— Если честно, нет. Возможно, так и было. Он лишь попросил, чтобы я никому не рассказывала, и рассмеялся. То есть не стыдился, а просто хотел, чтобы это был наш секрет.
— Спасибо вам за откровенность.
— Я понимаю, что следовало бы рассказать обо всем полиции, но это были его последние слова. И хоть я не обещала ему, что никому не скажу, однако мысленно поклялась. Я держу клятвы мертвым.
Однако же призналась во всем Рози. Не иначе как подействовали чары королевы. Рози всем сердцем чувствовала, какое доверие оказала ей Мередит. Правда, смерть Бродского ее рассказ не объяснил, но, возможно, босс заметит то, что она пропустила. Рози встала и еще раз поблагодарила хозяйку дома.
— Ну что вы, это вы мне помогли, — ответила Мередит. — Теперь я выговорилась и наконец-то поняла, что к чему. Прежде мне казалось, что я совершила ошибку и понесла за нее наказание, но вообще-то мне очень понравилось.
Рози улыбнулась.
— Я рада.
— Все, кроме цистита.
На миг повисло молчание; их взгляды встретились, и Рози, как ни старалась сдержаться, в конце концов рассмеялась. Мередит запрокинула голову и тоже захохотала.
Они обнялись на прощанье. Мередит проводила гостью в прихожую.
— Я уже представляю, как вы рассказываете королеве о моей сексуальной жизни, — сказала она, открыв дверь.
— Я буду деликатна, — заверила ее Рози. — Передам только самое основное.
— Уважьте меня, расскажите обо всем в красках, — попросила Мередит. — И не забудьте о танго.
Глава 10
Заседание Тайного совета выдалось длинным и скучным. Сами советники, за долгие годы службы не раз доказавшие свою преданность, были людьми достойными, и их мудрость и поддержку в трудную минуту невозможно было переоценить. Председателем королева была строгим: все совещания проводила стоя, не любила, когда они затягивались, но сейчас требовалось решить массу вопросов, связанных с празднованием дня ее рождения, и все эти вопросы почему-то оказались на повестке Совета. Больше всего в этот день ей хотелось бы повидать правнуков, почитать поздравления и прокатиться верхом в Хоум-парке. Вместо этого придется зажигать факелы, посещать различные мероприятия, большинство из которых придется провести на ногах, а в июне, в годовщину коронации, под объективами телекамер присутствовать на торжественном богослужении в соборе Святого Павла. Разумеется, к этому привыкаешь. И радуешься народному признанию. Но если честно…
Королева подумала о Рози. Приедет ли она сегодня вечером, как обещала Саймону? По возвращении ее ждет множество дел, и королева пока что сомневалась, справится ли Рози. Она ловко устроила встречу с Генри Эвансом, но это было не так уж трудно. Если ситуация усложнится, вряд ли она сумеет за всем уследить.
Конечно, есть еще Билли Маклаклен. Работал в ее охране, дослужился до старшего инспектора. Прежде он часто ей помогал, был крайне осторожен и исключительно находчив. Умел задавать вопросы, не привлекая к себе внимания, так что впоследствии никто не помнил, был ли он вообще. В отставке заскучал. И наверняка обрадуется такому заданию. Даже если Рози не подкачает, Билли тоже пригодится. Наконец-то ему будет чем занять голову.
Следующая встреча состоялась в фешенебельном, но совершенно безликом отеле в Мейфэре. Бар был оформлен в медовых тонах. Рози неспешно пила кофе в укромном уголке за белыми орхидеями. Десятью минутами позже прибыла женщина в мужских солнечных очках, бейсболке и мешковатой черной кофте с капюшоном, однако любой, кто ее знал, с первого же взгляда заметил бы за всей этой маскировкой оттопыренные губки, точеное личико и стройные ножки в дорогих леггинсах.
Маша Перовская устроилась напротив Рози и посмотрела на стоящий чуть поодаль столик, за который как раз усаживались двое мускулистых телохранителей.
— Это вы мне звонили?
— Я, — кивнула Рози.
Русская сняла солнечные очки и, наклонив голову набок, устремила на Рози изучающий взгляд. Рози, как обычно в таких ситуациях, взирала на нее со спокойной улыбкой, в которой читалось: “Да, я работаю в личной канцелярии королевы. Быть может, вы не ожидали, что я так молода?”
— Что ж, — Маша еле заметно пожала плечами. — Им я сказала, что вы хотите взять у меня интервью для блога об искусстве. — Она указала на телохранителей. — Только давайте быстро. Через тридцать минут мне надо вернуться домой.
Интересно, подумала Рози, можно ли вести светские беседы с миллиардерами. Видимо, нельзя.
— Хорошо. Я по поводу того приема.
Маша и ее служанка были знакомы с Максимом Бродским ближе, чем все остальные гости. И Рози договорилась о встрече, чтобы выяснить, не знает ли Маша или ее муж что-то такое, что пролило бы свет на кончину молодого человека. Однако Мередит заверила ее, что Маша имела к случившемуся самое непосредственное отношение. И теперь Рози хотела выяснить все до конца.
— Насколько мне известно, вы были хорошо знакомы с мистером Бродским…
— Очень хорошо. Он учил меня играть на пианино.
— И в ту ночь вы помогли ему.
— Нет. — Маша с вызовом взглянула на Рози.
Та не отвела глаза. Играть в гляделки она умела с начальной школы.
— Вы же сами сказали, что у вас мало времени, — заметила она. — Я не спрашиваю, помогли вы Максиму или нет, я утверждаю, что так и было. Вы устроили ему встречу с Мередит Гостелоу, причем так, что об этом не узнали ни работники замка, ни полиция. А потом вы сами увиделись с ним.
Маша моргнула. До этой минуты она притворялась невозмутимой, но тут не сдержалась:
— Неправда! — возразила она. — Кто вам это сказал?
— Вы его позвали, и он пришел.
Рози закинула удочку, рассчитывая что-нибудь выведать, но такого явно не ожидала. Маша привстала, подалась над столом к Рози и прошипела ей в лицо:
— Ничего вы не знаете! Это старуха сказала? Она врет! Она ревнует! Она думает, я сплю с Максом, все так думают. Даже мой муж. Понимаете? Если б это было так, он бы меня убил! — Она снова уселась, поскребла по столу камнем в великолепном обручальном кольце и пробормотала: — Между прочим, я рисковала ради Макса, ведь мы друзья, и ради этой суки. Потому что они хотели друг друга. Он смеялся, он умолял. Он сказал: “Ты ведь можешь отправить меня туда, в ее спальню, я знаю, можешь. Сделай”. И я сделала.
— И как вам это удалось? — уже мягче спросила Рози. Она наконец поняла, как вести себя с этой женщиной: ей нужно выказывать уважение.
У Маши блестели глаза.
— Я мигом придумываю план. Говорю ему идти к себе и переодеться в костюм, который мог бы надеть Вадим. Это слуга Юрия. Он одевается элегантно — элегантнее, чем Макс, но слуги вашей королевы вряд ли об этом знают. Макс должен сказать, что он Вадим, и прийти к лестнице, которая ведет в покои гостей, там я его встречу и скажу слугам, что мне нужна его помощь. Я приношу ему шампанское. Мы вместе поднялись по лестнице. Юрий в это время во дворе курит сигары с другом Джеем, пьет портвейн, обсуждает свой полет в космос и прочее, о чем они говорят…
— Свой полет в космос? — не сдержавшись, перебила Рози.
— Да. Он хочет на орбиту. Он заплатил за полет, который через два года. Это стоит десять миллионов долларов. — Маша взглянула на Рози так, словно это самая очевидная, скучная часть истории — так, словно она сказала, что Юрий решил купить щенка или слетать в Нью-Йорк. — Но я не знаю, сколько они говорили, может, он правда позовет Вадима, когда идет наверх, и я сказала Максу, что предупрежу его, когда Юрий ложится спать. Так я и сделала. И это все. — Она буквально прорычала последнюю фразу.
— То есть Максим по вашему знаку вернулся к себе?
— Думаю, да.
— Но что если он столкнулся бы на лестнице с Вадимом? Что бы он тогда сказал?
— Это были его проблемы. — Маша пожала плечами. — У него было много времени подумать об этом.
— А Вадим все-таки пришел?
— Да. Юрий был такой пьяный, что сам не мог раздеться. — Казалось, Машу ничуть не удивляло, что муж напился. — Но он не сразу его зовет. Сперва он пытается заняться со мной любовью.
Она с невозмутимым видом, в котором, однако, сквозил вызов, уставилась на Рози, и та ответила столь же невозмутимо:
— Ясно.
— Я не возражала. Он подошел к кровати, сказал все, что обычно, стал цитировать русских поэтов. Пушкина… вы его читали?
— Нет.
— Почитайте обязательно. И еще Лермонтова. Я не мешаю ему все это говорить, снимать с меня ночную рубашку, но потом он смотрит на меня так, словно я ему противна, и отворачивается. Тогда он и позвал Вадима.
У Рози возникло странное ощущение, будто эта злая, недружелюбная женщина использует ее вместо психотерапевта. Так и подмывало взять Машу за руку, спросить, что не так. Но вместо этого Рози уточнила:
— Как вы думаете, это из-за Максима? Быть может, ваш муж что-то заподозрил?
Маша сверкнула глазами.
— Не было ничего! С чего ему подозревать?
— Я верю вам, но…
— Юрий мне не доверяет. И еще удивляется, когда я нахожу того, кто относится ко мне по-человечески. Но я только это и делаю. Я играю на пианино с этим человеком. Рахманинов. Сати. Дебюсси. Мы смеемся, потому что он добрый. С нами в комнате всегда кто-нибудь есть, всегда. Спросите тех мужчин. Они со мной каждую минуту. Если я изменю, они узнают… Я иду. Уже опаздываю.
— Подождите!
Маша встала, надела очки.
— Что?
— Вы не знаете, что Максим делал потом?
— Нет, конечно, я же вам сказала.
— А Юрий?
— Заснул рядом со мной. Храпел как свинья. Что еще он мог делать?
— Вадима не спрашивали, зачем он поднимался к вам в ту ночь?
— Думаю, спрашивали. Я велела ему сказать, что он поднимался два раза. Не хотела, чтобы полиция сообщила обо всем Юрию. Один симпатичный русский похож на другого в костюме слуги, да? Вадим гей, и Юрий хотя бы думает, что я с ним безопасна.
Вот так, подумала Рози, Маша и обошла меры защиты, принятые для гостей одного из самых охраняемых монархов в мире, в тысячелетнем замке, напичканном аппаратурой для максимального уровня безопасности. Маша развернулась, качнув хвостиком на затылке, и направилась прочь; мешковатая кофта не скрывала ее сексуальную фигурку.
Как-то не верилось, что Юрий не имеет никакого отношения к случившемуся, хотя, если Маша сказала правду, сам он сделать этого не мог. Возможно, он заказал все заранее. Способен ли мужчина убить из-за такой женщины, как Маша Перовская?
Да, решила Рози. Мужчина определенного склада — явно способен.
— Спасибо вам за откровенность.
— Я понимаю, что следовало бы рассказать обо всем полиции, но это были его последние слова. И хоть я не обещала ему, что никому не скажу, однако мысленно поклялась. Я держу клятвы мертвым.
Однако же призналась во всем Рози. Не иначе как подействовали чары королевы. Рози всем сердцем чувствовала, какое доверие оказала ей Мередит. Правда, смерть Бродского ее рассказ не объяснил, но, возможно, босс заметит то, что она пропустила. Рози встала и еще раз поблагодарила хозяйку дома.
— Ну что вы, это вы мне помогли, — ответила Мередит. — Теперь я выговорилась и наконец-то поняла, что к чему. Прежде мне казалось, что я совершила ошибку и понесла за нее наказание, но вообще-то мне очень понравилось.
Рози улыбнулась.
— Я рада.
— Все, кроме цистита.
На миг повисло молчание; их взгляды встретились, и Рози, как ни старалась сдержаться, в конце концов рассмеялась. Мередит запрокинула голову и тоже захохотала.
Они обнялись на прощанье. Мередит проводила гостью в прихожую.
— Я уже представляю, как вы рассказываете королеве о моей сексуальной жизни, — сказала она, открыв дверь.
— Я буду деликатна, — заверила ее Рози. — Передам только самое основное.
— Уважьте меня, расскажите обо всем в красках, — попросила Мередит. — И не забудьте о танго.
Глава 10
Заседание Тайного совета выдалось длинным и скучным. Сами советники, за долгие годы службы не раз доказавшие свою преданность, были людьми достойными, и их мудрость и поддержку в трудную минуту невозможно было переоценить. Председателем королева была строгим: все совещания проводила стоя, не любила, когда они затягивались, но сейчас требовалось решить массу вопросов, связанных с празднованием дня ее рождения, и все эти вопросы почему-то оказались на повестке Совета. Больше всего в этот день ей хотелось бы повидать правнуков, почитать поздравления и прокатиться верхом в Хоум-парке. Вместо этого придется зажигать факелы, посещать различные мероприятия, большинство из которых придется провести на ногах, а в июне, в годовщину коронации, под объективами телекамер присутствовать на торжественном богослужении в соборе Святого Павла. Разумеется, к этому привыкаешь. И радуешься народному признанию. Но если честно…
Королева подумала о Рози. Приедет ли она сегодня вечером, как обещала Саймону? По возвращении ее ждет множество дел, и королева пока что сомневалась, справится ли Рози. Она ловко устроила встречу с Генри Эвансом, но это было не так уж трудно. Если ситуация усложнится, вряд ли она сумеет за всем уследить.
Конечно, есть еще Билли Маклаклен. Работал в ее охране, дослужился до старшего инспектора. Прежде он часто ей помогал, был крайне осторожен и исключительно находчив. Умел задавать вопросы, не привлекая к себе внимания, так что впоследствии никто не помнил, был ли он вообще. В отставке заскучал. И наверняка обрадуется такому заданию. Даже если Рози не подкачает, Билли тоже пригодится. Наконец-то ему будет чем занять голову.
Следующая встреча состоялась в фешенебельном, но совершенно безликом отеле в Мейфэре. Бар был оформлен в медовых тонах. Рози неспешно пила кофе в укромном уголке за белыми орхидеями. Десятью минутами позже прибыла женщина в мужских солнечных очках, бейсболке и мешковатой черной кофте с капюшоном, однако любой, кто ее знал, с первого же взгляда заметил бы за всей этой маскировкой оттопыренные губки, точеное личико и стройные ножки в дорогих леггинсах.
Маша Перовская устроилась напротив Рози и посмотрела на стоящий чуть поодаль столик, за который как раз усаживались двое мускулистых телохранителей.
— Это вы мне звонили?
— Я, — кивнула Рози.
Русская сняла солнечные очки и, наклонив голову набок, устремила на Рози изучающий взгляд. Рози, как обычно в таких ситуациях, взирала на нее со спокойной улыбкой, в которой читалось: “Да, я работаю в личной канцелярии королевы. Быть может, вы не ожидали, что я так молода?”
— Что ж, — Маша еле заметно пожала плечами. — Им я сказала, что вы хотите взять у меня интервью для блога об искусстве. — Она указала на телохранителей. — Только давайте быстро. Через тридцать минут мне надо вернуться домой.
Интересно, подумала Рози, можно ли вести светские беседы с миллиардерами. Видимо, нельзя.
— Хорошо. Я по поводу того приема.
Маша и ее служанка были знакомы с Максимом Бродским ближе, чем все остальные гости. И Рози договорилась о встрече, чтобы выяснить, не знает ли Маша или ее муж что-то такое, что пролило бы свет на кончину молодого человека. Однако Мередит заверила ее, что Маша имела к случившемуся самое непосредственное отношение. И теперь Рози хотела выяснить все до конца.
— Насколько мне известно, вы были хорошо знакомы с мистером Бродским…
— Очень хорошо. Он учил меня играть на пианино.
— И в ту ночь вы помогли ему.
— Нет. — Маша с вызовом взглянула на Рози.
Та не отвела глаза. Играть в гляделки она умела с начальной школы.
— Вы же сами сказали, что у вас мало времени, — заметила она. — Я не спрашиваю, помогли вы Максиму или нет, я утверждаю, что так и было. Вы устроили ему встречу с Мередит Гостелоу, причем так, что об этом не узнали ни работники замка, ни полиция. А потом вы сами увиделись с ним.
Маша моргнула. До этой минуты она притворялась невозмутимой, но тут не сдержалась:
— Неправда! — возразила она. — Кто вам это сказал?
— Вы его позвали, и он пришел.
Рози закинула удочку, рассчитывая что-нибудь выведать, но такого явно не ожидала. Маша привстала, подалась над столом к Рози и прошипела ей в лицо:
— Ничего вы не знаете! Это старуха сказала? Она врет! Она ревнует! Она думает, я сплю с Максом, все так думают. Даже мой муж. Понимаете? Если б это было так, он бы меня убил! — Она снова уселась, поскребла по столу камнем в великолепном обручальном кольце и пробормотала: — Между прочим, я рисковала ради Макса, ведь мы друзья, и ради этой суки. Потому что они хотели друг друга. Он смеялся, он умолял. Он сказал: “Ты ведь можешь отправить меня туда, в ее спальню, я знаю, можешь. Сделай”. И я сделала.
— И как вам это удалось? — уже мягче спросила Рози. Она наконец поняла, как вести себя с этой женщиной: ей нужно выказывать уважение.
У Маши блестели глаза.
— Я мигом придумываю план. Говорю ему идти к себе и переодеться в костюм, который мог бы надеть Вадим. Это слуга Юрия. Он одевается элегантно — элегантнее, чем Макс, но слуги вашей королевы вряд ли об этом знают. Макс должен сказать, что он Вадим, и прийти к лестнице, которая ведет в покои гостей, там я его встречу и скажу слугам, что мне нужна его помощь. Я приношу ему шампанское. Мы вместе поднялись по лестнице. Юрий в это время во дворе курит сигары с другом Джеем, пьет портвейн, обсуждает свой полет в космос и прочее, о чем они говорят…
— Свой полет в космос? — не сдержавшись, перебила Рози.
— Да. Он хочет на орбиту. Он заплатил за полет, который через два года. Это стоит десять миллионов долларов. — Маша взглянула на Рози так, словно это самая очевидная, скучная часть истории — так, словно она сказала, что Юрий решил купить щенка или слетать в Нью-Йорк. — Но я не знаю, сколько они говорили, может, он правда позовет Вадима, когда идет наверх, и я сказала Максу, что предупрежу его, когда Юрий ложится спать. Так я и сделала. И это все. — Она буквально прорычала последнюю фразу.
— То есть Максим по вашему знаку вернулся к себе?
— Думаю, да.
— Но что если он столкнулся бы на лестнице с Вадимом? Что бы он тогда сказал?
— Это были его проблемы. — Маша пожала плечами. — У него было много времени подумать об этом.
— А Вадим все-таки пришел?
— Да. Юрий был такой пьяный, что сам не мог раздеться. — Казалось, Машу ничуть не удивляло, что муж напился. — Но он не сразу его зовет. Сперва он пытается заняться со мной любовью.
Она с невозмутимым видом, в котором, однако, сквозил вызов, уставилась на Рози, и та ответила столь же невозмутимо:
— Ясно.
— Я не возражала. Он подошел к кровати, сказал все, что обычно, стал цитировать русских поэтов. Пушкина… вы его читали?
— Нет.
— Почитайте обязательно. И еще Лермонтова. Я не мешаю ему все это говорить, снимать с меня ночную рубашку, но потом он смотрит на меня так, словно я ему противна, и отворачивается. Тогда он и позвал Вадима.
У Рози возникло странное ощущение, будто эта злая, недружелюбная женщина использует ее вместо психотерапевта. Так и подмывало взять Машу за руку, спросить, что не так. Но вместо этого Рози уточнила:
— Как вы думаете, это из-за Максима? Быть может, ваш муж что-то заподозрил?
Маша сверкнула глазами.
— Не было ничего! С чего ему подозревать?
— Я верю вам, но…
— Юрий мне не доверяет. И еще удивляется, когда я нахожу того, кто относится ко мне по-человечески. Но я только это и делаю. Я играю на пианино с этим человеком. Рахманинов. Сати. Дебюсси. Мы смеемся, потому что он добрый. С нами в комнате всегда кто-нибудь есть, всегда. Спросите тех мужчин. Они со мной каждую минуту. Если я изменю, они узнают… Я иду. Уже опаздываю.
— Подождите!
Маша встала, надела очки.
— Что?
— Вы не знаете, что Максим делал потом?
— Нет, конечно, я же вам сказала.
— А Юрий?
— Заснул рядом со мной. Храпел как свинья. Что еще он мог делать?
— Вадима не спрашивали, зачем он поднимался к вам в ту ночь?
— Думаю, спрашивали. Я велела ему сказать, что он поднимался два раза. Не хотела, чтобы полиция сообщила обо всем Юрию. Один симпатичный русский похож на другого в костюме слуги, да? Вадим гей, и Юрий хотя бы думает, что я с ним безопасна.
Вот так, подумала Рози, Маша и обошла меры защиты, принятые для гостей одного из самых охраняемых монархов в мире, в тысячелетнем замке, напичканном аппаратурой для максимального уровня безопасности. Маша развернулась, качнув хвостиком на затылке, и направилась прочь; мешковатая кофта не скрывала ее сексуальную фигурку.
Как-то не верилось, что Юрий не имеет никакого отношения к случившемуся, хотя, если Маша сказала правду, сам он сделать этого не мог. Возможно, он заказал все заранее. Способен ли мужчина убить из-за такой женщины, как Маша Перовская?
Да, решила Рози. Мужчина определенного склада — явно способен.