– И что с ней делать? С собой заберем? – Я тоже уставилась на Марну.

– Зачем? Она найдет дорогу к хозяину. Найдешь же? – обратился он к ней.

Драконица нехотя кивнула, хмуро глядя на нас.

– А если все-таки заблудится? – Оставлять ящерицу одну не хотелось, мы с ней успели сблизиться, и я чувствовала свою ответственность за нее.

– Значит, Дантэгро сам ее разыщет… потом… когда подействует лекарство.

– Какое лекарство? Он болен? – забеспокоилась я. – Или ты про мой приворот?

– Эйрин Опал болен и давно, как, впрочем, и я. Полнолуние – время действия его проклятия. – Фэб посмотрел на небо. Выражение лица его было непроницаемым, но я не сомневалась, что мысли в этот момент им владели не самые добрые. – Ты не знала?

– Знала, – ответила, хотя намеревалась соврать. Надеюсь, владыка не подсыпал мне в бокал какое-нибудь зелье истины? А то что-то как-то… странно все. – Просто забыла, – сказала чистую правду. – Я увижу своего опекуна сегодня?

– Не думаю, что он этого хочет. – Зеленоглазый ловелас нежно погладил меня по щеке. – Пойми, фея: приворотные чары ослабли из-за твоего побега. Их обнаружили и полностью устранили. Дантэ больше не привязан к тебе. Он снова тот, кем был прежде. Умный, расчетливый, амбициозный архимаг, обожающий разного рода эксперименты. И хотя ты по-прежнему считаешься его подопечной…

– Поняла, не продолжай!

На душе было паршиво. Даже не знаю почему. Неужели я, сама того не подозревая, влюбилась? Или просто привязалась к своему опекуну, уверенная, что он всегда на моей стороне? Глупо, наивно… Одним словом, позор на мои острые ушки! И на ясновидящий хвост тоже!

Мстительно тряхнув саквояж со Шлангом внутри, решительно взяла под руку жениха, готовая вернуться с ним во дворец и заняться чем-нибудь полезным, например, расколдовыванием спящих соперниц. Авось Альмандин все-таки передумает и выберет одну из них? Только вместо лазарета мы почему-то перенеслись в незнакомую мне комнату. Там-то владыка меня и запер, объяснив свой вероломный поступок тем, что его избранницы выходят из строя раньше, чем он успевает их как следует рассмотреть, и рисковать двумя последними, учитывая обстоятельства, его величество не намерен.

Идея с «сывороткой правды», которой меня незаметно накачали, как и мысль о чарах обольщения, принятых мною за природное обаяние Альмандина, резко перестали казаться проявлением паранойи. Меня развели, как школьницу, а я, доверчивая клуша, позволила собой манипулировать!

– Ну и чего ты добился своим молчанием, Шланг? – спросила, оставшись одна. – Зачем допустил все это? Твой дар оракула – полное фуфло! Или, может, тебя подкупили? Ау, предатель?! – Открыв саквояж, я заглянула в темноту.

– Спокойно, фея, все идет по плану, – раздалось оттуда. Но вылезать из своего укрытия хвост не стал – знал, зараза такая, что у меня руки чешутся дать ему по шее.





Глава 18




Сижу за решеткой в темнице сырой…

Хорошо, не в сырой, а в очень даже сухой, удобной и, я бы даже сказала, роскошной, учитывая приятный глазу интерьер двух смежных комнат с отдельным санузлом. Тут вам и купальня а-ля джакузи, и огромная кровать, которая так и манит, суля комфорт и покой. И шкаф с моими (и не только) вещами, и ломящийся от всяких вкусностей стол. Даже аналог земного телевизора есть! Правда, не в виде прямоугольного экрана, а внутри довольно крупного стеклянного шара, стоящего на тумбочке.

Похожую сферу мы с архимагом использовали для «звонков» на Землю, только они были без массивной металлической подставки с пятью разноцветными камушками, с помощью которых, как выяснила опытным путем, переключались каналы. Владыка, насколько я поняла, позаботился о моем временном заключении заранее. Обустроил все с королевским размахом, после чего заманил меня во дворец и запер «клетку».

Войти сюда мог только он, выйти – тоже он. Никаких слуг, друзей, подруг – никого, короче! Только я и его деспотичное величество. Такое вот романтическое гнездышко свил этот орел неощипанный… без окон и дверей.

Ну не наглость ли?!

В отличие от сырости решеток в моей «тюремной камере» хватало. И пусть они были невидимы по причине магического происхождения, просочиться сквозь них все равно не представлялось возможным. Я проверила, невзирая на ворчание Шланга из саквояжа. Хотела убедиться, ибо на слово рыжему обманщику больше не верила.

Результат: пять минут обморока, одежда в клочья, волосы дыбом, включая косички, впавшие в шипуче-кусачую истерику, а также вышедшие из строя браслеты (причем все!) и… примчавшийся назад жених. М-да, по-моему, мы это уже проходили. Только в саду и при свидетельницах.

Обнаружив меня на полу, Фэб перенес мою подпаленную тушку на постель, сел рядом, а потом минут двадцать ездил по ушам, убеждая больше не пытаться самоубиться, ведь в противном случае он будет вынужден не только запереть меня в надежном месте, но и привязать к кровати. Прозвучало двусмысленно, учитывая мой полуголый вид (пусть и далекий от эротического) и его пристальный взгляд (который я поначалу объясняла себе заботой о моем здоровье).

Клятвенно пообещав не пытаться выйти из «темницы» порталом, я скрестила за спиной пальцы и сообщила с чувством, что впредь буду паинькой и не стану ничего предпринимать, пока большие дяди не вычислят всех, кто нам угрожает, и не разрешат мне покинуть апартаменты, защищенные, по-видимому, лучше, чем спальня самого повелителя. Не уверена, что жених поверил в эту проникновенную речь, но в покое он меня все-таки оставил, убедившись, что моей жизни ничего не угрожает. Как заботливый дядюшка, Альмандин проводил меня до купальни, в которую я изъявила желание забраться, дабы привести себя в порядок, после чего ушел разбираться с заговорщиками, гостями, прочим.

Скатертью дорожка!

Закрывшись в ванной вместе с Ружем, я включила воду, поставила на бортик купальни саквояж и сказала:

– Так, умник! Либо ты выползаешь оттуда сам, либо я вытряхну тебя прямо в воду. Это просто свинство какое-то! Наворотить дел и затихориться в пространственном кармане!

– Кто наворотил?! – донеслось возмущенно из сумки. – Ты сама все наворотила!

– А кто меня поощрял и снабжал ложной информацией?

– Где это я солгал? Чистейшую правду говорил, а ты… курица неблагодарная! – рявкнул обиженный хвост, завозившись в саквояже.

– А ты отросток от курицы! – вернула обзывательство я. – Оракул-недоучка!

– Почему это недоучка?

– Потому что либо твои прорицательские способности хромают на обе ноги, как и мои, либо… ты и есть тот самый главгад, который дергает за ниточки в этом дурацком спектакле! – выпалила я под шум падающей в купальню воды.


– Чего? – Из сумки высунулась мохнатая голова с острой мордочкой, пасть которой была приоткрыта в удивлении, а обычно прищуренные голубые глаза казались совершенно круглыми.

– Ну, здравствуй, тихушник. – Я потерла руки в предвкушении. – Так что там у тебя за план такой, в подробности которого ты не удосужился нас посвятить? Рассорить архимагов, занять трон, присвоить артефакты – что?

– Хм… – На мордочку маленького поганца вернулось прежнее хитрое выражение. – Мне нравится ход твоих мыслей, фея. Может, ну их, этих мужиков, давай править сами?

Я закатила глаза, устраиваясь рядом. Руж шустро забрался ко мне на колени и блаженно заурчал, получив заслуженную ласку. Он, не в пример некоторым, вел себя хорошо, помогал и поддерживал меня, а не плел интриги за спиной, не увиливал от вопросов и не замалчивал важную информацию. И все же по-настоящему злиться на Шланга не получалось. Он ведь часть меня! Пусть и такая вредная.

– Рассказывай давай, почему не предупредил о намерениях владыки, – вздохнув, велела ему. – Иначе в воду засуну! – пригрозила снова.

– Зачем? – Хвост окинул меня придирчивым взглядом, не скрывая ехидства. – Я чистый, пушистый… и умный в отличие от тебя. Надо было слушать мои предупреждения, а не пытаться телепортироваться в свою прежнюю комнату.

– Слушают тех, кому доверяют. Ты же свой лимит доверия давно исчерпал. – Шланг прижал к голове маленькие ушки и вновь частично погрузился в саквояж. Одни глаза остались невинно хлопать ресницами. Нет, приятель! Так не пойдет! – Говори уже, что задумал? Заодно и обсудим, как из этого всего теперь выпутываться.



Пять минут спустя…

Не обсудили. Точнее, не все обсудили. Просто потому, что не успели. Зато мотивы моего скользкого друга я выяснила. Следовало догадаться, что будущее неоднозначно, хотя и стремится к какому-то определенному набору событий. Есть ключевые моменты, которые просто-таки обязаны произойти. И они действительно происходят независимо от палок, вставленных им в колеса. Как, к примеру, моя встреча с владыкой.

Не облюбуй Марна ту крышу, Фэб все равно бы отловил меня: в ресторане, на улице, да хоть на краю света, потому что нам было суждено с ним поговорить по душам, а мне потом вернуться во дворец. И тут, по словам Шланга, тоже были варианты. Не пойди мы по этому сценарию, я могла вместо обвешенных защитными заклинаниями апартаментов загреметь в настоящую тюремную камеру или, что хуже, попасть в когтистые лапы «любимого папочки».

На вопрос, почему хвост раньше все это не рассказал, он пожал узкими плечиками и на полном серьезе выдал: «Думал, ты разочаруешься в моих способностях оракула – я же далеко не все знаю и не всегда могу правильно предсказать будущее». Я только глаза закатила, мысленно усмехнувшись тому, что не одна я тут люблю лишнего понакручивать.

План Шланга был прост: помочь мне сбежать с отбора, чтобы вывести из-под подозрений и позволить архимагам самим во всем разобраться. Затем прикрыть от стражей, потому что попадание во дворец раньше времени не вписывалось в выбранную им цепочку событий, ну и устроить нам с его величеством рандеву в романтическом антураже, чтобы я могла взглянуть на Фабио с другой стороны (вдруг он мне понравится?).

– Эй! Ты все-таки решил меня замуж выдать? – спросила, рассматривая платье, которое волшебным образом восстанавливалось, жаль только, медленно.

– Видишь ли, Кайя… – Хвост снова прижал к голове ушки и состроил невинную мордашку, ничего хорошего не сулившую. – Я, как и Нуарэ с ее артефактами, понял, что свадьба – это тот самый ключевик, обойти который у тебя никак не получится, хотя выбор жениха по-прежнему за тобой. И если с Альмандином в ближайшее время тебя никакие потрясения не ждут, по поводу князя Опала…

Именно на этом крайне важном моменте дверь сорвалась с петель, точно картонка, и канула в клубах тьмы. От неожиданности мы вместе с пушистиками рухнули в купальню, подняв фонтан брызг. Но стоило тьме, ворвавшейся в ванную комнату, обрести более конкретные очертания, как мои возмущения, облаченные в «одежду» из нецензурных выражений, оборвались, им на смену пришел страх за собственную жизнь. Немудрено испугаться, когда над тобой возвышается закутанный в черное исполин с какой-то хреновиной на голове, которая тоже чем-то замотана. На руках перчатки, на лице то ли шарф, то ли балаклава…

А-а-а! Ко мне подослали киллера!

Инстинкты сработали быстрее панических мыслей, от метаний которых толку сейчас было мало. Меня будто какая-то неведомая сила на ноги подняла. Вскочив, я зашипела и растопырила пальцы, готовая вцепиться в морду врагу. Ударила хвостом по воде, снова устроив фонтан, грозно оскалилась, демонстрируя острые клыки, а потом еще и крылья расправила…

Крылья? Серьезно, что ли? Ек-макарек! Откуда они-то здесь взялись?!

Осознав, что трансформер собрался помимо моей воли и без всяких там бум-бам-тарарам с цветочным запахом, я замерла, не зная, что делать дальше: кидаться в атаку на стоящего столбом визитера или, воспользовавшись его ступором, попробовать улететь.

– Кайя? – первым нарушил неловкую паузу гость. – Ты в порядке? – Голос хриплый, будто простуженный, зато интонации знакомые.

Тряхнув волосами, которые, в отличие от платья, все еще напоминали взрыв на макаронной фабрике, присмотрелась к лицу мужчины. Вернее, к его серебристым глазам, видневшимся сквозь узкую прорезь «маски».

– Дантэ? – уточнила недоверчиво.

– Я, – кивнул архимаг, отчего странная конструкция на его голове тоже пошатнулась.

– Что это с тобой? – Принялась отжимать подол, чтобы чем-то занять дрожащие руки.

– Проклятие, – пояснил он. – Давнее, – добавил со вздохом. – Не хотел пугать, прости. Думал позже тебя навестить, когда зелье отмены подействует, но твой браслет перестал функционировать… – Опекун многозначительно замолчал, посмотрев на мое запястье, я тоже уставилась на него.

Татушка на месте, браслетов нет. Никаких! Смысл таскать на себе сломанные побрякушки? Когда меня охранными чарами шарахнуло, все амулеты разом из строя вышли, вот я их и сняла.

– Меня твой маскировочный костюм куда больше пугает. – Из горла вырвался нервный смешок. Плюнув на платье, которое и без моих стараний высохнет, принялась приглаживать волосы, после чего проверила, что там со спиной стало, учитывая наличие крыльев. Обнаружив аккуратные разрезы вместо разорванной в клочья ткани, лишний раз подивилась выносливости и универсальности волшебного платьишка. – Я тебя за убийцу приняла, – призналась князю. – За наемного.

– Прости, не подумал, – смутился он.

– И все еще принимаю! – сказала с намеком, очень уж хотелось увидеть, что опекун от меня прячет.

– Я не сниму плащ. – Большой и сильный князь Опал шарахнулся от маленькой, но настойчивой меня. Это что еще за детский сад?

– Снимешь! – выползая из ванны, чувствовала себя девочкой из фильма «Звонок». Выражение лица точно похожее было.

– Эйла Кайя, немедленно прекрати! – Рычащие нотки в его хриплом голосе, вероятно, должны были меня напугать, но мне упорно слышалась в них не угроза, а… что? Страх, неуверенность? Какие неподходящие моему мужчине эмоции!

– Значит, так, твое темнейш-ш-шество! – зашипели мы с косичками, вернее, я говорила, а они создавали подходящий фон. – Я сыта по горло всякими секретами, недомолвками, прочим. Снимай уже свой балахон и рассказывай, откуда взялось это проклятие. И у владыки тоже откуда? Не само же собой оно у вас появилось. Вдруг это как-то связано с нынешним заговором?

Оказавшись рядом, я принялась распутывать шнуровку его плаща, пока Дантэ обдумывал мои слова и не сопротивлялся.

– Вряд ли связано, хотя…

Погруженный в воспоминания Дантэ – просто находка для моих проворных пальчиков. Стянув с его головы капюшон, я мысленно присвистнула, восхищаясь ветвистостью массивных рогов (Ружу до них далеко) и остротой удлинившихся ушей. А размотав платок, прятавший лицо на манер балаклавы, поняла, почему опекун так вырядился. Явись он к кому-нибудь другому, прикрылся бы иллюзией – и дело с концом. Но я-то сквозь иллюзии вижу!