё вчера, не зная всех этих подробностей вашей связи, я была готова ждать, когда ты начнёшь говорить мне правду. Я была готова простить тебя и услышать твои оправдания. Но не сегодня. С этого дня всё изменилось, и я не собираюсь бороться за тебя, так понятнее? Я не буду заменой женщине, на которой ты хочешь жениться…

– Ты рехнулась? Я не собираюсь даже слушать эту чушь! Остынь, Джина, это полная бессмыслица! – возмущаясь, он повышает голос. Мне противно, что он продолжает делать вид, будто всё в порядке, и Кристин ничего для него не значит.

– Это не я рехнулась, а ты, если считаешь, что я буду ублажать тебя в то время, пока тебе отказывает Кристин, то просто идиот. Ты не смеешь использовать меня, как глупую, пустую куклу. Я знаю всё, Дерик. Буквально всё. Как вы познакомились. Как ты привёз её сюда. Как Кристин пыталась соблазнить Ферся, и как она играет с тобой. Тебе просто обидно, что эта женщина водит тебя за нос столько лет, и ты нашёл дурочку в моём лице, чтобы показать ей, что тоже так умеешь, и она для тебя никто. Но всё это ложь. Ты мстишь мне. Мстишь ей. Ты мстишь самому себе за слабости. Остановись, Дерик. Просто остановись и подумай, скольким людям ты уже причинил боль или причинишь её, если не успокоишься. Это тебе следует хорошенько остыть, а не мне. Я, по крайней мере, честно призналась в своих чувствах к тебе. Я честно шла по тому пути, который ты выдумал для меня. Я была честна, а из твоего рта постоянно льётся враньё, – отрезаю я, хотя это так сложно. Сложно отказаться от Дерика и отдать его другой, помочь ему в выборе иной женщины ужасно горько.

– Не понимаю, за что ты так со мной. Если она причинила тебе боль, так иди к ней. И не надо говорить, что я не права. Я права, Дерик. Ты знаешь, что права. Кристин вернулась. С ней ты ушёл в тот вечер, а потом появился у меня, всем своим видом показывая, что обозлён на неё. Я возомнила себе, что это всё из-за меня, и у тебя тоже есть ко мне чувство симпатии и страсть… ложь. Ты сказал мне ужасные слова, потом тебя переклинило, и ты решил продолжить игру, ради неё. Но я не играю, Дерик. Я была к тебе искренне настроена, но теперь с меня достаточно. Эни много рассказала про неё. И я считаю, что ты, защищая Кристин и помогая ей остаться на посту, забираешь у Эни шанс быть счастливой. Если бы ты, действительно, был разумен, то просто развлекался бы с Кристин. Но ты дал ей власть, и это власть губительна для Альоры. Все вокруг понимают это, но только не ты. Ты ослеплён любовью к ней, которая тебя же и убьёт, Дерик. Я не заставляю тебя и даже не прошу бросать Кристин. Но сделай хоть раз всё по совести. Разве тебе приятно, что становиться человеком, которого подозревают во всём дурном, даже Дин? Он уже не знает, можно тебе верить или нет. Он не понимает ничего, как и я. Так что разберись сначала с собой, Дерик. Разберись, наконец-то, с тем, что внутри тебя, а потом уже делай что-то. И мне ни черта не нужно это свидание. Мне никогда оно не было нужно. Мне нужно было то, что внутри тебя. Твои страхи. Мысли. Планы. Вот и всё, – произношу, всплёскивая руками, и поднимаюсь на ноги, хватаясь за бортик из-за небольшой качки.

– Ты что, ревнуешь меня к Кристин? Боже мой, Джина, это нелепица! Я никогда с ней не спал и не собираюсь! Эта женщина мне дорога! Она…

– Вот и прекрасно. А верить тебе я больше не собираюсь. Ты постоянно лгал мне, поэтому доверять твоим словам я не могу и не буду. Я тебе не верю, Дерик. Никогда больше не поверю тебе. И прошу тебя, не прикасайся и не приближайся ко мне, не смотри на меня. Мы с этого момента друг для друга под запретом. Но если тебе понадобится друг, то я готова помочь тебе. Но не больше. Теперь не больше, – качаю головой, а он скривился так, словно лимонов наелся.

– И это всё из-за Кристин? Тебе наговорили откровенную ложь. Вот где ложь. Кристин никогда не соблазняла Ферсандра, она его терпеть не может. Я вновь повторяю, что между нами ничего нет. У тебя богатое воображение, Джина, и оно тебя погубит. Не там ты врагов ищешь. Они не в Кристин и не во мне. Она мне близка, и если ты ставишь мне условие…

– Я этого не делала, – шепчу, но Дерик меня не слышит. Он, злясь, поднимается с диванчика и приближается ко мне.

– Я всегда выберу её. Ты лишь временное удовольствие, а она никогда меня не предавала, как ты сейчас. Ты…

– Прекрасно. Вот и прекрасно. Ты всё решил для себя, так что оставь меня в покое. – Отхожу от Дерика и сжимаю кулаки, чтобы не позволить себе закричать на него. Между ними ничего нет, но он всегда выберет её. Конечно, ничего нет!

– Она не моя любовница, Джина.


– Тогда кто она? Кто она для тебя, раз ты выберешь её? – всё же повышаю голос.

Дерик замолкает и поджимает губы.

– Ты делал ей предложение три чёртовых раза, Дерик. И она не твоя любовница? Да, это так, потому что ты её любовник, которым она пользуется. Боже, открой глаза, Дерик. Ты ни черта не можешь признаться себе, зато остальные давно уже всё увидели! Я это увидела! Сделала свои выводы, и ты не вправе оскорблять меня из-за них, ясно? Прощай, Дерик. Надеюсь, ты получишь то, что так хочешь. Приглашение на свадьбу не присылай, – произношу и отворачиваюсь, собираясь уйти отсюда. Да хоть в море. Но всё же обида, боль и невероятное разочарование не дают сдержаться.

– Ты, – оборачиваясь, указываю на него пальцем. – Ты играл мной, использовал меня. Ты говоришь одно, а на самом деле всё иначе. Я не понимаю… не понимаю, неужели, тебе мало было всех моих страданий? Тебе мало было увидеть, насколько я забитая, неуверенная в себе и брошенная всеми дура? Ты ни разу не пожалел меня. Ни разу не увидел во мне человека. Ни разу не дал мне того, о чём я умоляла тебя. Ни разу. Если ты что-то и делал, то только с выгодой для себя. И сейчас, вспоминая те объятия ночью, моё спасение, твою ярость и ненависть, мне так больно. Я не заслужила этого, Дерик. Не заслужила. Это вы втянули меня в то дерьмо, с которым я не могу разобраться. Вы оба. Дин и ты. Ты больше, потому что только к тебе у меня есть чувства. Ты всегда будешь виноват во всём, ведь именно о тебе я думаю больше, чем о ком-либо. Ты останешься для меня врагом, потому что с тобой я испытала невероятное удовольствие, и ты же его убил, причинив мне боль. Я запомню тебя, Дерик. И это не настолько хорошо, как ты думал. Это плохо, – замолкаю, надеясь хотя бы на какую-то реакцию. На попытку переубедить меня. На пылкие обещания. На ложь. Хотя бы звук произнёс.

Нет. Лицо Дерика становится ледяным, как и взгляд. Он сжимает кулаки, и желваки от напряжения играют на его лице. А потом снова всё исчезает, как и последняя надежда, что ещё что-то может получиться.

Печально качаю головой и, разворачиваясь, направляюсь к капитанскому мостику. Меня сейчас не особо волнует напряжение, царящее вокруг, и то, что все слышали наш спор. Я просто хочу оказаться подальше от человека, который одним своим видом разрывает моё сердце на куски.

Прошу капитана развернуть яхту и пришвартоваться в порту отбытия. Он останавливает яхту, чтобы уточнить у Дерика, ведь тот всё оплатил. Сквозь окно из кабинки капитана наблюдаю, как мужчина подходит к Дерику, и тот сухо кивает в ответ, а затем спускается вниз.

Мы возвращаемся в полном молчании, а на душе кошки скребут. Вот почему так горько и так много боли. В глаза словно песка насыпали, и они постоянно слезятся. Но я держусь. Не буду плакать из-за этого волкодава. Пусть он был единственным ярким моментом в моей жизни, о котором я не сожалела, и в то же время мне было так мало, но надо уметь вовремя уходить в сторону, пока не разлетелось на части всё, что может жить.





Глава 22




Порой мы теряем себя и попросту не знаем, что нам нужно. Порой опускаются руки, и всё представляется никчёмным. Порой хочется стать прежней, чтобы ничего больше не волновало. Порой мы просто смотрим на окружающий мир, не понимая, какого чёрта делаем здесь. Почему мы? Почему всё не может быть проще? Почему нужно страдать, испытывая боль, чтобы чувствовать? Наверное, это извечная проблема привязанности. В какой-то момент один человек становится намного важнее, чем все остальные. Именно с него началась твоя история, и на нём же она и закончится, потому что без него всё теряет смысл.

Натягивая улыбку, вхожу в ресторан, в котором у нас заказан столик на этот вечер. Пересилив боль в голове, усталость в ногах, и не победив голод, я всё же подхожу к компании из трёх человек, облегчённо вздыхая, когда не вижу среди них Дерика.

– Реджи, – Дин поднимается со стула и протягивает мне руку.

– Добрый вечер всем, – улыбаюсь Эни и Данису, пока Дин помогает мне присесть и, быстро убрав мне волосы за спину, наклоняется к моему уху.

– Я скучал.

Усмехаюсь и киваю ему. Ложь. Век бы его не видеть.

– Как прошла прогулка по городу? – интересуется Эни, пока перед нами раскладывают меню и разливают шампанское.

– Нормально. Ничего особенно интересного не увидела, но сон после обеда был лишним. Голова раскалывается, – признаюсь я.

– Не волнуйся, казино это исправит, – смеётся Данис.

– Ты уже просадил там больше ста тысяч. Признай, что ты не слишком удачлив и смирись. Экономнее выйдет, – прыскает Эни.

– Вообще-то, я выиграл пятьдесят, так что фортуна пока присматривается ко мне, проверяя на стойкость. И я ни за что не позволю ей увидеть моё поражение, – фыркает Данис.

– Реджи, ты была в казино? – интересуется Дин.

– Ни разу.

– О-о-о, детка, это незабываемое удовольствие, – тянет Данис.

– Скорее, незабываемый проигрыш, – вставляет Эни.

– Я всегда выигрываю, поэтому научу тебя принимать правильные решения, – Дин подмигивает мне.

Увольте. Не нужно меня учить. Научилась по горло этому искусству.

– Как прошла встреча? – меняю тему, скользнув взглядом по меню.

– Она прошла, и слава богу. Дерик подложил мне огромную свинью, – кривится Дин.

– И поэтому ты даже не пригласил его поужинать с нами, – ухмыляется Данис.

– Вам не кажется, что в последнее время Дерик слишком много о себе возомнил? Он постоянно лезет со своими советами, и мой отец, конечно же, заставляет меня следовать им. Но Дерик не слушает меня. И если учесть, что он всё же моя прислуга, то я считаю, что ему больше не место среди нас, – произносит Дин, и я обескураженно охаю, а Эни поджимает губы.

– Прости? Ты сказал прислуга? – прочистив горло, переспрашиваю его.

– Лучше бы ты этого не делала. Сейчас начнётся, – бубнит Данис.

– Разве нет, Реджи? Его и так все терпят в моём замке. Ему платят из нашей казны за то, что мог бы сделать любой хорошо подготовленный человек. И мои родители простили его отца, как и его самого, приютив у себя. Он прислуживает мне, как и Годфри, как и другие. Даже официанты здесь прислуживают нам. Это лишь констатация факта. Я принц, и они обязаны делать то, что я хочу. Конечно, все, кроме Дерика. Он…

– Достаточно, Дин. Все поняли твою мысль. Правда? – Эни кладёт руку ему на локоть, и тот зло фыркает, передёргивая плечами.