– Это Термонд, – объяснила я. – Гарри удалось связаться со своим источником в правительстве, чтобы добыть это изображение.
Лиам медленно повернулся ко мне.
– Это… это все – Термонд?
Встав с пола, я тоже подошла к снимку.
– Контрольная башня, лазарет, столовая, фабрика. Я надписала их, видишь?
Он молча кивнул.
– Где ты жила?
Я ткнула пальцем в одну из множества крошечных коричневых построек, окружавших кирпичную башню.
– Бокс номер двадцать семь, вот здесь.
– Руби, все это… каждый раз, когда ты рассказывала мне про лагерь, я понимал, что он большой, но не… настолько.
Лиам покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. Когда он повернулся ко мне снова, на его лице было написано потрясение.
– Теперь понимаешь? – спросила я. – Если мы нанесем удар по Термонду, это должна быть быстрая атака. Чтобы одолеть СПП, понадобились бы сотни гражданских – и то лишь в том случае, если им удалось бы прорваться через ворота. Но мне нравится то, что пытаетесь сделать вы. И я думаю, нам нужно объединить наши планы. Сконцентрировать медийную атаку на Термонде и опубликовать информацию одновременно с нашим налетом. Мы сможем использовать эту возможность, чтобы назначить место встречи для родителей. И когда мы вытащим из Термонда детей, они смогут забрать их оттуда.
– Но сначала кто-то должен туда пробраться и установить программу, чтобы отключить систему безопасности, – возразил Лиам. – Я правильно догадался? Ты хочешь это сделать сама.
– Я должна.
– Нет, вовсе нет! – прозвучал его незамедлительный ответ. – К черту, я не позволю! Пообещай мне, что, когда я вернусь, мы сядем и подробно обсудим и эту часть плана тоже. Руби, пожалуйста.
Он был в таком отчаянии, что мои губы произнесли «да». Мы можем поговорить, но это ничего не изменит. Все должно произойти именно так.
Лиам сжал мою руку.
– Я такой идиот… Я и правда думал, что Коул втянул в это Гарри, только чтобы разозлить меня. Но на самом деле папа действительно способен провернуть операцию такого рода.
– Он и правда не хочет оставаться в стороне, – подтвердила я.
– Кто – Гарри? Ты говорила с Гарри?
– Буквально секунду, – сказала я. – Он сказал мне, что его группа нашла Кейт и остальных – вытащила ее из секретной тюрьмы.
Лиам слабо усмехнулся.
– Конечно. Это Гарри-герой. Тебе стоит познакомиться с Гарри-фанатом, Гарри-шеф-поваром и Гарри-механиком. Этот человек ничего не делает наполовину.
Я снова оперлась на его плечо, пытаясь прогнать из памяти то воспоминание, которое видела в сознании Коула, заслонив его чем-то более светлым.
– Как он вообще познакомился с твоей мамой? Я никогда тебя не спрашивала.
– О, эта история такая романтичная, что даже противно, – усмехнулся Лиам. – Когда мама наконец ушла… когда она сбежала от своей старой жизни и забрала нас собой, она ехала по ночной дороге куда глаза глядят – просто оказаться как можно дальше от того места. В Северной Каролине машина сломалась. Гарри как раз возвращался из своей последней заграничной служебной командировки и увидел, как мама кричит на свою старую «Тойоту», колотит по капоту и тому подобное. Он остановился и предложил посмотреть, в чем дело. А когда оказалось, что нужны новые детали, он отвез нас в дом своей матери, и той достаточно было всего-то раз посмотреть на маму, чтобы тут же ее удочерить – во всех смыслах, кроме юридического. И мы прожили у них неделю. Я почти уверен, что это был самый медленный авторемонт в жизни Гарри. Я забыл сказать, что он как раз планировал после того возвращения открыть мастерскую у себя в гараже. Так что он решил, что мама – его первый клиент и она должна разрешить ему сделать все бесплатно, чтобы это принесло удачу его бизнесу. Этот хитрец продолжал врать, что ему никак не удается добыть одну деталь – просто чтобы мы оставались у них подольше. В результате за это время мама нашла себе работу и небольшой милый домик для нас. А потом прошло три года. Тогда она была не готова думать о новых отношениях… А после этого они словно с катушек съехали.
– Ух ты… – протянула я. – Как им повезло. Ведь мама могла выбрать другую дорогу, или Гарри мог проехать по этой на час позже или раньше.
– Что ж… – Лиам немного наклонил голову. – У нас ведь примерно так же получилось, верно? Может, я никогда тебе этого не говорил, но это просто слепая удача, что мы вообще оказались в Западной Вирджинии в тот день, когда нашли тебя. Я делал все, что в моих силах, чтобы не делать крюк через этот штат.
– Из-за твоего отца? – рискнула спросить я.
– Понятно – Коул тебе успел что-то рассказать. – Лиам подождал, пока я кивну, а потом продолжил: – Для меня это место… весь штат словно накрыт темным облаком. Я чувствую себя чертовым счастливчиком, что не помню жизни до Гарри. Судя по тому немногому, что рассказывали мне мама и Коул, это и правда был ад. Хотя даже ребенком, совсем малышом, я успел почувствовать достаточно, чтобы бояться этого штата и людей, которые там живут. А когда мама упоминает в разговорах то время в нашей жизни, это звучит так: в Западной Вирджинии или в том доме в Западной Вирджинии. Однажды Коул сказал мне – я никак не хотел оставить его в покое, – что, если я буду плохо себя вести, тот человек придет и заберет меня. – Лиам скорчил рожу. – Я знаю, что этот человек по-прежнему живет там, и что он жив. Я по-прежнему его боюсь, и я понимаю, что это глупо, бессмысленно. Толстяк мне уже миллион раз это говорил. И пока мне не исполнилось восемнадцать, я боялся, что, если я вернусь туда, настоящий отец найдет меня и заставит остаться.
– Но почему тогда ты там оказался? – удивилась я.
Лиам неплохо ориентировался на местности, чтобы проложить другой маршрут.
– Из-за той охотницы за головами, Леди Джейн – она пыталась загнать нас в угол. Я просто хотел оторваться от нее. А потом в какой-то момент я увидел название того города, где мы жили, и это было словно… словно я закрыл эту историю, разорвал этот замкнутый круг. Раньше и не осознавал, что не могу съехать с этой колеи. Но в тот раз я чувствовал: достаточно силен, чтобы выбраться оттуда, я знал, что смогу драться с ним, если придется, и победить, а мама и Коул были в безопасности. Проезжая мимо в последний раз, я будто получил контроль над собственной жизнью. Но мне понадобилось вернуться назад, чтобы это понять. Не знаю, поверил ли бы я когда-нибудь в то, что все наконец закончилось, если бы не был в той машине со всеми вами.
Лиам почувствовал, что моя рука дрожит, и прижал ее к своей груди. И я ощущала, как его сердце с силой колотится о ребра.
– И еще я пытаюсь верить: как бы ужасно ни выглядело все вокруг, я все равно думаю, что жизнь – хороша. Что бы она ни обрушивала на нас, мы можем с этим справиться. И даже если на это нужно время, в итоге все оборачивается правильной стороной. Я так сильно, так сильно хочу, чтобы для тебя все кончилось. Я хочу отправиться в Термонд и спасти этих несчастных детей, чтобы ты могла разорвать свой собственный круг. Если ничего не выйдет, если все обернется против нас, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и ничто на свете этого не изменит.
– И я люблю тебя.
Я покраснела, увидев его улыбку, думая о том, как же приятно произносить эти слова. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
– Вот как? – поддел он меня. – Фирменное стюартовское очарование наконец-то на тебя подействовало?
Я рассмеялась.
– Похоже на то. Можешь считать, что на этом твоя работа закончена.
– А то я не знаю.
Дверь открылась снова, и, выбираясь из его объятий, я подняла голову и увидела, что в класс вошел Нико. Увидев нас, он застыл на месте.
– О… я… вы…
– Привет, – помахала ему я.
– Я… забыл, что мне кое-что нужно. Ну, что-то сделать, – мямлил Нико, переминаясь с ноги на ногу. – Но если вы собираетесь тут остаться, я… как-нибудь разберусь.
– Не-а, – сказал Лиам, посмотрев на меня. – Думаю, мы здесь уже закончили?..
– Все в твоем распоряжении, – подтвердила я. – Но постарайся немного поспать, ладно?
Нико рассеянно кивнул. А я на секунду задержалась у дверей, наблюдая за тем, как он идет к своему рабочему месту, а мониторы озаряют его бело-синим свечением.
Лиам потянул меня за руку в другой коридор, по ступенькам, к спальням. Но я потащила его в другую сторону – к помещениям, где когда-то жили агенты, и к пустой комнате Кейт. От едва заметной улыбки на его лице у меня слегка кружилась голова. И это ощущалось таким замечательным. Его пальцы нежно пробежали по моей спине, и где-то внизу живота вспыхнуло совершенно новое чувство.
Я поднялась на цыпочки и взяла в ладони его лицо, и тут краем глаза заметила, как темная тень выскальзывает из соседней комнаты – той самой, в которой организовали небольшой медпункт. Когда дверь со скрипом закрылась, Лиам тоже обернулся, и человек – им оказался Толстяк – принялся озираться, а потом даже попятился, переваривая увиденное.
– А, вот ты где! – воскликнул Лиам, явно не заметив, как раздувались ноздри Толстяка и как его глаза расширились за стеклами очков. – Мы как раз гадали, куда ты делся.
– Я просто… сооружал кое-какие полки, для… ну, для всяких полезных вещей и книг в медицинском… ну, врачебном кабинете, – невнятно пробормотал Толстяк, избегая встречаться с нами взглядом. А потом оглянулся, придумывая повод сбежать.
– Ты их все установил? – поинтересовалась я, только сейчас обнаружив, что его рубашка неправильно застегнута. Я двинулась в сторону двери и старалась не расхохотаться, увидев, как лицо Толстяка исказилось от ужаса. – Мы будем рады тебе помочь…
Лиам наконец сообразил, в чем дело, и его брови медленно поползли вверх…
– Не-а… не… Я хочу сказать, я потерял отвертку и мне пришлось сделать перерыв… а куда вы шли? Я с вами пойду…
– Ты в порядке? – спросил Лиам. – А то ты что-то весь дергаешься.
– В полном порядке. – Толстяк поправил очки, которые соорудила для него Вайда, а потом опустил взгляд на свою рубашку. Тогда он вцепился в мою руку и потащил нас обоих подальше от комнаты. – Как вы? У вас теперь все в порядке? Расскажите мне все в деталях. Мы…
Дверь у нас за спиной со скрипом отворилась снова. Толстяк вжался в стену, когда мимо быстрым шагом прошла Вайда: гордо расправленные плечи, растрепанные розовые волосы, голова высоко поднята. Изогнувшиеся опухшие губы придавали ее лицу выражение самодовольного удовлетворения. Лиам даже отступил назад, пропуская ее.
Вайда молча кинула куртку Толстяка прямо тому на голову. Парень подождал, пока стук ее ботинок по плитке не стихнет, и сполз на пол. Толстяк прижимал куртку к лицу, и со стороны выглядело так, будто он пытается себя задушить.
– О боже, – простонал он. – Она непременно убьет меня. Действительно убьет меня.
– Погоди… – начал Лиам, даже не пытаясь скрыть ухмылку. Я положила руку ему на плечо, опасаясь, что переполненный ликованием, он начнет скакать по коридору. – Так вы?..
Толстяк наконец опустил куртку. И, глубоко вдохнув, кивнул.
– «Надо же, – подумала я, удивленная тем, что совершенно не удивлена. – Надо же, надо же, надо же…»
– Ничего себе… Я хочу сказать, ничего себе. Кажется, у меня сейчас мозг взорвется, – протянул Лиам, схватившись за голову. – Я так горжусь тобой, Толстячок, но это так неожиданно… но я действительно горжусь… И кажется, от этой новости мне стоит прилечь.
– Как долго это продолжается? – спросила я. – Вы уже… вы не…
Один обиженный взгляд сказал мне все, что нужно было знать. Делали. Были. Лиам, осознав это, слегка поперхнулся.
– Что? – В голосе Толстяка прозвучал вызов. – Это… это совершенно нормальная человеческая реакция на… на факторы стресса. И когда зима, понимаете ли, и когда спишь в машине или в палатке, может быть очень холодно… На самом деле, знаете что? Это совершенно не ваше дело.
– Наше, если ты ведешь себя глупо, – предупредил Лиам.
– Простите, но я узнал о том, как предохраняться, еще когда мне было…
– Я не об этом, – быстро перебил его Лиам, поднимая руки. – Совершенно не об этом, но, кхм, рад за тебя.
Я присела на корточки перед Толстяком и положила руку ему на предплечье.
– Я думаю, он пытается сказать, что, если у вас ничего не выйдет или кто-то из вас пострадает, справиться с этим будет непросто.
– А, ты имеешь в виду, если Руби сотрет мою память, и мне придется хранить этот маленький список фактов о том, кто я такой, на случай, если она сделает это снова.
Слова повисли в воздухе, я сразу почувствовала, что Толстяк уже хотел бы забрать их назад, чтобы они никогда не прозвучали. Одно это ослабило боль от этого укола.
– Эй… – предупреждающе начал Лиам.
Лиам медленно повернулся ко мне.
– Это… это все – Термонд?
Встав с пола, я тоже подошла к снимку.
– Контрольная башня, лазарет, столовая, фабрика. Я надписала их, видишь?
Он молча кивнул.
– Где ты жила?
Я ткнула пальцем в одну из множества крошечных коричневых построек, окружавших кирпичную башню.
– Бокс номер двадцать семь, вот здесь.
– Руби, все это… каждый раз, когда ты рассказывала мне про лагерь, я понимал, что он большой, но не… настолько.
Лиам покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. Когда он повернулся ко мне снова, на его лице было написано потрясение.
– Теперь понимаешь? – спросила я. – Если мы нанесем удар по Термонду, это должна быть быстрая атака. Чтобы одолеть СПП, понадобились бы сотни гражданских – и то лишь в том случае, если им удалось бы прорваться через ворота. Но мне нравится то, что пытаетесь сделать вы. И я думаю, нам нужно объединить наши планы. Сконцентрировать медийную атаку на Термонде и опубликовать информацию одновременно с нашим налетом. Мы сможем использовать эту возможность, чтобы назначить место встречи для родителей. И когда мы вытащим из Термонда детей, они смогут забрать их оттуда.
– Но сначала кто-то должен туда пробраться и установить программу, чтобы отключить систему безопасности, – возразил Лиам. – Я правильно догадался? Ты хочешь это сделать сама.
– Я должна.
– Нет, вовсе нет! – прозвучал его незамедлительный ответ. – К черту, я не позволю! Пообещай мне, что, когда я вернусь, мы сядем и подробно обсудим и эту часть плана тоже. Руби, пожалуйста.
Он был в таком отчаянии, что мои губы произнесли «да». Мы можем поговорить, но это ничего не изменит. Все должно произойти именно так.
Лиам сжал мою руку.
– Я такой идиот… Я и правда думал, что Коул втянул в это Гарри, только чтобы разозлить меня. Но на самом деле папа действительно способен провернуть операцию такого рода.
– Он и правда не хочет оставаться в стороне, – подтвердила я.
– Кто – Гарри? Ты говорила с Гарри?
– Буквально секунду, – сказала я. – Он сказал мне, что его группа нашла Кейт и остальных – вытащила ее из секретной тюрьмы.
Лиам слабо усмехнулся.
– Конечно. Это Гарри-герой. Тебе стоит познакомиться с Гарри-фанатом, Гарри-шеф-поваром и Гарри-механиком. Этот человек ничего не делает наполовину.
Я снова оперлась на его плечо, пытаясь прогнать из памяти то воспоминание, которое видела в сознании Коула, заслонив его чем-то более светлым.
– Как он вообще познакомился с твоей мамой? Я никогда тебя не спрашивала.
– О, эта история такая романтичная, что даже противно, – усмехнулся Лиам. – Когда мама наконец ушла… когда она сбежала от своей старой жизни и забрала нас собой, она ехала по ночной дороге куда глаза глядят – просто оказаться как можно дальше от того места. В Северной Каролине машина сломалась. Гарри как раз возвращался из своей последней заграничной служебной командировки и увидел, как мама кричит на свою старую «Тойоту», колотит по капоту и тому подобное. Он остановился и предложил посмотреть, в чем дело. А когда оказалось, что нужны новые детали, он отвез нас в дом своей матери, и той достаточно было всего-то раз посмотреть на маму, чтобы тут же ее удочерить – во всех смыслах, кроме юридического. И мы прожили у них неделю. Я почти уверен, что это был самый медленный авторемонт в жизни Гарри. Я забыл сказать, что он как раз планировал после того возвращения открыть мастерскую у себя в гараже. Так что он решил, что мама – его первый клиент и она должна разрешить ему сделать все бесплатно, чтобы это принесло удачу его бизнесу. Этот хитрец продолжал врать, что ему никак не удается добыть одну деталь – просто чтобы мы оставались у них подольше. В результате за это время мама нашла себе работу и небольшой милый домик для нас. А потом прошло три года. Тогда она была не готова думать о новых отношениях… А после этого они словно с катушек съехали.
– Ух ты… – протянула я. – Как им повезло. Ведь мама могла выбрать другую дорогу, или Гарри мог проехать по этой на час позже или раньше.
– Что ж… – Лиам немного наклонил голову. – У нас ведь примерно так же получилось, верно? Может, я никогда тебе этого не говорил, но это просто слепая удача, что мы вообще оказались в Западной Вирджинии в тот день, когда нашли тебя. Я делал все, что в моих силах, чтобы не делать крюк через этот штат.
– Из-за твоего отца? – рискнула спросить я.
– Понятно – Коул тебе успел что-то рассказать. – Лиам подождал, пока я кивну, а потом продолжил: – Для меня это место… весь штат словно накрыт темным облаком. Я чувствую себя чертовым счастливчиком, что не помню жизни до Гарри. Судя по тому немногому, что рассказывали мне мама и Коул, это и правда был ад. Хотя даже ребенком, совсем малышом, я успел почувствовать достаточно, чтобы бояться этого штата и людей, которые там живут. А когда мама упоминает в разговорах то время в нашей жизни, это звучит так: в Западной Вирджинии или в том доме в Западной Вирджинии. Однажды Коул сказал мне – я никак не хотел оставить его в покое, – что, если я буду плохо себя вести, тот человек придет и заберет меня. – Лиам скорчил рожу. – Я знаю, что этот человек по-прежнему живет там, и что он жив. Я по-прежнему его боюсь, и я понимаю, что это глупо, бессмысленно. Толстяк мне уже миллион раз это говорил. И пока мне не исполнилось восемнадцать, я боялся, что, если я вернусь туда, настоящий отец найдет меня и заставит остаться.
– Но почему тогда ты там оказался? – удивилась я.
Лиам неплохо ориентировался на местности, чтобы проложить другой маршрут.
– Из-за той охотницы за головами, Леди Джейн – она пыталась загнать нас в угол. Я просто хотел оторваться от нее. А потом в какой-то момент я увидел название того города, где мы жили, и это было словно… словно я закрыл эту историю, разорвал этот замкнутый круг. Раньше и не осознавал, что не могу съехать с этой колеи. Но в тот раз я чувствовал: достаточно силен, чтобы выбраться оттуда, я знал, что смогу драться с ним, если придется, и победить, а мама и Коул были в безопасности. Проезжая мимо в последний раз, я будто получил контроль над собственной жизнью. Но мне понадобилось вернуться назад, чтобы это понять. Не знаю, поверил ли бы я когда-нибудь в то, что все наконец закончилось, если бы не был в той машине со всеми вами.
Лиам почувствовал, что моя рука дрожит, и прижал ее к своей груди. И я ощущала, как его сердце с силой колотится о ребра.
– И еще я пытаюсь верить: как бы ужасно ни выглядело все вокруг, я все равно думаю, что жизнь – хороша. Что бы она ни обрушивала на нас, мы можем с этим справиться. И даже если на это нужно время, в итоге все оборачивается правильной стороной. Я так сильно, так сильно хочу, чтобы для тебя все кончилось. Я хочу отправиться в Термонд и спасти этих несчастных детей, чтобы ты могла разорвать свой собственный круг. Если ничего не выйдет, если все обернется против нас, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и ничто на свете этого не изменит.
– И я люблю тебя.
Я покраснела, увидев его улыбку, думая о том, как же приятно произносить эти слова. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
– Вот как? – поддел он меня. – Фирменное стюартовское очарование наконец-то на тебя подействовало?
Я рассмеялась.
– Похоже на то. Можешь считать, что на этом твоя работа закончена.
– А то я не знаю.
Дверь открылась снова, и, выбираясь из его объятий, я подняла голову и увидела, что в класс вошел Нико. Увидев нас, он застыл на месте.
– О… я… вы…
– Привет, – помахала ему я.
– Я… забыл, что мне кое-что нужно. Ну, что-то сделать, – мямлил Нико, переминаясь с ноги на ногу. – Но если вы собираетесь тут остаться, я… как-нибудь разберусь.
– Не-а, – сказал Лиам, посмотрев на меня. – Думаю, мы здесь уже закончили?..
– Все в твоем распоряжении, – подтвердила я. – Но постарайся немного поспать, ладно?
Нико рассеянно кивнул. А я на секунду задержалась у дверей, наблюдая за тем, как он идет к своему рабочему месту, а мониторы озаряют его бело-синим свечением.
Лиам потянул меня за руку в другой коридор, по ступенькам, к спальням. Но я потащила его в другую сторону – к помещениям, где когда-то жили агенты, и к пустой комнате Кейт. От едва заметной улыбки на его лице у меня слегка кружилась голова. И это ощущалось таким замечательным. Его пальцы нежно пробежали по моей спине, и где-то внизу живота вспыхнуло совершенно новое чувство.
Я поднялась на цыпочки и взяла в ладони его лицо, и тут краем глаза заметила, как темная тень выскальзывает из соседней комнаты – той самой, в которой организовали небольшой медпункт. Когда дверь со скрипом закрылась, Лиам тоже обернулся, и человек – им оказался Толстяк – принялся озираться, а потом даже попятился, переваривая увиденное.
– А, вот ты где! – воскликнул Лиам, явно не заметив, как раздувались ноздри Толстяка и как его глаза расширились за стеклами очков. – Мы как раз гадали, куда ты делся.
– Я просто… сооружал кое-какие полки, для… ну, для всяких полезных вещей и книг в медицинском… ну, врачебном кабинете, – невнятно пробормотал Толстяк, избегая встречаться с нами взглядом. А потом оглянулся, придумывая повод сбежать.
– Ты их все установил? – поинтересовалась я, только сейчас обнаружив, что его рубашка неправильно застегнута. Я двинулась в сторону двери и старалась не расхохотаться, увидев, как лицо Толстяка исказилось от ужаса. – Мы будем рады тебе помочь…
Лиам наконец сообразил, в чем дело, и его брови медленно поползли вверх…
– Не-а… не… Я хочу сказать, я потерял отвертку и мне пришлось сделать перерыв… а куда вы шли? Я с вами пойду…
– Ты в порядке? – спросил Лиам. – А то ты что-то весь дергаешься.
– В полном порядке. – Толстяк поправил очки, которые соорудила для него Вайда, а потом опустил взгляд на свою рубашку. Тогда он вцепился в мою руку и потащил нас обоих подальше от комнаты. – Как вы? У вас теперь все в порядке? Расскажите мне все в деталях. Мы…
Дверь у нас за спиной со скрипом отворилась снова. Толстяк вжался в стену, когда мимо быстрым шагом прошла Вайда: гордо расправленные плечи, растрепанные розовые волосы, голова высоко поднята. Изогнувшиеся опухшие губы придавали ее лицу выражение самодовольного удовлетворения. Лиам даже отступил назад, пропуская ее.
Вайда молча кинула куртку Толстяка прямо тому на голову. Парень подождал, пока стук ее ботинок по плитке не стихнет, и сполз на пол. Толстяк прижимал куртку к лицу, и со стороны выглядело так, будто он пытается себя задушить.
– О боже, – простонал он. – Она непременно убьет меня. Действительно убьет меня.
– Погоди… – начал Лиам, даже не пытаясь скрыть ухмылку. Я положила руку ему на плечо, опасаясь, что переполненный ликованием, он начнет скакать по коридору. – Так вы?..
Толстяк наконец опустил куртку. И, глубоко вдохнув, кивнул.
– «Надо же, – подумала я, удивленная тем, что совершенно не удивлена. – Надо же, надо же, надо же…»
– Ничего себе… Я хочу сказать, ничего себе. Кажется, у меня сейчас мозг взорвется, – протянул Лиам, схватившись за голову. – Я так горжусь тобой, Толстячок, но это так неожиданно… но я действительно горжусь… И кажется, от этой новости мне стоит прилечь.
– Как долго это продолжается? – спросила я. – Вы уже… вы не…
Один обиженный взгляд сказал мне все, что нужно было знать. Делали. Были. Лиам, осознав это, слегка поперхнулся.
– Что? – В голосе Толстяка прозвучал вызов. – Это… это совершенно нормальная человеческая реакция на… на факторы стресса. И когда зима, понимаете ли, и когда спишь в машине или в палатке, может быть очень холодно… На самом деле, знаете что? Это совершенно не ваше дело.
– Наше, если ты ведешь себя глупо, – предупредил Лиам.
– Простите, но я узнал о том, как предохраняться, еще когда мне было…
– Я не об этом, – быстро перебил его Лиам, поднимая руки. – Совершенно не об этом, но, кхм, рад за тебя.
Я присела на корточки перед Толстяком и положила руку ему на предплечье.
– Я думаю, он пытается сказать, что, если у вас ничего не выйдет или кто-то из вас пострадает, справиться с этим будет непросто.
– А, ты имеешь в виду, если Руби сотрет мою память, и мне придется хранить этот маленький список фактов о том, кто я такой, на случай, если она сделает это снова.
Слова повисли в воздухе, я сразу почувствовала, что Толстяк уже хотел бы забрать их назад, чтобы они никогда не прозвучали. Одно это ослабило боль от этого укола.
– Эй… – предупреждающе начал Лиам.