– Но как… без Маяка-то? – вскинула руки Пейдж. – Ты взгляни на эти горы – это же громадины. Мы там никого просто так не отыщем.
– А вдруг повезет и они сами нас найдут? – ответила Майра, однако слова ее звучали неубедительно даже для нее самой. И все же она не сдавалась. – Слушай, ты права: возможно, это безнадежная затея, но нельзя просто взять и сдаться! Есть еще шанс, пусть даже маленький. Не знаю, как вы, ребята, а я лучше умру в бою. Кто со мной?
* * *
Решение в то утро они приняли единогласно. Тени ребят протянулись в сторону гор, пока сами они пробирались каменистым предгорьем. Маршрут Майра выбирала, опираясь не на инструкции Элианны, а на собственное чутье. У нее под ногами словно разворачивалась тропинка, змеящаяся вверх по склону, который становился все круче и круче. Хотя, может, Майре так только казалось.
Она сама диву давалась, как они продолжали идти следующие несколько дней, и в то же время убеждалась: человека так просто не сломишь. Они стремительно теряли в весе. Возиус – быстрее остальных. Он уже напоминал ходячий скелет. Животы у ребят, хоть и пустые, раздулись. Они давно привыкли к слабости и галлюцинациям, но идти продолжали. Майра знала: скоро их путешествие завершится, вот только не у порога Первого ковчега, который по-прежнему оставался невероятно далеким.
«Наш путь окончится здесь, – думала Майра, – в горах».
– Давайте подыщем место для стоянки, – устало сказала она на одиннадцатый день. Ноги у нее подкашивались, голова кружилась. Пейдж поддержала ее, хотя и сама держалась не лучше, и Майра взглянула на подругу с благодарностью.
– Хорошая мысль, – тихо отозвался Калеб и поудобнее перехватил руку Возиуса, которую закинул себе на шею.
Братишка едва дышал. Майра погладила его по спине, ощутила, как выпирают лопатки и натужно работают легкие. Внезапно она отчетливо поняла: Возиус умирает. Они все умирают. Калеб все прочел по ее лицу.
Взбираясь в гору по каменистой тропинке, подыскивая ровное место, где бы устроить последний привал, ребята и не заметили, как за ними крадется пятая тень – она перемещалась вдали от света, кроясь среди валунов и их вытянутых теней, ступая осторожно и бесшумно. В меркнущем свете солнца светились крупные, как блюдца, глаза. Тень следовала за ними вот уже несколько дней. Знала, что они ослабли от голода, знала по себе. Ждала, когда придет ночь.
«Терпение, – говорила она, крадясь за путниками. – Скоро, очень скоро свет совсем погаснет. И тогда добыча станет моей».
* * *
Вечером, когда солнце опустилось за горизонт, разбили лагерь.
– Дальше мы идти не сможем, – еле слышно проговорила Майра.
Они расположились на широком плато где-то на полпути к вершине крутой горы. Возиус свернулся калачиком у нее на руках, дыхание с влажным хрипом вырывалось у него из горла. В груди зарождалась болезнь, и ослабший организм не мог с ней бороться. Пейдж по мере сил давала ему лекарства, но не было того, в чем он нуждался по-настоящему, – еды.
– Воз, держи, – сказала Пейдж, кладя ему в рот две белые таблетки. Возиус поморщился от горького вкуса, но послушно проглотил лекарство. Тогда Пейдж поднесла к его губам флягу с водой – запить таблетки и смыть неприятный вкус.
Калеб разложил на камнях карту, а Майра бережно уложила Возиуса. Убедилась, что молния на куртке застегнута до конца, а капюшон плотно облегает голову. Вытерла братишке пот со лба и пригладила соломенные волосы.
– Отдыхай, – сказала она ему на ухо. – Все будет хорошо.
В ответ Возиус громко закашлял.
Калеб задрал голову и посмотрел на небо: оно приобрело лилово-розовый оттенок. Почти каждый вечер солнце, перед тем как спуститься за горные пики, устраивало поразительное представление. Майра проследила за взглядом Калеба и преисполнилась восторга, который быстро сменился грустью. Тогда она взглянула на братишку – его лихорадило. На глаза навернулись слезы.
– Простите… Я всех вас подвела, – сказала, давясь плачем, Майра. – Я подвела нас…
– Подвела нас? – спросил Калеб. – О чем ты?
Майра с досады пнула землю.
– Зря я повела вас в горы. Надо было слушать Пейдж. В горах мы и останемся.
– Хватит казнить себя, – ответил Калеб, пронзив ее яростным взглядом. Его глаза в сумерках сверкали, как два изумруда. – Все совсем не так. Наша колония умирает. Останься мы под водой, все равно погибли бы. А так ты открыла нам истинный мир. Хотя бы подарила надежду, когда у нас и ее-то не было. – У него на глазах тоже выступили слезы, но то были слезы не скорби, а благодарности. – В конце мы хотя бы окажемся вместе, – тихо добавил Калеб.
Он нагнулся и поцеловал ее мягкими губами в холодный лоб. Поцелуями он осушил ее слезы, обнял Майру и крепко прижал к себе. Майра устроилась у него на груди и услышала настойчивое биение сердца. Пейдж тем временем проверила состояние Возиуса, спрятала аптечку и присела рядом с ними.
– Как странно… я думала, что сильнее испугаюсь смерти, – отстраненно произнесла она. – В Больницу иногда поступали неизлечимо больные, и они всегда так пугались, узнав, сколько им осталось жить и что мы уже не в силах помочь. Пока я училась, несколько раз вместе с матерью наблюдала за тем, как умирают пациенты. Но сейчас я не боюсь. Наоборот, мне спокойно.
Когда на небе взошла полная луна, они достали два оставшихся фонарика и допоздна разговаривали, делясь воспоминаниями. О том, как познакомились в Академии, как Рикард хулиганил в классе, как Майру отстраняли от занятий всякий раз, стоило ей подраться с Бэроном и его дружками-задирами. О том, как они беспечно носились по Базару, как бегали в школу и удирали от разъяренных изгоев, а потом уминали сладости Моди. Историй было много, одни заканчивались, и ребята вспоминали другие…
Они хохотали и плакали от боли в ребрах, их голоса освещали эту ночь куда ярче, чем слабеющие лучи фонарей. Смысла беречь заряд аккумуляторов не было, и на какой-то блаженный миг Майра совсем забыла о голоде и усталости, о том, что братик болен и все они умирают.
– Помните, как Рикард изобразил жуткий портрет миссис Притчард? – обливаясь слезами, рассмеялась она. – Нашей училки в третьем классе?
– С Оракулом в заду? – припомнил Калеб, а Пейдж согнулась пополам от хохота.
– Я и не знала, что люди могут так багроветь… Или что мистер Ричардсон так быстро бегает.
– Рикарда на два месяца отстранили от занятий, – сказал Калеб. – Потом ему пришлось сжечь рисунок у Церкви и выдержать пять ударов плетью. Повезло, что его папаша – главный патрульный, не то отец Флавий так и выбросил бы его в море.
– О, оно того стоило, – икая от смеха, заметила Майра. – Хотя его зад со мной вряд ли бы согласился. Рикард несколько недель не мог сидеть. Помните, как он с подушечкой ходил?
Внезапно краем глаза она заметила какое-то движение в тени. Посветив в ту сторону, едва успела зацепить лучом неясный силуэт, который в тот же миг юркнул за острые камни.
– Стоп, тише! – зашептала она. – Там что-то есть.
Ребята замерли, смех моментально смолк.
– Еще жуки? – дрожащим голосом спросила Пейдж.
– Вряд ли, – шепнула в ответ Майра. – Оно было размером с Возиуса.
– Гигантские жуки? – в ужасе уставилась на нее подруга.
– Есть лишь один способ выяснить.
Майра приблизилась к камням. Луч синеватого света скользнул по ним, рождая зазубренные тени, однако Майра никого не увидела.
– Есть тут кто? – позвала она. – Мы вас не обидим.
– А если оно само нас обидит? – спросила Пейдж.
Не обращая на нее внимания, Майра сделала еще шаг вперед. За ней шел Калеб, тоже с фонариком.
– Эй, я знаю, вы там, – позвала Майра. – Вы следили за нами. Либо выходите, либо мы идем к вам.
– Мы? Идем? – удивилась Пейдж.
– Тихо, я блефую, – сказала в ответ Майра.
Она вгляделась в чернильную тьму, пытаясь рассмотреть хоть что-то за пределами кругов света от фонариков, и – ничего. Она уже решила было, что ей привиделось, ведь от голода случаются галлюцинации. Но тут очень медленно из-за камней выползло странное существо.
Глава 20. Подъемыши (Джона Джексон)
Близняшки Бишоп провели Джону через запутанный лабиринт труб и шахт, по тайным путям, которые показала им Майра. Они ползли узкими лазами, порой ведущими в обратную сторону. Постепенно шум погони затих. Преследователи потеряли добычу в переходах, сокрытых в стенах, под полом и над потолком колонии. Наконец, когда Джона готов был упасть в обморок от усталости, они добрались до нужного места.
– Пришли, – объявила Стелла.
Она ловко отперла замок на решетке и спрыгнула вниз, приземлившись на четвереньки. Глянула вверх и поманила за собой Джону. Он спускался осторожно, но все-таки покачнулся и упал. Он бы ударился носом о пол, если бы девочка не подхватила его. Рядом грациозно приземлилась и тут же выпрямилась Джинджер. Оказалось, они стоят перед дверью сектора. Джона не сразу сориентировался, а когда понял, где очутился, на лице его – впервые за последние несколько недель – появилась улыбка.
Стелла приблизилась к толстой двери, присмотрелась к татуировке на запястье, а затем обернулась к Джоне.
– К нам примкнуло несколько программистов, – сказала она. – И они настроили сканеры так, что открыть эту дверь могут только подъемыши. Коды мы регулярно обновляем – когда новые члены сопротивления проходят испытательный срок.
Двери секторов герметично закрывались в случае самой страшной в колонии аварии – затопления, чтобы хоть какие-то части убежища могли спастись. А значит, двери были непроницаемы – как для морской воды, так и для патрульных.
– Очень умно, – похвалил Джона. – Кодописцы, да?
– Да, но откликнулись не все, – призналась Джинджер. – И так было непросто вытащить их из Компьютерной. Теперь они не смогут вернуться в Девятый сектор – там все еще правит Синод.
Словно в доказательство слов Стеллы, сканер на двери загудел, и створки разошлись в стороны, открывая проход в Инженерную. В лицо ударил горячий воздух, послышались запахи машинного масла и металла и еще чего-то очень знакомого, но для Инженерной чужого. Вдохнув, Джона понял: жареная рыба, приправленная кориандром и имбирем.
«Во имя Оракула, – подумал Джона, – как на Базаре».
Близняшки помогли ему пройти в сектор, который он знал как свои пять пальцев. Створки двери за ними закрылись. Джона расслышал звон и щелканье механизмов, тихое шипение «Анимуса». Значит, он еще не сломался и пока качает воздух. Надолго ли это? Нужно было проверить машину сейчас же.
Забыв про все на свете и даже про собственную хромоту, Джона ринулся к «Анимусу», но к его ногам внезапно шлепнулась кувалда.
– Эй, куда это ты собрался?
Путь ему преградила группа крепко сбитых изгоев. Самый крупный взмахнул молотом и свирепо посмотрел на Джону. Красномордый, будто все утро заливался огненной водой. Остальные тоже вооружились инструментами и угрожающе поглядывали на незнакомца.
– К «Анимусу» никого не пускать. Приказ шефа.
– Мы тоже на шефа работаем, – ответила Джинджер.
– Пропусти его, Грили… – добавила Стелла, но изгой перебил ее:
– А вдруг повезет и они сами нас найдут? – ответила Майра, однако слова ее звучали неубедительно даже для нее самой. И все же она не сдавалась. – Слушай, ты права: возможно, это безнадежная затея, но нельзя просто взять и сдаться! Есть еще шанс, пусть даже маленький. Не знаю, как вы, ребята, а я лучше умру в бою. Кто со мной?
* * *
Решение в то утро они приняли единогласно. Тени ребят протянулись в сторону гор, пока сами они пробирались каменистым предгорьем. Маршрут Майра выбирала, опираясь не на инструкции Элианны, а на собственное чутье. У нее под ногами словно разворачивалась тропинка, змеящаяся вверх по склону, который становился все круче и круче. Хотя, может, Майре так только казалось.
Она сама диву давалась, как они продолжали идти следующие несколько дней, и в то же время убеждалась: человека так просто не сломишь. Они стремительно теряли в весе. Возиус – быстрее остальных. Он уже напоминал ходячий скелет. Животы у ребят, хоть и пустые, раздулись. Они давно привыкли к слабости и галлюцинациям, но идти продолжали. Майра знала: скоро их путешествие завершится, вот только не у порога Первого ковчега, который по-прежнему оставался невероятно далеким.
«Наш путь окончится здесь, – думала Майра, – в горах».
– Давайте подыщем место для стоянки, – устало сказала она на одиннадцатый день. Ноги у нее подкашивались, голова кружилась. Пейдж поддержала ее, хотя и сама держалась не лучше, и Майра взглянула на подругу с благодарностью.
– Хорошая мысль, – тихо отозвался Калеб и поудобнее перехватил руку Возиуса, которую закинул себе на шею.
Братишка едва дышал. Майра погладила его по спине, ощутила, как выпирают лопатки и натужно работают легкие. Внезапно она отчетливо поняла: Возиус умирает. Они все умирают. Калеб все прочел по ее лицу.
Взбираясь в гору по каменистой тропинке, подыскивая ровное место, где бы устроить последний привал, ребята и не заметили, как за ними крадется пятая тень – она перемещалась вдали от света, кроясь среди валунов и их вытянутых теней, ступая осторожно и бесшумно. В меркнущем свете солнца светились крупные, как блюдца, глаза. Тень следовала за ними вот уже несколько дней. Знала, что они ослабли от голода, знала по себе. Ждала, когда придет ночь.
«Терпение, – говорила она, крадясь за путниками. – Скоро, очень скоро свет совсем погаснет. И тогда добыча станет моей».
* * *
Вечером, когда солнце опустилось за горизонт, разбили лагерь.
– Дальше мы идти не сможем, – еле слышно проговорила Майра.
Они расположились на широком плато где-то на полпути к вершине крутой горы. Возиус свернулся калачиком у нее на руках, дыхание с влажным хрипом вырывалось у него из горла. В груди зарождалась болезнь, и ослабший организм не мог с ней бороться. Пейдж по мере сил давала ему лекарства, но не было того, в чем он нуждался по-настоящему, – еды.
– Воз, держи, – сказала Пейдж, кладя ему в рот две белые таблетки. Возиус поморщился от горького вкуса, но послушно проглотил лекарство. Тогда Пейдж поднесла к его губам флягу с водой – запить таблетки и смыть неприятный вкус.
Калеб разложил на камнях карту, а Майра бережно уложила Возиуса. Убедилась, что молния на куртке застегнута до конца, а капюшон плотно облегает голову. Вытерла братишке пот со лба и пригладила соломенные волосы.
– Отдыхай, – сказала она ему на ухо. – Все будет хорошо.
В ответ Возиус громко закашлял.
Калеб задрал голову и посмотрел на небо: оно приобрело лилово-розовый оттенок. Почти каждый вечер солнце, перед тем как спуститься за горные пики, устраивало поразительное представление. Майра проследила за взглядом Калеба и преисполнилась восторга, который быстро сменился грустью. Тогда она взглянула на братишку – его лихорадило. На глаза навернулись слезы.
– Простите… Я всех вас подвела, – сказала, давясь плачем, Майра. – Я подвела нас…
– Подвела нас? – спросил Калеб. – О чем ты?
Майра с досады пнула землю.
– Зря я повела вас в горы. Надо было слушать Пейдж. В горах мы и останемся.
– Хватит казнить себя, – ответил Калеб, пронзив ее яростным взглядом. Его глаза в сумерках сверкали, как два изумруда. – Все совсем не так. Наша колония умирает. Останься мы под водой, все равно погибли бы. А так ты открыла нам истинный мир. Хотя бы подарила надежду, когда у нас и ее-то не было. – У него на глазах тоже выступили слезы, но то были слезы не скорби, а благодарности. – В конце мы хотя бы окажемся вместе, – тихо добавил Калеб.
Он нагнулся и поцеловал ее мягкими губами в холодный лоб. Поцелуями он осушил ее слезы, обнял Майру и крепко прижал к себе. Майра устроилась у него на груди и услышала настойчивое биение сердца. Пейдж тем временем проверила состояние Возиуса, спрятала аптечку и присела рядом с ними.
– Как странно… я думала, что сильнее испугаюсь смерти, – отстраненно произнесла она. – В Больницу иногда поступали неизлечимо больные, и они всегда так пугались, узнав, сколько им осталось жить и что мы уже не в силах помочь. Пока я училась, несколько раз вместе с матерью наблюдала за тем, как умирают пациенты. Но сейчас я не боюсь. Наоборот, мне спокойно.
Когда на небе взошла полная луна, они достали два оставшихся фонарика и допоздна разговаривали, делясь воспоминаниями. О том, как познакомились в Академии, как Рикард хулиганил в классе, как Майру отстраняли от занятий всякий раз, стоило ей подраться с Бэроном и его дружками-задирами. О том, как они беспечно носились по Базару, как бегали в школу и удирали от разъяренных изгоев, а потом уминали сладости Моди. Историй было много, одни заканчивались, и ребята вспоминали другие…
Они хохотали и плакали от боли в ребрах, их голоса освещали эту ночь куда ярче, чем слабеющие лучи фонарей. Смысла беречь заряд аккумуляторов не было, и на какой-то блаженный миг Майра совсем забыла о голоде и усталости, о том, что братик болен и все они умирают.
– Помните, как Рикард изобразил жуткий портрет миссис Притчард? – обливаясь слезами, рассмеялась она. – Нашей училки в третьем классе?
– С Оракулом в заду? – припомнил Калеб, а Пейдж согнулась пополам от хохота.
– Я и не знала, что люди могут так багроветь… Или что мистер Ричардсон так быстро бегает.
– Рикарда на два месяца отстранили от занятий, – сказал Калеб. – Потом ему пришлось сжечь рисунок у Церкви и выдержать пять ударов плетью. Повезло, что его папаша – главный патрульный, не то отец Флавий так и выбросил бы его в море.
– О, оно того стоило, – икая от смеха, заметила Майра. – Хотя его зад со мной вряд ли бы согласился. Рикард несколько недель не мог сидеть. Помните, как он с подушечкой ходил?
Внезапно краем глаза она заметила какое-то движение в тени. Посветив в ту сторону, едва успела зацепить лучом неясный силуэт, который в тот же миг юркнул за острые камни.
– Стоп, тише! – зашептала она. – Там что-то есть.
Ребята замерли, смех моментально смолк.
– Еще жуки? – дрожащим голосом спросила Пейдж.
– Вряд ли, – шепнула в ответ Майра. – Оно было размером с Возиуса.
– Гигантские жуки? – в ужасе уставилась на нее подруга.
– Есть лишь один способ выяснить.
Майра приблизилась к камням. Луч синеватого света скользнул по ним, рождая зазубренные тени, однако Майра никого не увидела.
– Есть тут кто? – позвала она. – Мы вас не обидим.
– А если оно само нас обидит? – спросила Пейдж.
Не обращая на нее внимания, Майра сделала еще шаг вперед. За ней шел Калеб, тоже с фонариком.
– Эй, я знаю, вы там, – позвала Майра. – Вы следили за нами. Либо выходите, либо мы идем к вам.
– Мы? Идем? – удивилась Пейдж.
– Тихо, я блефую, – сказала в ответ Майра.
Она вгляделась в чернильную тьму, пытаясь рассмотреть хоть что-то за пределами кругов света от фонариков, и – ничего. Она уже решила было, что ей привиделось, ведь от голода случаются галлюцинации. Но тут очень медленно из-за камней выползло странное существо.
Глава 20. Подъемыши (Джона Джексон)
Близняшки Бишоп провели Джону через запутанный лабиринт труб и шахт, по тайным путям, которые показала им Майра. Они ползли узкими лазами, порой ведущими в обратную сторону. Постепенно шум погони затих. Преследователи потеряли добычу в переходах, сокрытых в стенах, под полом и над потолком колонии. Наконец, когда Джона готов был упасть в обморок от усталости, они добрались до нужного места.
– Пришли, – объявила Стелла.
Она ловко отперла замок на решетке и спрыгнула вниз, приземлившись на четвереньки. Глянула вверх и поманила за собой Джону. Он спускался осторожно, но все-таки покачнулся и упал. Он бы ударился носом о пол, если бы девочка не подхватила его. Рядом грациозно приземлилась и тут же выпрямилась Джинджер. Оказалось, они стоят перед дверью сектора. Джона не сразу сориентировался, а когда понял, где очутился, на лице его – впервые за последние несколько недель – появилась улыбка.
Стелла приблизилась к толстой двери, присмотрелась к татуировке на запястье, а затем обернулась к Джоне.
– К нам примкнуло несколько программистов, – сказала она. – И они настроили сканеры так, что открыть эту дверь могут только подъемыши. Коды мы регулярно обновляем – когда новые члены сопротивления проходят испытательный срок.
Двери секторов герметично закрывались в случае самой страшной в колонии аварии – затопления, чтобы хоть какие-то части убежища могли спастись. А значит, двери были непроницаемы – как для морской воды, так и для патрульных.
– Очень умно, – похвалил Джона. – Кодописцы, да?
– Да, но откликнулись не все, – призналась Джинджер. – И так было непросто вытащить их из Компьютерной. Теперь они не смогут вернуться в Девятый сектор – там все еще правит Синод.
Словно в доказательство слов Стеллы, сканер на двери загудел, и створки разошлись в стороны, открывая проход в Инженерную. В лицо ударил горячий воздух, послышались запахи машинного масла и металла и еще чего-то очень знакомого, но для Инженерной чужого. Вдохнув, Джона понял: жареная рыба, приправленная кориандром и имбирем.
«Во имя Оракула, – подумал Джона, – как на Базаре».
Близняшки помогли ему пройти в сектор, который он знал как свои пять пальцев. Створки двери за ними закрылись. Джона расслышал звон и щелканье механизмов, тихое шипение «Анимуса». Значит, он еще не сломался и пока качает воздух. Надолго ли это? Нужно было проверить машину сейчас же.
Забыв про все на свете и даже про собственную хромоту, Джона ринулся к «Анимусу», но к его ногам внезапно шлепнулась кувалда.
– Эй, куда это ты собрался?
Путь ему преградила группа крепко сбитых изгоев. Самый крупный взмахнул молотом и свирепо посмотрел на Джону. Красномордый, будто все утро заливался огненной водой. Остальные тоже вооружились инструментами и угрожающе поглядывали на незнакомца.
– К «Анимусу» никого не пускать. Приказ шефа.
– Мы тоже на шефа работаем, – ответила Джинджер.
– Пропусти его, Грили… – добавила Стелла, но изгой перебил ее: