Глава 4




«Упавшая звезда» приближалась, и Артуру уже удалось разглядеть корабль – правда, в меркнувшем свете был виден лишь его темный силуэт. Надо сказать, силуэт был довольно-таки округлым: судно выглядело очень широким и по волнам двигалось этак вперевалочку. Мачт у него было всего две (против трех у того, что подобрал Листок), да и прямые паруса и не думали светиться.

Вот только Артура это ни в малейшей степени не волновало. Он осторожно и не без труда поднялся – мышцы так и сводило от усталости и долгого сидения в тесной утробе буя – и принялся отчаянно размахивать руками.

– Помогите, помогите, я здесь!..

Никаких ответных криков с корабля не последовало. Неуклюжая посудина все так же вздымалась и оседала на волнах, тяжеловесно придвигаясь к Артуру. Тем не менее он увидел, как начали сворачиваться кое-какие паруса, а по палубам забегали Жители. Там, на борту, кто-то выкрикивал команды, и другие голоса передавали их дальше либо задавали вопросы. Особой упорядоченностью происходившее явно не отличалось.

В итоге корабль прошел очень близко и… мимо. Артур не верил собственным глазам. Он сорвал голос и чуть не свалился воду, подпрыгивая на своем ненадежном насесте. Все без толку! Корабль удалялся, и вот уже стал еле виден одинокий фонарь, висевший у него на корме.

Артур не сводил с него взгляда, пока парусник не растворился во мраке, и лишь тогда уныло опустился на липкую поверхность буя и понурился. Эта неудача окончательно сломила его дух, к глазам подступили слезы.

«Нет уж, не буду я плакать, – сказал Артур себе как мог твердо. – Я непременно что-нибудь придумаю. Я все-таки Хозяин Нижнего Дома и Дальних Пределов. Не собираюсь я помирать на каком-то вонючем буйке среди богом забытого моря!»

Он сделал глубокий вдох-выдох и поднял голову.

Не последним же был этот корабль. Обязательно появится еще один! Непременно должен появиться еще корабль!

Артур держался за эту надежду как за последнюю соломинку, когда вдали появился огонек! А за ним и другой!

Два огонька!

Их разделяло около сотни футов, а до них самих было ярдов двести. Еще через секунду Артур сообразил, что перед ним – носовой и кормовой огни корабля, обращенного к нему бортом. Оказывается, он потерял из виду кормовой фонарь, когда корабль разворачивался, но зато теперь видел и его, и носовой.

Еще через некоторое время его слуха достиг плеск весел по воде и размеренное пение Жителей-гребцов – к бую быстро плыла корабельная шлюпка! Артур не мог разобрать слов, пока они не приблизились вплотную, только видел луч поискового фонаря, шаривший по волнам.

Потом до него донеслось:

Носит море с давних пор

Никому не нужный сор.

Но случается – из вод

Нечто ценное всплывет.

Кашель, насморк, в горле слизь…

Эй, на весла навались!





Вот желтый луч фонаря мазнул по Артуру – и вернулся, чтобы упереться ему прямо в лицо. Мальчик поднял руку, прикрывая глаза. Не то чтобы свет так уж слепил его, просто мешал рассмотреть лодку и моряков. Кстати, в шлюпке находилось не меньше десятка Жителей, и большинство были заняты греблей.

– Табань! – наконец долетела команда из темноты. – Глянь, ребята: Йарко был прав, в буе и впрямь пустотник сидит! Готовь арбалеты!

– Никакой я не пустотник! – закричал в ответ Артур. – Я… я – потерпевший кораблекрушение!

– Кто?

– Потерпевший кораблекрушение, – повторил Артур. – Терпящий бедствие!

Ему доводилось читать в книжках, что моряк моряка никогда не бросит в беде.

– С какого ты корабля? – спросили его. – И что ты делаешь верхом на буе сокровищ?

– Мой корабль назывался… э-э… «Железная кровать». Он затонул. А я выплыл и забрался сюда!

На шлюпке начались какие-то переговоры. Артур сумел уловить не все, лишь отдельные слова. Такие, например, как «по праву» и «наше», «пристрелить» и «утопить»… и еще такой звук, будто кому-то крепко досталось по затылку, так что Житель охнул от боли. Оставалось надеяться, что это охал автор предложения «пристрелить», поскольку сомневаться в том, кого именно собирались стрелять, топить и так далее, как-то не приходилось.

– Вперед, – распорядился наконец главный.

Весла вновь окунулись в морскую воду, и шлюпка двинулась в сторону буя.

Когда она приблизилась и Житель, державший фонарь, раздвинул на нем шторки, так что свет разлился кругом, Артур впервые смог худо-бедно рассмотреть команду.


Честно сказать, увиденное его не очень обрадовало. В шлюпке находилось восемь мужчин и пять женщин. Изначально, по-видимому, каждому и каждой из них были присущи красивые и правильные черты Жителей Дома, но теперь у подавляющего большинства красовались повязки на одном глазу и отвратительные шрамы поперек физиономии, не говоря уже о великолепнейшем разнообразии татуировок – от кораблей, застигнутых штормом, и до увитых змеями черепов. Причем красовалось все это и на руках, и на лицах, а у кого и на голом брюхе. На одежду мореплавателей тоже стоило посмотреть. Каких только фасонов, каких красок тут не было, причем все яркие! Общая черта наличествовала лишь одна: у каждого имелся широкий кожаный пояс и на нем – абордажная сабля и грозного вида нож. Кроме того, половина щеголяла в красных вязаных шапочках, а предводитель – широкоплечий мужчина с алыми лучистыми солнцами, вытатуированными на обеих щеках, – носил кожаную наполеоновскую треуголку. Треуголка была ему маловата.

Этот Житель улыбнулся Артуру, и мальчик увидел, что зубов у него далеко не полный комплект, всего четыре или пять штук, зато целых три из них – в золотых коронках.

Пираты, сообразил Артур.

Впрочем, было в этих Жителях что-то не вполне пиратское – как-то недостаточно кровожадно они выглядели. И потому здешние флибустьеры больше напомнили Артуру любителей ролевых игр, нарядившихся в пиратские костюмы. Уж верно, настоящие корсары грохнули бы его без раздумий, а не сидели вот так, играя с ним в гляделки. Кстати, один из морских разбойников держал в руках большой рисовальный блокнот. И угольком набрасывал в нем эскиз происходящего.

– «Железная кровать», – проговорил предводитель. – Что-то не слыхал я о таком корабле. Когда он затонул? А груз на нем какой-нибудь был?

– Э-э… примерно сутки назад, – осторожно ответил Артур. – Груза было немного. Хлопок там, вата…

– Вата, – повторил вожак и подмигнул Артуру. – Что ж, имея перед собой буй сокровищ, вряд ли стоит беспокоиться насчет хлопка и ваты… В особенности если там, внизу, впрямь что-то есть. Вопрос только в том, претендуешь ли ты на право обладания затонувшим?

– Ну… вообще-то, не знаю, – по-прежнему осторожно ответил Артур. – Может быть… наверное…

– Ладно, раз ты твердо не знаешь, «может быть» не считается! – объявил предводитель и рассмеялся, и команда эхом подхватила его смех. – Надо проверить, есть ли там что, и если есть, то вытащить. Потом мы отправимся дальше, а ты… ты займешься своими делами!

– Э, так не пойдет, – испугался Артур. – Возьмите меня с собой!

– Ящерка, возьми конец и загляни под буй, – велел предводитель, обращаясь к одной из своих спутниц – невысокой женщине с голубыми чешуйками, вытатуированными по всему лицу.

По крайней мере, Артур надеялся, что это татуировка, а не настоящая чешуя!

Женщина скинула сапоги, расстегнула ремень и, зажав в зубах конец веревки, живо прыгнула за борт.

– Пожалуйста, отвезите меня на сушу, – сказал Артур. – Куда-нибудь, откуда я мог бы позвонить по телефону!

– У нас тут в Пограничном море по телефону не позвонишь, – сказал один из Жителей. – Пункт размена монет затопило, а новый, где повыше, так и не построили.

– Закрой варежку, Одноухий, – посоветовал предводитель. И вновь повернулся к Артуру: – Стало быть, ты желаешь взойти на борт «Мотылька» в качестве пассажира?

– «Мотылек»? – переспросил Артур. – Это ваш корабль так называется?

– Да, именно так мы его и зовем, – отозвался Житель, у которого вокруг рта была вытатуирована зубастая акулья пасть. – А чем плохо? Мотыльки знаешь какие жуткие бывают? Вот застрянешь в шкафу, а там гнездо моли, и тут-то все они…

– Нет-нет, я ничего против такого названия не имею, – поспешно заверил Артур. Голова у него работала на удивление быстро. – Я просто удивился, что меня подобрала команда такого знаменитого корабля!

– Что? – в свою очередь, удивился еще один моряк. – Наш «Мотылек» знаменит?

– Да! О нем повсюду только и говорят, о «Мотыльке» и его команде, ведь в ней такие… такие прославленные пираты!

Эти слова были встречены гробовым молчанием, а потом команда шлюпки буквально взорвалась неожиданной суматохой: Жители кинулись на весла, бестолково натыкаясь друг на дружку и толкаясь.

– Пираты! – наперебой кричали они. – Где пираты? Что за пираты? Скорей назад на корабль!

– А ну тихо! – зычно взревел предводитель и прошелся по шлюпке, раздавая затрещины и оплеухи, пока его команда не присмирела, съежившись на скамьях. Тогда он повернулся к Артуру. – Давненько меня так не оскорбляли, – заявил он. – Пираты! Это мы-то – пираты! Мы – трофейщики, чем и гордимся! Мы не присваиваем ничего, кроме того, что было либо выброшено, либо затонуло и всплыло. Либо же является сокровищем, доверенным открытому морю!

– Простите меня, – поспешил загладить свою оплошность Артур. – Это все повязки на глазу, ваша одежда, татуировки и все такое прочее совсем сбили меня с толку. Но я очень хотел бы стать вашим пассажиром!

– То, что мы – всего лишь трофейщики, отнюдь не значит, что мы не имеем права красиво одеваться и носить глазные повязки, если нам хочется, – пробурчал Акулья Пасть. – Да хоть на обоих глазах, если на то пошло!

– На обоих-то не получится, дурень, – тут же сказали ему.

– А вот и получится, – заспорил Акулья Пасть. – Вот пойду и раздобуду у доктора кусочек односторонней кожи…

– Ну-ка все заткнитесь! – снова рявкнул вожак. И проговорил, обращаясь к Артуру: – Я не сказал, что ты можешь быть нашим пассажиром, так? Я на «Мотыльке» – всего лишь второй помощник, и зовут меня Солнцедырь, Солнечный Волдырь то есть. Я полномочен только взять тебя на корабль, а там уже капитан пускай решает твою судьбу!

– Ох, спасибо! – ответил Артур. – А меня зовут Арт…

И запнулся, не договорив. Нет уж, лучше свое имя держать при себе!

– Арт? – переспросили его. – Что ж, полезай в шлюпку, Арт.

Двое Жителей, сидевшие у борта, схватились за буй, а еще один помог Артуру перебраться.

– К ампутации, небось, готовишься? – с ухмылкой спросил тот, что подал Артуру руку. Похлопал по размокшему гипсу на ноге мальчика и выставил напоказ собственную деревянную ногу. Деревяшка начиналась под коленом. – Ох и быстро же они заново отрастают, заразы!

Артур невольно поморщился… и едва сдержал приступ страха, вообразив, что ему в самом деле примутся отреза́ть ногу. У него-то она заново не вырастет, как у Жителей!

– Мне вот ее уже раз десять отчекрыживали, если не больше, – продолжал одноногий. – Помнится, было дело…

Тут он сам замер с открытым ртом, не договорив фразы, и шарахнулся прочь, указывая на облепленные красным веществом руки Артура: