Майра чувствовала себя опустошенной и одинокой. В голове стало слишком тихо. Прежде Аэро мог заглянуть в сокровенные глубины ее разума, и это обескураживало, порой возмущало, но в то же время приводило в трепет и успокаивало. А ведь была еще Элианна: после удара молнии она долгое время молчала, однако в последнее время связь начала налаживаться. И вот Элианны не стало.

«О, Элианна… – сокрушалась Майра, – мне тебя не хватает».

Она выждала несколько секунд, но никто не ответил. Она ничего не ощущала. Не побежал по руке электрический импульс. Не мерцал больше свет. Не приходили образы из прошлого. Маяк превратился в обыкновенный браслет, припаянный к руке. Своей силы он лишился.

Аэро проследил за ее взглядом.

– Странно, да? Мне не хватает отца.

Майра ждала, что вот-вот, как прежде, придет теплое чувство понимания, но теперь Аэро стал для нее чужим. И ей претило, что он сидит у нее на кровати.

Отвернувшись, Майра провела рукой по волосам, и пальцы запутались в колтунах. Впрочем, в последнее время она забывала не только расчесываться. Зато Аэро успел освежиться, от него исходил чуть слышный аромат мыла. Грязную форму он сменил на мешковатые брюки и сорочку. Странно было видеть его в обычной одежде, хотя фальшион он все же оставил при себе.

Майра застенчиво осмотрела себя: потрепанный костюм в пятнах крови, пота и Оракул знает чего еще.

– Отойди, – пробормотала она. – От меня пахнет, наверное…

Аэро рассмеялся:

– Ну, с этим не поспоришь. – Он поднялся на ноги. – Перед встречей с профессором и Ноем ты наверняка захочешь привести себя в порядок. В ванной полно всего, а чистая одежда вон там.

Он указал на ящик, придвинутый к изножью кровати. Рядом лежал рюкзак.

– Долго я спала? – спросила Майра, сдерживая зевок.

– Не знаю, – ответил Аэро. – Тут как-то сложно следить за временем, но точно не дольше, чем я. Хотя я вырубился довольно давно. Дольше всех бодрствует Ищунья, но она о времени имеет весьма смутное представление. По моим прикидкам, прошло минимум двое суток…

– Двое суток? – перебила Майра, выбралась из кровати и, подойдя к ящику, вытащила из него стопку белья и полотенец. – А что там Возиус, Калеб и остальные?

– Ной говорит, что ситуация пока стабильна, – сказал Аэро.

– Стабильна? – фыркнула она. – Умеет он пилюлю подсластить.

Аэро отвел взгляд, когда Майра, обеспокоенная судьбой близких, забылась и, раздевшись, завернулась в полотенце.

– Ной обещал известить нас, если что-то изменится, – напомнил Аэро, пятясь к двери. – Ну, ладно, буду у себя. Как помоешься и оденешься – заглядывай.

Мягко ступая в матерчатых тапочках, он покинул комнату. Майра совсем его не чувствовала. Она забыла, каково это – оставаться наедине только с собой и своими мыслями. Она посмотрела на Маяк – устройство не светилось. Прежде связь с Аэро ощущалась как нерушимые узы, но теперь она угасла, точно огонь, оставшись без воздуха.

«Люблю ли я его по-прежнему? Любила ли вообще? Или это все было из-за Маяка?»

Вопросы без ответов крутились в голове, повергая Майру в сильное смятение. Она вздрогнула – было прохладно, и кожа покрылась мурашками. Подтянув полотенце, она отправилась в ванную, включила душ, сделав воду погорячее. Выложенная плиткой комната быстро наполнилась паром. Майра встала под обжигающие струи и долго-долго терлась мочалкой, пока кожа не сделалась ярко-розовой и гладкой.





* * *


Когда Майра вышла из душа, чистая и в свежей одежде, на прикроватном столике ее ждало блюдо с пайком. Голодная, она схватила тюбики и принялась жадно выдавливать их содержимое себе в рот. Паста, насыщенная питательными веществами, имела странный привкус. Не обращая на него внимания, Майра проглотила последние капли и отодвинула блюдо с пустыми тюбиками.

Кто же принес еду? Ответ она получила через несколько минут, когда дверь в ее комнату открылась и въехала целая армия роботов. Размером с буханку хлеба, который продавали на Базаре, они были снабжены цепкими клешнями на тонких металлических конечностях. Забавно пища и гудя, они принялись заправлять постель и пылесосить пол. Один схватил поднос и выкатился с ним в коридор, другой принес чистое белье. Третий забрал в ванной насквозь мокрое полотенце и прихватил грязную одежду. Оставив их, Майра покинула комнату. Дверь с шипением закрылась… и тут же прозвучал вопрос:

– Дорогая моя, как ты себя чувствуешь?

Майра испуганно обернулась и увидела профессора Дивинуса. Но ведь когда она выходила, в коридоре никого не было. В своей алой мантии и с благожелательной улыбкой профессор выглядел таким настоящим, что Майра не сразу вспомнила: он – лишь проекция и может материализоваться прямо из воздуха.

– Усталость не прошла, но мне лучше, – ответила Майра, стараясь не зевнуть.

– Отлично, – кивнул профессор. – Надеюсь, кровать была удобной? Роботы-слуги не побеспокоили?

Майра заверила его, что всем довольна.

После они зашли за Аэро и Ищуньей, и Дивинус провел их через соседнюю камеру. По пути они миновали его криокапсулу. Майра старалась не смотреть на взирающие на них из-под прозрачной панели синие, подернутые молочной пленкой глаза. Дивинус, точнее его проекция, провел их через дверь в коридор, в конце которого была еще более огромная комната.

– Прошу, присаживайтесь, – сказал профессор, указывая на длинный овальный стол посередине.

Все расселись вокруг стола, хотя Ищунья ощущала себя неловко в такой обстановке. Их окружали компьютеры, перемигивающиеся огоньками и светящимися кнопками. Дивинус устроился во главе стола.

– Добро пожаловать, носители из Второго, Седьмого и Тринадцатого ковчегов, – сказал он, обводя их хмурым взглядом. – Для нас большая честь, что вы вернулись в Первый ковчег. Насколько мы знаем, ваши колонии единственные пережили исход. – Дивинус вызвал голографическую карту над столом. – Земля до Конца. Суша – материки и острова – была разделена между разными странами. Синие участки – это океаны. – Он произвел манипуляции с картой, и на синем фоне зажглись четыре золотистые точки. – В глубочайших разломах были помещены четыре подводные колонии: Десятый, Одиннадцатый, Двенадцатый и Тринадцатый ковчеги. Сигнал поступает только от Тринадцатого. – Он указал на точку, отмеченную «Желоб Пуэрто-Рико».

– Мой дом, – прошептала Майра, в животе у нее словно образовалась пустота.


– Подземелья? – проскрипела Ищунья. – Остальные?

– Изначально подземных колоний было пять, – сообщил Дивинус и вывел на карту пять точек в разных частях континента. – Но от других колоний мы пока сигналов не получали. – Закрыв карту Земли, он вывел изображение космоса. – Из данных, полученных благодаря капитану Райту, мы узнали о судьбе Третьего ковчега на Марсе. Большинство его обитателей погибли вследствие утечки воздуха. Четвертый же ковчег пропал на темной стороне Урана семь сотен лет назад. Второй отправился на подмогу, но следов корабля и команды не обнаружил.

– Все верно, профессор, – подтвердил Аэро. – Мы думали, что их корабль был поврежден и упал на поверхность планеты. Наш Ковчег единственный уцелел из всех космических колоний. Так нас учили на уроках истории Ковчегов в Агогэ.

– Выходит… кроме нас, никого не осталось? – тихо спросила Майра. Над столом повисла тишина, и Майра невольно покрутила у груди ладонью – в память о погибших.

Дивинус кивнул.

– Когда у нас появятся ресурсы, я, конечно же, организую поиски других потенциальных выживших. Хотя я не питаю надежд. – Он поднял руки, откинув рукава мантии. – Но есть и положительные моменты: целых три колонии пережили исход. Это даже больше, чем мы рассчитывали.

Носители внимательно его слушали.

– Пока вы спали, Ной скачал данные с Маяков, – продолжил Дивинус. – И они оказались невероятно полезны. Основываясь на этих данных, мы сумели воссоздать огромные пласты вашей истории. Уверен, вы заметили, что Маяки деактивированы. Они свое отслужили – и отслужили хорошо.

Он вывел голографическое изображение колоний: схемы и статистика по населению. Майра просмотрела данные по Тринадцатому ковчегу: чертежи и даты, обрывки дневниковых записей, поправки в конституции, документы Синода, Великая Чистка и уничтожение подлодок.

– Тогда вам известно, что творится у нас в колонии, профессор, – сказала Майра.

Дивинус поднял брови:

– Ты про машину «Анимус»?

Майра кивнула:

– Она вышла из строя, и воздух в колонии заканчивается. Уровень кислорода быстро падает. Отец пытался починить… но ничего не вышло.

– Конечно же, ничего не вышло, – нисколько не удивленный, сказал Дивинус.

– Что вы имеете в виду? – пораженно спросила Майра.

– Дорогая моя, твой отец не виноват. «Анимус» вообще никто не сможет починить, – сказал он, показывая схему машины. – В традиционном смысле починить ее никак нельзя, потому что в ее механизме нет подвижных частей. Ее создавали с использованием продвинутых нанотехнологий. – Видя недоумение на лицах носителей, Дивинус пояснил: – «Анимус» – как живой, дышащий организм. Если он умирает, то… уже ничего не поделаешь. Менять его надо целиком.

– Где же найти замену? – спросила Майра.

Дивинус нахмурился:

– Всего было изготовлено четыре таких механизма, и все они размещены в подводных колониях. Создатели давным-давно мертвы, а ресурсов на сборку новых агрегатов, к сожалению, нет.

У Майры все внутри сжалось от ужаса.

– Значит, единственная надежда – эвакуировать колонию. Поднять людей на Поверхность.

– Верно, – согласился Дивинус. – Однако потребуется целый флот субмарин, а у нас попросту нет сырья для их постройки и людей, чтобы управлять ими. Собственный флот субмарин имелся у каждой подводной колонии. Жаль, но нам и в голову не приходило, что твой народ столь рьяно возьмется за уничтожение судов.

Майра взирала на Дивинуса с разочарованием, смешанным со злостью.

– Так ведь я по этой причине и пришла сюда, – проговорила она.

– Моя дорогая, я понимаю, как ты расстроена, – произнес Дивинус, и его голограмма замигала, перегруженная чувством вины. – Ты ждала иных ответов, но я обещаю, что мы спасем твоих людей… постараемся спасти. Знаю, в неопределенности жить тяжелее всего, особенно когда на кону судьба любимых. Однако неопределенность лежит в основе жизни в наши непростые и необычайные времена.

В глазах у Майры стояли слезы.

– Профессор, вы дали слово попытаться спасти их.

Он кивнул:

– Этого я всегда и хотел – спасти как можно больше невинных жизней. Это и есть основная цель нашего грандиозного проекта. Однако сперва надо разобраться в ситуации со Вторым ковчегом. Если удастся заключить с ними мир – а я на это надеюсь, – то шансов организовать спасательную операцию будет куда больше.

Майру эти слова не утешили, но выбора не оставалось. Аэро попытался привлечь ее внимание, однако она старательно избегала его взгляда. Тогда Аэро обратился к Дивинусу:

– Есть новости о пленниках, профессор?

– Кстати, как раз собирался поговорить о них.

Руки Дивинуса запорхали в воздухе, закрывая карту и выводя изображение с датчиков наблюдения. Дверь в Первый ковчег охраняли солдаты. Аэро нахмурился.

– Где пленники? – спросил он. – Где Виник их держит?

Дивинус увеличил изображение, так что оно сделалось зернистым. На фоне неба виднелась серая точка.

– Ночью буря унялась, и Виник сумел переправить их на главный корабль. А еще он, похоже, бросил попытки взломать дверь, хоть и оставил на страже один отряд. Наша надежда на то, что Виник выйдет на связь и предъявит требования – в обмен на возврат заложников.