- Я обещал с ними сегодня погулять, но похоже, что не успею. Как только врач разрешит тебе прогулки, можешь присоединиться к ним. Воздух пойдет тебе на пользу, здесь неподалеку находится залив. Место чудесное. Тебе понравится, - я ощутила, как внутри снова вспыхнуло раздражение.
- Ты и в самом деле считаешь, что так будет лучше для всех? Не разобравшись в прошлом, не получив результатов теста на руки? Все очень стремительно, Роберт! Я не готова связать свою жизнь с мужчиной, которого не люблю. Ты разве не понимаешь этого? Ты же ломаешь меня… Шантажируешь Сафиной и давишь на мое слабое место, зная, что дороже дочери у меня никого нет и никогда не будет.
- А его, значит, любишь? - он вложил руки в карманы брюк и подошел ближе, возвышаясь надо мной высокой стеной. - Тогда почему вы не поженились, если у вас такие сильные чувства? Где он после твоих слов, что ты находишься в доме у другого мужчины? Ты ведь сказала ему, что находишься у меня? В чем я тебя ломаю, Полина? Что настаиваю на том, чтобы моя дочь жила вместе со мной? Чтобы у вас была семья? Разве я не имею на это право?
- Хорошо… По-твоему, я не достойна быть с человеком, с которым мечтала создать семью?
- Конечно, достойна. Именно с ним и будешь рядом. С отцом своего ребенка. Который обеспечит вам комфорт, безопасность, и станет для вас надежным тылом.
На его твердых губах появилась улыбка, а вся моя решимость снова куда-то подевалась.
- На днях я объявлю матери о нашей помолвке, и как только тебе станет лучше, приглашу друзей в дом, чтобы отметить это событие. С пышным торжеством повременим, а вот с формальностями я собираюсь покончить в кратчайшие сроки.
Я недоверчиво поглядела на него:
- Ты же шутишь?
- Разве я похож на шутника? - вкрадчиво ответил он, сощурив глаза.
- Я против, Роберт! Я не собираюсь становиться твоей фиктивной женой. Услышь же ты меня! Это принуждение... - он нахмурился.
- В чем принуждение, Полина? - задумчиво спросил он. - У нас общий ребенок. На Сафину у меня столько же прав, сколько и у тебя. Девочке нравится здесь, она хочет общаться со своей сестрой, имеет право находиться в кругу семьи. Во мне сильно развито чувство ответственности, лучшего отца для своих детей тебе не найти. Не вижу причин противиться этому браку. К тому же шесть лет назад никто моего мнения не спросил, когда вы с Кристиной все это провернули. И физически я не вызываю у тебя отвращения, так ведь? - на его лице появилось циничное выражение.
- Одного физического влечения недостаточно, - к моему изумлению, я произнесла эти слова совершенно спокойно.
- Не сомневайся, - его глаза загорелись странным огнем. - Вполне достаточно. Мы оба знаем, что подойдем друг другу, а на этой почве установятся и дружеские отношения.
Я смотрела на него потрясенным взглядом и больше не находила слов. Роберт был беспощаден в своей непреклонности. К счастью, на его телефон кто-то позвонил, и он отошел от меня к столу.
- Да, - ответил он на звонок. - В дом не пускать, я сейчас выйду, - его лицо вмиг сделалось жестким, а голос приобрел твердость.
Я выглянула в окно и увидела у ворот машину Быстрова, и внутри все сжалось от нехорошего предчувствия в тугой комок.
- Роберт… - мои расширенные глаза встретились с его спокойным взглядом. - Не нужно...
- Я буквально на десять минут, Полина. Поверь, это последний раз, когда он появляется в твоей жизни, - заверил меня Шалимов, а у меня от его заявления мурашки пробежали по всей коже. - Сиди, а лучше иди к себе в спальню. Мы поговорим с тобой позднее.
- Паша ведь приехал ко мне...
- Нет, ошибаешься. Он приехал ко мне, - решительно перебил меня Шалимов. - Я уж было подумал, что ему совсем на тебя плевать, - хмыкнул он, и направился к двери уверенным шагом.
32
Полина
Несколько секунд я сидела в кресле и смотрела на закрытую дверь застывшим взглядом, а потом поднялась на ноги, и подошла к окну. Роберт уже стоял на улице, а они с Пашей разговаривали на повышенных тонах. Я не слышала, просто наблюдала за ними. Шалимов что-то ему говорил, а потом Быстров замахнулся и ударил его кулаком в челюсть. Пашу тут же окружили два высоких и широкоплечих охранника, заломили ему руки, и повалили на асфальт лицом вниз. Не в силах больше смотреть на это все, я трусливо опустила глаза, чувствуя, как меня потряхивает. Похоже, что Шалимов ломал не только меня, но и все вокруг, что имело ко мне хоть какое-то отношение...
Мой взгляд зацепился за знакомый герб и печать на конверте и бумагах, лежащих на краю стола. Я подошла ближе пристально всматриваясь в документы, угадывая аббревиатуру клиники, где мы проводили генетический анализ. Взяла бумаги в руки, и пробежалась глазами по прыгающим строчкам. Пришли результаты ДНК? Но почему Роберт мне об этом не сказал? Я не успела ничего прочесть. Услышала, как распахнулась дверь, и подняв голову, наблюдала за тем, как злой Шалимов приближается ко мне, испепеляя синим взглядом.
- Это результат теста? - спросила я, смотря на него. На правой стороне его лица проступал багровый кровоподтек.
- Да, - он выхватил бумаги из моих рук и бросил их на стол. - Пришли утром. Тебе должны были отправить на электронную почту копию результатов касаемо меня и Сафины. А вот в чужих бумагах рыться - дурной тон, - произнес он каким-то незнакомым и раздраженным голосом.
- То есть ты в курсе, что Сафина твоя дочь... - я растерялась, и мне не нравилось, что некоторые слова приходилось вытаскивать из него, словно клещами.
- Да, теперь в курсе, что Сафина моя дочь. И на этот счет я сказал тебе все еще в тот вечер в ресторане, когда результатов не было у меня на руках.
- То есть обе девочки твои? - не унималась я.
- Мои, - ответил он, потирая подбородок рукой, и зашипел, коснувшись свежей ссадины.
Оставалось поверить Роберту на слово, но у меня и так не было сомнений в том, что Дамира и Сафина его дочки. Вот только взгляд, которым он сейчас смотрел на меня… Из-за странной игры тени и солнца синие глаза Шалимова казались почти черными, и внушали мне необъяснимый страх.
- Я стояла у окна и все видела… В том числе, как твои люди повалили Быстрова на землю, а затем вытолкали с территории двора... Ты намеренно это делаешь? Может быть это своего рода месть за ту ночь и годы молчания?
- Нет, Полина. Это не месть. Хорошо, что ты все видела, потому что Быстров больше не появится в твоей жизни. И в клинику его работать ты не вернешься. Подыщем тебе новое место.
- Что? - сипло спросила я. - Разве ты не понимаешь, что так нельзя? - ноги подкосились, а я оказалась в кресле, чувствуя, как задрожали мои губы. - Как ты можешь все решать за меня? За Сафину? Что для нас лучше, а что хуже? Ты же… Да ты даже хуже своего отца!
- Все, Полина, - резко выплюнул Шалимов, выходя из себя. - Не надо этих громких заявлений. Я не продолжение своего отца, ясно? - он выжидательно на меня посмотрел, затем взял какую-то папку со стола и бросил мне на колени.
- На вот, почитай на досуге. И может быть тогда поймешь, что все это время Быстров держал тебя за дурочку. Примерно, как вы с Кристиной меня все шесть лет. Он пришел сюда за тобой, потому что с удобными вещами всегда тяжело расставаться. Как паук сплел для тебя невидимую паутину. И как уж тут не плести, когда на двух стульях усидеть хочется, правда?
- О чем ты? - тихо спросила я, ничего не понимая.
- Ты красивая, притягательная женщина. Только вот жениться на тебе он не торопился, а знаешь, почему? Потому что он женат. И разводиться с женой в ближайшее время не планировал. Если только по-настоящему стать вдовцом. Вот о чем я, - он продолжал смотреть на меня в упор и бросать все эти слова, которые оставляли в груди воронки чудовищных размеров. - Мне плевать на чувства подлецов, Полина.
- Ложь... - я отрицательно покачала головой, не веря его словам. - Паша предлагал мне замуж. Он не может быть женат, потому что его жена умерла несколько лет назад, а он, как и ты, один воспитывает ребенка...
- Ты все это время была любовницей женатого мужчины, Полина, - устало выдохнул Шалимов. - На его жену и дочь оформлено много всего: бизнес, недвижимость, счета в банке. Быстрова Вероника Сергеевна последние несколько лет проходит лечение в клинике для душевнобольных людей, она в плохом состоянии. Сейчас он ее законный опекун. До недавнего времени об этих нюансах я ничего не знал, пока не копнул на твоего «жениха» глубже. Прочти все сама. Там и фотографии есть, - он кивнул на папку, которая лежала на моих коленях. - А еще копии бумаг, которые ты подписывала в банке несколько месяцев назад. Не понимаю, на что он рассчитывал, разыгрывая весь этот спектакль перед тобой?
На мгновение я утратила дар речи и просто разглядывала Роберта, пытаясь уложить в своей голове все, что он сказал. Выходит, все это время я жила в обмане, встречаясь с женатым мужчиной? Но… Этого просто не может быть! А как же Леся? Она все придумала про смерть матери? А может быть Быстров специально попросил дочь прийти в тот вечер в ресторан и устроить эту сцену лично для меня, чтобы я передумала выходить за него, потому что… Как же это жестоко... За что Паша так со мной? Ведь я много раз говорила ему, что подобные отношения для меня табу...
- Полина, - рука Роберта легла мне на плечо, а я словно пришла в себя.
Вскинула лицо и посмотрела на него затуманенным взглядом. Помолчала, собираясь с мыслями, а затем встала с места, держа папку в руках.
- Не могу только понять… Тебе это все зачем? Чем ты лучше его, если по итогу на мои чувства тебе тоже плевать?
- Затем, что я не намерен оставлять тебя и дочь без присмотра, чтобы всякие проходимцы имели возможность втереться к тебе в доверие. Кажется, с этим у тебя есть небольшие проблемы, - добродушно усмехнулся он, поднял руку и погладил мою щеку.
- Проблемы… - эхом повторила за ним, и отвернулась к окну, смотря на серые тучи. Глубоко вздохнула, словно таким образом пыталась успокоиться, но ничего не выходило. - В таком случае начни их решение с себя, - взглянула на него, чувствуя, как внутренности завязываются в ледяной узел в животе. - И избавь меня от своего общества, - оттолкнула от себя Шалимова, бросила папку на кресло, в котором сидела буквально несколько секунд назад, и побежала к себе в комнату, смутно понимая, что происходит вокруг.
Легкие жгло, в глазах стояли слезы. Я ощущала себя так, словно вернулась в прошлое, когда за короткий промежуток времени потеряла практически всех близких людей и осталась с огромной пробоиной в сердце и пустотой в душе.
33
Полина
- ...Золушку отвезли во дворец к молодому принцу, который искал ее, а через несколько дней они сыграли веселую свадьбу. И жили они долго и счастливо... - тихим и вкрадчивым голосом Шалимов читал Мышке ее любимую сказку, пока я стояла в дверях и украдкой наблюдала за ними, сжимая кулаки с такой силой, что ноготки больно впивались в кожу.
- Какая все-таки красивая история... - грустно вздохнула Сафина, и взглянула на Роберта.
- Еще раз прочитать? - спросил он с улыбкой на губах, но Мышка покачала головой.
- Нет, хватит. Хорошего понемножку. Так мама всегда говорит.
Внутри все переворачивалось от этой картины, я не могла заставить себя сдвинуться с места, смотрела на них, не желая обозначать своего присутствия. И почему-то на мгновение представила, что так могло быть всегда. С самого рождения Сафины...
- Ну что загрустила? - Роберт погладил Мышку по голове, а меня прострелило еще одной вспышкой боли в груди с левой стороны.
Наблюдать с какой нежностью Шалимов общался сейчас с Сафиной было для меня очень странно. Он смотрел на нее так, словно она была каким-то диковинным и редким зверьком.
- Мама сегодня почти весь день не вставала с кровати… Я не люблю, когда она болеет. А еще она печальная и задумчивая...
- И часто она такая бывает?
- Нет. Обычно всегда веселая. Но работает много, а мне бы хотелось чаще видеть ее дома. Зато каждые выходные мы проводим с ней вместе, ходим в парк, или на какие-нибудь курсы...
- Курсы? - Шалимов удивленно вскинул бровь.
- Ну да. Сейчас мы занимаемся английским. А до этого ходили на вязание и вышивку, танцы, в художественную школу. Мне все же больше нравится что-нибудь мастерить и делать руками, - смущенно улыбнулась Сафина, перечислив все наши увлечения за последний год.
- Значит, проказничать не любишь?
- Нет, - дочка пожала плечами. - Не люблю. В садике особо не забалуешь, а с бабой Машей и дедом Фимой не похулиганишь. Есть еще фея-крестная, но она встретила своего принца и стала реже появляться у нас дома. Но у тебя мне очень весело. Бабушка Белла такая затейница. Мне она понравилась. Она все так интересно рассказывает!
- Фея-крестная - это Алена? - уточнил Роберт.
- Да, Алена, - кивнула Сафина.
Невозможно было спокойно наблюдать за тем, как Роберт протянул руку, погладил Сафину по голове, и поцеловал в макушку. Он выглядел в эту минуту расслабленным и счастливым, а меня впервые за много лет посетила мысль, что мне стоило рассказать Роберту о Сафине сразу же после ее рождения. Все ему объяснить, а не идти на поводу у Кристины.
- Ну раз читать больше не хочешь, то я пойду спать. Завтра весь день я буду дома, свожу вас с Дамирой погулять в парк. Как тебе такая идея? Лиза сказала, что из тебя получается не только хорошая сестренка, но и первоклассная няня. Дамира даже ни разу не заплакала сегодня в коляске, пока вы гуляли. Если так и дальше пойдет, перенесем детскую кроватку к тебе в комнату.
- Да? - просияла дочь. - Правда? Я могу взять ее к себе на ночь?
- Шутка, конечно. Маленькая она еще. Нужно, чтобы немного подросла...
- Мама! - громко и радостно воскликнула Сафина, заметив меня в дверях.
Спрыгнула с кровати и подбежала ко мне.
- Роберт почитал мне сказку, представляешь? - она взяла меня за руку и увлекла за собой.
Шалимов встал с кровати, сощурился, задержав на мне внимательный взгляд. После той сцены в его кабинете и всех слов, которые он сказал мне днем, мы больше не виделись. Он уехал в город по делам, а я не нашла в себе сил выйти из комнаты. Но твердо решила, что спущусь завтра днем в гостиную, чтобы осмотреться на новой территории. Если Шалимов не собирался отпускать нас с Сафиной домой, то пора обозначить границы своего личного пространства, увидеться с Беллой Ренатовной, посмотреть на ее реакцию. Ах, да, заодно и Лизе дать понять, что мне плевать на ее чувства к Шалимову, а если она продолжит говорить мне гадости своим дерзким язычком, то смело может начинать готовиться искать себе новую работу. Роберту придется считаться с моими желаниями и мнением. Не думал же он, что я буду молчаливой и безропотной спутницей жизни?
- Ладно, отдыхайте. Я тоже пойду. День был тяжелым. Спокойной ночи, - он посмотрел на меня долгим, проницательным взглядом, а затем развернулся и вышел за дверь.
- Ты и в самом деле считаешь, что так будет лучше для всех? Не разобравшись в прошлом, не получив результатов теста на руки? Все очень стремительно, Роберт! Я не готова связать свою жизнь с мужчиной, которого не люблю. Ты разве не понимаешь этого? Ты же ломаешь меня… Шантажируешь Сафиной и давишь на мое слабое место, зная, что дороже дочери у меня никого нет и никогда не будет.
- А его, значит, любишь? - он вложил руки в карманы брюк и подошел ближе, возвышаясь надо мной высокой стеной. - Тогда почему вы не поженились, если у вас такие сильные чувства? Где он после твоих слов, что ты находишься в доме у другого мужчины? Ты ведь сказала ему, что находишься у меня? В чем я тебя ломаю, Полина? Что настаиваю на том, чтобы моя дочь жила вместе со мной? Чтобы у вас была семья? Разве я не имею на это право?
- Хорошо… По-твоему, я не достойна быть с человеком, с которым мечтала создать семью?
- Конечно, достойна. Именно с ним и будешь рядом. С отцом своего ребенка. Который обеспечит вам комфорт, безопасность, и станет для вас надежным тылом.
На его твердых губах появилась улыбка, а вся моя решимость снова куда-то подевалась.
- На днях я объявлю матери о нашей помолвке, и как только тебе станет лучше, приглашу друзей в дом, чтобы отметить это событие. С пышным торжеством повременим, а вот с формальностями я собираюсь покончить в кратчайшие сроки.
Я недоверчиво поглядела на него:
- Ты же шутишь?
- Разве я похож на шутника? - вкрадчиво ответил он, сощурив глаза.
- Я против, Роберт! Я не собираюсь становиться твоей фиктивной женой. Услышь же ты меня! Это принуждение... - он нахмурился.
- В чем принуждение, Полина? - задумчиво спросил он. - У нас общий ребенок. На Сафину у меня столько же прав, сколько и у тебя. Девочке нравится здесь, она хочет общаться со своей сестрой, имеет право находиться в кругу семьи. Во мне сильно развито чувство ответственности, лучшего отца для своих детей тебе не найти. Не вижу причин противиться этому браку. К тому же шесть лет назад никто моего мнения не спросил, когда вы с Кристиной все это провернули. И физически я не вызываю у тебя отвращения, так ведь? - на его лице появилось циничное выражение.
- Одного физического влечения недостаточно, - к моему изумлению, я произнесла эти слова совершенно спокойно.
- Не сомневайся, - его глаза загорелись странным огнем. - Вполне достаточно. Мы оба знаем, что подойдем друг другу, а на этой почве установятся и дружеские отношения.
Я смотрела на него потрясенным взглядом и больше не находила слов. Роберт был беспощаден в своей непреклонности. К счастью, на его телефон кто-то позвонил, и он отошел от меня к столу.
- Да, - ответил он на звонок. - В дом не пускать, я сейчас выйду, - его лицо вмиг сделалось жестким, а голос приобрел твердость.
Я выглянула в окно и увидела у ворот машину Быстрова, и внутри все сжалось от нехорошего предчувствия в тугой комок.
- Роберт… - мои расширенные глаза встретились с его спокойным взглядом. - Не нужно...
- Я буквально на десять минут, Полина. Поверь, это последний раз, когда он появляется в твоей жизни, - заверил меня Шалимов, а у меня от его заявления мурашки пробежали по всей коже. - Сиди, а лучше иди к себе в спальню. Мы поговорим с тобой позднее.
- Паша ведь приехал ко мне...
- Нет, ошибаешься. Он приехал ко мне, - решительно перебил меня Шалимов. - Я уж было подумал, что ему совсем на тебя плевать, - хмыкнул он, и направился к двери уверенным шагом.
32
Полина
Несколько секунд я сидела в кресле и смотрела на закрытую дверь застывшим взглядом, а потом поднялась на ноги, и подошла к окну. Роберт уже стоял на улице, а они с Пашей разговаривали на повышенных тонах. Я не слышала, просто наблюдала за ними. Шалимов что-то ему говорил, а потом Быстров замахнулся и ударил его кулаком в челюсть. Пашу тут же окружили два высоких и широкоплечих охранника, заломили ему руки, и повалили на асфальт лицом вниз. Не в силах больше смотреть на это все, я трусливо опустила глаза, чувствуя, как меня потряхивает. Похоже, что Шалимов ломал не только меня, но и все вокруг, что имело ко мне хоть какое-то отношение...
Мой взгляд зацепился за знакомый герб и печать на конверте и бумагах, лежащих на краю стола. Я подошла ближе пристально всматриваясь в документы, угадывая аббревиатуру клиники, где мы проводили генетический анализ. Взяла бумаги в руки, и пробежалась глазами по прыгающим строчкам. Пришли результаты ДНК? Но почему Роберт мне об этом не сказал? Я не успела ничего прочесть. Услышала, как распахнулась дверь, и подняв голову, наблюдала за тем, как злой Шалимов приближается ко мне, испепеляя синим взглядом.
- Это результат теста? - спросила я, смотря на него. На правой стороне его лица проступал багровый кровоподтек.
- Да, - он выхватил бумаги из моих рук и бросил их на стол. - Пришли утром. Тебе должны были отправить на электронную почту копию результатов касаемо меня и Сафины. А вот в чужих бумагах рыться - дурной тон, - произнес он каким-то незнакомым и раздраженным голосом.
- То есть ты в курсе, что Сафина твоя дочь... - я растерялась, и мне не нравилось, что некоторые слова приходилось вытаскивать из него, словно клещами.
- Да, теперь в курсе, что Сафина моя дочь. И на этот счет я сказал тебе все еще в тот вечер в ресторане, когда результатов не было у меня на руках.
- То есть обе девочки твои? - не унималась я.
- Мои, - ответил он, потирая подбородок рукой, и зашипел, коснувшись свежей ссадины.
Оставалось поверить Роберту на слово, но у меня и так не было сомнений в том, что Дамира и Сафина его дочки. Вот только взгляд, которым он сейчас смотрел на меня… Из-за странной игры тени и солнца синие глаза Шалимова казались почти черными, и внушали мне необъяснимый страх.
- Я стояла у окна и все видела… В том числе, как твои люди повалили Быстрова на землю, а затем вытолкали с территории двора... Ты намеренно это делаешь? Может быть это своего рода месть за ту ночь и годы молчания?
- Нет, Полина. Это не месть. Хорошо, что ты все видела, потому что Быстров больше не появится в твоей жизни. И в клинику его работать ты не вернешься. Подыщем тебе новое место.
- Что? - сипло спросила я. - Разве ты не понимаешь, что так нельзя? - ноги подкосились, а я оказалась в кресле, чувствуя, как задрожали мои губы. - Как ты можешь все решать за меня? За Сафину? Что для нас лучше, а что хуже? Ты же… Да ты даже хуже своего отца!
- Все, Полина, - резко выплюнул Шалимов, выходя из себя. - Не надо этих громких заявлений. Я не продолжение своего отца, ясно? - он выжидательно на меня посмотрел, затем взял какую-то папку со стола и бросил мне на колени.
- На вот, почитай на досуге. И может быть тогда поймешь, что все это время Быстров держал тебя за дурочку. Примерно, как вы с Кристиной меня все шесть лет. Он пришел сюда за тобой, потому что с удобными вещами всегда тяжело расставаться. Как паук сплел для тебя невидимую паутину. И как уж тут не плести, когда на двух стульях усидеть хочется, правда?
- О чем ты? - тихо спросила я, ничего не понимая.
- Ты красивая, притягательная женщина. Только вот жениться на тебе он не торопился, а знаешь, почему? Потому что он женат. И разводиться с женой в ближайшее время не планировал. Если только по-настоящему стать вдовцом. Вот о чем я, - он продолжал смотреть на меня в упор и бросать все эти слова, которые оставляли в груди воронки чудовищных размеров. - Мне плевать на чувства подлецов, Полина.
- Ложь... - я отрицательно покачала головой, не веря его словам. - Паша предлагал мне замуж. Он не может быть женат, потому что его жена умерла несколько лет назад, а он, как и ты, один воспитывает ребенка...
- Ты все это время была любовницей женатого мужчины, Полина, - устало выдохнул Шалимов. - На его жену и дочь оформлено много всего: бизнес, недвижимость, счета в банке. Быстрова Вероника Сергеевна последние несколько лет проходит лечение в клинике для душевнобольных людей, она в плохом состоянии. Сейчас он ее законный опекун. До недавнего времени об этих нюансах я ничего не знал, пока не копнул на твоего «жениха» глубже. Прочти все сама. Там и фотографии есть, - он кивнул на папку, которая лежала на моих коленях. - А еще копии бумаг, которые ты подписывала в банке несколько месяцев назад. Не понимаю, на что он рассчитывал, разыгрывая весь этот спектакль перед тобой?
На мгновение я утратила дар речи и просто разглядывала Роберта, пытаясь уложить в своей голове все, что он сказал. Выходит, все это время я жила в обмане, встречаясь с женатым мужчиной? Но… Этого просто не может быть! А как же Леся? Она все придумала про смерть матери? А может быть Быстров специально попросил дочь прийти в тот вечер в ресторан и устроить эту сцену лично для меня, чтобы я передумала выходить за него, потому что… Как же это жестоко... За что Паша так со мной? Ведь я много раз говорила ему, что подобные отношения для меня табу...
- Полина, - рука Роберта легла мне на плечо, а я словно пришла в себя.
Вскинула лицо и посмотрела на него затуманенным взглядом. Помолчала, собираясь с мыслями, а затем встала с места, держа папку в руках.
- Не могу только понять… Тебе это все зачем? Чем ты лучше его, если по итогу на мои чувства тебе тоже плевать?
- Затем, что я не намерен оставлять тебя и дочь без присмотра, чтобы всякие проходимцы имели возможность втереться к тебе в доверие. Кажется, с этим у тебя есть небольшие проблемы, - добродушно усмехнулся он, поднял руку и погладил мою щеку.
- Проблемы… - эхом повторила за ним, и отвернулась к окну, смотря на серые тучи. Глубоко вздохнула, словно таким образом пыталась успокоиться, но ничего не выходило. - В таком случае начни их решение с себя, - взглянула на него, чувствуя, как внутренности завязываются в ледяной узел в животе. - И избавь меня от своего общества, - оттолкнула от себя Шалимова, бросила папку на кресло, в котором сидела буквально несколько секунд назад, и побежала к себе в комнату, смутно понимая, что происходит вокруг.
Легкие жгло, в глазах стояли слезы. Я ощущала себя так, словно вернулась в прошлое, когда за короткий промежуток времени потеряла практически всех близких людей и осталась с огромной пробоиной в сердце и пустотой в душе.
33
Полина
- ...Золушку отвезли во дворец к молодому принцу, который искал ее, а через несколько дней они сыграли веселую свадьбу. И жили они долго и счастливо... - тихим и вкрадчивым голосом Шалимов читал Мышке ее любимую сказку, пока я стояла в дверях и украдкой наблюдала за ними, сжимая кулаки с такой силой, что ноготки больно впивались в кожу.
- Какая все-таки красивая история... - грустно вздохнула Сафина, и взглянула на Роберта.
- Еще раз прочитать? - спросил он с улыбкой на губах, но Мышка покачала головой.
- Нет, хватит. Хорошего понемножку. Так мама всегда говорит.
Внутри все переворачивалось от этой картины, я не могла заставить себя сдвинуться с места, смотрела на них, не желая обозначать своего присутствия. И почему-то на мгновение представила, что так могло быть всегда. С самого рождения Сафины...
- Ну что загрустила? - Роберт погладил Мышку по голове, а меня прострелило еще одной вспышкой боли в груди с левой стороны.
Наблюдать с какой нежностью Шалимов общался сейчас с Сафиной было для меня очень странно. Он смотрел на нее так, словно она была каким-то диковинным и редким зверьком.
- Мама сегодня почти весь день не вставала с кровати… Я не люблю, когда она болеет. А еще она печальная и задумчивая...
- И часто она такая бывает?
- Нет. Обычно всегда веселая. Но работает много, а мне бы хотелось чаще видеть ее дома. Зато каждые выходные мы проводим с ней вместе, ходим в парк, или на какие-нибудь курсы...
- Курсы? - Шалимов удивленно вскинул бровь.
- Ну да. Сейчас мы занимаемся английским. А до этого ходили на вязание и вышивку, танцы, в художественную школу. Мне все же больше нравится что-нибудь мастерить и делать руками, - смущенно улыбнулась Сафина, перечислив все наши увлечения за последний год.
- Значит, проказничать не любишь?
- Нет, - дочка пожала плечами. - Не люблю. В садике особо не забалуешь, а с бабой Машей и дедом Фимой не похулиганишь. Есть еще фея-крестная, но она встретила своего принца и стала реже появляться у нас дома. Но у тебя мне очень весело. Бабушка Белла такая затейница. Мне она понравилась. Она все так интересно рассказывает!
- Фея-крестная - это Алена? - уточнил Роберт.
- Да, Алена, - кивнула Сафина.
Невозможно было спокойно наблюдать за тем, как Роберт протянул руку, погладил Сафину по голове, и поцеловал в макушку. Он выглядел в эту минуту расслабленным и счастливым, а меня впервые за много лет посетила мысль, что мне стоило рассказать Роберту о Сафине сразу же после ее рождения. Все ему объяснить, а не идти на поводу у Кристины.
- Ну раз читать больше не хочешь, то я пойду спать. Завтра весь день я буду дома, свожу вас с Дамирой погулять в парк. Как тебе такая идея? Лиза сказала, что из тебя получается не только хорошая сестренка, но и первоклассная няня. Дамира даже ни разу не заплакала сегодня в коляске, пока вы гуляли. Если так и дальше пойдет, перенесем детскую кроватку к тебе в комнату.
- Да? - просияла дочь. - Правда? Я могу взять ее к себе на ночь?
- Шутка, конечно. Маленькая она еще. Нужно, чтобы немного подросла...
- Мама! - громко и радостно воскликнула Сафина, заметив меня в дверях.
Спрыгнула с кровати и подбежала ко мне.
- Роберт почитал мне сказку, представляешь? - она взяла меня за руку и увлекла за собой.
Шалимов встал с кровати, сощурился, задержав на мне внимательный взгляд. После той сцены в его кабинете и всех слов, которые он сказал мне днем, мы больше не виделись. Он уехал в город по делам, а я не нашла в себе сил выйти из комнаты. Но твердо решила, что спущусь завтра днем в гостиную, чтобы осмотреться на новой территории. Если Шалимов не собирался отпускать нас с Сафиной домой, то пора обозначить границы своего личного пространства, увидеться с Беллой Ренатовной, посмотреть на ее реакцию. Ах, да, заодно и Лизе дать понять, что мне плевать на ее чувства к Шалимову, а если она продолжит говорить мне гадости своим дерзким язычком, то смело может начинать готовиться искать себе новую работу. Роберту придется считаться с моими желаниями и мнением. Не думал же он, что я буду молчаливой и безропотной спутницей жизни?
- Ладно, отдыхайте. Я тоже пойду. День был тяжелым. Спокойной ночи, - он посмотрел на меня долгим, проницательным взглядом, а затем развернулся и вышел за дверь.