— У меня есть примерное местоположение по базовым станциям, — крикнул Тейтум. — Я вывел карту.
Мартинес подбежал к компьютеру Грея, встал рядом с Зои.
— Это в пределах мили от дома восемьсот пять по Норт-Трамбулл-авеню, — сказал Тейтум, указывая на карту.
— Есть там улицы, которые начинаются с «ХА»? — спросил Мартинес, изучая карту. — Ага, вот. Харэн-стрит. Он развернулся и рявкнул Мел: — Передай диспетчеру отправить патрульные машины на Харэн-стрит, срочно. Мы попытаемся уточнить адрес.
Мел схватила телефон и к концу фразы лейтенанта уже говорила в трубку.
— Мы можем как-то получить более точные данные? — спросил Мартинес у Тейтума.
— В одну милю от этого адреса попадает бо́льшая часть Харэн-стрит, — ответил тот, указывая на экран. — Я позвоню оператору связи, попробую получить уточненную оценку.
— Он сбежит, — сказала Зои, глядя на карту. — И прихватит ее с собой.
— Почему?
— Он с ней еще не закончил. Выбранные женщины много для него значат. После убийства он держит их при себе неделю, а то и больше. Он так просто ее не бросит.
— Скажи диспетчеру предупредить все патрульные машины, — крикнул Мартинес Мел. — Подозреваемый может перемещаться. Останавливать любого человека, который идет с женщиной или несет большую сумку. Останавливать все машины. Нам нельзя упустить этого парня.
— К тому времени, когда они туда доберутся, он может уже покинуть этот район, — заметил Тейтум.
— Тогда ему придется охеренно спешить, — прорычал Мартинес.
— Он будет спешить, — сказала Зои. — И на него работают темнота и дождь.
Лейтенант кивнул, поднося к уху свой телефон.
— Сэр, — сказал он кому-то на том конце линии. — Мы знаем примерное местоположение, и он сбегает. Его жертва может все еще быть с ним. Да, сэр. Мне нужен вертолет и…
Пауза, потом Мартинес произнес:
— Да, сэр.
Он отключился и закричал:
— Выводите вертолет на этот район! И мне нужно оцепление на дорогах. Останавливать любую машину, идущую на север от Харэн-стрит к Чикаго-авеню, и любую машину, идущую на юг от Харэн к Вест-Фердинанд-стрит.
— Он может уйти на запад, по Костнер-авеню, — подсказал Тейтум, прокручивая карту.
— И перекройте перекресток Костнера и Пуласки, — крикнул лейтенант Мел, которая тараторила указания диспетчеру. — Мы его возьмем.
Глава 34
Он плакал, пока затаскивал ее тело на стол для бальзамирования. Вот оно и случилось. Именно по этой причине расходится столько пар. Супруги обманывают друг друга, предают, вызывают полицию. Прежде чем он изменял их, не могло быть ни доверия, ни надежности. Ни настоящей любви.
У него было мало времени, он знал это, но ему нужно сделать это до ухода, иначе их связь долго не протянется. Соседи опять будут жаловаться на запах.
Нет, если он действительно ее любит, ему придется рискнуть всем и сделать это. Он разрезал кожу, пальцы тряслись. Руки работали быстро, лихорадочно, смешивая бальзамирующий состав. Нет времени для аккуратности; ему просто приходилось надеяться, что он сделал все верно. Скоро ли они его найдут? Как же он так оплошал? Почему не проверил, что у нее есть чертов второй телефон? Это любовь. Любовь лишила его осмотрительности.
Он вставил трубку и начал закачивать жидкость внутрь. Через несколько секунд с досадой сообразил, что забыл сделать разрез для дренажа. Нашел яремную вену, торопливо надрезал, и из нее ударил фонтан жидкости. Крови.
Черт, черт, черт… Эта проклятая женщина и ее телефонный звонок — посмотрите, что она наделала!
Он взглянул на тело, сердце упало. Ее шея превратилась в месиво, сделанный им разрез стал широким. Запястья были искорежены; она сильно повредила их, когда пыталась добраться до этого проклятого телефона. На ногах царапины и ссадины…
Она была такой прекрасной. И такой невинной. По крайней мере, так он думал раньше.
К дьяволу бальзамирование. Он заберет ее как есть. Они проведут вместе несколько чудесных дней, а потом ей придется уйти. Он вытащил трубку из шеи; снова брызнула кровь, залив его пальцы и ее нежную кожу. Вся ее грудь превратилась в сплошной кошмар. Он принялся отчаянно одевать ее, натягивая рубашку через голову. Что это, сирены?
Черт бы их побрал!
Он снял ее со стола. Нет времени натягивать штаны. Перекинул ее через плечо и пошел в гараж. Если б не гараж рядом, ему пришлось бы отказаться от нее. Невозможно выйти из дома с телом на плече, тем более когда на улицах полно полиции.
Он замешкался. Положить ее назад или усадить на переднее сиденье? Копы скорее пропустят человека, который едет с женой на пассажирском сиденье. Но если они посмотрят как следует…
Он открыл заднюю дверь и засунул ее внутрь. Посмотрел на себя в боковое зеркало.
Он был покрыт кровью. Вернулся в мастерскую, умыл лицо и руки. Спереди на синей рубашке большое пятно, но, возможно, в темноте оно будет не так заметно. Сирен стало больше. Пора уезжать. Сейчас.
Он залез в кабину и открыл дверь гаража. Она поднималась медленно, и он сжимал челюсти. Ну давай же… давай…
Наконец дверь открылась. Он выехал наружу, не включая фар. Закрыл дверь гаража.
Начнем сначала. Убраться с улицы. Он быстро повернул направо, на Норт-Риджуэй-авеню, и включил фары. Просто человек на дороге, едет в своем фургончике за какой-то ерундой. И полиции незачем к нему присматриваться.
Над собой он услышал вертолет. Улицу за его спиной залил яркий белый свет. Он приказал себе не давить на газ. Если станет торопиться, его тут же прихватят. Нужно оставаться спокойным. Сейчас он доедет до Чикаго-авеню, повернет налево и тихо поедет домой. У полиции нет никаких причин…
Дорога впереди была перекрыта. Какой-то коп указывал машинам остановиться и внимательно разглядывал каждую. Он остановил фургон, лихорадочно оглядываясь. Увидел переулок.
Ничего другого не остается.
Глава 35
Капли разбивались о желтый дождевик полицейского Майки Калхуна, стекали по шее на спину. К этому времени дождевик превратился в сплошное надувательство — нейлон не столько защищал от воды снаружи, сколько задерживал ее внутри. Когда Майки утром выходил на работу, дождя никто не ждал, и в любом случае предполагалось, что он будет сидеть в машине. Будущее с полным основанием выглядело сухим. И вот стоит здесь. Вода уже просочилась даже в такие места, о которых не говорят при людях. Они стали близкими друзьями, дождь и Майки. Намного ближе, чем в последнее время с его нынешней подружкой.
Машины непрерывно гудели. Он понимал их водителей. Людям не нравится, когда их задерживают. Они не любят заторы и уж подавно не любят контрольные пункты на дорогах. Ему самому они не нравились, о’кей? Когда Майки вез дочку в школу, он не радовался очередным дорожным работам или пробке из-за аварии. Но понимал, что это часть жизни в большом городе — здесь есть не только хорошие рабочие места, бары и ухоженные дороги. Иногда ты встречаешься с пробкой. И если уж тебе не повезло, то лучшее, что ты можешь сделать, — это побыть хорошим парнем и перестать сигналить. Задуматься на секунду, что в салоне твоей машины сухо, верно? Намного суше, чем полицейскому Майки Калхуну, большое вам спасибо. У них даже есть дворники на окнах, так? А у него есть только ладонь, мокрая, как и все остальные его части, и ею ему приходится вытирать лицо.
Он указал следующей машине проехать вперед. Очередь двигалась со скоростью оголодавшей змеи. Машина медленно двинулась вперед и остановилась рядом с ним. Темный фургон, «Ниссан». Только водитель, пассажиров нет. Это в соответствии с полученными Майки указаниями означало, что машину следует тщательно проверить.
— Добрый вечер, сэр, — сказал он. — Куда вы направляетесь?
— Еду домой, — ответил мужчина.
Он вежливо улыбнулся, что Майки перевел как понимание. Этот парень видит, что полицейский просто делает свою работу. Возможно, он даже симпатизирует Майки, вынужденному стоять под дождем.
— Да?
Майки посветил фонариком на пол кабины. Безупречно чисто. Майки не светил на водителя. Если люди хамили ему или были грубы, он направлял луч прямо им в лицо. Конечно, это немного мелочно, но временами у Майки не было ничего другого.
— Вы не могли бы открыть заднюю дверь вашего фургона?
— Зачем? — спросил мужчина.
— Мне нужно заглянуть внутрь.
— А вам для этого не нужен ордер?
Нужен. Если только у Майки не будет оснований считать, что этот человек совершил преступление. А их нет. Майки раздумывал, не посветить ли на водителя. Он хамит? Да нет, его слова звучали по-деловому. Человек просто озабочен сохранностью своей частной жизни.
— Мне нужно проверить вашу машину, сэр.
— Дело в том, что… ну, у меня там немного беспорядок.
— Сэр, пожалуйста, откройте заднюю дверь.
Если он не откроет, Майки скажет ему вылезти из машины. Ему очень не хотелось это делать. Очередь застрянет еще сильнее. И будет гудеть в два раза громче. Но это была его работа. И он гордился ею.
Мужчина замешкался еще на секунду, и Майки начал интересоваться, нет ли у него причин мешкать. Не тот ли это человек, которого они ищут? Он повернул фонарик, луч высветил одежду водителя. Его рубашка была заляпана соусом барбекю или чем-то в этом роде. Майки сдвинул луч вверх, к лицу…
— О’кей, дверь открыта. Простите за беспорядок и грязь.
Майки пошел назад, поглядывая на водителя, который сидел положив руки на руль, как положено, открыл дверь и посветил фонариком в кузов. Особого беспорядка не видно. Просто пара пластиковых контейнеров. Один из них лежал на боку, и его содержимое, похоже, пролилось на пол кузова, оставив большое темное пятно. Майки захлопнул дверь и вернулся к водителю.
— Спасибо, сэр.
— Скажите, а в чем вообще дело?
— Обычная проверка, сэр.
— Проверка? Вы же заблокировали целый квартал. У меня там подружка живет. Мне не надо беспокоиться?
Майки вздохнул. Сзади опять загудела машина. Он насквозь промок.
Мартинес подбежал к компьютеру Грея, встал рядом с Зои.
— Это в пределах мили от дома восемьсот пять по Норт-Трамбулл-авеню, — сказал Тейтум, указывая на карту.
— Есть там улицы, которые начинаются с «ХА»? — спросил Мартинес, изучая карту. — Ага, вот. Харэн-стрит. Он развернулся и рявкнул Мел: — Передай диспетчеру отправить патрульные машины на Харэн-стрит, срочно. Мы попытаемся уточнить адрес.
Мел схватила телефон и к концу фразы лейтенанта уже говорила в трубку.
— Мы можем как-то получить более точные данные? — спросил Мартинес у Тейтума.
— В одну милю от этого адреса попадает бо́льшая часть Харэн-стрит, — ответил тот, указывая на экран. — Я позвоню оператору связи, попробую получить уточненную оценку.
— Он сбежит, — сказала Зои, глядя на карту. — И прихватит ее с собой.
— Почему?
— Он с ней еще не закончил. Выбранные женщины много для него значат. После убийства он держит их при себе неделю, а то и больше. Он так просто ее не бросит.
— Скажи диспетчеру предупредить все патрульные машины, — крикнул Мартинес Мел. — Подозреваемый может перемещаться. Останавливать любого человека, который идет с женщиной или несет большую сумку. Останавливать все машины. Нам нельзя упустить этого парня.
— К тому времени, когда они туда доберутся, он может уже покинуть этот район, — заметил Тейтум.
— Тогда ему придется охеренно спешить, — прорычал Мартинес.
— Он будет спешить, — сказала Зои. — И на него работают темнота и дождь.
Лейтенант кивнул, поднося к уху свой телефон.
— Сэр, — сказал он кому-то на том конце линии. — Мы знаем примерное местоположение, и он сбегает. Его жертва может все еще быть с ним. Да, сэр. Мне нужен вертолет и…
Пауза, потом Мартинес произнес:
— Да, сэр.
Он отключился и закричал:
— Выводите вертолет на этот район! И мне нужно оцепление на дорогах. Останавливать любую машину, идущую на север от Харэн-стрит к Чикаго-авеню, и любую машину, идущую на юг от Харэн к Вест-Фердинанд-стрит.
— Он может уйти на запад, по Костнер-авеню, — подсказал Тейтум, прокручивая карту.
— И перекройте перекресток Костнера и Пуласки, — крикнул лейтенант Мел, которая тараторила указания диспетчеру. — Мы его возьмем.
Глава 34
Он плакал, пока затаскивал ее тело на стол для бальзамирования. Вот оно и случилось. Именно по этой причине расходится столько пар. Супруги обманывают друг друга, предают, вызывают полицию. Прежде чем он изменял их, не могло быть ни доверия, ни надежности. Ни настоящей любви.
У него было мало времени, он знал это, но ему нужно сделать это до ухода, иначе их связь долго не протянется. Соседи опять будут жаловаться на запах.
Нет, если он действительно ее любит, ему придется рискнуть всем и сделать это. Он разрезал кожу, пальцы тряслись. Руки работали быстро, лихорадочно, смешивая бальзамирующий состав. Нет времени для аккуратности; ему просто приходилось надеяться, что он сделал все верно. Скоро ли они его найдут? Как же он так оплошал? Почему не проверил, что у нее есть чертов второй телефон? Это любовь. Любовь лишила его осмотрительности.
Он вставил трубку и начал закачивать жидкость внутрь. Через несколько секунд с досадой сообразил, что забыл сделать разрез для дренажа. Нашел яремную вену, торопливо надрезал, и из нее ударил фонтан жидкости. Крови.
Черт, черт, черт… Эта проклятая женщина и ее телефонный звонок — посмотрите, что она наделала!
Он взглянул на тело, сердце упало. Ее шея превратилась в месиво, сделанный им разрез стал широким. Запястья были искорежены; она сильно повредила их, когда пыталась добраться до этого проклятого телефона. На ногах царапины и ссадины…
Она была такой прекрасной. И такой невинной. По крайней мере, так он думал раньше.
К дьяволу бальзамирование. Он заберет ее как есть. Они проведут вместе несколько чудесных дней, а потом ей придется уйти. Он вытащил трубку из шеи; снова брызнула кровь, залив его пальцы и ее нежную кожу. Вся ее грудь превратилась в сплошной кошмар. Он принялся отчаянно одевать ее, натягивая рубашку через голову. Что это, сирены?
Черт бы их побрал!
Он снял ее со стола. Нет времени натягивать штаны. Перекинул ее через плечо и пошел в гараж. Если б не гараж рядом, ему пришлось бы отказаться от нее. Невозможно выйти из дома с телом на плече, тем более когда на улицах полно полиции.
Он замешкался. Положить ее назад или усадить на переднее сиденье? Копы скорее пропустят человека, который едет с женой на пассажирском сиденье. Но если они посмотрят как следует…
Он открыл заднюю дверь и засунул ее внутрь. Посмотрел на себя в боковое зеркало.
Он был покрыт кровью. Вернулся в мастерскую, умыл лицо и руки. Спереди на синей рубашке большое пятно, но, возможно, в темноте оно будет не так заметно. Сирен стало больше. Пора уезжать. Сейчас.
Он залез в кабину и открыл дверь гаража. Она поднималась медленно, и он сжимал челюсти. Ну давай же… давай…
Наконец дверь открылась. Он выехал наружу, не включая фар. Закрыл дверь гаража.
Начнем сначала. Убраться с улицы. Он быстро повернул направо, на Норт-Риджуэй-авеню, и включил фары. Просто человек на дороге, едет в своем фургончике за какой-то ерундой. И полиции незачем к нему присматриваться.
Над собой он услышал вертолет. Улицу за его спиной залил яркий белый свет. Он приказал себе не давить на газ. Если станет торопиться, его тут же прихватят. Нужно оставаться спокойным. Сейчас он доедет до Чикаго-авеню, повернет налево и тихо поедет домой. У полиции нет никаких причин…
Дорога впереди была перекрыта. Какой-то коп указывал машинам остановиться и внимательно разглядывал каждую. Он остановил фургон, лихорадочно оглядываясь. Увидел переулок.
Ничего другого не остается.
Глава 35
Капли разбивались о желтый дождевик полицейского Майки Калхуна, стекали по шее на спину. К этому времени дождевик превратился в сплошное надувательство — нейлон не столько защищал от воды снаружи, сколько задерживал ее внутри. Когда Майки утром выходил на работу, дождя никто не ждал, и в любом случае предполагалось, что он будет сидеть в машине. Будущее с полным основанием выглядело сухим. И вот стоит здесь. Вода уже просочилась даже в такие места, о которых не говорят при людях. Они стали близкими друзьями, дождь и Майки. Намного ближе, чем в последнее время с его нынешней подружкой.
Машины непрерывно гудели. Он понимал их водителей. Людям не нравится, когда их задерживают. Они не любят заторы и уж подавно не любят контрольные пункты на дорогах. Ему самому они не нравились, о’кей? Когда Майки вез дочку в школу, он не радовался очередным дорожным работам или пробке из-за аварии. Но понимал, что это часть жизни в большом городе — здесь есть не только хорошие рабочие места, бары и ухоженные дороги. Иногда ты встречаешься с пробкой. И если уж тебе не повезло, то лучшее, что ты можешь сделать, — это побыть хорошим парнем и перестать сигналить. Задуматься на секунду, что в салоне твоей машины сухо, верно? Намного суше, чем полицейскому Майки Калхуну, большое вам спасибо. У них даже есть дворники на окнах, так? А у него есть только ладонь, мокрая, как и все остальные его части, и ею ему приходится вытирать лицо.
Он указал следующей машине проехать вперед. Очередь двигалась со скоростью оголодавшей змеи. Машина медленно двинулась вперед и остановилась рядом с ним. Темный фургон, «Ниссан». Только водитель, пассажиров нет. Это в соответствии с полученными Майки указаниями означало, что машину следует тщательно проверить.
— Добрый вечер, сэр, — сказал он. — Куда вы направляетесь?
— Еду домой, — ответил мужчина.
Он вежливо улыбнулся, что Майки перевел как понимание. Этот парень видит, что полицейский просто делает свою работу. Возможно, он даже симпатизирует Майки, вынужденному стоять под дождем.
— Да?
Майки посветил фонариком на пол кабины. Безупречно чисто. Майки не светил на водителя. Если люди хамили ему или были грубы, он направлял луч прямо им в лицо. Конечно, это немного мелочно, но временами у Майки не было ничего другого.
— Вы не могли бы открыть заднюю дверь вашего фургона?
— Зачем? — спросил мужчина.
— Мне нужно заглянуть внутрь.
— А вам для этого не нужен ордер?
Нужен. Если только у Майки не будет оснований считать, что этот человек совершил преступление. А их нет. Майки раздумывал, не посветить ли на водителя. Он хамит? Да нет, его слова звучали по-деловому. Человек просто озабочен сохранностью своей частной жизни.
— Мне нужно проверить вашу машину, сэр.
— Дело в том, что… ну, у меня там немного беспорядок.
— Сэр, пожалуйста, откройте заднюю дверь.
Если он не откроет, Майки скажет ему вылезти из машины. Ему очень не хотелось это делать. Очередь застрянет еще сильнее. И будет гудеть в два раза громче. Но это была его работа. И он гордился ею.
Мужчина замешкался еще на секунду, и Майки начал интересоваться, нет ли у него причин мешкать. Не тот ли это человек, которого они ищут? Он повернул фонарик, луч высветил одежду водителя. Его рубашка была заляпана соусом барбекю или чем-то в этом роде. Майки сдвинул луч вверх, к лицу…
— О’кей, дверь открыта. Простите за беспорядок и грязь.
Майки пошел назад, поглядывая на водителя, который сидел положив руки на руль, как положено, открыл дверь и посветил фонариком в кузов. Особого беспорядка не видно. Просто пара пластиковых контейнеров. Один из них лежал на боку, и его содержимое, похоже, пролилось на пол кузова, оставив большое темное пятно. Майки захлопнул дверь и вернулся к водителю.
— Спасибо, сэр.
— Скажите, а в чем вообще дело?
— Обычная проверка, сэр.
— Проверка? Вы же заблокировали целый квартал. У меня там подружка живет. Мне не надо беспокоиться?
Майки вздохнул. Сзади опять загудела машина. Он насквозь промок.