- Сафина! - я бросилась к ней, но Роберт оказался быстрее.
Он поднял Мышку на руки и понес в гостиную.
- Боже… Извините… Я не хотела… Роберт Рустамович… - причитала Лиза встревоженным голосом.
- Лучше принеси аптечку, Лиза, - раздраженно выплюнул Шалимов, поглаживая плачущую Мышку по голове. Сел на диван и принялся осматривать ее порезы на руках. - И вызови детского врача. Сафина, малышка, сейчас… Не плачь, доченька...
Мои ноги будто приросли к полу, а в голове образовалась вата, когда я увидела кровь на ступнях и ладошках дочки, а уже в следующую секунду взяла себя в руки, и, выхватив сундучок из рук Лизы, присела рядом с Робертом.
- Не нужно врача. Я сама… - взяла ладошки Сафины в руки и осмотрела их внимательным взглядом. Без света и пинцета мне не справиться: слишком много мелких осколков. - Принеси пинцет и ошпарь его кипятком, - вскинула голову вверх, взглянув на бледную Лизу. - А ты, пожалуйста, - обратилась к Роберту. - Пересядь с ней к окну и держи крепко. Не плачь, Мышка. Сейчас мама все исправит. Потерпи немного...
35
Роберт
По лбу Полины выступил пот от напряжения. Она склонилась над Сафиной, и за полчаса, которые вытаскивала осколки стекла из нежной детской кожи, не проронила ни слова. Кусочков оказалось так много, что первым порывом было все бьющиеся предметы выкинуть из дома к чертовой матери. Мышка вжалась лицом в мою грудь - я чувствовал мокрое пятно на рубашке от ее слез. Она всхлипывала, стонала, кусала зубами губы, когда Полина делала ей особенно неприятно, а меня будто самого боль скручивала изнутри в этот момент.
- Ну вот… Кажется, все… - тихо проговорила Полина бледными губами.
- Ты уверена? Давай, я вызову врача? Или отвезу ее в клинику? - я боялся вдохнуть полной грудью, только бы не причинить Мышке лишнего дискомфорта.
- Сейчас еще чуть-чуть. Обещаю, доченька…
- Малышка, смотри на меня, - я погладил Сафину по спине, а Полина взяла в руки антисептик и бинты, затем подняла на меня быстрый взгляд, а у меня все внутри сжалось в какой-то тугой узел.
С каждым днем я лишь отчетливее видел их разницу с Кристиной. Не просто разные, а полные противоположности с сестрой.
- Я уверена, что все будет хорошо. Держи ее крепче, Роберт. Дочка, соберись, мне нужно обработать раны, - на лице Полины не было и тени замешательства. Сама собранность.
Наверное, она и на работе была такой в особо сложные моменты? Я, когда увидел Сафину в осколках стекла, эти испуганные глаза, и перекошенное красивое личико от боли, сразу же метнулся к девочке, думая о том, что лучше бы сам на эти стекла плашмя упал, но только не она. А сейчас размякло что-то в груди, и меня начало накрывать отходняком. Хотелось сгрести дочь в охапку и лететь с ней в больницу. Не мог больше выносить этих слез, а мокрое пятно на рубашке обжигало кожу, но никак не холодило.
- Отнеси ее, пожалуйста, наверх. В мою спальню, - попросила Полина. - Я сейчас тоже поднимусь. Возьму только обезболивающее. Мы посмотрим мультики или почитаем сказку, да сладкая? - она ласково погладила Сафину по голове, но та лишь снова всхлипнула в ответ. - Лиза, впредь используйте пластиковую посуду, - Полина перевела взгляд на няню и встала со стула. - Она возможно не так экологична и полезна, но достаточно безопасна. Просто нужно ее почаще менять, - проговорила слабым, уставшим голосом, и направилась на кухню нетвердой походкой.
- Извините... Это все случайность… Такого больше не повторится… - Лиза стояла все это время в сторонке и наблюдала за нами, держа в руках видео няню.
Сафина притихла, лишь вздрагивала время от времени, и часто шмыгала носом.
- Пить хочу… - тихо произнесла она. - И спать...
- Мама сейчас принесет воды, потерпи красавица, хорошо? - я поднимался с ней по лестнице и гладил Мышку по спине.
В это мгновение она казалась мне совсем хрупкой и маленькой примерно, как Дамира.
- Ты назвал меня доченькой, когда я упала… Ты ведь не мой папа… Зачем ты так сказал?
Она прижалась ко мне еще сильнее, а я губами провел по мягким черным волосикам на ее голове, вдыхая их запах. Хотел запомнить этот момент навсегда.
- Потому что я действительно твой папа, - обнял ее, а у самого внутри все содрогнулось от непонятного чувства. Мне взрослому мужику стало не по себе от этих слов, а каково сейчас ребенку? Ведь я мог быть с Сафиной рядом с самого ее рождения…
- Правда? Мой папа... А почему ты только сейчас забрал нас к себе? Где ты был раньше? Ты говоришь мне это, потому что мне больно, а тебе меня жалко?
- Я правда твой папа. И теперь всегда буду рядом с тобой.
- Но мама говорила, что ты живешь очень далеко, а мы не можем увидеться...
- Долгое время я действительно жил в другом городе, а еще ничего о тебе не знал.
- А разве так бывает? Что родители ничего не знают о своих детях?
- Всякое бывает, Сафина… - в этот момент в дверях появилась Полина.
Чтобы бы она не думала на мой счет, как бы не противилась моим решениям, но они с Сафиной будут жить со мной, потому что я давно усвоил простую истину: если не сделать выбор вовремя, то в итоге тебе достанется то, что преподнесут обстоятельства.
- Ну как ты? - спросила она у Сафины и с опаской взглянула на меня.
Услышала наш разговор? Или нет?
- Больно... - всхлипнула Мышка. - И я так хотела поплавать в бассейне...
- На несколько дней придется отложить это развлечение. На ноге и правой руке глубокие порезы, - Полина села на кровати и протянула руку к дочери, погладила ее по щеке. - Иди ко мне, моя маленькая. Сейчас выпьем лекарство и тебе станет легче.
Я смотрел на них, а сам думал о том, что не хочу покидать стены этой комнаты, не хочу выпускать Сафину из рук. Но должен сейчас уйти, чтобы не смущать их, дать им время побыть вдвоем. К тому же Полине придется ответить на вопросы дочери, и обтекаемыми фразами, какими отделался я, ей не обойтись.
- Я зайду позже. Отдыхайте.
Хотел ухаживать, оберегать, защищать свою дочь и ее мать от целого мира, и уж точно в мои планы не входило никого из них отпускать от себя, тем более с кем-либо делить. Шесть лет - не маленький срок. Если за это время Полина не построила ни с кем серьезных отношений, то теперь и начинать не имело смысла. Быстрову я даже близко не позволю к ним подойти после его лжи и махинаций с платежными документами. Мою дочь не будет воспитывать другой мужчина.
Вернувшись в кабинет, я расположился за столом, и откинулся на спинку кресла. Совсем не так я представлял себе этот день, а планировал пригласить Полину вечером на ужин. Мама согласилась посидеть с девочками, Лиза с обеда собиралась взять выходной. Нам бы никто не помешал поговорить обо всем в спокойной обстановке. И вот как все обернулось.
Взглянув на часы, я решил, что съезжу на пару часов в офис, раз планам с ужином и разговором не суждено было сегодня осуществиться.
- Роберт Рустамович, - в дверь постучали, и в кабинет заглянула Лиза. - Можно? Я буквально на минутку, - я кивнул, чтобы она проходила. - Я хотела еще раз извиниться…
- Все обошлось, но Полина права, ничего страшного не случится, если Дамира будет кушать из пластиковой бутылочки, - Лиза смотрела на меня красными, заплаканными глазами и нервно теребила край синей кофты. - Ну все не плачь, - я встал с кресла, и подошел к Лизе. - В этом нет твоей вины. Это случайность.
- Я правда не хотела… И очень испугалась. Вы ведь знаете, как я люблю детей... Сафина она такая хорошенькая… Извините еще раз, что все так нелепо получилось… - плечи девушки задрожали, а на глазах выступили новые слезы. - Мне очень жаль.
- Ну все, - с нажимом произнес я, шумно вздыхая. Никогда не любил женские слезы. - Сказал же, все обошлось. У тебя выходной? Вот и отдохни. Успокойся. Петр отвезет тебя домой. С девочками побудет мама и Полина.
Лиза вышла за дверь, а я отошел к окну, открыл его и потянулся к сигаретам, думая о том, что мне наверное следовало остаться в спальне, и поговорить с Мышкой обо всем вместе с Полиной. Мышка… Я глубоко затянулся и, выдохнув сизую струю дыма в воздух, усмехнулся, испытывая дикое сожаление, что ничего не знал о ней раньше. А еще Сафине совершенно не подходило это нелепое прозвище. Хрупкая, маленькая, красивая... Похожая на эксклюзивную фарфоровую куколку из редкой коллекции, но никак не на серого невзрачного мышонка.
Меня отвлек от мыслей звонок на телефон. Я затушил сигарету, закрыл окно, и подошел к столу.
- Да, Костя. Привет. Ну что там? Есть новости? - сдавил пальцами переносицу и напрягся всем телом. Тайна Кристины куда и кому она отправляла последний год деньги не давала мне покоя.
- Есть одна зацепка. Сейчас раскручиваю эту версию. Как что-то дельное будет, отчет пришлю на почту. Финансирование по факту. Позвоню, как прилечу из Казани.
После разговора с Полиной в больнице я решил сразу пробить на обеих сестер всю информацию. Ну не мог мой отец быть подлым и конченным мерзавцем, каким представила его Полина. Просто не мог! Не верил я в это и пока фактов на руках не будет, каких-либо неоспоримых доказательств, не поверю. Родители обожали Кристину, мать так и вовсе относилась к ней, как к родной дочери. Я от них слова плохого ни разу не услышал про свою жену. Ни единого упрека в ее сторону. А сама Кристина все шесть лет вела себя исключительно, была примерной женой, как и подобает женщинам нашего круга. Да, она сторонилась моего отца, но его все побаивались. Он был строгим, категоричным мужчиной. В чем-то я, конечно, пошел в него. Но ни один из нас подобной гадостью, в которой Полина обвинила отца, не занимался.
Лишь в голове никак не укладывалось, что у Кристины за эти годы ни разу не возникло желания рассказать мне правду. Неужели у нее не екало в груди, что Сафина росла без моего участия и помощи, скиталась по общагам, жила на съемных квартирах? Жаль, мертвых воскресить нельзя, а я бы оживил, будь такая возможность, и спросил с Кристины сполна, почему она так поступила с сестрой и родной племянницей, почему ничего мне не сказала? Про Полину я все уже понял: она побоялась разрушить брак сестры, испугалась, что заберут ребенка, потому что именно так бы я и поступил. Но Кристину что останавливало сказать мне о Сафине? Ведь сколько времени она не могла забеременеть, а все равно хранила эту тайну, что у меня был ребенок. И от кого? От ее родной сестры...
По дороге домой я заехал в торговый центр, остановился у витрины с детскими игрушками и несколько минут рассматривал высокие стеллажи. Что любили девочки возраста Сафины? Мягкие игрушки? Сладости? Кукол? Кажется, она была без ума от принцесс, а еще ей нравилось мастерить поделки и делать открытки. Я бы скупил весь отдел с игрушками, чтобы заполнить все дни, которых меня не было рядом с ней. Но разве они заполнят эти пробелы в наших общих воспоминаниях? Разве возможно повернуть время вспять?
- Что вы ищите? - спросила девушка-консультант, заметив мой бегающий взгляд от стеллажа к стеллажу. Игрушек было так много, что я действительно растерялся.
- Вот этих двух мишек, - ткнул пальцем на белоснежных красавцев и направился к кассе.
Если понадобится, то весь мир положу к ногам этой маленькой девочки с лицом прекрасного ангела, но больше никогда от себя не отпущу.
Домой я вернулся с наступлением сумерек. На улице стоял мороз, накрапывал дождь. На дорогах был гололед. С прогулками придется повременить какое-то время. Не хватало еще переломать ноги и руки до кучи. Поднявшись наверх, я замер у двери в спальню Полины.
Тихо приоткрыл ее, не желая потревожить сон девочек, если они отдыхали, и замер в дверном проеме, ошеломленный увиденным. Полина сидела на краю кровати, качая на руках Дамиру. Неужели сама поднимала ребенка с больным плечом? Какая же упертая, непослушная, с совершенно неуправляемым характером...
Как истукан, я стоял и смотрел на нее, как она гладила кончиками пальцев личико Дамиры, и нежно ей улыбалась, что-то нашептывая тихим голосом. Нет, я больше не злился на нее, хотя первым порывом, когда узнал о Сафине, было придушить Полину за то, что столько времени скрывала от меня дочь. А сейчас все перевернулось внутри, когда увидел перед собой эту картину, как она прижимала к себе Дамиру, словно своего собственного ребенка. В некотором роде так оно и было. У близнецов ведь идентичные ДНК.
Негромко прокашлявшись, чтобы она меня заметила, я подошел ближе. Полина опустила взгляд на медведей в моих руках, а затем подняла глаза к моему лицу, и приложила палец к губам, показывая, чтобы я вел себя тихо. Я только сейчас заметил, что Сафина спала. Раскинула забинтованные руки на подушке, и улыбалась во сне. В отличие от ее матери, не сводящей с меня растерянных и немного испуганных глаз.
36
Роберт
- Как она? - тихо спросил я, взглянув на Сафину.
- Нормально. Пришлось в ночь дать еще обезболивающее. Красивые... - Полина задержала взгляд на медведях, и неуверенно протянула к ним руку, трогая одного из них.
Я выпустил игрушки из рук и сделал к ней шаг, приближаясь вплотную. Каждый вздох давался с трудом, словно на грудь положили бетонную плиту, или вдруг начался приступ удушья. Еще два месяца назад я и представить себе не мог, как буду выбираться из той ямы, в которую закинула меня жизнь, а сейчас видел слабые проблески света. В ней и детях видел, и пока не понимал, как к этому относиться. В тот вечер, когда привез Полину в свой дом, не думал, что будет так тяжело находиться с ней рядом. И наивно полагал, что расположения девушки добьюсь быстро, а оказалось все не так просто. Но когда меня останавливали трудности?
- Ты сама поднимала ребенка? Не рано для таких нагрузок? - она нахмурилась, услышав мои слова, а я присел на корточки возле нее, и заглянул в лицо дочери. Даже не верится, что обе девочки были моими...
- Мне Белла Ренатовна помогла. И Сафина… - Полина слабо улыбнулась, но глаза оставались такими же встревоженными и растерянными. - Ей очень нравится проводить время с Дамирой, она даже забыла о своих порезах и ранках. Только не о твоих словах, что ты ее папа…
Я на секунду прикрыл глаза, и зажмурился, потому что в груди снова стало больно. Шесть лет я ничего не знал о собственном ребенке. Разве с таким возможно смириться?
- Правду пришлось бы рано или поздно рассказать. В тот момент, когда она упала, я сильно за нее испугался. Эти слова вырвались неожиданно. Дети - мое единственное уязвимое место. На моих руках умерло два младших брата, и я точно никогда не хотел бы пережить подобного еще раз.
Не знаю зачем сказал это вслух. Я не любил об этом вспоминать, тем более говорить, но последние дни чаще обычного думал о своей прошлой жизни. Шесть лет я жил во лжи, а из меня делали дурака. Мой ребенок жил в ужасных условиях и ничего толком не имел. Конечно, меня возмущали эти вещи, но я старался блокировать эти мысли и эмоции. Ни к чему хорошему они не приведут. Я привез Полину в свой дом, чтобы начать все с чистого листа, а не окончательно все разрушить.
- Она на самом деле была очень рада. Ждала тебя весь вечер… - мои глаза замерли на точке пульса на ее шее. Слишком часто и быстро она билась.
Я замечал все эти детали и мелочи, видел, как она реагировала на меня и боролась сама с собой. Не хотела признавать, что ее тянет ко мне так же сильно, как и меня. Мне бы отойти в сторону, дать ей немного привыкнуть к новой обстановке и моему присутствию в ее жизни, но разогнавшись на высокой скорости, захочешь ли резко тормозить и смотреть по сторонам, выискивая запрещающие знаки?
- В отличие от тебя? Да? Будь твоя воля ты бы никогда ей об этом не сказала, а ушла из моего дома прямо сейчас? - мне нравилось бросать ей вызов. Похоже это была единственная возможность заставить вылезти ее из своей скорлупы.
- Я не мечтала стать твоей пленницей… - она горько усмехнулась.
- Ты не пленница. Ты мать одной из моих дочерей. Дамира и Сафина будут жить вместе в согласии и дружбе. Вместе с нами. И я уверен, что у нас получится воспитать замечательных девочек.
Помимо воспитания я хотел верить, что Полина со временем станет для меня прекрасной женой. И уж явно не фиктивной, потому что мои желания и представления о нашем браке не имели ничего общего с этим словом.
Он поднял Мышку на руки и понес в гостиную.
- Боже… Извините… Я не хотела… Роберт Рустамович… - причитала Лиза встревоженным голосом.
- Лучше принеси аптечку, Лиза, - раздраженно выплюнул Шалимов, поглаживая плачущую Мышку по голове. Сел на диван и принялся осматривать ее порезы на руках. - И вызови детского врача. Сафина, малышка, сейчас… Не плачь, доченька...
Мои ноги будто приросли к полу, а в голове образовалась вата, когда я увидела кровь на ступнях и ладошках дочки, а уже в следующую секунду взяла себя в руки, и, выхватив сундучок из рук Лизы, присела рядом с Робертом.
- Не нужно врача. Я сама… - взяла ладошки Сафины в руки и осмотрела их внимательным взглядом. Без света и пинцета мне не справиться: слишком много мелких осколков. - Принеси пинцет и ошпарь его кипятком, - вскинула голову вверх, взглянув на бледную Лизу. - А ты, пожалуйста, - обратилась к Роберту. - Пересядь с ней к окну и держи крепко. Не плачь, Мышка. Сейчас мама все исправит. Потерпи немного...
35
Роберт
По лбу Полины выступил пот от напряжения. Она склонилась над Сафиной, и за полчаса, которые вытаскивала осколки стекла из нежной детской кожи, не проронила ни слова. Кусочков оказалось так много, что первым порывом было все бьющиеся предметы выкинуть из дома к чертовой матери. Мышка вжалась лицом в мою грудь - я чувствовал мокрое пятно на рубашке от ее слез. Она всхлипывала, стонала, кусала зубами губы, когда Полина делала ей особенно неприятно, а меня будто самого боль скручивала изнутри в этот момент.
- Ну вот… Кажется, все… - тихо проговорила Полина бледными губами.
- Ты уверена? Давай, я вызову врача? Или отвезу ее в клинику? - я боялся вдохнуть полной грудью, только бы не причинить Мышке лишнего дискомфорта.
- Сейчас еще чуть-чуть. Обещаю, доченька…
- Малышка, смотри на меня, - я погладил Сафину по спине, а Полина взяла в руки антисептик и бинты, затем подняла на меня быстрый взгляд, а у меня все внутри сжалось в какой-то тугой узел.
С каждым днем я лишь отчетливее видел их разницу с Кристиной. Не просто разные, а полные противоположности с сестрой.
- Я уверена, что все будет хорошо. Держи ее крепче, Роберт. Дочка, соберись, мне нужно обработать раны, - на лице Полины не было и тени замешательства. Сама собранность.
Наверное, она и на работе была такой в особо сложные моменты? Я, когда увидел Сафину в осколках стекла, эти испуганные глаза, и перекошенное красивое личико от боли, сразу же метнулся к девочке, думая о том, что лучше бы сам на эти стекла плашмя упал, но только не она. А сейчас размякло что-то в груди, и меня начало накрывать отходняком. Хотелось сгрести дочь в охапку и лететь с ней в больницу. Не мог больше выносить этих слез, а мокрое пятно на рубашке обжигало кожу, но никак не холодило.
- Отнеси ее, пожалуйста, наверх. В мою спальню, - попросила Полина. - Я сейчас тоже поднимусь. Возьму только обезболивающее. Мы посмотрим мультики или почитаем сказку, да сладкая? - она ласково погладила Сафину по голове, но та лишь снова всхлипнула в ответ. - Лиза, впредь используйте пластиковую посуду, - Полина перевела взгляд на няню и встала со стула. - Она возможно не так экологична и полезна, но достаточно безопасна. Просто нужно ее почаще менять, - проговорила слабым, уставшим голосом, и направилась на кухню нетвердой походкой.
- Извините... Это все случайность… Такого больше не повторится… - Лиза стояла все это время в сторонке и наблюдала за нами, держа в руках видео няню.
Сафина притихла, лишь вздрагивала время от времени, и часто шмыгала носом.
- Пить хочу… - тихо произнесла она. - И спать...
- Мама сейчас принесет воды, потерпи красавица, хорошо? - я поднимался с ней по лестнице и гладил Мышку по спине.
В это мгновение она казалась мне совсем хрупкой и маленькой примерно, как Дамира.
- Ты назвал меня доченькой, когда я упала… Ты ведь не мой папа… Зачем ты так сказал?
Она прижалась ко мне еще сильнее, а я губами провел по мягким черным волосикам на ее голове, вдыхая их запах. Хотел запомнить этот момент навсегда.
- Потому что я действительно твой папа, - обнял ее, а у самого внутри все содрогнулось от непонятного чувства. Мне взрослому мужику стало не по себе от этих слов, а каково сейчас ребенку? Ведь я мог быть с Сафиной рядом с самого ее рождения…
- Правда? Мой папа... А почему ты только сейчас забрал нас к себе? Где ты был раньше? Ты говоришь мне это, потому что мне больно, а тебе меня жалко?
- Я правда твой папа. И теперь всегда буду рядом с тобой.
- Но мама говорила, что ты живешь очень далеко, а мы не можем увидеться...
- Долгое время я действительно жил в другом городе, а еще ничего о тебе не знал.
- А разве так бывает? Что родители ничего не знают о своих детях?
- Всякое бывает, Сафина… - в этот момент в дверях появилась Полина.
Чтобы бы она не думала на мой счет, как бы не противилась моим решениям, но они с Сафиной будут жить со мной, потому что я давно усвоил простую истину: если не сделать выбор вовремя, то в итоге тебе достанется то, что преподнесут обстоятельства.
- Ну как ты? - спросила она у Сафины и с опаской взглянула на меня.
Услышала наш разговор? Или нет?
- Больно... - всхлипнула Мышка. - И я так хотела поплавать в бассейне...
- На несколько дней придется отложить это развлечение. На ноге и правой руке глубокие порезы, - Полина села на кровати и протянула руку к дочери, погладила ее по щеке. - Иди ко мне, моя маленькая. Сейчас выпьем лекарство и тебе станет легче.
Я смотрел на них, а сам думал о том, что не хочу покидать стены этой комнаты, не хочу выпускать Сафину из рук. Но должен сейчас уйти, чтобы не смущать их, дать им время побыть вдвоем. К тому же Полине придется ответить на вопросы дочери, и обтекаемыми фразами, какими отделался я, ей не обойтись.
- Я зайду позже. Отдыхайте.
Хотел ухаживать, оберегать, защищать свою дочь и ее мать от целого мира, и уж точно в мои планы не входило никого из них отпускать от себя, тем более с кем-либо делить. Шесть лет - не маленький срок. Если за это время Полина не построила ни с кем серьезных отношений, то теперь и начинать не имело смысла. Быстрову я даже близко не позволю к ним подойти после его лжи и махинаций с платежными документами. Мою дочь не будет воспитывать другой мужчина.
Вернувшись в кабинет, я расположился за столом, и откинулся на спинку кресла. Совсем не так я представлял себе этот день, а планировал пригласить Полину вечером на ужин. Мама согласилась посидеть с девочками, Лиза с обеда собиралась взять выходной. Нам бы никто не помешал поговорить обо всем в спокойной обстановке. И вот как все обернулось.
Взглянув на часы, я решил, что съезжу на пару часов в офис, раз планам с ужином и разговором не суждено было сегодня осуществиться.
- Роберт Рустамович, - в дверь постучали, и в кабинет заглянула Лиза. - Можно? Я буквально на минутку, - я кивнул, чтобы она проходила. - Я хотела еще раз извиниться…
- Все обошлось, но Полина права, ничего страшного не случится, если Дамира будет кушать из пластиковой бутылочки, - Лиза смотрела на меня красными, заплаканными глазами и нервно теребила край синей кофты. - Ну все не плачь, - я встал с кресла, и подошел к Лизе. - В этом нет твоей вины. Это случайность.
- Я правда не хотела… И очень испугалась. Вы ведь знаете, как я люблю детей... Сафина она такая хорошенькая… Извините еще раз, что все так нелепо получилось… - плечи девушки задрожали, а на глазах выступили новые слезы. - Мне очень жаль.
- Ну все, - с нажимом произнес я, шумно вздыхая. Никогда не любил женские слезы. - Сказал же, все обошлось. У тебя выходной? Вот и отдохни. Успокойся. Петр отвезет тебя домой. С девочками побудет мама и Полина.
Лиза вышла за дверь, а я отошел к окну, открыл его и потянулся к сигаретам, думая о том, что мне наверное следовало остаться в спальне, и поговорить с Мышкой обо всем вместе с Полиной. Мышка… Я глубоко затянулся и, выдохнув сизую струю дыма в воздух, усмехнулся, испытывая дикое сожаление, что ничего не знал о ней раньше. А еще Сафине совершенно не подходило это нелепое прозвище. Хрупкая, маленькая, красивая... Похожая на эксклюзивную фарфоровую куколку из редкой коллекции, но никак не на серого невзрачного мышонка.
Меня отвлек от мыслей звонок на телефон. Я затушил сигарету, закрыл окно, и подошел к столу.
- Да, Костя. Привет. Ну что там? Есть новости? - сдавил пальцами переносицу и напрягся всем телом. Тайна Кристины куда и кому она отправляла последний год деньги не давала мне покоя.
- Есть одна зацепка. Сейчас раскручиваю эту версию. Как что-то дельное будет, отчет пришлю на почту. Финансирование по факту. Позвоню, как прилечу из Казани.
После разговора с Полиной в больнице я решил сразу пробить на обеих сестер всю информацию. Ну не мог мой отец быть подлым и конченным мерзавцем, каким представила его Полина. Просто не мог! Не верил я в это и пока фактов на руках не будет, каких-либо неоспоримых доказательств, не поверю. Родители обожали Кристину, мать так и вовсе относилась к ней, как к родной дочери. Я от них слова плохого ни разу не услышал про свою жену. Ни единого упрека в ее сторону. А сама Кристина все шесть лет вела себя исключительно, была примерной женой, как и подобает женщинам нашего круга. Да, она сторонилась моего отца, но его все побаивались. Он был строгим, категоричным мужчиной. В чем-то я, конечно, пошел в него. Но ни один из нас подобной гадостью, в которой Полина обвинила отца, не занимался.
Лишь в голове никак не укладывалось, что у Кристины за эти годы ни разу не возникло желания рассказать мне правду. Неужели у нее не екало в груди, что Сафина росла без моего участия и помощи, скиталась по общагам, жила на съемных квартирах? Жаль, мертвых воскресить нельзя, а я бы оживил, будь такая возможность, и спросил с Кристины сполна, почему она так поступила с сестрой и родной племянницей, почему ничего мне не сказала? Про Полину я все уже понял: она побоялась разрушить брак сестры, испугалась, что заберут ребенка, потому что именно так бы я и поступил. Но Кристину что останавливало сказать мне о Сафине? Ведь сколько времени она не могла забеременеть, а все равно хранила эту тайну, что у меня был ребенок. И от кого? От ее родной сестры...
По дороге домой я заехал в торговый центр, остановился у витрины с детскими игрушками и несколько минут рассматривал высокие стеллажи. Что любили девочки возраста Сафины? Мягкие игрушки? Сладости? Кукол? Кажется, она была без ума от принцесс, а еще ей нравилось мастерить поделки и делать открытки. Я бы скупил весь отдел с игрушками, чтобы заполнить все дни, которых меня не было рядом с ней. Но разве они заполнят эти пробелы в наших общих воспоминаниях? Разве возможно повернуть время вспять?
- Что вы ищите? - спросила девушка-консультант, заметив мой бегающий взгляд от стеллажа к стеллажу. Игрушек было так много, что я действительно растерялся.
- Вот этих двух мишек, - ткнул пальцем на белоснежных красавцев и направился к кассе.
Если понадобится, то весь мир положу к ногам этой маленькой девочки с лицом прекрасного ангела, но больше никогда от себя не отпущу.
Домой я вернулся с наступлением сумерек. На улице стоял мороз, накрапывал дождь. На дорогах был гололед. С прогулками придется повременить какое-то время. Не хватало еще переломать ноги и руки до кучи. Поднявшись наверх, я замер у двери в спальню Полины.
Тихо приоткрыл ее, не желая потревожить сон девочек, если они отдыхали, и замер в дверном проеме, ошеломленный увиденным. Полина сидела на краю кровати, качая на руках Дамиру. Неужели сама поднимала ребенка с больным плечом? Какая же упертая, непослушная, с совершенно неуправляемым характером...
Как истукан, я стоял и смотрел на нее, как она гладила кончиками пальцев личико Дамиры, и нежно ей улыбалась, что-то нашептывая тихим голосом. Нет, я больше не злился на нее, хотя первым порывом, когда узнал о Сафине, было придушить Полину за то, что столько времени скрывала от меня дочь. А сейчас все перевернулось внутри, когда увидел перед собой эту картину, как она прижимала к себе Дамиру, словно своего собственного ребенка. В некотором роде так оно и было. У близнецов ведь идентичные ДНК.
Негромко прокашлявшись, чтобы она меня заметила, я подошел ближе. Полина опустила взгляд на медведей в моих руках, а затем подняла глаза к моему лицу, и приложила палец к губам, показывая, чтобы я вел себя тихо. Я только сейчас заметил, что Сафина спала. Раскинула забинтованные руки на подушке, и улыбалась во сне. В отличие от ее матери, не сводящей с меня растерянных и немного испуганных глаз.
36
Роберт
- Как она? - тихо спросил я, взглянув на Сафину.
- Нормально. Пришлось в ночь дать еще обезболивающее. Красивые... - Полина задержала взгляд на медведях, и неуверенно протянула к ним руку, трогая одного из них.
Я выпустил игрушки из рук и сделал к ней шаг, приближаясь вплотную. Каждый вздох давался с трудом, словно на грудь положили бетонную плиту, или вдруг начался приступ удушья. Еще два месяца назад я и представить себе не мог, как буду выбираться из той ямы, в которую закинула меня жизнь, а сейчас видел слабые проблески света. В ней и детях видел, и пока не понимал, как к этому относиться. В тот вечер, когда привез Полину в свой дом, не думал, что будет так тяжело находиться с ней рядом. И наивно полагал, что расположения девушки добьюсь быстро, а оказалось все не так просто. Но когда меня останавливали трудности?
- Ты сама поднимала ребенка? Не рано для таких нагрузок? - она нахмурилась, услышав мои слова, а я присел на корточки возле нее, и заглянул в лицо дочери. Даже не верится, что обе девочки были моими...
- Мне Белла Ренатовна помогла. И Сафина… - Полина слабо улыбнулась, но глаза оставались такими же встревоженными и растерянными. - Ей очень нравится проводить время с Дамирой, она даже забыла о своих порезах и ранках. Только не о твоих словах, что ты ее папа…
Я на секунду прикрыл глаза, и зажмурился, потому что в груди снова стало больно. Шесть лет я ничего не знал о собственном ребенке. Разве с таким возможно смириться?
- Правду пришлось бы рано или поздно рассказать. В тот момент, когда она упала, я сильно за нее испугался. Эти слова вырвались неожиданно. Дети - мое единственное уязвимое место. На моих руках умерло два младших брата, и я точно никогда не хотел бы пережить подобного еще раз.
Не знаю зачем сказал это вслух. Я не любил об этом вспоминать, тем более говорить, но последние дни чаще обычного думал о своей прошлой жизни. Шесть лет я жил во лжи, а из меня делали дурака. Мой ребенок жил в ужасных условиях и ничего толком не имел. Конечно, меня возмущали эти вещи, но я старался блокировать эти мысли и эмоции. Ни к чему хорошему они не приведут. Я привез Полину в свой дом, чтобы начать все с чистого листа, а не окончательно все разрушить.
- Она на самом деле была очень рада. Ждала тебя весь вечер… - мои глаза замерли на точке пульса на ее шее. Слишком часто и быстро она билась.
Я замечал все эти детали и мелочи, видел, как она реагировала на меня и боролась сама с собой. Не хотела признавать, что ее тянет ко мне так же сильно, как и меня. Мне бы отойти в сторону, дать ей немного привыкнуть к новой обстановке и моему присутствию в ее жизни, но разогнавшись на высокой скорости, захочешь ли резко тормозить и смотреть по сторонам, выискивая запрещающие знаки?
- В отличие от тебя? Да? Будь твоя воля ты бы никогда ей об этом не сказала, а ушла из моего дома прямо сейчас? - мне нравилось бросать ей вызов. Похоже это была единственная возможность заставить вылезти ее из своей скорлупы.
- Я не мечтала стать твоей пленницей… - она горько усмехнулась.
- Ты не пленница. Ты мать одной из моих дочерей. Дамира и Сафина будут жить вместе в согласии и дружбе. Вместе с нами. И я уверен, что у нас получится воспитать замечательных девочек.
Помимо воспитания я хотел верить, что Полина со временем станет для меня прекрасной женой. И уж явно не фиктивной, потому что мои желания и представления о нашем браке не имели ничего общего с этим словом.