– Садись, – сказал Медвежонок. И Ежик с Медвежонком тоже сели.
– А как мы будем сумерничать? – спросил Заяц.
Ежик промолчал.
– Сиди в сумерках и молчи, – сказал Медвежонок.
– А разговаривать можно? – спросил Заяц. Ежик опять промолчал.
– Говори, – сказал Медвежонок.
– Я в первый раз сумерничаю, – сказал Заяц, – поэтому не знаю правил. Вы не сердитесь на меня, ладно?
– Мы не сердимся, – сказал Ежик.
– Я как узнал, что вы сумерничаете, я стал прибегать к твоему, Ежик, дому и глядеть во-он из-под того куста. Во, думаю, как красиво они сумерничают! Вот бы и мне! И побежал домой, и стащил с чердака старое кресло, сел и сижу…
– И чего? – спросил Медвежонок.
– А ничего. Темно стало, – сказал Заяц. – Нет, думаю, это не просто так, это не просто сиди и жди. Что-то здесь есть. Попрошусь, думаю, посумерничать с Ежиком и Медвежонком. Вдруг пустят?
– Угу, – сказал Медвежонок.
– А мы уже сумерничаем? – спросил Заяц. Ежик глядел, как медленно опускаются сумерки, как заволакивает низинки туман, и почти не слушал Зайца.
– А можно, сумерничая, петь? – спросил Заяц. Ежик промолчал.
– Пой, – сказал Медвежонок.
– А что?
Никто ему не ответил.
– А можно веселое? Давайте я веселое спою, а то зябко как-то?
– Пой, – сказал Медвежонок.
– Ля-ля! Ля-ля! – завопил Заяц. И Ежику сделалось совсем грустно. Медвежонку было неловко перед Ежиком, что вот он притащил Зайца и Заяц мелет, не разбери чего, а теперь еще воет песню. Но Медвежонок не знал, как быть, и поэтому завопил вместе с Зайцем.
– Ля-ля-лю-лю! – вопил Медвежонок.
– Ля-ля! Ля-ля! – пел Заяц. А сумерки сгущались, и Ежику просто больно было все это слышать.
– Давайте помолчим, – сказал Ежик. – Послушайте, как тихо!
Заяц с Медвежонком смолкли и прислушались. Над поляной, над лесом плыла осенняя тишина.
– А что, – шепотом спросил Заяц, – теперь делать?
– Шшш! – сказал Медвежонок.
– Это мы сумерничаем? – прошептал Заяц. Медвежонок кивнул.
– До темноты – молчать?..
Стало совсем темно, и над самыми верхушками елок показалась золотая долька луны.
От этого Ежику с Медвежонком вдруг стало на миг теплее. Они поглядели друг на друга, и каждый почувствовал в темноте, как они друг другу улыбнулись.
КАК ОТТЕНИТЬ ТИШИНУ
– Я очень люблю осенние пасмурные дни, – сказал Ежик. – Солнышко тускло светит, и так туманно– туманно…
– Спокойно, – сказал Медвежонок.
– Ага. Будто все остановилось и стоит.
– Где? – спросил Медвежонок.
– Нет, вообще. Стоит и не двигается.
– Кто?
– Ну, как ты не понимаешь? Никто.
– Никто стоит и не двигается?
– Ага. Никто не двигается.
– А комары? Вон как летают! Пи-и!.. Пи-и!.. – И Медвежонок замахал лапами, показал, как летит комар.
– Комары только еще больше, – тут Ежик остановился, чтобы подыскать слово, – о т т е н я ю т неподвижность, – наконец сказал он.
Медвежонок сел:
– Как это?
Они лежали на травке у обрыва над рекой и грелись на тусклом осеннем солнышке. За рекой, полыхая осинами, темнел лес.
– Ну вот смотри! – Ежик встал и побежал. – Видишь?
– Что?
– Как неподвижен лес?
– Нет, – сказал Медвежонок. – Я вижу, как ты бежишь.
– Ты не на меня смотри, на лес! – И Ежик побежал снова. – Ну?
– Значит, мне на тебя не смотреть?
– Не смотри.
– Хорошо, – сказал Медвежонок и отвернулся.
– Да зачем ты совсем-то отвернулся?
– Ты же сам сказал, чтобы я на тебя не смотрел.
– Нет, ты смотри, только на меня и на лес о д н о в р е м е н н о, понял? Я побегу, а он будет стоять. Я о т т е н ю его неподвижность.
– Хорошо, – сказал Медвежонок. – Давай попробуем. – И уставился на Ежика во все глаза. – Беги! Ежик побежал.
– Быстрее! – сказал Медвежонок. Ежик побежал быстрее.
– Стой! – крикнул Медвежонок. – Давай начнем сначала.
– Почему?
– Да я никак не могу посмотреть на тебя и на лес одновременно: ты так смешно бежишь, Ежик!
– А ты смотри на меня и на лес, понимаешь? Я – бегу, лес – стоит. Я оттеняю его неподвижность.
– А ты не можешь бежать большими прыжками?
– Зачем?
– Попробуй.
– Что я – кенгуру?
– Да нет, но ты – ножками, ножками, и я не могу оторваться.
– Это не важно, как я бегу, понял? Важно то, что я бегу, а он – стоит.
– Хорошо, – сказал Медвежонок. – Беги!
Ежик побежал снова.
– Ну?
– Такими маленькими шажками не оттенишь, сказал Медвежонок. – Тут надо прыгать вот так! И он прыгнул, как настоящий кенгуру.
– А как мы будем сумерничать? – спросил Заяц.
Ежик промолчал.
– Сиди в сумерках и молчи, – сказал Медвежонок.
– А разговаривать можно? – спросил Заяц. Ежик опять промолчал.
– Говори, – сказал Медвежонок.
– Я в первый раз сумерничаю, – сказал Заяц, – поэтому не знаю правил. Вы не сердитесь на меня, ладно?
– Мы не сердимся, – сказал Ежик.
– Я как узнал, что вы сумерничаете, я стал прибегать к твоему, Ежик, дому и глядеть во-он из-под того куста. Во, думаю, как красиво они сумерничают! Вот бы и мне! И побежал домой, и стащил с чердака старое кресло, сел и сижу…
– И чего? – спросил Медвежонок.
– А ничего. Темно стало, – сказал Заяц. – Нет, думаю, это не просто так, это не просто сиди и жди. Что-то здесь есть. Попрошусь, думаю, посумерничать с Ежиком и Медвежонком. Вдруг пустят?
– Угу, – сказал Медвежонок.
– А мы уже сумерничаем? – спросил Заяц. Ежик глядел, как медленно опускаются сумерки, как заволакивает низинки туман, и почти не слушал Зайца.
– А можно, сумерничая, петь? – спросил Заяц. Ежик промолчал.
– Пой, – сказал Медвежонок.
– А что?
Никто ему не ответил.
– А можно веселое? Давайте я веселое спою, а то зябко как-то?
– Пой, – сказал Медвежонок.
– Ля-ля! Ля-ля! – завопил Заяц. И Ежику сделалось совсем грустно. Медвежонку было неловко перед Ежиком, что вот он притащил Зайца и Заяц мелет, не разбери чего, а теперь еще воет песню. Но Медвежонок не знал, как быть, и поэтому завопил вместе с Зайцем.
– Ля-ля-лю-лю! – вопил Медвежонок.
– Ля-ля! Ля-ля! – пел Заяц. А сумерки сгущались, и Ежику просто больно было все это слышать.
– Давайте помолчим, – сказал Ежик. – Послушайте, как тихо!
Заяц с Медвежонком смолкли и прислушались. Над поляной, над лесом плыла осенняя тишина.
– А что, – шепотом спросил Заяц, – теперь делать?
– Шшш! – сказал Медвежонок.
– Это мы сумерничаем? – прошептал Заяц. Медвежонок кивнул.
– До темноты – молчать?..
Стало совсем темно, и над самыми верхушками елок показалась золотая долька луны.
От этого Ежику с Медвежонком вдруг стало на миг теплее. Они поглядели друг на друга, и каждый почувствовал в темноте, как они друг другу улыбнулись.
КАК ОТТЕНИТЬ ТИШИНУ
– Я очень люблю осенние пасмурные дни, – сказал Ежик. – Солнышко тускло светит, и так туманно– туманно…
– Спокойно, – сказал Медвежонок.
– Ага. Будто все остановилось и стоит.
– Где? – спросил Медвежонок.
– Нет, вообще. Стоит и не двигается.
– Кто?
– Ну, как ты не понимаешь? Никто.
– Никто стоит и не двигается?
– Ага. Никто не двигается.
– А комары? Вон как летают! Пи-и!.. Пи-и!.. – И Медвежонок замахал лапами, показал, как летит комар.
– Комары только еще больше, – тут Ежик остановился, чтобы подыскать слово, – о т т е н я ю т неподвижность, – наконец сказал он.
Медвежонок сел:
– Как это?
Они лежали на травке у обрыва над рекой и грелись на тусклом осеннем солнышке. За рекой, полыхая осинами, темнел лес.
– Ну вот смотри! – Ежик встал и побежал. – Видишь?
– Что?
– Как неподвижен лес?
– Нет, – сказал Медвежонок. – Я вижу, как ты бежишь.
– Ты не на меня смотри, на лес! – И Ежик побежал снова. – Ну?
– Значит, мне на тебя не смотреть?
– Не смотри.
– Хорошо, – сказал Медвежонок и отвернулся.
– Да зачем ты совсем-то отвернулся?
– Ты же сам сказал, чтобы я на тебя не смотрел.
– Нет, ты смотри, только на меня и на лес о д н о в р е м е н н о, понял? Я побегу, а он будет стоять. Я о т т е н ю его неподвижность.
– Хорошо, – сказал Медвежонок. – Давай попробуем. – И уставился на Ежика во все глаза. – Беги! Ежик побежал.
– Быстрее! – сказал Медвежонок. Ежик побежал быстрее.
– Стой! – крикнул Медвежонок. – Давай начнем сначала.
– Почему?
– Да я никак не могу посмотреть на тебя и на лес одновременно: ты так смешно бежишь, Ежик!
– А ты смотри на меня и на лес, понимаешь? Я – бегу, лес – стоит. Я оттеняю его неподвижность.
– А ты не можешь бежать большими прыжками?
– Зачем?
– Попробуй.
– Что я – кенгуру?
– Да нет, но ты – ножками, ножками, и я не могу оторваться.
– Это не важно, как я бегу, понял? Важно то, что я бегу, а он – стоит.
– Хорошо, – сказал Медвежонок. – Беги!
Ежик побежал снова.
– Ну?
– Такими маленькими шажками не оттенишь, сказал Медвежонок. – Тут надо прыгать вот так! И он прыгнул, как настоящий кенгуру.