Они нашли его в кустах, израненным и умирающим от яда. Собственные сородичи оказались для волка гораздо опаснее, чем охотники. Бока зверя тяжело вздымались, нос был горячим, а глаза почти ничего не видели. Он умирал, но бросать его сейчас было слишком! Хенли ничуть не удивился, когда Вильма попросила его помочь перетащить волка в дом, и выделил место в пристройке, где крепкие стены и крыша над головой укрывали от зловещих северных метелей.

Каждое утро, заходя туда, Вильма ожидала найти окоченевший труп. Раны от укусов на волке заживали плохо, а перевязывать себя он не давал, рычал и пытался укусить. Но зато терпеливо лакал лекарство, ел с трудом, но всегда полную миску. В итоге спустя неделю он смог самостоятельно встать на лапы, а еще через столько же – повалил Вильму на землю и облизал ей лицо, как большой пес, приветствующий хозяйку.

Стараниями Южного – или вопреки им, волк выкарабкался.

Разговаривать с волком стало ежедневным ритуалом. Казалось, он действительно понимал, о чем рассказывает ведьма: как прошел день, как вели себя близнецы, что нового в городе. Постепенно волк отъелся, раны, нанесенные охотниками и его же собратьями, окончательно затянулись, и вместе со здоровьем в нем проснулась игривость. Дня не проходило, чтобы он не прыгал вокруг, как щенок, и не выпрашивал ласки, кладя голову ей на колени, когда она пыталась расчесать спутанную шерсть.

Хуже всех нового постояльца воспринял Семга. Он и к Хенли-то ревновал, но маг был хозяином в доме, периодически задабривал кота рыбой или молоком и, самое главное, был двуногим, а не четверолапым. А тут – потенциальный соперник! Семга прорывался в пристройку, садился на безопасном расстоянии от волка и яростно шипел! Однажды волку это надоело, и он, прежде чем Вильма успела что-либо предпринять, схватил кота зубами, оттащил за шкирку к собственной миске и низко зарычал. Семга проникся, съел оставленный с утра кусок мяса, великодушно приняв его за подношение, и ушел, задрав хвост. На следующий день ведьма застала их спящими в обнимку. Семга устроился между передних лап волка, окончательно признав его право находиться в их доме.

Волка Вильма не боялась и, хотя заходила в пристройку с зажженным фонарем, воспользовалась его силой лишь раз. Решила проверить, действительно ли артефакт заставляет слушаться любых приказов. Проверила. Пусть она приказала волку всего лишь вылизать принесенный на блюдце яблочный джем, но обиженный взгляд зверя запал в душу. Было что-то неправильное в том, чтобы заставлять волка действовать по чужой указке.

Правда, повстречай она стаю, не задумывалась бы над моральной стороной вопроса, но после случившегося с волком Хенли не пускал ее за городские ворота. Когда же Вильма в сердцах высказалась, что может разобраться с нечистью сама, Хенли замкнулся в себе, отвечая на все ее вопросы короткими рублеными фразами.

– Естественно, он разозлился, – только и сказала Маришка, когда Вильма поделилась с ней причиной ссоры, умолчав про фонарь. – Вспомни, из-за чего погиб Финн! Излишняя самоуверенность до добра не доводит.

Мириться Вильма пришла первой.



Один раз они все же выбрались за город. Отправились вместе, на лошадях, взяв с собой волка – он к тому времени достаточно окреп. Вильма боялась, что лошади испугаются нечисти, но либо им достались на редкость флегматичные животные, либо на снежных волков они не реагировали. В любом случае ехать по дороге было удобнее, чем преодолевать мили пешком по заснеженному лесу. На всякий случай в седельных кобурах лежали длинноствольные пистолеты.

– Давай, иди домой, – попросила волка Вильма, стоило им оказаться за воротами.

Волк замер, крутя головой. Кажется, не понимал, где сейчас его дом, и несколько раз порывался то направиться к лесу, то повернуть к городу. – Ищи дом Айды. Где он? – настойчиво повторила Вильма.

Зверь наконец понял, чего от него хотят, и послушно потрусил к лесу.

Ехать пришлось долго. Дорога петляла: то сужалась так, что ведьма опасалась, как бы не пришлось повернуть назад, то превращалась в полноценную широкую тропу. В стороне прошмыгнула охотящаяся за полевкой лиса, заухала сова, пролетев широкой тенью. С низко склонившихся под весом снега деревьев осыпались снежные шапки.

Заслышав заунывный вой, Вильма порывалась зажечь фонарь, но Хенли всякий раз останавливал. Снежные волки выли где-то в чаще, не стоило тратить силы впустую.

Когда они добрались до места, уже вечерело. Айда далеко забралась, пытаясь спрятаться от вездесущих магов. Крохотный дом, наполовину занесенный снегом, темнел среди деревьев, и пришлось спешиться, чтобы подобраться к нему.

– Может, подождешь меня здесь? – спросил Хенли, догадываясь, что ждет их в доме и желая уберечь Вильму от этого зрелища.

– Нет. Я пойду с тобой.

В конце концов, это она попросила Хенли съездить сюда и теперь не могла отступить.

Для лошадей нашлась пристройка, и, прежде чем заходить в дом, они завели их под навес. Все лучше, чем мерзнуть на морозе. Нашелся и заледеневший ручей неподалеку, чтобы напоить лошадей. Хенли притащил воду.

Дверь в дом оказалась не заперта, но Вильма не хотела знать правду и оттягивала до последнего. Но дольше некуда.

Толкнув дверь, ведьма поняла, что не ошиблась: о захоронении маги не подумали. Хотя сохранились мертвые неплохо, наверное, помог холод, скрывший запах мертвечины от диких животных. Что-то шевельнулось внутри, когда Вильма посмотрела на эту женщину. Та выглядела знакомой.

Вильма ожидала найти только кости, да и те по большей части растащенные по углам, но звери не тронули Айду и ее мужа. Высохшие и замерзшие, супруги лежали у порога, неразлучные даже в смерти. При взгляде на сцепленные пальцы мертвых, к горлу подкатил комок. Она не знала этих людей. От чего они бежали, почему скрывались в лесу? Были их преступления настолько серьезными, что приходилось прятаться, или муж с женой просто хотели провести остаток жизни в тишине, вдали от людей?

Хенли обнял ее за плечи, и эта молчаливая поддержка помогла собраться.

– Надо их похоронить, – выдавила Вильма. Вышла из дома, огляделась. Неподалеку раскинулся старый дуб, и место под ним показалось подходящим для могилы. Только земля сильно промерзла.

– Здесь. – Вильма обернулась к магу.

Хенли понял без слов. От выпущенного пламени снег растаял, а затем земля стала осыпаться, словно кто-то невидимый продавливал ее слой за слоем. В доме нашлась плотная ткань, ее уложили на дно: наверное, во время особенно сильных морозов этим полотном закрывали щели в доме, чтобы не продувало. Саван сделали общий.

– Я не умею говорить красивых слов, и считается, что ведьмам не положено обращаться к Южному. Поэтому я просто попрошу, где бы вы ни были, будьте вместе и будьте счастливы, – произнесла Вильма, бросая в яму горсть земли.

– Пусть в следующий раз Южный будет к вам благосклонным, а Северный обойдет стороной, – эхом договорил Хенли, повторив за ней, и заставил землю сомкнуться.

И все. Будто и не было никогда загадочной пары, променявшей жизнь на зимовку на севере!

Волк подошел к могиле, задрал голову и тоненько жалобно завыл. Затем лег на землю, положил голову на лапы и закрыл глаза.

– Не трогай его, – качнул головой Хенли и увел Вильму в дом.

Оставаться в лесной хижине не хотелось, но уже стемнело и слишком опасно было возвращаться по ночному лесу. Да и дом без тел хозяев выглядел просто давно заброшенным. Похоже, убийцы что-то искали – все перевернули вверх дном. Инструменты, винтики, разбитая чашка. Вильма подняла с пола пожелтевший от времени, заплесневелый лист, на котором еще можно было разглядеть портрет красивой женщины, Айды.

Рисунков нашлось много, Вильма точно подсмотрела часть тайной жизни в лесу. Вот Айда с долотом обходит ледяную скульптуру, вот играет с волком, а здесь – смеется над шуткой мужа и кидает в него снежок.

Вильма начала задыхаться. Странные сны, преследующие ее в последние несколько месяцев, вдруг ожили на листах бумаги. Не просто сны – чужая жизнь, которую она увидела, благодаря попавшему в руки артефакту.

– Шумка, Шумка! – воскликнула Вильма, сжимая руки у груди. Хотелось обнять волка, единственного оставшегося в живых из их маленькой семьи, погрузить пальцы в густую белую шерсть. Она путалась, чьи чувства сейчас испытывает – отголоски боли Айды, не сумевшей проститься со своим питомцем, или собственную жалость.


За окнами завыли волки.

– Стая пришла, – плотно прикрыв дверь и на всякий случай закрыв засов, сказал Хенли. – Пока рано волноваться. Снег идет, они могут нас и не учуять.

– Мне кажется, они не за этим пришли, – сказала Вильма, подходя к окну.

Волки действительно не приближались к дому. Расселись кругом в отдалении. Шумка поднял голову и встал, пошатываясь, словно сомневался, бросить ли своих хозяев или остаться навсегда на их могиле. Затем горестно завыл. Другие волки подхватили его вой, и многоголосная песня прорезала ледяной воздух.

– Они оплакивают их, – пораженно сказал Хенли, подходя к окну и обнимая Вильму за плечи.

Фонарь не горел, никто не приказывал, но снежные волки пришли проститься с Айдой и ее мужем.

– Может, потому что Берги и Айда единственные, кто дал им шанс?

Волчья колыбельная не смолкала до самого утра.



Новости о том, что в Иствере появилась своя ведьма, облетели округу в считаные дни. Как же, она смогла прогнать снежных волков, а одного даже приручила! Вильма опасалась, что ее начнут обходить стороной или вообще нажалуются в гильдию магов, но жители проявили присущее северянам здравомыслие: раз ведьма помогла людям, значит, своя. И обижать ее не стоит.

– Нашла из-за чего переживать! Подумаешь, ведьма! Вон госпожа Борбона третьего мужа схоронила, скоро в четвертый раз замуж выйдет, за парнишку на двадцать лет младше – вот кто настоящая ведьма! – только и сказала на опасения подруги Маришка, ничуть не переменив к ней отношения.

Больше тему ведовства они не поднимали.

Зато близнецы от новости о том, что Вильма – ведьма, пришли в необычайный восторг. Ведь теперь Мори могла спросить у нее совета. Конечно, Вильма и сама многого не знала, разве что могла научить зельеварению, но разбираться вместе было легче.

– Тетя Вильма, а если вы ведьма, почему дядя вас не преследует? – однажды спросила Мори.

– Потому что дядя ее уже поймал, – хмыкнул Хенли притягивая Вильму к себе под смешки близнецов.

Тетей Вильма стала, когда Олли застукал их с Хенли, самозабвенно целующимися на кухне. К счастью, дальше поцелуев дело зайти не успело, и Вильма не сгорела со стыда на месте, а просто спрятала на груди мага покрасневшее лицо. Объяснять любопытному мальчишке сложности их взаимоотношений Хенли не стал – а может, только Вильма видела эти сложности? – но племянники решили, что свадьба не за горами, и искренне обрадовались подобному повороту. Стоит ли говорить, что это была вторая новость, взбудоражившая город? Хенли только посмеивался, а затем серьезно добавил: «Подумай вот о чем – жену мага, пускай и ведьму, трогать поостерегутся. Так что не пресекай слухи». Поразмыслив, Вильма послушалась его совета.

За зиму ведьма настолько привыкла к Истверу, что казалось, здесь она прожила всю свою жизнь. Невозможно было не влюбиться в высокое голубое небо, заснеженные вершины и ледяной простор моря, от которого захватывало дух.

Еще она полюбила вечера, наполненные уютом и теплом. Устраивалась в объятиях мага, и они по очереди читали вслух «Легенды Севера». Частенько эти посиделки перетекали в жаркие ночи, последствия которых Вильма научилась мастерски прятать под закрытым платьем с высоким воротником: ледяной маг оказался пылким любовником.

А чего стоили солнечные дни, когда каждая снежинка переливалась цветами радуги, и мир вокруг превращался в настоящую сокровищницу? А эти зимние забавы? Вот сегодня: кто бы подумал, что она поддастся на уговоры близнецов и отправится с ними покорять снежную горку!

– Осторожнее! – раздался звонкий голос Олли, и Вильма едва успела отскочить с накатанной дорожки, потянув свои санки за собой. Близнецы пролетели мимо нее, залихватски хохоча и распугивая окружающих.

– Так и будешь сидеть внизу или все-таки скатишься еще раз? – спросил Хенли, подав ведьме руку. Маг сохранял солидность и сам не катался, несмотря на уговоры.

– Давай вдвоем, – в который раз предложила ему Вильма, поднимаясь на ноги и отряхивая снег.

– Чтобы я раздавил сани? Нет уж, уволь. – Хенли с подозрением посмотрел на хлипкое сооружение на полозьях. – Вы пока катайтесь, а я к рыбакам загляну. Что-то рыболикие притихли в последнее время, похоже, задумали новую гадость.

Не успел он скрыться из виду, как близнецы снова пролетели мимо, но в этот раз не вписались в поворот и со смехом рухнули в снег. Олли вскочил первым и помог подняться сестре. Затем, охнув, оба зашарили по снегу – Мори потеряла свою повязку.

Плотную повязку для глаз придумала Вильма, и это была часть лечения. Зелье, которое она приготовила, смешав собственную магию с травами, обладало побочным эффектом – из-за пещерного мха в его составе оно теряло все полезные свойства на солнечном свете. А календула и бессмертник, которые ведьма приобрела в аптеке, действовали без него не так эффективно и лишь помогали убрать воспаление.

В итоге ведьма запретила девочке выходить из дома без повязки и каждый день заставляла капать зелье в глаза. Первое время Мори капризничала – лекарство жгло, а толку было чуть. Прорыв случился лишь спустя несколько недель: проснувшись, девочка впервые за долгие годы смогла различить солнечный свет, а молочная пленка на глазах стала тоньше. В тот день Вильма зашла в булочную, а Мори бросилась ей на шею и расплакалась, боясь поверить, что однажды снова сможет видеть. Боясь обмануться. Но пусть лечение могло затянуться на месяцы, а то и годы, Мори отчаянно надеялась на лучшее.

– Нашел! – воскликнул Олли, прерывая воспоминания.

Мокрую повязку Мори убрала в карман, а взамен повязала запасную и только тогда успокоилась. Надо же, а еще недавно с трудом соглашалась ее носить!

– Эй, поберегись! – С горки летела очередная визжащая от восторга парочка, и брат с сестрой поспешили убраться с дороги.

– Ну что, накатались, или еще по разу? – с улыбкой спросила Вильма, помогая им удержаться, пока оба не шлепнулись в снег.

– Еще! – не сговариваясь, воскликнули близнецы и торопливо, пока она не передумала, стали подниматься в гору.

К тому времени, когда брат с сестрой устали от горки (а вернее, от долгих подъемов на оную – вот уж невезение, вниз минута, вверх десять!), и все вместе спустились к докам, рыбаки уже возвращались, весело переговариваясь между собой.

– А где господин Ньюберт? – спросила Вильма одного из них.

– Его там везут! – Рыбак махнул рукой на скользящие по льду сани, и у Вильмы похолодело в груди.

– Что значит везут?

– Так свалился маг наш. Не оставлять же там, – пояснил словоохотливый рыбак.

Дальше Вильма не слушала, она бежала к саням. И только преодолев половину пути, поняла, что Хенли сидел, а не лежал, и вполне бойко о чем-то разговаривал с возницей.

Когда сани подъехали ближе, маг заметил ее и попросил остановиться. Слез сам, окончательно убедив, что ничего страшного не произошло. Для умирающего он выглядел возмутительно хорошо, разве что рыжие ресницы побелели от инея!