– Оке-е-ей, – максимально долго тянет он, а я молюсь, чтобы он не настаивал. К счастью, не стал. – Напишу тебе насчет понедельника.

– Круто, – улыбаюсь я ему, выпрыгнув из внедорожника. – Спасибо, что подвез. Отличных выходных.

Чуть позже, в полном изнеможении, я забираюсь под одеяло и утыкаюсь носом в подушку. Всегда с нетерпением ждала поездки домой, но в этот раз и с опасением. Я не знаю, что делать с Кэлом, и все мысли витают вокруг необходимости принятия верного решения. Я разрываюсь между двумя противоположными вариантами.

С одной стороны, я сама заварила кашу и должна придерживаться плана. Так хотят мои родители. С другой стороны, та часть меня, которая никогда не желала ничего подобного, считает, что нужно действовать по велению сердца и поступить так, как должна была с самого начала.

Никому никогда не убедить меня, что Кэл оставил мое предательство в прошлом. Честно говоря, я не представляю, как он мог это сделать. Он может думать, что оно в прошлом, но глубоко внутри наверняка осталась жалящая обида. Я чуть его не посадила, чтоб меня. Впечатляет то, что он надеялся поговорить со мной и начать все с начала. Хотела бы я, чтобы все было так просто. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не броситься в его объятия, и я не знаю, сколько еще смогу продержаться. Если он всерьез настроен не отступать, значит, отступлю я. Это был всего лишь вопрос времени. Я достаточно прагматична, чтобы понимать это. И бессильна против очарования этого мальчика, так что не могу игнорировать его вечно.

Как заставить Кэла понять, что делаю это ради него?

Я верчусь и мечусь, не имея возможности уснуть, так что к возвращению Лив через несколько часов чувствую себя еще весьма бодрой.

– Можешь включать свет, – бормочу я, когда она спотыкается в темноте. – Не могу уснуть.

Вспыхивает ее прикроватная лампа.

– Не удивлена.

Я слышу тихий шелест одежды, а потом скрип дерева, когда она забирается в кровать. Невысказанные слова повисают между нами, и не нужно быть ясновидящей, чтобы понять: ей есть что сказать.

– Просто говори, – шепчу я, повернувшись к ней лицом. – Я знаю, у тебя что-то на уме.

Она поворачивается на бок, так, что тоже оказывается лицом ко мне.

– Я поговорила с ним после того, как ты ушла.

– Так и думала.

– Я не хотела, но он был очень убедительным.

– Попробуй удивить меня чем-то таким, чего я еще не слышала.

– Я проехалась по нему, и он безропотно принял это. Сказал, что у него нет ничего с той девушкой, и я верю ему.

– Даже если это правда все равно не имеет значения.

– Он не собирается сдаваться, Лана. И, честно говоря, я не хочу, чтобы он сдался.

Я резко сажусь, выпрямившись.

– Какого черта, Лив? На чьей ты стороне?

Она спускает голые ноги с кровати и упирается локтями в колени.

– На твоей. Всегда на твоей. Меня не было рядом при всех минувших событиях, так что я не могу сказать, каким он был тогда, но я знаю, что вижу сейчас. У него серьезные намерения.

Она смотрит на меня.

– Лана, большинство парней даже не заговорили бы с тобой, не говоря уже о прощении. А он смог. Это большой плюс в моем чек-листе. Я думаю, тебе стоило бы встретиться с ним и послушать, что он скажет. Вы вдвоем столько пережили вместе. Разве не стоит хотя бы выслушать его?

– Ты не понимаешь, Лив. Это не будет просто встречей. У него есть незримая власть надо мной. Если он пустит в ход свою харизму, я за себя не отвечаю.

– Это было бы так плохо?

Я издаю стон.

– Лив, да брось. Ты знаешь, что да. Я не думаю, что он сможет держать себя в руках… – Это касается нас обоих. – Мне придется все бросить.

Подобная мысль не раз приходила мне на ум с тех пор, как объявился Кэл.

– Не делай поспешных выводов. До этого не дойдет.

Я роняю лицо в ладони.

– Мне страшно, Лив. Боюсь встречаться с ним. Что, если я ошибусь и проиграю?

– Ты его не слышала. Он поражен и убит горем, и я готова левую сиську себе отрубить, чтобы мой парень говорил обо мне так, как он говорил о тебе. Я знаю, что ты волнуешься, но ты не можешь знать, как он отреагирует, и никогда не узнаешь, если хотя бы не выслушаешь его. Если ты не хочешь делать это ради себя, то сделай ради…

– Довольно. Хорошо, ты победила. Я подумаю о том, чтобы встретиться с ним. Но это все, что я могу обещать.

– Начало положено, – радостно отзывается она, ложась обратно в кровать.

– Только, пожалуйста, не говори мне, что ты новоиспеченный участник фан-клуба Кэлвина Кеннеди, – ворчу я.


Она хохочет.

– Единственный фан-клуб, в котором я состою, это фан-клуб Ланы Уильямс.



* * *

Мое настроение улучшается, когда автобус въезжает в Эрлтон. Я выхожу на привычной остановке и проделываю остаток пути пешком. Благоуханный аромат все еще витает во влажном утреннем воздухе, я снимаю свою джинсовку и запихиваю в рюкзак. Земля под ногами сухая все время, пока я иду по узкой дороге, вьющейся вокруг озера. Под кронами деревьев немного прохладнее, я запрокидываю лицо к небу, ловя запахи и звуки. Поэтичное щебетание птиц еще больше улучшает мое настроение. С каждым шагом я все ближе к Хьюсону, и моя походка становится летящей. Я очень скучала по нему, когда была в школе, хотя и знала, что все делалось только ради него.

Добравшись до высоких ворот из кованого железа, ведущих в обширное поместье моих бабушки и дедушки, я набираю код безопасности на панели и делаю шаг назад, когда ворота открываются. Я тихо ахаю от удивления, когда вижу Джерома – дворецкого бабушки и дедушки, ожидающего во внедорожнике сразу у входа.

– А вот и вы, мисс Лана, – приветствует он меня, высунувшись из открытого окна со стороны водительского сиденья. – Славное утро.

– Действительно.

– Я занимался утренними делами и подумал, что вам может быть приятно прокатиться до дома.

Я уже распахнула дверцу пассажирского сиденья.

– Большое спасибо. Очень предусмотрительно.

– К вашим услугам, мисс Лана. Вы же знаете.

Мы едем по дороге в приятной тишине. Акры ухоженных газонов окружают нас с обеих сторон, пока мы подъезжаем к дому. Поместье спереди огорожено высокой стеной, а сзади его обрамляют высокие дубы, отделяя дом от частного причала на прелестном озере. Если не обращать внимания на старомодные верования моих бабушки и дедушки и их прохладное отношение, это место можно назвать уголком рая на земле.

Я понимаю, как мама росла в уединении.

В поле зрения появляется дом, и внедорожник плавно съезжает на вымощенную красным кирпичом дорожку, ведущую к главному входу. Две мощные пальмы возвышаются над фонтаном, расположенным по центру. Дом моих бабушки и дедушки оформлен в традиционном стиле. Двухэтажный, выкрашенный в белый цвет, с шестью ступеньками, ведущими к двойным дверям из красного дерева. Крыльцо опирается на три огромные белые колонны, придающие грандиозный вид. По обеим сторонам от него по всей ширине дома простирется терраса. Двенадцать спален, четырнадцать ванных комнат, шесть больших приемных, библиотека, две кухни, открытый бассейн и внутренний дворик – все это являет собой далекий от бунгало мир, и я выросла в нем. Не то чтобы обстановка кажется слишком незнакомой. Дом Кеннеди в Уэлсли также был изысканными и со всеми удобствами, которые только можно представить. Я привыкла находиться в окружении роскоши и богатства.

Я просто не привыкла жить среди них.

Не то чтобы я возражаю.

Несмотря на все сомнения, бабушка с дедушкой забрали к себе меня, маму и Хьюсона.

Я выскакиваю из внедорожника и взбегаю по ступенькам, когда входная дверь медленно открывается. Мама улыбается мне, а маленький мальчик у нее на руках счастливо пускает слюни. Все следы тревоги покидают меня, стоит лишь взглянуть на него. Бросив сумку, я быстро преодолеваю разделяющее нас расстояние и хватаю Хьюсона на руки.

– Привет, малыш! – Я прижимаюсь губам к его лбу. – Мамочка очень скучала по тебе.



Глава 10

Кэлвин





Я испытываю ужасное ощущение дежавю, сидя в том же дайнере, что и на прошлой неделе, почти в то же время и с той же девушкой, расположившейся напротив. Я написал Шелби пару часов назад, попросив о встрече. Не особо понял, что это было минувшим вечером, и нам стоило окончательно прояснить ситуацию. Другие девушки для Ланы как красная тряпка для быка. И будь я проклят, если позволил бы Шелби все испортить. Хотя я и так не собираюсь упоминать о Лане, но догадываюсь, что она хотела бы сохранить все в секрете. Надеюсь донести до Шелби, как много Лана для меня значит, и объяснить, что нет вообще никакой возможности ни переспать, ни даже встречаться. Я не буду делать ничего такого, что может поставить под угрозу шансы быть вместе с девушкой, которую я люблю.

Шелби отпивает свой латте, внимательно глядя на меня поверх чашки. Очевидно, что она тщательно позаботилась об одежде и макияже, но ради меня это было пустой тратой времени.

– Я знала, что ты позвонишь, – сияет она. – Знала, что ты одумаешься.

Я не могу понять, она тупит или бредит, или и то и другое одновременно.

– Шелби, я позвал тебя сюда, чтобы прояснить недоразумение. Я думал, что мы поняли друг друга, но после вчерашнего, кажется, нужны дополнительные разъяснения. Не хочу говорить, как козел, да и быть им не хочу, но ты меня не интересуешь. Абсолютно. Я считаю правильным выложить все как есть, чтобы ты не тратила на меня время впустую. Как ты и говорила, куча парней будет просто счастлива пойти с тобой на свидание, не стоит зацикливаться на мне.

Ее глаза вспыхивают, а шея краснеет. Она начинает заводиться.

– Вау, твоя легендарная эгоистичность – это правда.

– Шелби, что тебе от меня нужно? – вздыхаю я, уже устав от этого разговора.

– Нам было бы так хорошо вместе. Я это знаю. И ты знаешь.

Ну и бред.

– Все было прекрасно, пока не появилась эта девчонка. Кто она?

– Она моя… лучшая подруга. Я приехал сюда из-за нее. Мы потеряли связь, но я хочу снова начать общаться с ней. Ее дружба очень важна для меня. – Я собирался признаться, что она была моей девушкой, но подумал, что Шелби это не понравилось бы. В прошлом Лане приходилось сталкиваться с низостью со стороны других девушек, и я не могу подвергать ее новому риску.