– Знаете, доктор, раньше я даже не предполагала, что рядом с моим домом существует магазин-мастерская «Дом вышивки». Ежедневно я проходила мимо и не замечала. Оказывается, есть множество журналов о вышивке, сайты, форумы, где обсуждаются правила вышивания крестиком!
– Почему это тебя удивляет? В то же самое время другой человек, далекий от литературы, вполне может удивиться, узнав, что существуют рейтинги самых продаваемых книг, конкурентная борьба между издательствами, о которых ты мне рассказывала…
– То, что для меня обычно и повседневно, то, что является частью моего мира.
– Как ты думаешь, пока ты погружаешься в свой мир, где в это время находятся все остальные? Они погружаются в свой.
– Пару лет назад я написала один рассказ, но так его и не опубликовала…
– И?..
– Я его назвала «Эголенд». Это вымышленный город, каждый его житель обитал в своем дворце – красном, желтом, синем. Каждому человеку хотелось иметь только свой цвет, единственный и неповторимый. Но на всех не хватало цветов и оттенков, и жителям постоянно приходилось смотреть на соседский дом и перекрашивать свой, чтобы отличаться. И это происходило бесконечно. Даже чтобы отличаться, нам приходится оглядываться на соседа, подстраиваться под его действия, учитывать его вкус. Странно, нет?
– Что?
– Я задумала этот рассказ, чтобы показать опасность конформизма и массовых идеологий. Я всегда была против конформизма, всегда хотела быть свободной и независимой от мнения большинства, но…
– Что «но»?
– Но, кажется, я тоже живу в стране под названием Эголенд.
– Мы все в ней живем. Невозможно сбежать от наследственности, от установок и схем поведения, заложенных в детстве, от душевных привязанностей и взаимозависимости.
– До тех пор пока Эголенд не взлетит в воздух, как это случилось со мной год назад.
– Но если бы твой Эголенд не разрушился, ты даже не узнала бы, что кто-то играет на скрипке, кто-то вышивает крестиком и печет шоколадные кексы, кто-то работает волонтером в больнице. Не узнала бы, что за пределами Эголенда бьет ключом иная жизнь.
– Но это не значит, что жизнь за пределами Эголенда мне подходит.
– Конечно, не значит.
– Я попробовала вышивать – чуть с ума не сошла от скуки, попробовала научиться хип-хопу – не получилось, но…
– Но?
– Мне приятно осознавать, что существуют люди, которым это по плечу, у них красиво получается, и это прекрасно.
– Ты не задумывалась, что другие люди, не умеющие писать романы, считают прекрасным твое существование?
– Да, это верно. Но это не избавляет меня от страхов. Я часто просыпаюсь ночью из-за того, что мне нечем дышать. Тоска душит меня. Сердце кровоточит. Я надеюсь, игра «Десять минут» сможет излечить мое истерзанное сердце. По крайней мере, отвлечет на время от боли. Но если раны на сердце не затянутся?
– Лучший способ борьбы со своими страхами – отвлекаться от них и пренебрегать ими. Прошел год с нашей первой встречи, и я могу сказать, что мы вступили в новую фазу осознания нашей проблемы.
– Что это значит?
– Я бы ей дала такое название – «За пределами Эголенда». Но сейчас расскажи лучше о своем романе. Продвигается?
– Да.
– Что еще?
– Да, чуть было не забыла: я учусь водить машину!
– Водить машину?
– Да, в прошлую субботу я попробовала водить машину, это были мои «Десять минут».
– Кто тебя учит?
– Мой Муж.
– …?
– Вчера у нас был второй урок.
– Тебе понравилось?
– Не знаю. Но во время наших уроков, между переключениями скоростей, нам удалось высказать то, чего мы раньше не могли сказать, глядя друг другу в глаза.
– Например?
– Например, Мой Муж утверждает, что он не может быть собственностью одной женщины, особенно такой, какой я стала в последнее время.
– …?
– Когда он это говорил, я заметила, что он не был до конца уверен.
– В каком смысле, Кьяра?
– На самом деле это говорил не он, за него говорили его страхи. Он боится не почувствовать границы счастья, за которыми можно стать несчастным.
– Не поняла, объясни.
– Именно он, сознательно или неосознанно, помог мне поверить в себя, побороть мою неуверенность, заставил отправить в издательство первый роман. А теперь он ненавидит мою личность, ту повзрослевшую личность, которую сам же и создал. Парадокс.
– А с тобой, Кьяра, не произошло ли то же самое?
– Я его люблю.
– Все же спроси себя, не способствовала ли ты созданию личности твоего мужа, которую потом сама же стала отвергать? Я говорю о повзрослевшей личности твоего мужа. Любимого, обожаемого, но повзрослевшего. Повзрослевшего настолько, что у тебя не хватило сил его удержать, он ускользнул из твоих рук, покинул ваш Эголенд.
– Верно. Но как же «первородное единое начало», неразъединимая сущность, существующая от момента знакомства двух душ и проходящая через взросление к старению вместе?
– Чтобы быть вместе, оба должны хотеть быть вместе. Это главное. На этом я хотела бы закончить. Это наша последняя встреча перед Рождеством. Я вернусь в Рим второго января. Назначим сеанс на третье?
– Отлично. Счастливого Рождества, доктор.
– Взаимно, Кьяра. Не отступай, придумывай новые «Десять минут».
Сегодня Ато останется ночевать у меня.
Идея пришла вчера, после второго урока вождения с Моим Мужем. Вернувшись домой, я чувствовала невероятную усталость – нет, не физическую, а усталость от отвращения ко всему. В первую очередь – удивительное отвращение к собственному существованию. Хотелось поесть вредной, отвратительной еды, например чипсов, и посмотреть фильм на диване. Все.
Ато обожает фильмы Роберта Ли Земекиса и Тима Бертона, я предпочитаю Кубрика, Бергмана, Феллини и Тарантино. В чем мы сходимся с Ато, так это в нашей общей любви к мультфильмам. Запасшись банкой «Нутеллы», тостами и орешками, мы можем смотреть один и тот же мультфильм по нескольку раз.
Сегодня смотрим «Рапунцель», Ато – третий раз, я – четвертый. Удивительный, красочный мультфильм в лучших традициях Диснея. Трепетная история о принцессе с волшебными волосами, которую заточила в башне злая и завистливая мачеха. Раз в год, ночью, Рапунцель наблюдает удивительное сияние на горизонте – это блеск летающих фонариков, которые на праздник запускают жители далекого города.
– Знаешь, когда мы праздновали в Эритрее восемнадцатилетие моей сестры, отец запустил в небо сто светящихся фонариков. Давай и мы попробуем! На углу улиц Боскетто и Урбина есть китайская лавка, там продаются воздушные фонарики, я видел.
Еще один магазин в моем квартале, о существовании которого я и не подозревала.
Мы вышли из дому. Проходя мимо салона красоты, увидели Кристину. Заглянули, чтобы поздороваться.
– Куда вы идете? – поинтересовалась она.
– Покупать небесные фонарики, – поспешил с ответом Ато.
– А, в китайскую лавку на углу улиц Урбина и Боскетто?
Об этом магазине знают все, кроме меня.
– Хороший магазин, маленький, но там есть абсолютно все. Хочешь костюм Деда Мороза – пожалуйста, утюг – пожалуйста, адаптер – пожалуйста.
В расхваленном магазине мы действительно нашли воздушные фонарики. Купили два. На упаковке было написано: «Небесные фонарики просты в использовании, безопасны и безвредны для окружающей среды. Они подарят вам незабываемые минуты наслаждения во время праздника, свадьбы, корпоративной вечеринки. Небесные фонарики способны за несколько минут подняться на высоту около тысячи метров и будут видны в небе около получаса».
Покупаем два. Возвращаемся домой. Ждем темноты. Располагаемся в кухне. Распахиваем окно. Внутри упаковки находим инструкцию.
1. Аккуратно достаньте фонарик из упаковки.
Достаем: Ато – свой фонарик, я – свой. Очень аккуратно.
2. Закрепите горелку на крестообразной подставке, расположенной в нижней части фонарика.
Подглядываю за Ато. Танцор хип-хопа из него не самый лучший, но запускатель фонариков – отличный: движения его рук быстры и проворны, не то что у меня. Через секунду его горелка стоит на месте.
3. Расправьте фонарик. Для этого держите его за основание и совершайте волнообразные движения. Фонарик должен наполниться воздухом.
Повторяю за Ато волнообразные движения, медленно.
4. Зажгите горелку. Переверните фонарик куполом вверх, удерживая за подставку горелки.
Здесь мне понадобилась помощь Ато: сначала он зажигает мою горелку, потом свою.
5. Убедитесь, что горелка не соприкасается с куполом из рисовой бумаги.
– Ты убедилась?