– Это ужасно – так говорить о собственном брате.
Дилан скрестил руки на груди:
– Извини. Я должен был догадаться, что ты очередная фанатка Дэша.
Поппи покачала головой:
– Вы не такие, какими я вас себе представляла. Вы были такими славными в том шоу, что, наверное, вы даже лучшие актеры, чем о вас думают. Мне жаль твоего брата. – Поппи вся дрожала. – Мне жаль тебя.
С некоторой долей злорадства она смотрела, как у Дилана отвисает челюсть.
– Я вернусь назад, – сказала Поппи. – Хочу еще раз проверить тот кабинет.
– Я иду с тобой.
– Нет, я сама справлюсь. А ты лучше оставь меня в покое.
Дилан пожал плечами и затопал прочь.
Поппи чуть было не окликнула его, но пересилила себя и крепко сжала губы. Она давно привыкла действовать самостоятельно. И все-таки без Дилана в коридоре стало пусто. Здесь, в Ларкспуре, происходит что-то странное. Что-то, чего она не может описать словами.
Она повернулась и направилась обратно, к кабинету.
Поппи подошла к маленькой рамке, висящей на стене рядом с дверью. Приглядевшись, она смогла рассмотреть вставленный в рамку рисунок – на нем были изображены пятеро детей. Три мальчика и две девочки. Лица у всех мрачные, а глаза темные, пустые.
Дети были одеты в форму, сшитую из жесткой черной фланели и накрахмаленного хлопка; мальчики в шортах, девочки в юбках. Похоже, что все они ходили в одну школу лет пять-шесть назад.
«Может быть, Маркус и Азуми правы!» – подумала Поппи. Стиль рисунка показался ей знакомым, и она вдруг поняла почему. Девочка из зеркала дарила ей похожий рисунок – тот, который Эшли хотела испортить. Только на том рисунке все дети были в масках.
Поппи продолжала вглядываться в рисунок на стене, и по коже у нее побежали мурашки. Этот рисунок доказывал, что ее старый друг, призрачная Девочка, которая напала на нее сегодня утром, Девочка, появлявшаяся в зеркалах, как-то связана с домом Ларкспур.
– Дельфиния, где ты? – прошептала Поппи.
Глава 14
ПРОДОЛЖАЯ ИСКАТЬ БИБЛИОТЕКУ и Дела, Дилан кипел от злости. Он никак не думал, что эта девочка, Поппи, окажется такой дерзкой. Она говорила ему о брате так, словно знала их настоящих, как если бы именно их, а не персонажа, видела по телевизору. «Хорошо, что она предложила разделиться, – думал он про себя. – Она ничего не знает. Не знает, что я…»
Мысль остановилась – будто перед ним захлопнулась дверь.
Извилистый коридор уходил все дальше в дом, все дальше от дневного света. Когда коридор резко повернул, мальчику показалось, будто темнота тянет к нему свои лапы. Пошарив в кармане, он вытащил телефон, поднял его повыше и включил фонарик. Бледный луч осветил всего лишь несколько футов впереди, как будто здесь сгустились тени. Как будто тени ожили. Он поискал на стене выключатель, но там ничего не было, кроме глянцевых обоев с синим рисунком, обрывавшихся в темноту.
Когда Дилан остановился проверить сигнал связи, он уловил вдалеке какое-то движение. Послышался звук, напомнивший металлическое звяканье.
– Дел? – крикнул он. – Это вы?
От темной стены отделился расплывчатый силуэт, и некто медленно пошел ему навстречу. Дилан прищурился. У него лицо такой странной формы – или это проделки темноты?
Луч телефона упал на него, и Дилан увидел, что это ребенок и на лице у него маска. Мальчик с лицом медведя. Черные глазницы уставились на него, как будто под маской ничего не было, лишь бесконечная темнота.
Дилану вдруг стало холодно, по коже побежали мурашки. Лодыжки мальчика в маске охватывали металлические наручники, соединенные короткой ржавой цепью.
Острая боль пронзила затылок Дилана, и на глаза навернулись слезы. В глазах потемнело, в теле вспыхнула боль, такая же, как в тот раз, когда он скатился с лестницы, и мир вокруг, казалось, вновь поблек и стал каким-то отдаленным воспоминанием.
Его вновь вернуло в гримерную, на съемку сериала. И здесь было темнее, чем среди теней Ларкспура. Голову словно разрезали тупым лезвием, и когда он коснулся затылка, между пальцев заструилась теплая, липкая жидкость. Он попытался закричать, но губы не слушались. Потом он понял, что насквозь промок и это течет не только кровь. Он шагнул вперед, надеясь найти лампу, до которой не мог дотянуться. А из темного угла комнаты к нему бросился Дэш, и его лицо являло собой такую маску ужаса, с которой никакой медведь или кролик не смогли бы сравниться.
И вдруг взор Дилана очистился. Боль исчезла, он вновь был в коридоре в доме Ларкспур. Он пошатнулся и оперся о ближайшую стену, чтобы не упасть. Мальчик в медвежьей маске наблюдал за ним.
– П-помоги мне!
Слова сорвались с губ Дилана прежде, чем он успел их остановить. Медвежий мальчик отпрянул от него, шагнув назад.
Дилан помотал головой, пытаясь прогнать странную слабость. Если этот мальчик тоже снимается в фильме ужасов, Дилан не может допустить, чтобы он распустил слухи еще до того, как все остальные его увидят. Дилан, спотыкаясь, побрел к мальчику, чтобы остановить его.
– Подожди минутку. – Он перевел дыхание. – Я в порядке. Я ищу Дела.
Но мальчик развернулся и бросился бежать. Пошатываясь, Дилан побрел за ним. Коридор был ужасно длинный, он все не кончался и не кончался. Луч фонарика выхватил блестящие цепи наручников, Дилан слышал, как они звенят.
– Постой! – крикнул Дилан. – Мне надо с тобой поговорить!
Фигурка впереди метнулась вправо. Дилан побежал туда, где коридор поворачивал. Он смог различить хрупкую лестницу, поднимавшуюся во тьму. На верху лестницы захлопнулась дверь, ручка повернулась с щелчком, и отраженный от стен звук оглушил Дилана, словно жирная точка в конце длинной-длинной фразы.
Перепрыгивая через две ступеньки, Дилан поднялся вверх. Добравшись до площадки, он схватил дверную ручку и потянул на себя. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, но затем что-то потянуло ее с другой стороны.
– Эй! – крикнул Дилан, всем весом повиснув на ручке. – Я не хотел тебя напугать. Я только…
Дверь поддалась, и Дилан отлетел назад с такой силой, что проехался спиной до самых ступенек. Телефон рухнул где-то рядом экраном вниз, и на площадке воцарилась почти непроглядная темень.
Что-то выступило из-за двери.
Что-то тихо звякнуло. Металлические наручники. Прямо над лицом Дилана послышалось приглушенное дыхание.
Ш-ш-ш-ш.
Дилану вдруг стало страшно шелохнуться. Мальчик подошел ближе, деревянные доски скрипели под Диланом.
Дилан закрыл глаза, надеясь, что его не увидят. Неужели этот мальчик тоже снимается в фильме? А если нет – что он делает здесь, в Ларкспуре? И почему на нем маска?
Дыхание послышалось ближе, уже в нескольких сантиметрах от лица Дилана.
Дилан инстинктивно выбросил руки вперед, чтобы оттолкнуть мальчика. Но руки не почувствовали препятствия. Они прошли сквозь воздух – очень холодный воздух. Дилан сел прямо и прижался к стене, слыша, как загремели, удаляясь, наручники. Дверь на площадке вновь захлопнулась с яростным треском.
Дилан стал лихорадочно ощупывать пол – вскоре он нашел телефон и направил луч света на другой край площадки.
Дверь исчезла.
Дилан моргнул. Дверь исчезла.
Там, где только что была дверная коробка, дверь темного дерева и металлическая ручка, теперь виднелась лишь стена все с теми же готическими обоями с синим рисунком.
«Это, наверное, чья-то шутка», – подумал он. Все здесь, должно быть, чья-то шутка. Дилан достаточно водил за нос других, чтобы понять, что теперь смеются над ним.
Он попытался встать – голова кружилась. В какой-то миг затылок обожгло болью, и он испугался, что видение гримерной вернется. Но он сосредоточился на стене, и жуткое чувство исчезло.
Его руки дрожали, когда он приблизился к месту, где только что была дверь. Фонарик замигал. Если это шутка, подумал он, почему тогда сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет из груди?
Дилан с опаской коснулся стены там, где была дверь. Затем постучал. Стена казалась сплошной. Он осмотрел ее всю, ожидая увидеть просвет или трещину, что угодно, что разрушило бы искусно созданную иллюзию – с такими маги выступают на сцене. Но ничего не обнаружил.
Потом повернулся и, прислонившись к стене спиной, направил луч фонарика на узкую лестницу. Может быть, мальчик успел ускользнуть. Может быть, он ждет его там, внизу, прямо за углом. Может…
Стена словно прогнулась под его весом, смягчилась, как подушка, призывая погрузиться в сон, маня расслабиться и отдаться во власть сновидений. Дилан отпрыгнул и уставился на стену. К своему ужасу, он увидел собственный силуэт, отпечатавшийся на обоях, словно это была не стена, а мягкий воск. Отпечаток походил на его тень – или тень мальчика в маске, – и он безмолвно молил Дилана вернуться, будто бы жаждал нового, долгого объятия.
Дилан повернулся и бросился вниз по ступенькам. Не оглянувшись, даже когда за его спиной, в темном коридоре и неведомых комнатах за ним, раздался щелчок замка и скрип петель.
Глава 15
– И ЗАЧЕМ ТОЛЬКО ЧАСТНОЙ ШКОЛЕ весь этот старый хлам? – спросила Азуми, когда они проходили мимо очередной изящной гостиной. – И где же классные комнаты?
Они с Маркусом уже потеряли счет каминам, мимо которых прошли и которые все были из разных материалов: каменные, мраморные, кирпичные. На каминных полках стояли керосиновые лампы c дутыми стеклами, антикварные фотографии в рамках и маленькие фарфоровые фигурки животных. На стенах висели картины: портрет за портретом, и все каких-то важных персон в дорогих костюмах, а также несколько восхитительных пейзажей долины реки Гудзон. Но ни Маркус, ни Азуми не заметили ничего, что походило бы на школьный интерьер.
– Может, это все для того, чтобы впечатлить посетителей? – предположил Маркус. – На случай, если родители вдруг решат прийти и посмотреть, на что ушли их деньги.
О своем предполагаемом обучении он помалкивал. Он никогда прежде не был в таком роскошном доме, даже кампус Оберлин, где он выступал, не шел ни в какое сравнение с Ларкспуром, и ему не верилось, что ему предстоит здесь жить. Он крепко сжимал пальцы, чтобы вновь не начать отбивать ритм Музыканта. К счастью, Азуми ничего не замечала.
– Вот это уже на что-то похоже, – сказала она, переступив порог огромной кухни, где стояло множество шкафов. Стойка в центре напоминала громадную каменную глыбу, которая давным-давно закоптилась. – Эта кухня достаточно большая, чтобы накормить сразу несколько классов.
Маркус открыл один из шкафчиков.
– Да! – Он вытащил несколько металлических подносов. – Посмотри.
Он показал Азуми герб Ларкспура, выгравированный в центре каждого подноса – та же маленькая птичка, что и на колоннах при входе.
– Мы не сумасшедшие. Это точно школа.
– Но куда все подевались? – спросила Азуми, потянув за ручку ящика, набитого, как оказалось, погнутыми столовыми приборами.
Дилан скрестил руки на груди:
– Извини. Я должен был догадаться, что ты очередная фанатка Дэша.
Поппи покачала головой:
– Вы не такие, какими я вас себе представляла. Вы были такими славными в том шоу, что, наверное, вы даже лучшие актеры, чем о вас думают. Мне жаль твоего брата. – Поппи вся дрожала. – Мне жаль тебя.
С некоторой долей злорадства она смотрела, как у Дилана отвисает челюсть.
– Я вернусь назад, – сказала Поппи. – Хочу еще раз проверить тот кабинет.
– Я иду с тобой.
– Нет, я сама справлюсь. А ты лучше оставь меня в покое.
Дилан пожал плечами и затопал прочь.
Поппи чуть было не окликнула его, но пересилила себя и крепко сжала губы. Она давно привыкла действовать самостоятельно. И все-таки без Дилана в коридоре стало пусто. Здесь, в Ларкспуре, происходит что-то странное. Что-то, чего она не может описать словами.
Она повернулась и направилась обратно, к кабинету.
Поппи подошла к маленькой рамке, висящей на стене рядом с дверью. Приглядевшись, она смогла рассмотреть вставленный в рамку рисунок – на нем были изображены пятеро детей. Три мальчика и две девочки. Лица у всех мрачные, а глаза темные, пустые.
Дети были одеты в форму, сшитую из жесткой черной фланели и накрахмаленного хлопка; мальчики в шортах, девочки в юбках. Похоже, что все они ходили в одну школу лет пять-шесть назад.
«Может быть, Маркус и Азуми правы!» – подумала Поппи. Стиль рисунка показался ей знакомым, и она вдруг поняла почему. Девочка из зеркала дарила ей похожий рисунок – тот, который Эшли хотела испортить. Только на том рисунке все дети были в масках.
Поппи продолжала вглядываться в рисунок на стене, и по коже у нее побежали мурашки. Этот рисунок доказывал, что ее старый друг, призрачная Девочка, которая напала на нее сегодня утром, Девочка, появлявшаяся в зеркалах, как-то связана с домом Ларкспур.
– Дельфиния, где ты? – прошептала Поппи.
Глава 14
ПРОДОЛЖАЯ ИСКАТЬ БИБЛИОТЕКУ и Дела, Дилан кипел от злости. Он никак не думал, что эта девочка, Поппи, окажется такой дерзкой. Она говорила ему о брате так, словно знала их настоящих, как если бы именно их, а не персонажа, видела по телевизору. «Хорошо, что она предложила разделиться, – думал он про себя. – Она ничего не знает. Не знает, что я…»
Мысль остановилась – будто перед ним захлопнулась дверь.
Извилистый коридор уходил все дальше в дом, все дальше от дневного света. Когда коридор резко повернул, мальчику показалось, будто темнота тянет к нему свои лапы. Пошарив в кармане, он вытащил телефон, поднял его повыше и включил фонарик. Бледный луч осветил всего лишь несколько футов впереди, как будто здесь сгустились тени. Как будто тени ожили. Он поискал на стене выключатель, но там ничего не было, кроме глянцевых обоев с синим рисунком, обрывавшихся в темноту.
Когда Дилан остановился проверить сигнал связи, он уловил вдалеке какое-то движение. Послышался звук, напомнивший металлическое звяканье.
– Дел? – крикнул он. – Это вы?
От темной стены отделился расплывчатый силуэт, и некто медленно пошел ему навстречу. Дилан прищурился. У него лицо такой странной формы – или это проделки темноты?
Луч телефона упал на него, и Дилан увидел, что это ребенок и на лице у него маска. Мальчик с лицом медведя. Черные глазницы уставились на него, как будто под маской ничего не было, лишь бесконечная темнота.
Дилану вдруг стало холодно, по коже побежали мурашки. Лодыжки мальчика в маске охватывали металлические наручники, соединенные короткой ржавой цепью.
Острая боль пронзила затылок Дилана, и на глаза навернулись слезы. В глазах потемнело, в теле вспыхнула боль, такая же, как в тот раз, когда он скатился с лестницы, и мир вокруг, казалось, вновь поблек и стал каким-то отдаленным воспоминанием.
Его вновь вернуло в гримерную, на съемку сериала. И здесь было темнее, чем среди теней Ларкспура. Голову словно разрезали тупым лезвием, и когда он коснулся затылка, между пальцев заструилась теплая, липкая жидкость. Он попытался закричать, но губы не слушались. Потом он понял, что насквозь промок и это течет не только кровь. Он шагнул вперед, надеясь найти лампу, до которой не мог дотянуться. А из темного угла комнаты к нему бросился Дэш, и его лицо являло собой такую маску ужаса, с которой никакой медведь или кролик не смогли бы сравниться.
И вдруг взор Дилана очистился. Боль исчезла, он вновь был в коридоре в доме Ларкспур. Он пошатнулся и оперся о ближайшую стену, чтобы не упасть. Мальчик в медвежьей маске наблюдал за ним.
– П-помоги мне!
Слова сорвались с губ Дилана прежде, чем он успел их остановить. Медвежий мальчик отпрянул от него, шагнув назад.
Дилан помотал головой, пытаясь прогнать странную слабость. Если этот мальчик тоже снимается в фильме ужасов, Дилан не может допустить, чтобы он распустил слухи еще до того, как все остальные его увидят. Дилан, спотыкаясь, побрел к мальчику, чтобы остановить его.
– Подожди минутку. – Он перевел дыхание. – Я в порядке. Я ищу Дела.
Но мальчик развернулся и бросился бежать. Пошатываясь, Дилан побрел за ним. Коридор был ужасно длинный, он все не кончался и не кончался. Луч фонарика выхватил блестящие цепи наручников, Дилан слышал, как они звенят.
– Постой! – крикнул Дилан. – Мне надо с тобой поговорить!
Фигурка впереди метнулась вправо. Дилан побежал туда, где коридор поворачивал. Он смог различить хрупкую лестницу, поднимавшуюся во тьму. На верху лестницы захлопнулась дверь, ручка повернулась с щелчком, и отраженный от стен звук оглушил Дилана, словно жирная точка в конце длинной-длинной фразы.
Перепрыгивая через две ступеньки, Дилан поднялся вверх. Добравшись до площадки, он схватил дверную ручку и потянул на себя. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, но затем что-то потянуло ее с другой стороны.
– Эй! – крикнул Дилан, всем весом повиснув на ручке. – Я не хотел тебя напугать. Я только…
Дверь поддалась, и Дилан отлетел назад с такой силой, что проехался спиной до самых ступенек. Телефон рухнул где-то рядом экраном вниз, и на площадке воцарилась почти непроглядная темень.
Что-то выступило из-за двери.
Что-то тихо звякнуло. Металлические наручники. Прямо над лицом Дилана послышалось приглушенное дыхание.
Ш-ш-ш-ш.
Дилану вдруг стало страшно шелохнуться. Мальчик подошел ближе, деревянные доски скрипели под Диланом.
Дилан закрыл глаза, надеясь, что его не увидят. Неужели этот мальчик тоже снимается в фильме? А если нет – что он делает здесь, в Ларкспуре? И почему на нем маска?
Дыхание послышалось ближе, уже в нескольких сантиметрах от лица Дилана.
Дилан инстинктивно выбросил руки вперед, чтобы оттолкнуть мальчика. Но руки не почувствовали препятствия. Они прошли сквозь воздух – очень холодный воздух. Дилан сел прямо и прижался к стене, слыша, как загремели, удаляясь, наручники. Дверь на площадке вновь захлопнулась с яростным треском.
Дилан стал лихорадочно ощупывать пол – вскоре он нашел телефон и направил луч света на другой край площадки.
Дверь исчезла.
Дилан моргнул. Дверь исчезла.
Там, где только что была дверная коробка, дверь темного дерева и металлическая ручка, теперь виднелась лишь стена все с теми же готическими обоями с синим рисунком.
«Это, наверное, чья-то шутка», – подумал он. Все здесь, должно быть, чья-то шутка. Дилан достаточно водил за нос других, чтобы понять, что теперь смеются над ним.
Он попытался встать – голова кружилась. В какой-то миг затылок обожгло болью, и он испугался, что видение гримерной вернется. Но он сосредоточился на стене, и жуткое чувство исчезло.
Его руки дрожали, когда он приблизился к месту, где только что была дверь. Фонарик замигал. Если это шутка, подумал он, почему тогда сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет из груди?
Дилан с опаской коснулся стены там, где была дверь. Затем постучал. Стена казалась сплошной. Он осмотрел ее всю, ожидая увидеть просвет или трещину, что угодно, что разрушило бы искусно созданную иллюзию – с такими маги выступают на сцене. Но ничего не обнаружил.
Потом повернулся и, прислонившись к стене спиной, направил луч фонарика на узкую лестницу. Может быть, мальчик успел ускользнуть. Может быть, он ждет его там, внизу, прямо за углом. Может…
Стена словно прогнулась под его весом, смягчилась, как подушка, призывая погрузиться в сон, маня расслабиться и отдаться во власть сновидений. Дилан отпрыгнул и уставился на стену. К своему ужасу, он увидел собственный силуэт, отпечатавшийся на обоях, словно это была не стена, а мягкий воск. Отпечаток походил на его тень – или тень мальчика в маске, – и он безмолвно молил Дилана вернуться, будто бы жаждал нового, долгого объятия.
Дилан повернулся и бросился вниз по ступенькам. Не оглянувшись, даже когда за его спиной, в темном коридоре и неведомых комнатах за ним, раздался щелчок замка и скрип петель.
Глава 15
– И ЗАЧЕМ ТОЛЬКО ЧАСТНОЙ ШКОЛЕ весь этот старый хлам? – спросила Азуми, когда они проходили мимо очередной изящной гостиной. – И где же классные комнаты?
Они с Маркусом уже потеряли счет каминам, мимо которых прошли и которые все были из разных материалов: каменные, мраморные, кирпичные. На каминных полках стояли керосиновые лампы c дутыми стеклами, антикварные фотографии в рамках и маленькие фарфоровые фигурки животных. На стенах висели картины: портрет за портретом, и все каких-то важных персон в дорогих костюмах, а также несколько восхитительных пейзажей долины реки Гудзон. Но ни Маркус, ни Азуми не заметили ничего, что походило бы на школьный интерьер.
– Может, это все для того, чтобы впечатлить посетителей? – предположил Маркус. – На случай, если родители вдруг решат прийти и посмотреть, на что ушли их деньги.
О своем предполагаемом обучении он помалкивал. Он никогда прежде не был в таком роскошном доме, даже кампус Оберлин, где он выступал, не шел ни в какое сравнение с Ларкспуром, и ему не верилось, что ему предстоит здесь жить. Он крепко сжимал пальцы, чтобы вновь не начать отбивать ритм Музыканта. К счастью, Азуми ничего не замечала.
– Вот это уже на что-то похоже, – сказала она, переступив порог огромной кухни, где стояло множество шкафов. Стойка в центре напоминала громадную каменную глыбу, которая давным-давно закоптилась. – Эта кухня достаточно большая, чтобы накормить сразу несколько классов.
Маркус открыл один из шкафчиков.
– Да! – Он вытащил несколько металлических подносов. – Посмотри.
Он показал Азуми герб Ларкспура, выгравированный в центре каждого подноса – та же маленькая птичка, что и на колоннах при входе.
– Мы не сумасшедшие. Это точно школа.
– Но куда все подевались? – спросила Азуми, потянув за ручку ящика, набитого, как оказалось, погнутыми столовыми приборами.