Сперва была тишина, а после:
– Кто – вопрос неверный, – ответил голос. В нем угадывались едва заметные насмешливые нотки. – Еще попытка, носитель из Тринадцатого ковчега.
Ответ огорошил Майру. Невозможно было определить источник голоса – казалось, он доносится отовсюду. Майра же предпочитала то, что можно потрогать и удержать в руках, нечто настоящее, осязаемое и определенное. В этом странном мире, где можно отделить разум от тела и отправить его за тысячи миль, ей было не по себе.
– Или мне обращаться к тебе… Майра Джексон? – продолжил голос.
Откуда он знает ее имя? Аэро обнял ее за плечи; испугалась даже Ищунья. Темный неуверенно отпрянул и подобрал свои щупальца тьмы. Майра чувствовала, как бьется его наполненное ядом черное сердце.
– Проклятье, хватит с нами в игры играть! – потребовал Аэро, крепче сжимая рукоять фальшиона. – Чего тебе от нас надо?
Эхо его окрика смолкло, и наступила тишина. Но вот голос заговорил снова:
– Инициирую удаленную связь с носителями.
Сверкнула ослепительная вспышка, и Майра почувствовала себя так, будто из нее вырывали кусочки сущности. Спустя какое-то время голос произнес:
– Скачивание завершено. Инициирую загрузку и удаленную установку обновлений программного обеспечения.
В голове вдруг возник образ золотистой двери, потом он сделался ярче и четче. Дверь стояла в руинах здания из красного кирпича: сорванная крыша, поваленные колонны, разбитые ступени; все черное, опаленное. Маяк сделался обжигающе горячим. Майра от боли заскрежетала зубами.
– Вы это видите? – шепнула она Аэро и Ищунье, а образы тем временем продолжали врываться в разум, все быстрее и быстрее. – Дверь? Руины? Ступени?
– Да… Майра, – прохрипела Ищунья.
Аэро закрыл глаза.
– На двери символ Уробороса…
Вдруг раздался звон. Поток образов прервался, и голос – намного громче и четче, чем прежде, – произнес, а точнее, прокричал на весь потусторонний мир, пронзая разумы носителей:
– Обновление завершено. Координаты загружены.
– Координаты чего? – спросила Майра.
– Дома, – ответил голос. – Носители, дом ждет вас.
* * *
Майра и Аэро, мокрые от пота, проснулись в объятиях друг друга в ее постели, хотя заснули в разных концах лагеря. Аэро крепко сжимал в руке фальшион в форме палаша. Маяки синхронно – медленно и лениво – мерцали в такт биению сердец. В ногах у ребят свернулась Ищунья. Солнце еще только показалось на горизонте, окрасив небо в розоватый цвет. Майра, сбитая с толку, огляделась – и поймала на себе злобный взгляд Рен.
Аэро отстранился от Майры, словно та обожгла его.
– Прости, – шепнул он, откидывая одеяло и садясь. – Проклятье… не понимаю, что произошло?
– Сон приснился, вот что, – шепнула в ответ Майра, кутаясь в одеяло. В этот момент Рен и ее ревность занимали Майру меньше всего. – Ты разве голос не слышал? А дверь в руинах – не видел?
Маяки вспыхнули одновременно, и Аэро кивнул. Кивнула и проснувшаяся Ищунья.
– Носители, дом ждет вас, – мрачным голосом произнесла она нараспев.
По спине пробежал холодок. Они все видели одно и то же, и в глубине души Майра понимала, что это значит. К ним обращался не просто бестелесный голос – это взывал к ним Маяк, сияющая башня, возведенная в самом сердце меркнущего мира. Майра взглянула на Аэро, затем на Ищунью.
– Пора возвращаться домой, – сказала она, и Маяк у нее на руке полыхнул, точно солнце. Она провела пальцами по его гладкой поверхности и ощутила трепет. Теперь у них есть координаты, которые приведут к двери Первого ковчега.
Часть шестая. Возвращение
Расставания убийственны, но встречи бесспорно хуже. Живой человек не способен соперничать с яркой тенью, отброшенной его отсутствием. Время и расстояние сглаживают шероховатости; но вот любимый возвращается, и при безжалостном свете дня видны все прыщики и поры, все морщины и волоски.
– Маргарет Этвуд. «Слепой убийца»[15]
Глава 43. Уайенера (Аэро Райт)
Посадка в пургу далась нелегко, но, полагаясь на руководство Маяка и Рен, Аэро все же сумел приземлиться, да еще в нужном месте, так что все остались целы, хотя капсулу мотало и один раз ощутимо встряхнуло. В Агогэ Аэро за такую жесткую посадку вряд ли получил бы высокие баллы. Когда земля устремилась им навстречу, оружейник запел, повышая голос.
– Aeternus eternus… – повторял он снова и снова. Полет его вымотал.
На миг капсула зависла в воздухе и наконец опустилась; шасси пропахали в грязи глубокие борозды.
– Добро пожаловать к Первому ковчегу, – объявил из кабины Аэро. Голос у него немного дрожал. Он сам не заметил, как затаил дыхание, и вот теперь выдохнул.
Когда они стартовали у ворот Седьмого ковчега, небо было чистое, а без нужных приборов на борту развалюхи-капсулы и указаний с материнского корабля предвидеть непогоду оказалось невозможно. Буран застиг их врасплох.
– Ранее известный как Гарвардский университет. Город Кембридж, штат Массачусетс, Соединенные Штаты, Североамериканский континент, – прочитала Рен с экрана, на который вывела старую карту. – Что бы это ни значило.
– Мне все равно, где мы, – с трудом проговорил оружейник, расстегивая ремни безопасности и сгибаясь пополам. Похоже, ему сделалось дурно. – Просто дайте наружу выйти.
– Поддерживаю, брат, – слабо улыбнулся Калеб. – Тем более что я проторчал в этой капсуле дольше всех вас. Скорее бы уже избавиться от этой ерундовины. – Он потеребил пряжку ремней, но Майра оттолкнула его руки.
– Не дергайся, Сиболд, – строго проговорила она. – А то швы разойдутся.
– Надоело в инвалидах ходить, – пожаловался Калеб, сердито глядя на повязку на груди. Сквозь бинты проступили ржавые пятнышки.
– Если не дашь помочь тебе, так немощным и останешься, – отчитала его Майра и добавила, смягчившись: – Я вижу, что тебе уже лучше. Когда ты не жаловался, мне даже страшно стало.
Калеб усмехнулся:
– А я думал, жаловаться – это по твоей части.
– Ну, значит, это у нас с тобой общее, – улыбнулась в ответ Майра. Она расстегнула его ремни и помогла осторожно выбраться из страховочной упряжи.
Аэро тоже отстегнулся и поморщился от боли в раненом плече – там, где в него впивался ремень.
Люк с шипением открылся, и в салон ворвался ледяной ветер, а вместе с ним – снежная крупа и еще что-то неосязаемое…
«Ко мне… ко мне… ко мне…»
В мозгу неожиданно прозвучал призыв. Голос из общего сна. Аэро посмотрел на Майру и Ищунью и без слов понял: они слышали то же самое.
«Ко мне… ко мне… ко мне…»
Призыв повторялся и повторялся, и никто, кроме носителей, его не слышал. Через Маяк Аэро ощущал, как его с непреодолимой силой куда-то тянет, и от этого у него ломило все тело. Даже зубы сводило. И единственным спасением было поддаться этому зову. Рен, которая никакого зова не слышала, спокойно выбралась из кресла второго пилота и, задев на ходу Аэро, проследовала к трапу. Корабль качнулся под новым порывом ветра. Рен, сгибаясь, выглянула наружу.
– Капитан, погодка-то паршивая, – доложила она. – Видимость практически нулевая. Осадки слишком плотные. Если температура опустится еще на пару градусов, начнется полноценный буран.
Аэро попытался сосредоточиться на ее словах, отвлечься от голоса, что ввинчивался в мозг, терзал нервную систему.
– Совсем паршивая? – выгнул он бровь. – Теперь это так называется?
– А как бы ты сказал? – спросила Рен. Ветер так и раскачивал капсулу.
– Я с тобой солидарен, лейтенант. – Он широко улыбнулся, застегнул под горло десантный костюм, накинул капюшон и натянул перчатки. Обернулся к пассажирам. – Все оделись? Шнуруйте ботинки потуже. Думаю, снаружи скользко, а травмы нам не нужны.
К счастью, на борту нашлось много полезного, в том числе запасные десантные костюмы. В них облачились Майра и Калеб, Ищунья одеться отказалась, а Возиусу ни один из стандартных размеров просто не подходил. Тем не менее Майра заставила его надеть куртку, которая доходила ему до колен, словно платье.
– Как выйдем, следуйте за мной, – командным тоном произнес Аэро. – К Первому ковчегу нас поведут Маяки. Всем все ясно?
– Да, сэр, – быстро отсалютовала Рен; остальные просто застегнулись и подтвердили согласие.
– Какова наша цель? – спросила Рен, надевая перчатки.
– Ищем дверь, – ответил Аэро, а перед мысленным взором у него промелькнул образ из сна. – Большую… золотистую… на ней вот такая печать. – Он показал Маяк, на поверхности которого сияла зеленоватым светом печать Уробороса.
– Ясно, капитан, – сказала Рен. – Еще одна здоровенная таинственная дверь. Будем надеяться, что за ней местечко получше, чем за предыдущей. Звездное пекло, я не в настроении сражаться с еще одной толпой людоедов.
– Как и я, – поморщился Калеб.
Аэро усмехнулся:
– Разве может быть что-то хуже?
– Кто – вопрос неверный, – ответил голос. В нем угадывались едва заметные насмешливые нотки. – Еще попытка, носитель из Тринадцатого ковчега.
Ответ огорошил Майру. Невозможно было определить источник голоса – казалось, он доносится отовсюду. Майра же предпочитала то, что можно потрогать и удержать в руках, нечто настоящее, осязаемое и определенное. В этом странном мире, где можно отделить разум от тела и отправить его за тысячи миль, ей было не по себе.
– Или мне обращаться к тебе… Майра Джексон? – продолжил голос.
Откуда он знает ее имя? Аэро обнял ее за плечи; испугалась даже Ищунья. Темный неуверенно отпрянул и подобрал свои щупальца тьмы. Майра чувствовала, как бьется его наполненное ядом черное сердце.
– Проклятье, хватит с нами в игры играть! – потребовал Аэро, крепче сжимая рукоять фальшиона. – Чего тебе от нас надо?
Эхо его окрика смолкло, и наступила тишина. Но вот голос заговорил снова:
– Инициирую удаленную связь с носителями.
Сверкнула ослепительная вспышка, и Майра почувствовала себя так, будто из нее вырывали кусочки сущности. Спустя какое-то время голос произнес:
– Скачивание завершено. Инициирую загрузку и удаленную установку обновлений программного обеспечения.
В голове вдруг возник образ золотистой двери, потом он сделался ярче и четче. Дверь стояла в руинах здания из красного кирпича: сорванная крыша, поваленные колонны, разбитые ступени; все черное, опаленное. Маяк сделался обжигающе горячим. Майра от боли заскрежетала зубами.
– Вы это видите? – шепнула она Аэро и Ищунье, а образы тем временем продолжали врываться в разум, все быстрее и быстрее. – Дверь? Руины? Ступени?
– Да… Майра, – прохрипела Ищунья.
Аэро закрыл глаза.
– На двери символ Уробороса…
Вдруг раздался звон. Поток образов прервался, и голос – намного громче и четче, чем прежде, – произнес, а точнее, прокричал на весь потусторонний мир, пронзая разумы носителей:
– Обновление завершено. Координаты загружены.
– Координаты чего? – спросила Майра.
– Дома, – ответил голос. – Носители, дом ждет вас.
* * *
Майра и Аэро, мокрые от пота, проснулись в объятиях друг друга в ее постели, хотя заснули в разных концах лагеря. Аэро крепко сжимал в руке фальшион в форме палаша. Маяки синхронно – медленно и лениво – мерцали в такт биению сердец. В ногах у ребят свернулась Ищунья. Солнце еще только показалось на горизонте, окрасив небо в розоватый цвет. Майра, сбитая с толку, огляделась – и поймала на себе злобный взгляд Рен.
Аэро отстранился от Майры, словно та обожгла его.
– Прости, – шепнул он, откидывая одеяло и садясь. – Проклятье… не понимаю, что произошло?
– Сон приснился, вот что, – шепнула в ответ Майра, кутаясь в одеяло. В этот момент Рен и ее ревность занимали Майру меньше всего. – Ты разве голос не слышал? А дверь в руинах – не видел?
Маяки вспыхнули одновременно, и Аэро кивнул. Кивнула и проснувшаяся Ищунья.
– Носители, дом ждет вас, – мрачным голосом произнесла она нараспев.
По спине пробежал холодок. Они все видели одно и то же, и в глубине души Майра понимала, что это значит. К ним обращался не просто бестелесный голос – это взывал к ним Маяк, сияющая башня, возведенная в самом сердце меркнущего мира. Майра взглянула на Аэро, затем на Ищунью.
– Пора возвращаться домой, – сказала она, и Маяк у нее на руке полыхнул, точно солнце. Она провела пальцами по его гладкой поверхности и ощутила трепет. Теперь у них есть координаты, которые приведут к двери Первого ковчега.
Часть шестая. Возвращение
Расставания убийственны, но встречи бесспорно хуже. Живой человек не способен соперничать с яркой тенью, отброшенной его отсутствием. Время и расстояние сглаживают шероховатости; но вот любимый возвращается, и при безжалостном свете дня видны все прыщики и поры, все морщины и волоски.
– Маргарет Этвуд. «Слепой убийца»[15]
Глава 43. Уайенера (Аэро Райт)
Посадка в пургу далась нелегко, но, полагаясь на руководство Маяка и Рен, Аэро все же сумел приземлиться, да еще в нужном месте, так что все остались целы, хотя капсулу мотало и один раз ощутимо встряхнуло. В Агогэ Аэро за такую жесткую посадку вряд ли получил бы высокие баллы. Когда земля устремилась им навстречу, оружейник запел, повышая голос.
– Aeternus eternus… – повторял он снова и снова. Полет его вымотал.
На миг капсула зависла в воздухе и наконец опустилась; шасси пропахали в грязи глубокие борозды.
– Добро пожаловать к Первому ковчегу, – объявил из кабины Аэро. Голос у него немного дрожал. Он сам не заметил, как затаил дыхание, и вот теперь выдохнул.
Когда они стартовали у ворот Седьмого ковчега, небо было чистое, а без нужных приборов на борту развалюхи-капсулы и указаний с материнского корабля предвидеть непогоду оказалось невозможно. Буран застиг их врасплох.
– Ранее известный как Гарвардский университет. Город Кембридж, штат Массачусетс, Соединенные Штаты, Североамериканский континент, – прочитала Рен с экрана, на который вывела старую карту. – Что бы это ни значило.
– Мне все равно, где мы, – с трудом проговорил оружейник, расстегивая ремни безопасности и сгибаясь пополам. Похоже, ему сделалось дурно. – Просто дайте наружу выйти.
– Поддерживаю, брат, – слабо улыбнулся Калеб. – Тем более что я проторчал в этой капсуле дольше всех вас. Скорее бы уже избавиться от этой ерундовины. – Он потеребил пряжку ремней, но Майра оттолкнула его руки.
– Не дергайся, Сиболд, – строго проговорила она. – А то швы разойдутся.
– Надоело в инвалидах ходить, – пожаловался Калеб, сердито глядя на повязку на груди. Сквозь бинты проступили ржавые пятнышки.
– Если не дашь помочь тебе, так немощным и останешься, – отчитала его Майра и добавила, смягчившись: – Я вижу, что тебе уже лучше. Когда ты не жаловался, мне даже страшно стало.
Калеб усмехнулся:
– А я думал, жаловаться – это по твоей части.
– Ну, значит, это у нас с тобой общее, – улыбнулась в ответ Майра. Она расстегнула его ремни и помогла осторожно выбраться из страховочной упряжи.
Аэро тоже отстегнулся и поморщился от боли в раненом плече – там, где в него впивался ремень.
Люк с шипением открылся, и в салон ворвался ледяной ветер, а вместе с ним – снежная крупа и еще что-то неосязаемое…
«Ко мне… ко мне… ко мне…»
В мозгу неожиданно прозвучал призыв. Голос из общего сна. Аэро посмотрел на Майру и Ищунью и без слов понял: они слышали то же самое.
«Ко мне… ко мне… ко мне…»
Призыв повторялся и повторялся, и никто, кроме носителей, его не слышал. Через Маяк Аэро ощущал, как его с непреодолимой силой куда-то тянет, и от этого у него ломило все тело. Даже зубы сводило. И единственным спасением было поддаться этому зову. Рен, которая никакого зова не слышала, спокойно выбралась из кресла второго пилота и, задев на ходу Аэро, проследовала к трапу. Корабль качнулся под новым порывом ветра. Рен, сгибаясь, выглянула наружу.
– Капитан, погодка-то паршивая, – доложила она. – Видимость практически нулевая. Осадки слишком плотные. Если температура опустится еще на пару градусов, начнется полноценный буран.
Аэро попытался сосредоточиться на ее словах, отвлечься от голоса, что ввинчивался в мозг, терзал нервную систему.
– Совсем паршивая? – выгнул он бровь. – Теперь это так называется?
– А как бы ты сказал? – спросила Рен. Ветер так и раскачивал капсулу.
– Я с тобой солидарен, лейтенант. – Он широко улыбнулся, застегнул под горло десантный костюм, накинул капюшон и натянул перчатки. Обернулся к пассажирам. – Все оделись? Шнуруйте ботинки потуже. Думаю, снаружи скользко, а травмы нам не нужны.
К счастью, на борту нашлось много полезного, в том числе запасные десантные костюмы. В них облачились Майра и Калеб, Ищунья одеться отказалась, а Возиусу ни один из стандартных размеров просто не подходил. Тем не менее Майра заставила его надеть куртку, которая доходила ему до колен, словно платье.
– Как выйдем, следуйте за мной, – командным тоном произнес Аэро. – К Первому ковчегу нас поведут Маяки. Всем все ясно?
– Да, сэр, – быстро отсалютовала Рен; остальные просто застегнулись и подтвердили согласие.
– Какова наша цель? – спросила Рен, надевая перчатки.
– Ищем дверь, – ответил Аэро, а перед мысленным взором у него промелькнул образ из сна. – Большую… золотистую… на ней вот такая печать. – Он показал Маяк, на поверхности которого сияла зеленоватым светом печать Уробороса.
– Ясно, капитан, – сказала Рен. – Еще одна здоровенная таинственная дверь. Будем надеяться, что за ней местечко получше, чем за предыдущей. Звездное пекло, я не в настроении сражаться с еще одной толпой людоедов.
– Как и я, – поморщился Калеб.
Аэро усмехнулся:
– Разве может быть что-то хуже?