Ещё раз оглянулась. Глаза уже совсем привыкли к темноте плюс белый утоптанный снег добавлял видимости, но кроме подворотни и звездного неба ничего нового вокруг не появилось. Звездного неба? Белого снега? Да в центре Москвы Луну то не сразу за высотками увидишь. А снег, разве что в качестве реквизита рассыпают. Мне это уже не нравится. Походу переутомление даёт о себе знать. Потёрла виски, подула на пальцы, чтобы согреть замерзающие руки. Сколько времени прошло, интересно. Минут пять, десять? Может хряк уже свалил? Наверное, проще всего вернуться и тихонько посмотреть через драпировку. Я развернулась, пошла обратно к двери. И уставилась на неё, как тот баран.

Это была деревянная сколоченная дверь, в лучших традициях нашей сегодняшней тематической вечеринки. Наверное, завтра с утра придётся сделать маску для лица, потому что от сведённых бровей у меня уже заломило лоб. Так — не концентрируемся на деталях, концентрируемся на возвращении домой. Я потянула дверь на себя. И хрюкнула. Или икнула. В общем сложно идентифицировать характер, изданного мной звука. За дверью был какой-то чулан. В нем валялись мешки, стояли бочки и освещалось все это удовольствие лампой со свечой. И все. Никакого коридора, по которому я шла из гримерки.

Закрыла дверь.

Открыла.

Закрыла.

Открыла.

Да вы стебетесь надо мной что ли?

Зашла внутрь. Ещё раз огляделась. Прошлась по комнате, прощупав стены. И чего? И ничего. Так, может хряк меня все-таки догнал и приложил башкой об стенку? Потому что голос я теряла от переутомления, а вот глюки вроде не ловила. Хихикнула. Нервишки то совсем не к черту, обычно я собраннее. Снова начала массировать виски. Так. Может все проще? Может это дурацкая шутка? Все-таки в последний раз Ванюша, по-моему, спалил мой паспорт. Решил мне устроить сюрприз на день рождения? И 12 ночи точно уже есть. Мне наши event-организаторы рассказывали, сейчас мода на всякие стрессовые приколы. То тебя бандиты похищают, то в тюрьму пихают. Меня вот решили в дурку по ходу. Версия шита белыми нитками, но за неимением другой, пока буду удерживать кукуху с помощью этой.

Ладно, в чулане я ничего нового не найду, так что тырим реквизит и идём обратно на улицу. Зато смотри-ка какой прилив сил, даже спать перехотелось. И вместо вялости, аж потряхивает от возбуждения. Хотя скорее от приближающейся истерики. Лампа оказалась классикой жанра. Стеклянная, формы вытянутой груши с железным основанием, перекидной ручкой и свечой. И тяжелая зараза. Держа ее перед собой, вышла обратно на улицу. Свет добавил подробностей, от чего стало только хуже. Я в каком-то тупике. Вокруг обступают каменные дома, налево ведёт узкая подворотня. Натянув рукава на руки, двинулась вдоль домов. Через метров пятнадцать выглянула из-за угла дома. О тут уже пошире. Все также вымощенная камнями дорога, только между домами теперь метра четыре. Так, и у домов появились фасады. Хотя лучше бы не появлялись. Сложенные из камня, с узкими окнами, закрытыми на деревянные ставни. И очень, очень непохожие на баннеры. Я двинулась вдоль того же здания, из чулана которого вышла. О успех! Навстречу мне идут двое, ну наконец то. А то звенящая тишина, не добавляет моей версии правдоподобности. Хотя, впрочем, и двое высоких мужиков в плащах, с мечами на поясах, и мать его в каких-то проклепанных пластинами доспехах, тоже. Я замерла, пытаясь унять дергающийся глаз.

— Ребята, плохая шутка. Я вам в два раза больше заплачу, только давайте закончим, а? — почти срывающимся голосом обратилась я к, надеюсь, аниматорам.

— Берез диа? Храми ниос даон? — пригрозил мне какой-то тарабарщиной правый. Явно старший, усач со строгим взглядом, но паутинкой морщин, говорящих о зачастую смеющимся лице.

— Даон Рамис элле диа не Агнории. — рассматривая меня сказал второй, молодой. Темные кудряшки делают симпатичное лицо ещё моложе и озорнее, что ли. И участливо улыбнулся. — Це лиасси.

— Хренасси — сказала я и в глазах потемнело.

Хотя, наверное, грохнутся в обморок лучше, чем начать истерику. Наверное.





Глава 2




Что ж так холодно то? Форточку, я что ли не закрыла. Заерзала в поисках одеяла, и грохнулась. Вот твою ж… вся панелька, наверное, слышала мой великий и могучий. Ну хрен с ними! И чего так больно то? Как будто не на палас упала, а на… доски???

Я наконец-то продрала глаза, и тут же закрыла их обратно!

Открыла.

Закрыла.

Открыла.

Закрыла.

Это становится какой-то нехорошей традицией.

Я сижу в камере. Каменные стены, грубые необработанные доски на полу, дверь из железных прутьев. Сзади лавка, с которой я свалилась, в углу ведро. Ага, и посередине этого безобразия я. Да без бантика. За дверью комната, с добротным столом за ним спиной ко мне развалилась фигура в плаще. А перед ним стоят усач и кудряш. И ещё один мужик. Лысый, с кустистыми бровями и строгим взглядом карих глаз. Холщовые штаны, рубаха, фартук и сверху накинут тулуп. Естественно, вся троица таращилась на меня. Я отвечала им взаимностью.

— Что происходит? Кто вы? И что етить вас всех нужно сделать, чтобы это закончилось? — ой, все-таки под конец перешла на фальцет. В их же интересах мне ответить. Следующая стадия уже ультразвук, такой что Витас позавидует.

Они так тяжело вздохнули, как будто умалишенная здесь я, а не они со своим маскарадом. И продолжали говорить с сидящим на своём тарабарском.

Ну все. Это. Не смешно.

— Эй — встала я и поплелась к решетке. — я понимаю, у всех своя работа. Я тоже не люблю из образа выходить, но ребят, серьезно! Я две недели без выходных. Мне этот розыгрыш до одного места! Давайте я уже поулыбаюсь в скрытую камеру и пойду, а?

Смотри-ка. В этот раз на меня только курчавый взгляд перевёл, остальные даже не бровью не повели. Перешли на отыгрыш спора что ли? Интересно на узбекском они балякают, или вообще рандомные звуки выдают?

Ладно, думаете меня легко игнорировать? Как бы не так, уж что что, а аудиторию привлекать я умею.

И я запела. Свою коронную доставучую. Песню про коня Любэ знаете? В моём исполнении она сразу начинается на максимальной громкости и со всей широтой моей диафрагмы, а уж поверьте мне есть чем похвастаться. Ну а что? Клин клином вышибают: вы меня на тарабарском решили поигнорировать, а я вас на вокальном поиспытывать! К слову обычно к куплету, где Сяду я верхом на коня, равнодушных не остаётся, а к Полюшко мое, родники — люди уже осознают свою ошибку в полной мере.

Ну вот, другое дело! И застыли, и смотрят — говорю же не такие залы раскачивали. Даже мистер спина обернулся. Воу, хорошо что я пою, а то ещё бы слюни начала пускать. Обернувшийся мужчина встал, и я чуть не соскочила с ноты. Ну серьезно, не часто видишь журнальную обложку вживую. Мужчина оказался высоким, метр девяносто не меньше, стройный, но не худощавый, с ярко выраженными плечами. Рваная шапка густых русых волос, чуть вздернутый прямой нос, пухлые губы, четкие линии лица. И глаза. Цвета растаявшей воды. Два белесо-голубых озёра, в которых хочется утонуть. Ой, терпеть не могу таких красивых мужиков. Они как правило привыкли получать, и совсем не умеют отдавать. У меня и так с парнями особо не складывалось, а уж с красавцами мы как правило дальше словесных перепалок и не заходили. Ничего не могу с собой поделать, всегда хочется их уколоть, чтобы самомнение подсдулось. А такие больше к восторженному кудахтанью привыкли.

Только в моей голове замигала красная лампа alarm, как красавчик в два шага оказался уже у решетки. Тьфу, он ещё и грациозный как кошка, ну то есть кот. Дикий, уличный, который сам по себе.

— Диа лиасси? — покачивая головой проговорил он себе под нос. Надо же, вроде хмурится, а все равно как с обложки.

— Хренасси — не изменяя традициям ответила я.


И хотела было перейти к Дай-ка я разок посмотрю. Как красавец что то пробурчал, раздавил в руке какой то кристалл и клянусь его глаза зажглись изнутри! Как будто на дне озёр заплескалась упавшая с неба звездочка. А мои уши и горло обожгло такой болью, будто туда кипятка плеснули. Никогда не претендовала на высокий болевой порог. Поэтому рухнув прямо на пол, зажала уши и бессовестно заорала.

— Ещё раз, ты иномирянка? — сказал, как плетью хлестнул.

— Ещё раз, вы нормальные тут все? — прохрипела сквозь слёзы я. Что? Прохрипела? — Мой голос? МОЙ ГОЛОС? — хотела бы сорваться на визг, да вышло какое то карканье! Ну а чего вы хотите? Разгар сезона, если я сейчас останусь без голоса, то кредит у меня конечно спишут, деньги уже переведены на счёт. А вот кушать мне до февраля будет нечего. Боюсь такой экстремальной диеты я снова не выдержу!

— Твой голос я сейчас заберу, если не начнёшь отвечать на вопросы. Ты иномирянка?

— Да! — зло сверкнула глазами я на козлину! Мысленно переименовав его из красавца в представителя мелких и парнокопытных — из мира адекватных людей.

Боль понемногу утихала, но в горле першило и саднило, а в ушах стоял звон. Я попыталась прокашляться, но стало только хуже.

— Так, а можно с кем-то нормальным поговорить? Кто не прыскает перцовым баллончиком в горло девушкам? — буквально выплюнула я. Потому что сверкнувшие глаза мне могли привиделся, а вот то что он в руке что то раздавил и похоже именно это обожгло мне гортань, более менее походило на правду.

— Можно поговорить со мной и попытаться сохранить жизнь — надменно изучая меня сверху, продолжил козлина — ты не с Агнории, иначе заклинание изучения языка выжгло бы тебе голос и слух. Откуда ты?

— Выжгло бы голос? Да ты чокнутый. Вы, вы… — проскулила я. И все! Пелена слез окончательно залила мои глаза. Что будет дальше я прекрасно знаю. Но сделать уже ничего не могу.

Ну привет, истерика, зачастила ты ко мне, второй раз за полгода. В прошлый раз, когда я пришла домой с работы и поняла что ба уснула навсегда — соседям пришлось скорую вызывать. И они не идиоты, скорая предназначалась именно для меня. Просто, моя скрытность и терпеливость работает, как кувшин. Я бесконечно долго, по капле могу копить все что угодно. Злость, обиду, страх, усталость, даже слёзы спокойно сдерживаются и отправляются на дно сознания. Но потом меня рвет. На части. И как говорят очевидцы,

всегда сдержанная и улыбчивая девушка превращается в фурию. Я этим не горжусь, поэтому не довожу как правило до такого состояния. Ведь крушить все вокруг себя, размазывая слёзы и сопли, оглушая людей ревом раненной медведицы — не то чем хочется заниматься, согласны? Но если обычно контроль за эмоциями мне даётся легко, то в такие моменты, я просто отключаюсь. Перед глазами пелена и спасает окружающих только время.

Я подскочила на месте, хватаясь за голову, и заревела. Из глаз ручьём хлынули слёзы, а я завыла, с перерывами на всхлипывания. По-моему, меня ещё мотыляет из стороны в сторону, но нельзя быть уверенной ни в чем. Мне страшно! Мне очень-очень страшно. Я нахожусь где то, и судя по всем не в Москве, и даже не на Земле. Господи какой бред! А ещё куча мужиков закрыли меня в камеру и хотят забрать мой голос или жизнь. Я не поняла. Потому что мне СТРАШНО! Ну почему в моей жизни выбор есть между плохо и очень плохо. Я же вроде не самый паскудный человек во вселенной? Вот теперь меня точно затрясло. И решетка, судя по скрипу открылась.

— Нет, нет, НЕТ! Не трогайте меня, оставьте в покое!

И я заметалась, под какие-то крики и ругань. Но это я в обычной жизни совсем не спортивная, а сейчас резервы организма на пределе. Поэтому скакала я по камере скорее всего как раненная лань. Но не долго, меня схватили и зажали с двух сторон, а мой взгляд наконец-то сфокусировался. На двух выцветших озёрах, со светящейся голубым сиянием радужкой и обдающих морозом айсберга. Который почему-то прожигает меня насквозь.

— Слушай меня! Слушай только меня. Не существует, никого, ты — это всего лишь часть меня. Слушай.

Какой тембр! Я бы убила за такого напарника, наш дуэт скорее всего стал бы лидеров всех чартов, в том числе и мировых.

— Откуда ты? — слова обволакивали, и я окончательно утонула в льдистом сиянии и ориентировалась только на бархат голоса.

— Из Москвы. Мы коренные, даже с пропиской — по привычке хихикнула я.

— Как называется ваш мир?

— Мир? Не знаю. Планета — Земля, галактика — Млечный Путь, наверное. Что за странные вопросы?

— На Земле есть магия?

— Конечно! Есть куча красивых мест и вообще прекрасных пейзажей.

— Нет, волшебство? Ты магиня?

— Чего? Что за бред. Нет конечно, я певица. А все эти гадалки и экстрасенсы просто шарлатаны и мошенники.

— Ты знаешь о Каасере?

— Понятия не имею.

— Как ты оказалась здесь?

— Я убегала из гримерки, по какому-то чёрному ходу и выскочила на улицу. Но вернутся не смогла, потому что коридор пропал, а за дверью оказалась кладовка. Потом мне навстречу вышли двое мужчин, и я, судя по всему, упала в обморок. Очнулась в камере. — странно, но проговаривая вслух последние события, я как будто выплывала из бесконечных глаз собеседника и возвращалась в реальность. Спадала пелена, утихали слёзы, я приходила в себя. — вы все говорили на непонятном языке, затем мне в горло и уши словно углей насыпали. А потом вы начали угрожать то ли смертью, то ли выжженным голосом, и меня накрыло истерикой.

К концу я окончательно вернулась в сознание. Прямо передо мной стоял красавец-козлина. Да так близко, что при желании я могла бы носом тыкнуться ему прямо в рот. Облизнула пересохшие губы, а собеседник прямо дёрнулся и резко отошёл. Что ты, какие мы брезгливые.

— Вы как-то меня допросили, и я пришла в себя. — оглянулась, по бокам, за локти меня крепко держали усач и кудряш — теперь можно отпустить, дёргаться я не буду, а синяки ещё никого не красили.

Под едва заметный кивок снежного короля, меня отпустили и отошли буквально на полшага. Смотри-ка боятся повторения, видно знатно я тут поскакала. Потёрла локти, выдохнула и посмотрела прямо в ледяные глаза. Глупо отрицать, он явно главный.

— И теперь вы, судя по всему, решаете, что со мной делать.

— Умница, когда не орешь — хмыкнул он.

— Я потерпевшая — так успокойся — и потерявшаяся. Боюсь ответ мне не понравится, но тем не менее. Я что не в Москве?

— И правда умница — заломил бровь собеседник. Ууууу. Все-таки козлина. Редкостная. — более того ты даже не на земле. А на Агнории. Это мир с сильным магическим фоном, но, к сожалению, не всегда стабильным. Поэтому у нас часто открываются стихийные порталы, куда проваливаются незваные гости.

— Ну а поскольку хозяева радушием не блещут, как гостям вернутся к себе домой? — процедила сквозь зубы я. Хотелось бы сказать, чего пожёстче, но с таким индюком связываться — себе дороже.

— Либо ждать новой магической складки пространства, либо выкупить у мага построение портала.

— Выкупить? На что?