У Поппи голова кружилась от волнения, но она продолжала копаться в залежах бумаг. В основном это были бухгалтерские книги, цифры и информация о приходах и расходах, и почти все они были подписаны Сайрусом Колдуэллом.

Она открыла ящик в одном из шкафов и обнаружила там старые личные дела сирот, живших в Ларкспуре. К бумагам прилагались маленькие фотографии детей. На этих документах тоже везде стояла фамилия Колдуэлл.

«Интересно, кем он мне приходится», – подумала Поппи. Бумаги были подписаны довольно давно. А вдруг директор все еще где-нибудь в Ларкспуре? В любом случае здесь есть ее родственники. У Поппи чуть ноги не подкосились от радости. Она уже боялась, что ей придется вернуться в «Четвертую надежду».

Поппи продолжала исследовать ящики, в надежде узнать что-нибудь о директоре или тетушке, а потом перешла к столам, расположенным вдоль ряда маленьких окон в дальнем конце комнаты. Один стол – аккуратно прибранный – заметно отличался от остальных. На зеленой столешнице покоились две папки, разбухшие от бумаг. На верхней папке висел ярлычок с надписью «ОСОБЫЕ», сделанной ярко-красным карандашом, буквы уже трудно было разобрать.

– Особые? – вслух удивилась Поппи. – Какие такие особые?

Но не успела она изучить документы, как неподалеку послышался чей-то шепот. Поппи оторвалась от папки, пытаясь определить, откуда исходит голос. Судя по всему, он принадлежал маленькой девочке.

Отвернувшись от стола и оглядевшись, она поняла, что комната была в форме буквы L и одну часть ее она не заметила. Голос доносился из-за угла.

– Эй? – позвала Поппи. Она закрыла папку под названием «ОСОБЫЕ» и положила ее к себе в сумку.

Она пошла на голос и вскоре смогла разобрать слова, которые бормотала девочка: «…хлебные крошки рассыпаны по лесу…» В раннем детстве сказка о Гензеле и Гретель наводила на Поппи настоящий ужас. Только боялась она не ведьмы в пряничном домике, а бессердечных родителей, отправивших собственных детей в лес на верную смерть.

Затаив дыхание, Поппи заглянула за угол. Яркое полуденное солнце освещало одинокий, развернутый к окну стул с высокой спинкой. Стул был такой высокий, что Поппи не видела сидящую на нем девочку.

– Гретель не теряла ни минуты, – продолжал голос. К Поппи вдруг вернулась ее обычная застенчивость. Она сжала колени и плотнее прижала к себе сумку. – Она отправила ведьму в печку, захлопнула дверцу и задвинула засов, заперев ее внутри. По домику разнесся вой, и такая в нем была жгучая ярость, что пряничные стенки чуть не растаяли. «Скажите, госпожа, – с улыбкой спросила Гретель, – теперь печка достаточно нагрелась, чтобы готовить в ней мясо?» Затем она обернулась к костяной клетке, где скорчился ее братик, глядевший на нее со смесью удивления и ужаса.

В комнате стало тихо, и у Поппи по коже побежали мурашки.

– Эй? – снова окликнула она.

Человек на стуле пошевелился, стул с высокой спинкой медленно развернулся, и Поппи поняла, что смотрит в пустые глаза девочки, лицо которой скрывает светло-серая кошачья маска. Она вздрогнула от удивления. Нарисованная на маске кошка вскинула брови, как будто удивлялась, как Поппи посмела прервать сказку.

Поппи снова попыталась заговорить:

– Мм… ты здесь живешь? Поможешь мне найти Дельфинию?

Поппи дрожала. Она узнала кошку – точно такая же была на том рисунке, который Эшли чуть не уничтожила. На девочке также были знакомая черная юбка, белая блузка и серая кофта. Длинные каштановые волосы ниспадали вниз, и несколько тонких прядей попали в отверстия маски.

Но это же не может быть та самая девочка с рисунка, правда? И почему она молчит?

На полу у стены сидели ее слушатели: несколько кукол, прислоненных к плинтусу. Все они были так или иначе повреждены. Изуродованы. Некоторые были обожжены, их лица сморщились и почернели. У других отсутствовали конечности и вместо глаз зияли темные провалы. Одна из тех, что побольше, завалилась вперед – в ее хрупком фарфоровом черепе чернела пробитая дыра.

Девочка в кошачьей маске проследила за взглядом Поппи и резко повернула к ней голову.

– Извини, – сказала Поппи, испугавшись, что отвращение отразилось на ее лице. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, как самые странные вещи могут стать дорогим сердцу сокровищем. – Я…

Но девочка встала, и Поппи умолкла. Девочка нагнулась, подобрала своих кукол и шагнула к Поппи, глядя на нее пустыми черными глазницами.

– Ты пришла, – сказала девочка, и ее тихий голос был одновременно похож на голос ведьмы и на голос Гретель. – Ты действительно пришла.

– Постой! Это ты меня пригласила? – спросила Поппи тихо, почти шепотом, ее сердце лихорадочно билось.

Вместо ответа девочка рассмеялась протяжным низким смехом. А потом вдруг пронзительно завизжала. Этот звук застал Поппи врасплох, и она тоже сдавленно вскрикнула. Девочка с невероятной силой отбросила ногой стул с высокой спинкой, и он с громким стуком упал на пол. А девочка снова шагнула к Поппи.

Поппи попятилась за угол. Ее окружил сильный запах дыма, и в какой-то миг ей показалось, что он просочился сюда из сказки, будто жар ведьминой печи магическим образом воплотился в реальность. Но затем струя горячего воздуха обожгла ей шею, а в следующий миг за ее спиной вспыхнуло яркое трепещущее пламя.

Теперь Поппи закричала по-настоящему. Кабинет был охвачен огнем.





Глава 17




ВСЕ СТОЛЫ И ШКАФЫ, все папки и бумаги, которые Поппи только что просматривала, были охвачены пламенем. Огонь полз по стенам, и под его языками чернели обои, трещали и съеживались картины. В этом свирепом жаре черная ткань, покрывавшая самую высокую раму, поднялась от порыва горячего воздуха и упала вниз, где ее тут же поглотило пламя, открыв взгляду огромное зеркало. Стоило Поппи подумать о Девочке, как стекло со звуком, похожим на выстрел, треснуло и тусклая поверхность затянулась паутиной трещин.

В какой-то миг Поппи подумала, что все это ей только кажется. «Здесь нет никакого огня, – думала она. – Нет никакой кошачьей девочки. Это все в твоей голове. Ты действительно чокнулась. Тебя запрут в темной комнате на веки вечные. Никаких друзей. Никакой семьи. Никаких книг и зеркал. Только ты и твой глупый, чокнутый мозг!»

Кто-то схватил ее за волосы и потащил. Поппи с криком рухнула навзничь на ковер. Сверху вниз на нее смотрела девочка в маске кошки. Сквозь треск пламени Поппи показалось, что она смеется.

Нет, не показалось.

Поппи отползла в сторону и вскочила на ноги.

Пламя подбиралось к ним.


– Что ты творишь?! – закричала она на девочку. Поппи метнулась в сторону, перепрыгивая через невысокие языки пламени. Но когда она добралась до двери и дернула за ручку, дверь не поддалась.

– НЕТ! – завопила она. – На помощь!

Комната за ее спиной затягивалась дымом, серым сумраком окутывающим девочку с лицом кошки. Пламя все разрасталось, и комната наполнялась жаром.

Поппи старалась не дышать, но дым проникал в горло, и она начала задыхаться. Где-то на задворках памяти мелькнула миссис Тейт, стоящая перед девочками в рекреации «Четвертой надежды» и объясняющая, что делать в случае пожара: «Падайте на землю, чтобы спастись от дыма». Поппи упала на колени, закрыв рот рукавом. «Ищите ближайший выход».

Выход. Поппи заставляла себя соображать.

Рядом с разбитым зеркалом есть окно! Пламя ревело на красных бархатных занавесках, но стекло оставалось чистым.

Поппи схватила металлический стул, стоящий у стола. Он обжигал руки, но Поппи только скрипнула зубами, превозмогая боль. Она подняла стул над головой и со всей силы запустила им в окно. Идеальный бросок. Но, к ее ужасу, стул просто отскочил назад.

– Дилан! – закричала она сквозь кашель, пот струился по ее лицу и шее, футболка тоже промокла насквозь. – Маркус! Азуми! Спасите меня!

Теперь огонь ревел так громко и кровь так стучала в висках, что даже если бы кто-то отозвался, она бы не услышала.

Дым, застилавший комнату, приподнялся точно вуаль. В центр пламени ступил темный силуэт – девочка в кошачьей маске. Поппи застыла на месте, подумав, не обманывают ли ее глаза. Огонь, казалось, танцевал вокруг странной девочки, которая медленно шагнула вперед, сжимая в руках свою коллекцию чудовищных кукол и злобно глядя на Поппи.

– Я не боюсь тебя! – крикнула Поппи. Ей стало досадно оттого, что собственный голос прозвучал так слабо и надтреснуто.

Девочка дернула головой, как будто хотела сказать «Неужели?». Она скользила сквозь бушующее пламя к тому месту, где скорчилась Поппи.

«Ты пришла. Ты действительно пришла».

Обои под рисунком с пятью детьми в масках запузырились. Из стыков обоев поднимались дым и пар, и Поппи закашлялась от испарений. Теперь огонь проник внутрь стены. Скоро он перекинется на верхние и нижние этажи. Поппи понимала, что в таком случае может рухнуть все здание.

«Ищите ближайший выход».

В ней проснулась свирепая ярость, та ярость, которая заставила ее искать свое личное дело в кабинете мисс Тейт. «Если нет выхода, сделай его сама!»

Поппи уставилась на треснувшее зеркало. Ее отражение было разбитым, пугающим, но не его она надеялась увидеть.

– Ты пыталась предупредить меня, чтобы я не ходила сюда! – закричала она Девочке, своей Девочке. Голос Поппи едва можно было различить за ревом пламени. – Прости, что я не послушала. Но, пожалуйста, пожалуйста, если ты слышишь меня, помоги мне!

Девочка в кошачьей маске была всего в нескольких шагах от нее, по-прежнему держа в руках своих кукол, как будто хотела помучить Поппи ожиданием неизбежного.

«Если нет выхода, сделай его сама».

Что-то мелькнуло в разбитом зеркале.

Девочка! Она пришла!

Зеркало снова треснуло. Горизонтальная линия прошла по паутине поверх отражения Поппи. Еще две трещины появились по обе стороны от ее лица. Обернувшись, Поппи увидела, как трещины проступили на стене, у которой она сидела. Линии трещин на зеркале повторялись на стене.

Девочка в кошачьей маске взвыла, увидев, что Поппи всем весом навалилась на стену, потом, шагнув назад, снова ударила плечом – и стена раскрылась точно ворота.

В следующий миг Поппи рухнула на пол в коридоре. Зеркало в горящей комнате взорвалось, и осколки стекла растворились в огне. Проход в стене исчез в мгновение ока, и Поппи поняла, что смотрит на не тронутый пламенем коридор.

Поппи прислонилась к стене, стараясь перевести дыхание. Она закрыла глаза, открыла и снова огляделась. Ничего. И никаких ожогов на ней, нет даже запаха дыма.

«Чооокнутая Поппи».

Прислонившись к стене за спиной, Поппи попыталась изгнать из головы насмешливые голоса. Но тогда она осталась бы наедине с собственным голосом, и она даже не знала, что лучше.

«Это все ложь. Письмо. Приглашение. Тетушка Дельфиния».

Некто пожелал, чтобы Поппи приехала в Ларкспур, но это был вовсе не дальний родственник. Это место никогда не будет ее домом. Никто здесь не собирался встречать ее, любить ее, удочерять ее.

Она изо всех сил пыталась остановить поток слез, покрасневшие глаза щипало. Поппи чувствовала себя куклой, одной из тех, которым девочка в кошачьей маске рассказывала сказку, той, что была выпотрошена и осталась без внутренностей. Она с трудом поднялась на ноги и резким движением вытерла слезы.

А потом Поппи услышала, как кто-то бежит к ней со всех ног.





Глава 18




ПОППИ ОБЕРНУЛАСЬ НА ЗВУК ШАГОВ, сбросив сумку с плеча и зажав ее в руке на манер оружия, – и тут увидела лицо человека, который спешил к ней. От облегчения она чуть не выронила сумку.