Стоило браслету скользнуть в карман, как она словно вынырнула из воды на поверхность: сразу же стали слышны чужие эмоции, но такие отдаленные, что дискомфорта не причиняли. Должно быть, до нее донеслись отголоски чувств той самой группы, огни которой виднеются на горизонте. Два или три человека. Один очень устал, но раздражен. Или раздражен, потому что устал. Второй полон энтузиазма. Эмоции третьего почти неразличимы, возможно, третьего и нет вовсе или он находится очень далеко и принадлежит к другой группе. Кажется, эти двое что-то обсуждают и каждый доказывает свою точку зрения: среди всех эмоций Айя уловила легкий флер нетерпения.

Стараясь не обращать внимания на раздражающие ощущения, будто те были всего лишь неприятной, но несмертельной стайкой мошек над головой летней ночью, Айя неторопливо направилась к тени. И чем ближе она подходила, тем глуше становились чужие эмоции, хотя по расстоянию к той группе она оставалась на прежней позиции: шла параллельно их лагерю. Странно, неужели тень глушит эмоции? Ванина аппаратура не зафиксировала никаких сигналов от нее, но и Айин дар едва ли лежал в той плоскости, которую могла фиксировать техника.

У самой тени стало совсем тихо. Айя даже расстегнула второй браслет, оставшись совсем без защиты, прислушалась специально. Тишина. Интерес пересилил страх, и она подняла руку, намереваясь коснуться тени. Для Войтеха это закончилось не очень хорошо, но она не Войтех, а Ваня засовывал руку внутрь без вреда для себя. Да она и не собирается засовывать руку, только дотронется. Что-что, а инстинкт самосохранения у Айи всегда был на высоте, и сейчас она не чувствовала никакой угрозы.

И вдруг с той стороны ее что-то коснулось. Сначала Айя подумала, что это рука того человека, о котором рассказывал Ваня, но уже в следующее мгновение тень под ее ладонью причудливо изогнулась и быстро-быстро завертелась по часовой стрелке, втягивая внутрь воронки ее руку. Она попыталась вырваться, но сделала только хуже: чем сильнее она вырывалась, тем быстрее и яростнее закручивалась воронка, втягивая в себя уже не только Айю, но и будто бы мир вокруг.

16 июня 2017 года, 03.45

гостиница «Три фонаря» г. Медногорск

Оренбургская область

Войтех проснулся резко, будто что-то толкнуло его в спину. Причем толчок этот был настолько силен и реален, что, открыв глаза, он обнаружил себя на полу.

— Какого черта? — послышался из полутьмы бодрый голос Ивана. — Дворжак, ты чего? Ты… упал что ли?

Иван сидел за столом перед раскрытым ноутбуком, стянув большие наушники с одного уха, и недоуменно смотрел на встающего с пола Войтеха. Поняв, что не ошибся, он обидно расхохотался, чем разбудил и Женю. Тот сел на кровати, сонно потирая глаза и слеповато щурясь. Войтех молча забрался на кровать, но ложиться на стал. Потер ладонями лицо, сбрасывая с себя остатки сна и нового видения.

После того как они вернулись в гостиницу, Саша несколько часов поила его какой-то дрянью и заставляла есть таблетки, но, справедливости ради, вскоре Войтех почувствовал себя более или менее прилично: голова перестала кружиться, сердце больше не отбивало чечетку в груди, и даже тошнота чуть притупилась. Осталась только головная боль, но к ней он уже давно привык. Естественно, с него стребовали полный отчет о том, что он видел, но, несмотря на то что видение длилось около часа, хотя никогда раньше такого не случалось, информативным назвать его язык не поворачивался. Войтех снова видел рушащиеся дома, падающие сверху кирпичи, поднимающиеся в воздух горькие столпы пыли, всполохи огня. Все это походило на кадры плохого фильма-катастрофы о гибели мира, но разглядеть среди этих кадров что-то важное он не смог. Войтех даже не был уверен, что видел именно Кувандык. Иван нашел в сети несколько фотографий города, но он не смог их узнать. В его видении практически не было целых домов, которые Войтех мог бы опознать на фотографиях. Он надеялся только, что, оказавшись завтра в городе, сможет понять, был ли это Кувандык.

Видения практически всегда сопровождались ощущениями, вот и в этом Войтех чувствовал смесь из панического страха и безысходности, что, в общем-то, отлично сочеталось с визуальным рядом. Но самое странное состояло в том, что, даже придя в себя и оказавшись далеко от тени, Войтех продолжал ощущать те же эмоции и почему-то был уверен: это то, что чувствует человек, находящийся внутри тени. Тот, что держал его за руку и не хотел отпускать. Кто это был: потерявшийся местный житель или один из военных, Войтех не знал, но не сомневался, что он там, жив и ждет помощи. И он видел мучительные сомнения на лице Саши, когда рассказал об этом: ее деятельная натура требовала немедленных действий — бежать, спасать. Но чувства к нему, Войтеху, говорили, что бежать ему сейчас точно никуда не нужно. И чувства победили, потому что в этом тоже была вся Саша: она требовала помощи другим ровно до того момента, пока дело не начинало касаться его здоровья.

Иван пообещал раздобыть сведения о пропавшем парне, справедливо полагая, что в военные базы пока лучше не соваться. В одном из прошлых расследований они узнали, что в параллельной вселенной его все-таки посадили в тюрьму за взлом базы данных, а Нев уверял, что все миры так или иначе стремятся сойтись в одной точке, поэтому теперь Иван осторожничал. От «хобби» не отказался, но предпочитал не рисковать там, где можно не рисковать. Войтех полагал, что его законопослушного запала надолго не хватит и уже через пару лет он снова уверует в собственную удачу и непогрешимость.

Несмотря на глубокую ночь, Иван все еще сидел за компьютером, когда Войтеху приснился сон, невероятным образом столкнувший его с кровати. Правда, сбрасывая с себя остатки сонливости, Войтех уже сомневался, что это был сон. Теперь казалось, что это было видение, которое в какой-то момент прервало сон. Вспомнить бы еще, что в нем было… Почему-то это казалось крайне важным.

— Может, тебе водички, болезный? — продолжал хохмить Иван.

От воды Войтех не отказался бы, поэтому потянулся к прикроватной тумбочке, на которой перед сном оставил пол-литровую бутылку чистой негазированной воды. Несколько глотков привели его в чувство, и он постарался вспомнить видение. Получалось плохо, обрывочно, но чувство тревоги почти сразу возросло, и теперь никак не было связано с застрявшим в темноте парнем. Войтех видел воронку, в которую засасывало рыжие волосы, чувствовал кожей ладоней теплый песок, и ему было почти нечем дышать.

— Айя! — догадался он. — Что-то случилось с Айей.

— В смысле? — настороженно спросил Иван, полностью снимая с головы наушники и кладя их на стол. В этом движении Войтех разглядел готовность тотчас же начинать действовать.

— Я видел, как ее засасывает в тень, — пояснил Войтех.

— Почему ты думаешь, что это произошло сейчас, а не случится в будущем? — продолжал допытываться Иван, уже захлопывая ноутбук.

— Не знаю. Но почти не сомневаюсь в этом. Торопитесь, у нас мало времени!

Ни Ивану, ни Жене больше объяснений не потребовалось. Пока Женя и Войтех торопливо натягивали на себя одежду, Иван уже звонил Саше. Та оказалась в коридоре одновременно с ними, когда только успела собраться? Она на ходу завязывала кудрявые волосы в небрежный пучок и засовывала левую ногу в кроссовок, но была готова следовать, куда нужно.

Большой старый автомобиль, который они раздобыли в прокате, несся по темной дороге в сторону пункта пропуска за оцепление, гремя и дребезжа всеми частями разваливающегося железного тела.

— Чертова колымага! — то и дело сетовал Ваня, когда машина подскакивала на очередной кочке и издавала странный звук, будто извещала о скорой кончине.

Эти звуки отвлекали Войтеха и не давали сосредоточиться на видении, вспомнить еще что-нибудь важное, например, местоположение Айи. Где именно она подошла слишком близко к тени? Ночь светлая, но на поиски можно потратить непростительно много времени. Если только они успеют найти хоть что-то.

Ваня снизил скорость и остановился перед импровизированным пунктом пропуска, где уже стоял перед ними высокий молодой человек с автоматом наперерез, издалека завидевший несущуюся машину.

— Пропуска, — строго потребовал он, настороженно поглядывая на Ивана, открывшего перед ним окно. — И выходите из машины.

Три пропуска высунулись в окно, четыре человека вышли наружу, и Войтех, занятый воспоминаниями и ощущениями, не сразу сообразил, что количество пропусков не соответствует количеству пассажиров. Только когда рядом послышался тихий Сашин голос: «Да черт, где же он?» — понял, что она свой пропуск найти не может.

— Без пропуска не пропущу, — заявил сержант, возвращая три картонки, сложенные пополам, Ивану.

— Да она с нами, мы же не первый раз, — принялся уговаривать Иван, помня о том, как легко их пропускали раньше. — Мы уже проезжали, там и фургон наш стоит. Ну что ты, начальник?

— Нет пропуска — нет проезда, — стоял на своем сержант.

— Так, ладно, значит, я остаюсь, — решила Саша. — Нет времени выяснять.

Сержант посмотрел на них с любопытством, должно быть, гадая, в чем такая срочность лететь в оцепленную зону среди ночи, но тут же снова напустил на себя строгий вид. А Войтех хмуро огляделся по сторонам. Саша была права: выяснять, куда она дела пропуск, как и возвращаться за ним в гостиницу, у них не было времени. Но и оставлять ее ночью на пустынной дороге казалось ему крайне плохой идеей. Саша правильно разгадала его взгляд, потому что сказала:

— Да ладно, Войта, я же не одна. Сержант за мной присмотрит.

Вид молодого человека говорил, что присматривать ни за кем ему не хочется, но Саша была права в одном: случись что, в беде он ее не оставит. Впрочем, и в другом она тоже права: сержант с нее теперь глаз не спустит, обойти КПП, тайно проникнуть за ограждение и натворить глупостей у нее тоже не выйдет.

— Будь осторожна, — попросил Войтех.

— Я постараюсь, — заверила Саша.


Втроем их пропустили без проблем, и уже спустя несколько минут вдали на фоне тени показался белый фургон. Дверь была закрыта, через маленькое окошко изнутри пробивался тусклый свет, но Войтех знал: Айи внутри нет. На всякий случай заглянув в фургон и убедившись, что интуиция его не обманула, он велел всем идти к тени.

— Разделимся, — предложил Иван.

Сам он пошел прямо, Женя свернул чуть правее, а Войтех взял левее, решив первым делом осмотреть место, обозначенное как проход. Повезло Жене: через несколько минут до Войтеха донесся его встревоженный голос:

— Ребята, сюда!

Войтех бегал каждое утро уже много лет, невзирая на погоду и самочувствие, выносливости в этом деле ему было не занимать, и скорость он умел развивать приличную, поэтому, несмотря на расстояние, к Жене подбежал вместе с Иваном. Видение оказалось правдивым: Айя лежала на земле, почти полностью погруженная в тень. Снаружи оставались только голова и левое плечо с рукой, за которую ее сейчас так крепко держал Женя, что, казалось, не отпустит, даже если его самого начнет засасывать внутрь.

— Что случилось? — почти не запыхавшись, спросил Войтех, стараясь оценить обстановку.

— Я просто хотела посмотреть, — дрожащим голосом сказала Айя. — Даже не касалась тени, просто руку поднесла, а оно будто пылесос… Закрутило в воронку, и чем сильнее я пыталась вырваться, тем больше затягивало. Если не шевелиться, то почти не всасывает.

— Ну, в таком виде тебя тоже не оставишь, — съязвил Иван, осматриваясь по сторонам.

Войтех не сразу понял, что именно он ищет, догадался лишь за мгновение до того, как Иван произнес это вслух:

— Метки. Меток нет.

Меток, которые они с Мариной ставили утром, чтобы знать границы тени, действительно больше не было.

— Тень увеличилась, как и предупреждал полковник! Поэтому тебя и затянуло.

Войтех не знал, чего было больше в голосе Ивана: восторга или напряженности. Но сейчас это было не столь важно, сейчас было важно вытащить Айю. И что-то подсказывало, что легко не будет. Так и оказалось. Когда Войтех ухватил ее за руку, а Иван и Женя, не боясь видений, сунули руки в темноту и потянули Айю на себя, что-то неведомое с гораздо большей силой потянуло ее обратно.

— Стойте, стойте! — завопил Женя.

Они остановились. Айя теперь была погружена в чернильное пятно еще сильнее, чем до попытки ее вытащить.

— Так, — выдохнул Войтех. — Кажется, нам нужен другой план.

— Твои предложения? — хмуро поинтересовался Иван.

Предложений у Войтеха не было. Нужно было думать, но думать тоже не получалось: он еще не отошел от собственных видений, а потому соображал с трудом.

— А может, попробовать, наоборот, запихнуть ее туда? — вместо него предложил Женя и, поймав на себе недоуменные взгляды, пояснил: — Ну, раз что-то втягивает ее туда, когда мы пробуем вытащить, может, оно вытолкнет ее обратно, если мы попробуем запихнуть?

— Але, гараж! — подала голос Айя. — Я здесь и все слышу. И я против.

— Я тоже против, — согласился с ней Иван. — Есть у меня мнение, что эта фигня работает по принципу болота и твой вариант не сработает, а только облегчит ему задачу. — Он присел на корточки, чтобы быть с Айей более или менее на одном уровне, и спросил: — А что ты чувствуешь там? Витька держала чья-то рука, когда я его вытаскивал.

— Никакой руки я не чувствую, — заверила Айя. — Честно говоря, у меня вообще такое странное ощущение, что там ничего нет. Будто я вишу над пропастью и держусь за обрыв одной вот только рукой.

— Так, — снова повторил Войтех, привлекая к себе внимание. — Тогда у меня идея.

— Колись, — велел Иван.

— Возможно, Айю затаскивает внутрь не потому, что мы пытаемся ее вытащить, а потому, что она сама прилагает к этому усилия. Тень реагирует не на нашу силу, а на ее.

— И что ты предлагаешь? — нахмурился Иван.

— Расслабиться, — это Войтех сказал уже Айе. — Ты должна как можно лучше расслабиться, не напрягай ни одну мышцу, поняла? А мы будем тащить.

— Я боюсь, — честно призналась Айя. — Мне кажется, что, как только я перестану держаться, я сорвусь и упаду.

— Тебе некуда падать, ты лежишь на земле.

— Откуда тебе знать, что внутри этой черной дыры земля все еще существует?

— Неоткуда. Но даже если так, мы не дадим тебе упасть. Просто расслабься.

Сказать было проще, чем сделать. Войтех видел, что Айя пытается изо всех сил, но инстинкт самосохранения не дает ей это сделать. Мелькнула забавная мысль, что Саше, не обремененной подобными инстинктами, расслабиться было бы гораздо проще.

И тем не менее дело пошло. По чуть-чуть, по миллиметру, но они вытаскивали ее. Вот уже показалось второе плечо, теперь стало удобно перехватить подмышки. В какой момент что-то пошло не так, Войтех не понял. То ли они слишком быстро дернули, то ли Айя просто чего-то испугалась и напряглась, но тело ее вдруг с невообразимой силой рванулось назад, в самую тьму, затягивая с собой и обоих спасателей. Ванины руки по локти вошли в черноту, Войтех же едва не зубами в землю вгрызся, чтобы не допустить подобного. Если он коснется темноты и потеряет сознание — а он был уверен, что видения набросятся на него даже через перчатки, слишком ослаблен он предыдущими, — им всем конец.

— Тяни! — крикнул Иван, и Войтех потянул, молясь только об одном: чтобы Айе удалось взять себя в руки и, полностью повиснув над пропастью, все-таки расслабиться.

Наверное, это получилось у нее от испуга. Или просто включился какой-то древний механизм выживания. Айя вылетела из тени как пробка. Войтех машинально разжал руки, Иван не успел, и Айя упала на него, повалив на землю. Она дрожала всем телом, Войтеху казалось, что он чувствует эту вибрацию по земле.

— Я всегда лучше всех открывал шампанское! — громко заявил Иван, аккуратно снимая с себя перепуганную насмерть девушку, но продолжая придерживать ее за плечи.

— А я всегда поражался, как ты умудряешься хохмить в самых невероятных ситуациях, — признался Войтех, вместе с Женей помогая обоим встать.

— Смех продлевает жизнь, — прокряхтел Иван, потирая ушибленный бок. — Так что советую перестать быть таким букой, — он многозначительно посмотрел на Войтеха, но тот сделал вид, что не заметил этого взгляда.