- Да, все хорошо... Сегодня погуляете одни, - отозвалась я спустя полминуты, когда низ живота отпустила резкая боль. - Только смотри за сестрой, хорошо? - Мышка кивнула и поцеловала меня в щеку.

Перекусив, я позвонила Алене и попросила ее приехать с Динаром к нам в гости. Дамира всегда переживала, когда я долго отсутствовала дома, а визит ее лучшего друга должен был ее немного отвлечь. Няне я тоже позвонила и попросила отложить все дела на сегодня и остаться детьми.

- Полина, что-то не так? - Белла Ренатовна, услышав, что я вызвала няню в ее выходной, подошла ко мне и посмотрела на меня внимательным взглядом. - Мне звонить Роберту? - я снова ощутила сильную схватку, и прикрыла глаза, пережидая тянущую и неприятную боль.

- Я сейчас сама ему позвоню… - встала со стула, и почувствовала, как по моим ногам потекли воды.

- Так… - Белла Ренатовна в ту же секунду взяла меня под руку, поддерживая. - Идем наверх, Полина. Я помогу тебе переодеться и собрать вещи, - ее голос задрожал от волнения. - Тамила, звони Роберту и приглядывай за Дамирой.

Сколько бы не принимала участие в процессе рождения детей, но одно дело помогать маме и малышу встретиться, находясь в роли врача, а другое, когда мне самой сегодня предстояло хорошо потрудиться, чтобы дать жизнь двум малышам, и еще постараться, чтобы все прошло без осложнений для нас троих.

Беременность наступила с первого же цикла после отмены противозачаточных таблеток, а на одиннадцатой неделе Тамара, мой врач, огорошила меня, что у нас с Робертом будут близнецы. Для меня это оказалось большим потрясением, собственно, как и для всех членов семьи. Мне до сих пор не верилось в происходящее: пока я даже не представляла, как это быть мамой сразу четвертых детей.

Белла Ренатовна помогла мне переодеться, и мы спустились вниз. Сумку с вещами и документами я приготовила заранее из-за рисков наступления преждевременных родов, которые в моем случае были значительно выше.

Алёна с сыном и Роберт приехали почти одновременно. Схватки становились чаще и сильнее, и я мечтала поскорее оказаться в роддоме под присмотром Тамары и других врачей, потому что переживала за малышей: их внутри было двое, и для меня это была двойная ответственность, особенно, учитывая перерыв, с которым я шла в роды.

- Как ты? - спросил Роберт, просмотрев на меня в зеркало заднего вида.

Я выдавила мучительную улыбку, сказав, что со мной все в порядке, и вцепилась пальцами в кожаную обивку сиденья от боли, которая потихоньку начала вытягивать из меня силы. Мы стояли в пробке больше часа. Движение встало из-за серьезной аварии. Роберт сильно нервничал, без конца спрашивал у меня, как я себя чувствовала, и сжимал руль с такой силой, будто собирался его вырвать.

Наконец движение возобновилось, а я облегченно выдохнула, но ненадолго: каждые пять минут поясницу словно растирали раскаленным жгутом, боль была такой силы, что мне казалось, из глаз сыпятся искры, а все вокруг вот-вот вспыхнет ярким пламенем.

Я закусила губу, пережидая очередную схватку, отчетливо понимая, что это только начало, а через три-четыре часа меня будет ждать самый настоящий ад.

- Все, Полина. Приехали, - Роберт открыл заднюю дверцу и помог мне выйти на улицу.

Эти два часа, которые мы добирались до роддома, показались мне вечностью. В приемном покое нас встретила бригада врачей вместе с Тамарой. Роберт звонил ей почти всю дорогу и держал в курсе моего состояния. Меня сразу же положили на каталку и подняли в родзал.

- Перевернись на бок, Полина. Мне нужно подключить тебя к датчикам, сделать КТГ и УЗИ, - лицо Тамары расплылось перед глазами, когда низ живота опоясала новая схватка. - Непривычно в роли роженицы, да? - я быстро кивнула, и собрав волю в кулак, позволила ей провести с собой все необходимые манипуляции.

На лбу выступил пот, я постоянно прислушивалась к себе, считала перерывы между схватками, и тихо молилась, чтобы мальчики появились на свет крепкими и здоровыми малышами. Эта мука продолжалась несколько часов, но полного раскрытия матки так и не наступало. Боль лишь выматывала меня и лишала последних сил.

- Полина, там Роберт весь этаж на уши поднял, рвется к тебе... Пусть побудет с тобой немного? - Тамара серьезным взглядом посмотрела мне в лицо.

Мы ведь с ним заранее обо всем договорились: что он останется ждать за дверью родзала, пока я не позову его. Ничего против партнерских родов я не имела, но мне не хотелось, чтобы он видел все эти муки, через которые я проходила, рожая близнецов. Вдруг я захочу потом еще детей? А учитывая с какой гиперопекой Роберт относился ко мне и девочкам, этого шанса я могла впоследствии лишиться, если позволю ему быть рядом и все видеть.

- Нет, не нужно… - простонала я.

Пусть хоть весь роддом разгромит, но я не хочу, чтобы он видел меня в таком слабом состоянии.

- Сколько часов они без вод? - спросила я.

- Больше десяти. Полина… ты же сама врач… Понимаешь, чем опасен такой длительный промежуток? А их там двое… Ты уже без сил.. Если еще и кровотечение откроется, что мне потом с вами делать?

Все я понимала, только у меня уже мозги не соображали от боли.

- Я тебе полностью доверяю, Тамара, - ответила подруге, чувствуя, что со мной и в самом деле что-то не так.

Сафину я родила сама, без всяких осложнений и проблем. И мальчиков планировала тоже. Все тому благоволило: их расположение по-последнему УЗИ, мои анализы, настрой...

- Я наблюдаю еще час, и если никаких сдвигов, то везу тебя в операционную. Рисковать я не буду.

Я безумно боялась полостной операции, но за детей переживала сильнее, потому что знала, чем могли обернуться подобные промедления.

- Хорошо, - отозвалась я, и меня скрутило от новой порции боли.

В конечном итоге я потеряла счет времени, все расплывалось перед глазами, я даже не сразу поняла, что передо мной находится лицо мужа. Все превратилось в одну сплошную и мучительную пытку.

- Тамара! Чего ты ждешь? Не видишь, что она почти без сознания? Какого черта вы здесь делаете, если ей так плохо? - сквозь плотную пелену я услышала голос Роберта. - Полина… Поля… - он гладил мое мокрое от пота лицо, и с беспокойством осматривал меня большими глазами.

- Не кричи на нее, - тихо попросила я мужа. - У Томы все под контролем. А вот ты обещал мне, что будешь ждать за дверью...

- Ты тоже обещала мне, что справишься и все будет хорошо!

Я вцепилась в руку Роберта с такой силой, что он побелел. К сожалению, самой у меня не получилось родить мальчиков. И в этом никто не был виноват. Так бывает.

- Операционная готова, - услышала голос Тамары. - Подпиши бумаги, Полина... - она протянула мне несколько листов и вложила в руки ручку.

Из последних сил я сделала движение рукой, чувствуя, что сейчас потеряю сознание. Лишь присутствие Роберта придавало мне немного мужества. Вокруг меня засуетилась бригада врачей, а последним, что я отчетливо увидела было лицо мужа и одна единственная мысль, которая крутилась в голове: только бы с мальчиками все было хорошо. И со мной тоже, потому что оставить Роберта с четырьмя детьми… Нет, я не могла с ним так поступить!


Роберт

- Сколько еще ждать? - я вдарил кулаком по стене, больше не в состоянии себя сдерживать. - Почему так долго? - в ответ Карим лишь пожал плечами, наблюдая за моими метаниями по небольшой комнатке четыре на пять.

- Сядь, - спокойно попросил он. - С ней все будет хорошо.

Полину увезли в операционную час назад и с того времени я ничего не знал от ее состоянии. Я с ума сходил от беспокойства, а ее бледное лицо и уставший взгляд без конца всплывали из подсознания.

- Прекращай наворачивать круги по комнате, - раздраженно выплюнул Карим, а я мельком взглянул на него и все же сделал, как он просил: сел и попытался успокоиться.

Из-за безумного страха потерять ее или кого-нибудь из детей я туго соображал, и никак не мог взять себя в руки. Хотелось все крушить, по кирпичику разобрать этот чертов роддом. Жаль, что от меня ничего не зависело. Хотя почему же не зависело? Сотни тысяч раз за эти часы я пожалел, что послушал Полину и пошел ей навстречу, когда она сказала, что хочет еще одного ребенка. Не отрицаю, с моей стороны эгоистично было думать в этой ситуации в первую очередь о ней, но иначе я не мог.

- Роберт? - услышал голос Тамары, и почувствовал, как сердце пропустило удар, а каждую мышцу свело судорогой от напряжения.

- Ну все… Отстрелялись! Поздравляю! Мальчики. Два двести и два пятьсот, - она сняла маску с лица и посмотрела на меня уставшим, но счастливым взглядом. - Можешь пройти в детское отделение и познакомиться с сыновьями.

- А Полина? Что с ней? - меня затрясло от мысли, что она ничего не сказала о жене.

- В реанимации. Во время операции открылось кровотечение… Но жить будет, - тут же заверила она, заметив, как я пошатнулся.

- Я могу ее увидеть?

- Только ненадолго, Шалимов. Она сейчас под наркозом. Проснется через пару часов. Намучилась она… Дай ей отдохнуть.

- Тамара, веди меня к ней! - с нажимом произнес я, и направился решительным шагом к двери.

Только бы увидеть Полину, подержать за руку… Убедиться, что с ней все хорошо, почувствовать ее тепло. И больше никаких детей и экстрима. Двух девочек и двух мальчиков нам теперь за глаза!

Переступив порог реанимации, я увидел Полину на кровати: бледную, изможденную во всех этих проводах, и вспомнил, как испугался за нее, когда с ней случилось несчастье на стройке, как переживал за нее, когда она упала с велосипеда во время нашего отпуска два года назад, и сломала руку... Во всем, что касалось ее здоровья я был жутким параноиком. На детей это распространялось меньше. Но только не на нее.

- Роберт, время… - Тамара коснулась моего плеча.

- Можно я с ней останусь? Пожалуйста… Ну будь ты человеком, а?

Тамара шумно вздохнула, махнула рукой, и вышла из палаты.

Полина не приходила в себя почти четыре часа, а когда открыла глаза и посмотрела на меня затуманенным взглядом, я испытал облегчение такой силы, словно воспарил к облакам.

- Роберт... - хрипло прошептала она, а я взял ее прохладную ладонь в руки и прижал к своим губам, не сводя с нее глаз. - Ты их видел? С ними все хорошо?

- Видел, - кивнул я. - Около часа назад спускался в детское отделение и держал сыновей на руках.

- Я так мечтаю на них посмотреть… - выдохнула она, а в уголках ее глаз заблестели слезы.

- Поверь, они такие же красивые, как и ты, - заверил я ее, а она слабо улыбнулась. - Полина… Как же я люблю тебя… Ты напугала меня до чертиков. Так же нельзя… Я думал, что потеряю тебя...

- Помнишь, ты обещал мне пять лет назад, что мне не будет больно? - я нахмурился, потому что помнил эти слова, но не сдержал своего обещания. Пусть ее сегодняшняя боль лишь отдаленно имела ко мне отношение, тем не менее, я приложил к этому руку. - Я сейчас не про физическую боль, ты заставляешь меня испытывать другую... которая в разы мучительнее… - прошептала она белыми губами. - Как ты мог подумать, что я оставлю тебя? - тихо спросила она, а меня самого прошило болью под ребрами такой силы, что все расплылось перед глазами.

Все я прекрасно понимал, что она имела в виду. А еще слышал по монитору сердечного ритма, как участился ее пульс после моего признания. Но все равно я переживал за нее с детьми в разы больше.

- Я не представляю свою жизнь без тебя и наших детей. Я безумно люблю каждого из вас. С такой силой, что ты себе и представить не можешь...

Я поцеловал ее в уголок губ.

- Роберт, ну как она? Пришла в себя? - в палату заглянула Тамара и, заметив, что Полина проснулась, подошла к нам. Перевела озадаченный взгляд на мониторы, затем на меня, и радостно усмехнулась. - Надеюсь, пульс зашкаливает от счастья? - спросила она, задержав взгляд на моей жене.

- Конечно, от счастья, - слабо прошептала Полина. - Сейчас немного оклемаюсь, и еще за одним маленьким придем, да Роберт...

- Ну значит точно все в порядке, - с улыбкой отозвалась Тамара.

Спустя минуту мы снова остались одни, а я твердо решил: пока Полину не переведут из реанимации в обычную палату, ни на шаг от нее не отойду. Меня почти сутки не было дома, я сильно устал и вымотался за эти часы ожидания, но никак не мог заставить себя подняться со стула, и отойти от жены.

- И все же ты такая упертая... - сжал маленькую ладонь и снова прижался к ней губами. - И такая любимая. Как же я счастлив, что встретил тебя.

Конец!