Вскоре эмоции немного поутихли, злость отступила, а вот мысли приобрели чёткость. Но я сознательно запретила себе думать о прошлом.
Дион не помнит меня? Отлично. Мне тоже давно пора его забыть.
Но как тут забудешь, когда он живёт со мной в одной комнате и спит на соседней кровати. Это же настоящее издевательство, будто боги решили пошутить.
Потом мои мысли свернули к проклятию принца, и на губах снова расцвела улыбка. Аплодирую той ведьме стоя! Для Диона нельзя было придумать чего-то более изощрённого. Это ж надо — главному бабнику страны перестали нравиться девушки! То-то он так разозлился, когда я заявила, что он хотел меня поцеловать во время прохождения полосы препятствий. Ещё бы.
Хотя… странно получается, неужели он на самом деле из-за проклятия стал испытывать особую симпатию к парням? Не-е-ет! Это было бы перебором!
И всё же на меня он иногда смотрит с явным мужским интересом. И если раньше я считала, что он просто чувствует во мне девушку, то теперь возникли сомнения. Кажется, Диону на самом деле симпатичен именно щуплый невзрачный Дестер Шарс.
И от этой мысли я снова рассмеялась.
Вот уж точно — приятное возмездие.
* * *
Когда, нагулявшись, возвращалась обратно в общежитие, наткнулась на сидящего на лавочке однокурсника. Генри выглядел задумчивым и немного подавленным, но, увидев меня, приветливо улыбнулся.
— Дес, гуляешь?
— Да, — ответила, останавливаясь напротив него. — Решил голову проветрить перед сном. А ты чего тут?
— Да так. Вышел воздухом подышать, — проговорил он и спрятал в карман свёрнутый вчетверо листок, который до этого вертел в руках. — Слышал, куда нас на практику отправят?
— Ещё нет, — ответила я и села рядом.
— В Изумрудный лес на границе с Эсвартом. Говорят, эльфы в последнее время стали часто нарушать границу, вот нас туда и сошлют, чтобы немного пошумели да напомнили ушастым, чья это земля.
Я только кивнула, но так и не нашла, что на это можно сказать.
Генри продолжил:
— А ещё ректор вроде смягчился и намерен в ближайшие выходные разрешить выход в город. Но предупредил, что при первом же случае с тёмной магией вызовет сюда тайную полицию. А эти ребята церемониться ни с кем не станут.
— Здравое решение, — ответила, снова покивав.
Генри всегда умудрялся первым узнавать все новости. Думаю, именно это стало причиной, по которой Крис, наш староста, сделал его своим заместителем. Причём часто Генри знал даже то, о чём многие не слышали. Но своих тайн не раскрывал. А я всё шутила, что из него вышел бы отличный шпион.
— Не могу понять ребят, которые принимают тьму, — проговорила я. — Это ведь билет в один конец. Да, могущество и сила, но временная, и основанная на чужих страданиях.
— Ты вряд ли их поймёшь, — пожал плечами парень. — У тебя очень мощный дар. Возможно, глядя на таких, как ты, на магов, которым играючи даются плетения любой сложности, у других и возникает соблазн использовать тёмную силу.
— Зависть? — бросила спокойно.
— Скорее, желание прыгнуть выше головы, — развёл он руками.
А потом вдруг вынул из кармана тот самый лист и протянул мне.
— Глянь. Я сегодня нашёл под дверью.
Приняв записку, поспешила её развернуть. Внутри было послание, написанное печатными буквами:
«Мы сможем сделать мир лучше, свергнем гнёт королевской власти, дадим силу всем, кто способен её удержать. Тьма с нами. Она не убивает, как врут вокруг, она помогает переродиться.
Когда-то тёмных магов истребили и стёрли упоминания из книг. Но мы вернём былое могущество великой силе!»
— Что за бред? — не сдержала возмущения. — Это… глупости! Все знают, что тьма — это разрушение. Она постепенно уничтожает и самого мага, и мир вокруг.
— А ты уверен? — с лёгкой иронией поинтересовался Генри. — Я вот, чем больше думаю над этими строками, тем сильнее сомневаюсь. Сам посуди, ведь в мире всё должно быть в равновесии. Сейчас получается, что светлая сила есть — у тех же эльфов, а тёмной — нет. А ведь, по сути, они как день и ночь, не должны существовать друг без друга.
— Мне не нравятся твои мысли, — сказала, вставая.
— Это всего лишь рассуждения, — ответил он. — Ты же знаешь, я люблю докапываться до истины.
— Главное слишком не увлекайся этой темой, а то привлечёшь ненужное внимание.
— Хорошо, Дес, — улыбнулся Генри. А потом спросил: — Тебе известно, как принимают тьму?
— Не интересовался, — ответила я. — Знаю лишь, что нужна жертва и какой-то там жуткий ритуал.
— Интересно, а существуют ли в нашем мире истинно тёмные? — снова задал он вопрос. — Те, в чьих родах эта сила живёт веками? Те, кто рождается с таким даром? Вот было бы хорошо узнать.
Когда я уходила, он сидел с блаженной улыбкой на лице, а в глазах плескались азарт и интерес.
В этом был весь Генри — он обожал загадки, тайны, особенно любил копаться в истории. И при всём этом был в курсе всего важного, что происходит в академии и стране.
Но его увлечённость тёмными меня изрядно настораживала. Хотя теперь даже мне стало любопытно, а есть ли в мире истинно тёмные? Но в моём случае лучше вообще никогда об этом не узнать.
Глава 16
Догадки
Дион
— Снова поцапались с Дестером? — спросил развалившийся в кресле Кейн.
— И да, и нет, — ответил я, опустившись на диван. — Я попытался затронуть тему Агнары Шарской, но Дес моментально вспылил. Будто ему на больную мозоль наступили.
После странной беседы с Задохликом мне оказалось жизненно необходимо поговорить хоть с кем-то. Каждый диалог с соседом рождал во мне новую лавину сомнений. Я не понимал его, не понимал ситуацию, на самом деле не помнил девушку, за которую он так на меня обозлился.
Но что самое паршивое, я почти перестал понимать себя.
Никогда раньше ни один парень или мужчина не вызывал у меня и десятой доли интереса, который рождает Дес. Мне нравится с ним говорить, даже от наших перепалок я получаю особое удовольствие. Нравится его живая мимика, которую он постоянно пытается контролировать. Нравится его яркий темперамент, ум, сообразительность.
Мне даже нравится моделировать в голове наш новый спор или тренировку. И всё это неправильно настолько, что просто бесит.
Я попытался максимально сократить наше общение, и мы некоторое время жили спокойно. Ага, не считая того факта, что иногда я ловил себя на том, что просто смотрю, как он спит.
Да, в Задохлике было немало женственного. К примеру, походка или эти длинные волосы, которые он всегда заплетал в косу. Но лицо определённо отличалось мужскими чертами.
Если честно, я даже допускал мысль, что Дес — женщина. Но стоило вспомнить совместный поход в душ, и сомнения пропадали. Увы, Дестер оказался мужчиной. Хилым, низкорослым, довольно хрупким, но всё-таки парнем.
А у меня, кажется, проблемы с головой.
— Я тут попросил знакомых разузнать о той девушке, — проговорил Кейнар.
Вид он при этом имел довольно хитрый, значит, у него на самом деле есть интересная информация.
— Ты же помнишь, что с некоторых пор у меня и в тайной полиции появились связи? — продолжил друг.
— И что же ты узнал?
— Много чего, — ответил Кейнар. — Как раз собирался тебя вызвать по магфону, а ты явился сам. Словно почувствовал.
Дверь в гостиную открылась, и на пороге появилась Хелена.
— Привет, Ди, — она мило мне улыбнулась и, пройдя через комнату, присела на подлокотник кресла Кейна. — Всё воюешь со своим соседом?
— Стараюсь поддерживать мир, — ответил ей и выжидающе посмотрел на Кейна.
— Хелли, помнишь, я тебе рассказывал о сути конфликта нашего принца и его Задохлика? — спросил Кейнар у супруги. — Так вот, сегодня у меня появились подробности.
Хел заинтересованно усмехнулась, а Кейн снова повернулся ко мне.
— В общем, отец той девушки, Вилмор Шарский, был организатором и лидером движения «Светлый мир», выступающего за дружбу с эльфами. Поначалу на это сообщество в тайной полиции не обращали внимание, да оно и было вполне безобидным. Но постепенно к нему присоединились те, кто жаждал не мира, а власти.
Появились подпольные собрания, стали плестись интриги и рождаться планы переворота. Подопечные лорда Стайра поначалу лишь наблюдали. Но когда дочь лидера движения связалась с тобой, Ди, они не могли не обратить на это внимание. Как ты понимаешь, в случайное совпадение никто не поверил. Слишком всё оказалось подозрительно.
— Что-то я всё сильнее хочу обратиться за ответами к отцу, — сказал, глядя на ребят.
— Подожди, это только начало, — Кейн многозначительно улыбнулся. — За вами следили. Так что ты точно имел отношения с Агнарой Шарской. Причём сам выступал инициатором всех встреч.
— А что же произошло между нами потом?
— Вот тут не знаю, — ответил Кейн. — Мне сказали, что ты просто в один момент перестал к ней приходить. Ни с того, ни с сего. А через два дня вся семья Шарских бежала из города и из страны. Как раз в ночь накануне подписания приказа об их аресте.
Дион не помнит меня? Отлично. Мне тоже давно пора его забыть.
Но как тут забудешь, когда он живёт со мной в одной комнате и спит на соседней кровати. Это же настоящее издевательство, будто боги решили пошутить.
Потом мои мысли свернули к проклятию принца, и на губах снова расцвела улыбка. Аплодирую той ведьме стоя! Для Диона нельзя было придумать чего-то более изощрённого. Это ж надо — главному бабнику страны перестали нравиться девушки! То-то он так разозлился, когда я заявила, что он хотел меня поцеловать во время прохождения полосы препятствий. Ещё бы.
Хотя… странно получается, неужели он на самом деле из-за проклятия стал испытывать особую симпатию к парням? Не-е-ет! Это было бы перебором!
И всё же на меня он иногда смотрит с явным мужским интересом. И если раньше я считала, что он просто чувствует во мне девушку, то теперь возникли сомнения. Кажется, Диону на самом деле симпатичен именно щуплый невзрачный Дестер Шарс.
И от этой мысли я снова рассмеялась.
Вот уж точно — приятное возмездие.
* * *
Когда, нагулявшись, возвращалась обратно в общежитие, наткнулась на сидящего на лавочке однокурсника. Генри выглядел задумчивым и немного подавленным, но, увидев меня, приветливо улыбнулся.
— Дес, гуляешь?
— Да, — ответила, останавливаясь напротив него. — Решил голову проветрить перед сном. А ты чего тут?
— Да так. Вышел воздухом подышать, — проговорил он и спрятал в карман свёрнутый вчетверо листок, который до этого вертел в руках. — Слышал, куда нас на практику отправят?
— Ещё нет, — ответила я и села рядом.
— В Изумрудный лес на границе с Эсвартом. Говорят, эльфы в последнее время стали часто нарушать границу, вот нас туда и сошлют, чтобы немного пошумели да напомнили ушастым, чья это земля.
Я только кивнула, но так и не нашла, что на это можно сказать.
Генри продолжил:
— А ещё ректор вроде смягчился и намерен в ближайшие выходные разрешить выход в город. Но предупредил, что при первом же случае с тёмной магией вызовет сюда тайную полицию. А эти ребята церемониться ни с кем не станут.
— Здравое решение, — ответила, снова покивав.
Генри всегда умудрялся первым узнавать все новости. Думаю, именно это стало причиной, по которой Крис, наш староста, сделал его своим заместителем. Причём часто Генри знал даже то, о чём многие не слышали. Но своих тайн не раскрывал. А я всё шутила, что из него вышел бы отличный шпион.
— Не могу понять ребят, которые принимают тьму, — проговорила я. — Это ведь билет в один конец. Да, могущество и сила, но временная, и основанная на чужих страданиях.
— Ты вряд ли их поймёшь, — пожал плечами парень. — У тебя очень мощный дар. Возможно, глядя на таких, как ты, на магов, которым играючи даются плетения любой сложности, у других и возникает соблазн использовать тёмную силу.
— Зависть? — бросила спокойно.
— Скорее, желание прыгнуть выше головы, — развёл он руками.
А потом вдруг вынул из кармана тот самый лист и протянул мне.
— Глянь. Я сегодня нашёл под дверью.
Приняв записку, поспешила её развернуть. Внутри было послание, написанное печатными буквами:
«Мы сможем сделать мир лучше, свергнем гнёт королевской власти, дадим силу всем, кто способен её удержать. Тьма с нами. Она не убивает, как врут вокруг, она помогает переродиться.
Когда-то тёмных магов истребили и стёрли упоминания из книг. Но мы вернём былое могущество великой силе!»
— Что за бред? — не сдержала возмущения. — Это… глупости! Все знают, что тьма — это разрушение. Она постепенно уничтожает и самого мага, и мир вокруг.
— А ты уверен? — с лёгкой иронией поинтересовался Генри. — Я вот, чем больше думаю над этими строками, тем сильнее сомневаюсь. Сам посуди, ведь в мире всё должно быть в равновесии. Сейчас получается, что светлая сила есть — у тех же эльфов, а тёмной — нет. А ведь, по сути, они как день и ночь, не должны существовать друг без друга.
— Мне не нравятся твои мысли, — сказала, вставая.
— Это всего лишь рассуждения, — ответил он. — Ты же знаешь, я люблю докапываться до истины.
— Главное слишком не увлекайся этой темой, а то привлечёшь ненужное внимание.
— Хорошо, Дес, — улыбнулся Генри. А потом спросил: — Тебе известно, как принимают тьму?
— Не интересовался, — ответила я. — Знаю лишь, что нужна жертва и какой-то там жуткий ритуал.
— Интересно, а существуют ли в нашем мире истинно тёмные? — снова задал он вопрос. — Те, в чьих родах эта сила живёт веками? Те, кто рождается с таким даром? Вот было бы хорошо узнать.
Когда я уходила, он сидел с блаженной улыбкой на лице, а в глазах плескались азарт и интерес.
В этом был весь Генри — он обожал загадки, тайны, особенно любил копаться в истории. И при всём этом был в курсе всего важного, что происходит в академии и стране.
Но его увлечённость тёмными меня изрядно настораживала. Хотя теперь даже мне стало любопытно, а есть ли в мире истинно тёмные? Но в моём случае лучше вообще никогда об этом не узнать.
Глава 16
Догадки
Дион
— Снова поцапались с Дестером? — спросил развалившийся в кресле Кейн.
— И да, и нет, — ответил я, опустившись на диван. — Я попытался затронуть тему Агнары Шарской, но Дес моментально вспылил. Будто ему на больную мозоль наступили.
После странной беседы с Задохликом мне оказалось жизненно необходимо поговорить хоть с кем-то. Каждый диалог с соседом рождал во мне новую лавину сомнений. Я не понимал его, не понимал ситуацию, на самом деле не помнил девушку, за которую он так на меня обозлился.
Но что самое паршивое, я почти перестал понимать себя.
Никогда раньше ни один парень или мужчина не вызывал у меня и десятой доли интереса, который рождает Дес. Мне нравится с ним говорить, даже от наших перепалок я получаю особое удовольствие. Нравится его живая мимика, которую он постоянно пытается контролировать. Нравится его яркий темперамент, ум, сообразительность.
Мне даже нравится моделировать в голове наш новый спор или тренировку. И всё это неправильно настолько, что просто бесит.
Я попытался максимально сократить наше общение, и мы некоторое время жили спокойно. Ага, не считая того факта, что иногда я ловил себя на том, что просто смотрю, как он спит.
Да, в Задохлике было немало женственного. К примеру, походка или эти длинные волосы, которые он всегда заплетал в косу. Но лицо определённо отличалось мужскими чертами.
Если честно, я даже допускал мысль, что Дес — женщина. Но стоило вспомнить совместный поход в душ, и сомнения пропадали. Увы, Дестер оказался мужчиной. Хилым, низкорослым, довольно хрупким, но всё-таки парнем.
А у меня, кажется, проблемы с головой.
— Я тут попросил знакомых разузнать о той девушке, — проговорил Кейнар.
Вид он при этом имел довольно хитрый, значит, у него на самом деле есть интересная информация.
— Ты же помнишь, что с некоторых пор у меня и в тайной полиции появились связи? — продолжил друг.
— И что же ты узнал?
— Много чего, — ответил Кейнар. — Как раз собирался тебя вызвать по магфону, а ты явился сам. Словно почувствовал.
Дверь в гостиную открылась, и на пороге появилась Хелена.
— Привет, Ди, — она мило мне улыбнулась и, пройдя через комнату, присела на подлокотник кресла Кейна. — Всё воюешь со своим соседом?
— Стараюсь поддерживать мир, — ответил ей и выжидающе посмотрел на Кейна.
— Хелли, помнишь, я тебе рассказывал о сути конфликта нашего принца и его Задохлика? — спросил Кейнар у супруги. — Так вот, сегодня у меня появились подробности.
Хел заинтересованно усмехнулась, а Кейн снова повернулся ко мне.
— В общем, отец той девушки, Вилмор Шарский, был организатором и лидером движения «Светлый мир», выступающего за дружбу с эльфами. Поначалу на это сообщество в тайной полиции не обращали внимание, да оно и было вполне безобидным. Но постепенно к нему присоединились те, кто жаждал не мира, а власти.
Появились подпольные собрания, стали плестись интриги и рождаться планы переворота. Подопечные лорда Стайра поначалу лишь наблюдали. Но когда дочь лидера движения связалась с тобой, Ди, они не могли не обратить на это внимание. Как ты понимаешь, в случайное совпадение никто не поверил. Слишком всё оказалось подозрительно.
— Что-то я всё сильнее хочу обратиться за ответами к отцу, — сказал, глядя на ребят.
— Подожди, это только начало, — Кейн многозначительно улыбнулся. — За вами следили. Так что ты точно имел отношения с Агнарой Шарской. Причём сам выступал инициатором всех встреч.
— А что же произошло между нами потом?
— Вот тут не знаю, — ответил Кейн. — Мне сказали, что ты просто в один момент перестал к ней приходить. Ни с того, ни с сего. А через два дня вся семья Шарских бежала из города и из страны. Как раз в ночь накануне подписания приказа об их аресте.