- Нет, - я решительно отказался. - Если ребенок окажется у него, я бы не хотел, чтобы Сафина видела, как ее отец убивает другого человека.

Я был вне себя от злости, а гнев и оружие в таких ситуациях плохие советчики. Я не собирался садиться за решетку. А вот Бердников сядет, если украл моего ребенка. И мне нужно будет находиться на свободе, чтобы добиться этого.

Охрана у номера не хотела пропускать меня к своему начальнику, но когда я назвал свою фамилию и пригрозил вернуться с ОМОНом, один из них скрылся за дверью, а через пару минут меня, обыскав, провели в президентский люкс. Быстро осмотревшись по сторонам, я заметил Сафину в соседней комнате, и до хруста костей сжал кулаки. Она лежала на огромной кровати и не двигалась.

Надеюсь, мерзавец не накачал ее какой-нибудь дрянью?

- Ты что творишь? - я оказался рядом с ним в ту же секунду и схватил за грудки. - Что ты с ней сделал?

- Девочка устала и спит, - спокойным и хладнокровным тоном ответил Бердников, сбросив мои руки. - Я жду результаты анализов, и если мое отцовство подтвердится, то вместе с ней мы сегодня же улетим в Москву.

- Она не твоя дочь!

- Ты зачем приехал, Роберт? Тебе-то какое до этого дело? Или ты упокоил одну сестру, и решил взяться за другую? - усмехнулся он.

- Сафина. Не. Твоя. Дочь, - чеканя каждое слово, повторил я.

- У меня другая информация. Недавно я увидел Полину с девочкой на улице… Навел справки, и выяснил, что эта подстилка не сделала аборт шесть лет назад! И вот тут-то пазл у меня сложился, когда узнал дату рождения девочки. Если ты не в курсе, у нас с Полиной в прошлом была обжигающая страсть, - хмыкнул он. - Так что...

- Обжигающая страсть - это изнасилование? - выплюнул я, смотря в лицо Бердникова.

- Эта вертлявая дрянь родила от меня ребенка, хотя клялась, что сделала аборт. Я сам видел бумаги, - он задумчиво потер подбородок рукой и взглянул на Сафину, которая находилась в соседней комнате. - В общем, так, если это моя дочь, я ее забираю. С наследниками у меня напряженка. А ты отправишься на тот свет следом за своим отцом, если будешь препятствовать и учинять мне козни, помогая Валеевой, понял? Неужели проблем тебе мало, Шалимов?

- Сафина - моя дочь. Ты насиловал в тот вечер не Полину, а ее сестру!

Бердников присел на стул, достал сигарету из пачки и закурил. Смерил меня долгим и злым взглядом.

- Вот скоро все и выясним. Твой папаша при жизни вставлял мне палки в колеса, а ты, смотрю, по его стопам решил пойти? Все туда же... Кстати, Валеев одну из своих подстилок мне в жены предлагал, ты в курсе? Могли бы в свое время породниться и компании объединить... А потом я подумал: зачем мне жениться на дочери предателя, мечтавшего вытягивать из меня деньги? Вот и решил, что получить свое можно и без штампа в паспорте, - мерзко рассмеялся он. - Это ты, как голодный пес, все объедки со стола подбираешь, а я всякой падалью не питаюсь. Добродетель чертов!

Я больше не в состоянии был сдерживаться, и нанес подонку удар кулаком в лицо. Непонятно откуда взявшаяся охрана оттащила меня от Бердникова. Он кивнул двум амбалам, чтобы меня отпустили, но перед этим один из них со всей силы вдарил меня в живот. Согнувшись пополам, я закашлялся от боли.

- Шесть лет назад ты перепутал сестер... Не ту наказал за промахи Валеева. У меня есть бумаги на отцовство Сафины. Я ее отец! Ты изнасиловал Кристину в тот вечер. Это она сделала аборт, но под документами Полины, чтобы ты исчез из их жизни.

- Сам себя слышишь? А хотя… - призадумался Бердников, потирая подбородок. - Валеев гнидой при жизни был еще той, и девки его в него походу пошли. И что в твоем понимании изнасиловал? - хмыкнул он. - Да, грубо отлюбил, но у Валеева должок был передо мной серьезный... Считай, и поквитались.

- Мерзавец!

- А ты значит святой, если с обеими спал, а сейчас с одной на другую переключился? Думаешь, эта подольше протянет? - гадко рассмеялся Бердников.

Надеюсь, Костя достаточно нарыл за это время на Бердникова. Если нет, то я сам лично устрою возмездие. Прямо сейчас. Но сначала верну свою дочь.

Решительным шагом я направился к кровати и взял Мышку на руки. Она была очень бледной, на лице виднелись засохшие дорожки от слез. Девочка прерывисто дышала, и была легкой, как невесомое перышко. У меня все внутренности сжались от мысли, что этот подонок притрагивался к ней руками.

- Что ты ей дал? - рявкнул я, прощупывая ее пульс на шее.

- Таблетку успокоительного дал. Девочку положи обратно. Пока я сам лично не удостоверюсь, что в ней не течет моя кровь, она не покинет стены этого номера. А если окажется моей, то Полине можешь так и передать: дочь она больше не увидит. С такой матерью, которая ноги раздвигает перед каждым встречным, что вырастет из ребенка?

- Ты в курсе, что за похищение тебе светит статья?

- Ничего мне не светит. Свидетелей нет.

Я молча сделал несколько шагов к двери, но охрана преградила мне путь. Крепче прижав к себе ребенка, я повернулся к Бердникову.

- Прикажи, чтобы нас отпустили. У девочки аллергия на лекарства, если ей вовремя не оказать медицинской помощи, она умрет от анафилактического шока, - я блефовал, но хотел выйти из этого номера сию же секунду.

- Давай, сказки мне тут не придумывай. Я сказал: девочка покинет стены этого номера только если не окажется моей дочерью, - он достал из бара початую бутылку с алкоголем.

Какой ему ребенок и наследник с таким арсеналом? Может, потому и не было ни детей, ни семьи с подобными замашками?

- Запроси в «Интерлайне» на мою фамилию результаты анализа, и убедись, что Сафина моя дочь. Тест свежий. Буквально двухнедельной давности.

- Гоша, - он кивнул охраннику. - Выясни, а? Пусть вышлют дубликат на мою почту, - один из амбалов тут же покинул номер. - А ты жди снаружи, - кивнул другому.

Сафина слабо разлепила глаза, и увидев меня, сильнее вжалась в мое тело, а по ее щекам снова потекли мокрые дорожки слез.

- Папа, это ты… Мне плохо... - слабо поговорила она. - Я хочу к маме...

Я впился в ее мертвенно-бледное лицо встревоженным взглядом, понимая, что с ребенком и в самом деле что-то не так. Бердников - отпетый негодяй, если учинил подобное. Почему нельзя было для начала встретиться со мной и поговорить? На крайний случай приплатить Валере, чтобы он втайне ото всех раздобыл какую-нибудь вещь Сафины и провести эту чертову экспертизу? К чему эти крайности и переживания ребенку? Чего он этим добился?

- Все будет хорошо, принцесса... Потерпи. Я сейчас отвезу тебя к маме.

- Я уже сказал, что никто не выйдет из этой комнаты, пока я все не выясню! - зло рявкнул Бердников и приложился кулаком по столу. - Отнеси девочку туда, где взял, и сам пошел вон!

Я сделал, как он просил, но только не для того, чтобы уйти, а вытряхнуть из мерзавца всю душу. У меня в висках стучала одна лишь мысль: выйти с Сафиной из здания и передать девочку бригаде скорой помощи.


Бердников, не ожидавший от меня подобной прыти, открыл было рот, чтобы позвать охрану, когда я оказался рядом, но не успел: я нанес ему прямой удар в лицо, и больше не отдавал отчета своим действиям. Глаза застила ярость и гнев. Мне хотелось причинить ему боль, такую же, какую он нанес моей дочери, Полине, и всей моей семье. Бил его до той поры, пока не услышал громкие голоса за дверью.

Она с грохотом открылась, и на пороге появился наряд ОМОНа. Меня оттащили от Бердникова в ту же секунду, а я как-будто пришел в себя. Смотрел в его окровавленное лицо, и не верил, что сделал такое с ним... Если бы убил его на глазах у ребенка, никогда бы себе этого не простил. Пусть Сафине сейчас плохо и она не могла всего видеть, но я бы запомнил на всю жизнь...

- Бердников Игорь Вячеславович, вы обвиняетесь в похищении Валеевой Сафины Аркадьевны, а также в ряде экономических преступлений... - прозвучал жесткий и стальной голос незнакомого мужчины, но я уже не слушал.

Не теряя ни секунды, я схватил дочь на руки и побежал с ней на улицу. Малышка тихо стонала на моих руках и повторяла слабым голосом, что ей очень плохо. Звала маму, а мое сердце в эту минуту готово было остановиться. Моя маленькая дочь столько пережила за эти несколько часов…

- Мы окажем ей первую помощь, - заверила меня медсестра из скорой, когда я передал им Мышку.

Я забрался в машину скорой помощи следом, не желая оставлять дочь одну. Карим пообещал, что вернется в номер, где сейчас проводили задержание Бердникова, и позвонит мне, когда все закончится. Но пока сам лично не удостоверь, что с этой гнилью покончено, а Бердников получит наказание за все, что учинил сегодня, не успокоюсь.

45

Роберт

Сафина все время спала. Я договорился, чтобы ее определили к матери после обследования, и не разлучали с ней ни на секунду. Поговорив с врачом, и убедившись, что жизни моей дочери ничего не угрожает, я направился домой. Мать сходила с ума от волнения и побила мне весь телефон. Все разговоры с Полиной я решил отложить до завтрашнего дня. А сейчас мечтал принять душ, смыть с себя все события безумного дня и лечь спать. Я давно не чувствовал такого опустошения внутри. Словно, что-то безвозвратно сломалось, а теперь, чтобы это починить, потребуется много сил и времени.

Даже во сне я ощущал напряжение, метался по кровати, а проснулся утром в холодном поту и головной болью в затылке. На сегодня я отложил все дела и направился в клинику. А уже после планировал заехать в участок, и узнать, как обстоят дела с Бердниковым. Бырыцкий обещал Косте, что не спустит его дело на тормозах, но я собирался лично проконтролировать этот вопрос.

- Как она? - спросил я у Полины.

Мышка спала, и сегодня выглядела такой же бледной и слабой, как и вчера.

- С ней все будет хорошо… - задумчиво ответила она, поглаживая маленькую ладошку Сафины. - Только не у нас, Роберт...

Сузив глаза, я посмотрел на Полину внимательным взглядом. Она как будто стала еще худее за эти два дня. Я прекрасно понимал ее чувства и все, что она пережила вчера, и подсознательно был готов, что после такого в наших отношениях случится откат.

- Почему? - все же спросил я, потому что хотел знать, о чем она думала, говоря эти слова.

- Это все из-за твоего желания выяснить, что случилось в прошлом? Он подумал, что Сафина его дочь после того, как ты нанял того человека, да?

- Полина… - я покачал головой, вложив руки в карманы брюк.

- Ты просил меня довериться тебе, Роберт… А я еще никогда не видела свою дочь такой слабой, как сейчас...

- Это не так, Полина, - перебил я.

- А как? - на ее глазах выступили слезы. - Ты очень много на себя берешь. А ведь по сути ничем не лучше этого Бердникова... Ты без моего ведома привез меня и Сафину к себе домой, поставил мне ультиматум, что не отдашь ребенка... И к чему это все привело? Мы не сможем быть вместе. Просто не сможем… - она отрицательно покачала головой. - Та ночь была ошибкой. Обе ночи. Между нами всегда будут стоять призраки прошлого, - она обняла себя за плечи, посмотрела на меня разбитым и потухшим взглядом, а затем отвернулась, и отошла к окну.

- Полина, мой человек собирал информацию очень аккуратно. Бердников заинтересовался Сафиной, когда увидел вас гуляющими в парке. Сам выяснил, что ты родила ребенка, и он даже мысли не допустил, что мог перепутать вас с Кристиной в тот день. Пожалуйста, успокойся... Ты еще не отошла от стресса. Это все эмоции. Я не желаю вам зла с Сафиной, а наоборот, готов делать все ради вашего благополучия.

Я подошел к Полине, и взяв ее за плечи, развернул к себе лицом.

- Его посадят? За похищение ребенка? Или ему все сойдет с рук? - с вызовом спросила она, а я скривился, потому что самого посещали такие мысли с самого утра.

- Бердникову выдвинули ряд обвинений. Конечно, он будет пытаться откупиться, но я лично прослежу, чтобы у него это не получилось, - я протянул руку и погладил ее по лицу, но она перехватила мою ладонь и посмотрела на сбитые костяшки изумленными глазами.

- А когда он выйдет из тюрьмы, начнет устраивать акты возмездия? - кивнула на мою руку. - И все начнется по новой?

- Я не знаю, что будет, Полина. Я не пророк, увы. Это похищение могло случиться с вами и без моего участия в вашей жизни. И тогда я не знаю, какой бы исход получила эта история.

Повисло долгое молчание. Полина смотрела мне в глаза пронзительным взглядом. Я не знаю о чем она думала, но чутье подсказывало, что ничего как прежде между нами теперь не будет. Видел по ее глазам эту выросшую стену, которую я с таким трудом пытался взять штурмом.

- Сейчас мой ответ: нет. Никаких бумаг я не подпишу. После всего, что произошло, я не уверена, что нам необходим этот брак. Я хочу вернуться с детьми домой... К себе домой, - уточнила она, а меня словно копьем пронзили в самое сердце и провернули наконечник несколько раз, принося нестерпимую боль.

- С детьми... К себе домой... - медленно повторил я.

- Да, с обеими девочками, - кивнула она и сделала шаг назад, вжимаясь в подоконник.

- Это ты решила мне таким образом отомстить?

Она ведь понимала, что била меня сейчас в мое слабое место, говоря эти слова? Если я скажу ей нет, то перечеркну все свои заверения о том, что желаю ей и детям только добра. Решила применить этот запрещенный прием и сделать мне больно? Как это сделал я несколько дней назад, когда вынудил ее жить рядом с собой? Пусть и руководствовался благими намерениями, но только завели они все равно в тупик.

От одной мысли, что я дам ей согласие и останусь снова один на один со своим одиночеством сердце в груди, как будто сжали в кулаке и забыли ослабить хватку.

- Нет. Это не месть. Ты все время проводишь на работе, у тебя какие-то встречи… Командировки... Бесконечные дела… Детей ты видишь лишь по вечерам. Ты даже разницы не почувствуешь, если мы будем жить в другом месте, потому что большую часть времени тебя не бывает дома...

- Стоп, Полина. Все. Прекращай. Я услышал тебя. Тебе нужно время, чтобы успокоиться. Переварить все, что случилось. Слишком много всего произошло за такой короткий промежуток времени. Да, местами я перегибал палку, но действовал исключительно в ваших же интересах и безопасности.

- В своих. Ты действовал в своих интересах, а мои не учитывались.

- Я уже сказал тебе однажды, что никуда вас с Сафиной не отпущу. Так вот своего решения менять я не намерен. Если бы не я и Костя, сама бы ты долго искала кто забрал у тебя Сафину и, вероятнее всего, так этого и не выяснила, пока Бердников сам лично бы не убедился, что не имеет к нашей дочери никакого отношения. Как только вас выпишут из клиники, вы с Сафиной вернетесь домой. К нам домой, а я временно перееду на съемной квартиру, если тебе так необходимо время, чтобы что-то решить для себя.