Эмили похолодела.
— Подожди. Что?
— …и неизбежно придется пережить период затишья…
— Постой, — тряхнула головой Эмили. — Какое новое агентство? Ты разве не передашь меня кому-то из своих коллег здесь?
— О… — Лара прижала ладонь ко рту. — О, дорогая, я думала, ты уже поняла…
— Что поняла?
Лара уставилась на собственные коленки:
— Я… Слушай, мне нелегко это говорить. Я очень сожалею, но агентство отказалось взять список моих клиентов.
У Эмили отвисла челюсть.
— Все агенты сейчас загружены под завязку. — Лара замолчала, придвинулась поближе и осторожно взяла девушку за руку — так, будто та была при смерти. — Дорогая, боюсь, ты осталась без представителя. Теперь ты сама по себе. Мне действительно жаль. Очень-очень жаль.
Глава шестая. Скотт
Стоя у дверей кафе в Сохо, Скотт пристально рассматривал окна серого здания на противоположной стороне улицы. Затем покосился на часы — было 10.17 утра.
В руке завибрировал телефон, и, не отрывая взгляда от здания, он ответил на вызов:
— Скотт Денни.
— Скотт! — взревел динамик. — Дружище! Это Том. Ты получил мое сообщение?
— Получил.
У входа в серое здание было пусто. Уже двенадцать минут никто не входил и не выходил.
— Не стоит благодарности, — продолжил Скотт. — Я ничего особенного не сделал. Вернее, ничего такого, что со временем ты не сделал бы сам.
Том рассмеялся:
— Ты шутишь? Я годами пытался получить эту работу, а ты приподнес мне ее на блюдечке. Я должен тебе сотню дринков, дружище.
— Ты ничего мне не должен, мы уже в расчете. — Скотт переступил с ноги на ногу. Дверь здания оставалась закрытой, за окнами никого не было видно. — Я тоже хочу тебя поблагодарить. Спасибо, что ответил услугой на услугу. Тем более что моя просьба была несколько необычной.
— Да ладно, это меньшее, что мы могли для тебя сделать.
— Я ценю твою помощь.
За одним из окон мелькнула тень.
Найти агентшу не составило труда. Не менее легко оказалось добыть личную информацию о ней. В наши дни можно получить массу сведений онлайн.
— Лара считает, что Эмма долго не протянет без работы. Денег она не накопила, а тут ведь все дело в деньгах, насколько я понимаю, верно? — Том хмыкнул.
Скотт вздохнул. Он едва знал Тома Стэнхоупа — встречались однажды по работе много лет назад, — но оказалось на редкость легко убедить его в обратном. Несколько имен общих знакомых, упомянутых в беседе, пара ужинов с хорошей выпивкой — и Том уже поверил, что они лучшие друзья. Между делом Скотт предложил похлопотать о работе его мечты, и Том в ответ был готов на все ради «кореша» — в том числе убедить свою невесту отделаться от одной из наименее успешных клиенток ее актерского агентства, чтобы инвестиционный фонд Скотта мог безраздельно завладеть самой многообещающей из своих сотрудниц.
— Она, кстати, здорово удивилась.
— Кто?
— Лара. Сказала, что никогда не подозревала, что у Эммы талант к инвестициям.
Какое-то движение на противоположной стороне улицы мгновенно привлекло внимание Скотта. Дверь серого здания открылась, и оттуда торопливо метнулась на улицу поникшая фигурка.
— Эмили… — пробормотал он, не сводя глаз с этой фигурки.
— Что, прости?
— Ее зовут не Эмма, а Эмили. — Дав отбой, Скотт поспешно зашагал за ней следом.
Глава седьмая. Эмили
В тихом переулке Эмили дала волю слезам. «Вышвырнули. Как собаку». Это было худшее, что может случиться с актером. Она прекрасно знала, что будет дальше, поскольку в прошлом году та же беда постигла ее старого приятеля из школы драматического искусства, скромного валлийца, после чего он немедленно исчез со всех лондонских сцен раз и навсегда. Он как будто умер. О нем даже говорить перестали, словно одного упоминания его имени было достаточно для того, чтобы навлечь проклятие забвения на весь Вест-Энд[12].
«Так, ну-ка соберись!» — велела она себе и промокнула глаза рукавом кардигана, стараясь не размазать макияж. Сегодня у нее еще один кастинг, так что хоронить надежду пока рано.
Она взглянула на экран телефона — осталось пятна-дцать минут на то, чтобы взять себя в руки и подготовиться к лучшему выступлению в своей жизни. «У тебя все получится». Эмили достала из сумки распечатанные страницы роли, которые ей прислали по электронной почте. «Дыши ровно, проговаривай про себя строчку за строчкой, и все будет отлично».
Но строчки плясали перед глазами, словно потешаясь над ней. На кастинге должны были выбрать актрису для рекламы жевательной резинки. «Парень собирается поцеловать девушку, — говорилось в синопсисе, — но тут выпрыгивает еда, которую она съела за обедом, и угрожает все испортить. Завязывается драка. Жевательная резинка побеждает».
«Что ж, значит, не Шекспир. — Эмили расправила плечи. — Ну и ладно, — подумала она. — Я все равно получу эту роль».
Но тут последние искры оптимизма потухли, она чуть не задохнулась от обиды и унижения — оказалось, в распечатке даже нет роли девушки. Ее пригласили попробоваться на роль репчатого лука. Воинственного, свирепого лука-каратиста.
Отстойная шутка. Дурацкое издевательство. Эмили сжала в кулаке странички сценария. А почему она вечно позволяет над собой издеваться? Есть у нее агент или нет, так больше жить нельзя. Вспомнился кастинг на прошлой неделе — в тесной душной комнатушке ее попросили изобразить бег с препятствиями, но так, чтобы «в этом присутствовала кошачья сексуальность». Память подсказала другой странный случай — ее заставили читать монолог стоя на стуле, а режиссер в это время швырял в нее газетами. И еще однажды ей пришлось петь «С днем рождения, мистер президент», обращаясь к бочонку с маслом.
Теперь уже слезы хлынули безудержно. Эмили глотала их, твердя: «Я себя ненавижу!» — и эти слова как будто отдавались эхом в каждой клетке никудышного тела. До сих пор ее удерживало на плаву лишь одно — идиотская мечта сделать карьеру актрисы, и вот эта мечта разбилась вдребезги у нее перед носом. Что теперь делать? Куда идти? Как найти другого агента? Ей просто нечего предъявить, нечем похвастаться — нет у нее никакого актерского портфолио, она не участвовала в шоукейсах[13], и даже ролью лука в дерьмовой рекламе похвастаться не может, черт побери! Теперь уже никто и никогда не возьмется ее представлять. Ей придется покинуть Лондон. Придется…
— Эй!
Оклик, прозвучавший где-то поблизости, прервал круговерть мыслей.
Эмили вздрогнула, вытерла нос рукавом кардигана, втянула голову в плечи и, развернувшись, зашагала в другом направлении.
— Эй! — снова позвали за спиной.
Она не остановилась — наверное, какой-нибудь попрошайка требует мелочь.
Слова Лары не шли у нее из головы. «Ты осталась без представителя». И лицо у агентши было такое скорбное-прескорбное. «Теперь ты сама по себе. Мне очень-очень жаль». У Эмили от стыда даже живот скрутило.
— Эй, подождите!
Обходя целую группу школьников, выскочивших на тротуар, она украдкой бросила взгляд назад: мужчина в темно-синем костюме позади ускорил шаг — пытался ее догнать. И это явно был не попрошайка. «О боже, а вдруг этот тип — представитель какой-нибудь благотворительной организации?» Эмили заторопилась дальше. Только этого ей не хватало — болтать посреди улицы с незнакомцем о долге перед полярными медведями, когда ее собственная жизнь катится в тартарары!
Вытерев подтеки туши под глазами, она собралась перейти на другую сторону дороги, но споткнулась о бордюр и выронила сценарий. Странички спланировали в сточную канаву, а Эмили вдруг охватил ужас оттого, что они могут совсем улететь и тогда она лишится своего последнего шанса. Вскрикнув, она кинулась их подбирать и оказалась на пути велосипедиста — тот вильнул в последний момент, едва избежав столкновения, пронесся совсем близко. Эмили, задыхаясь, хватала бумажки — теперь она уже умирала от страха, что не успеет подготовиться к кастингу и не сможет никому показать, на что способна… Но и правда было уже поздно — белые листы разлетелись по асфальту и исчезли под колесами машин.
Эмили выпрямилась, ничего не видя вокруг за пеленой слез. Позади снова прозвучал мужской голос:
— Эй, Эмили!
«Черт, — подумала она, — только бы не маньяк». А потом включился мозг, распознал этот голос, и девушка, уже готовая к бегству, застыла на месте.
— Эмили! — опять крикнул мужчина, еще громче.
Она, обернувшись, увидела знакомое лицо и пролепетала:
— Мистер Денни?..
Тут раздался совсем другой крик, за ним последовал визг тормозов, и Эмили боковым зрением поймала огромное красное пятно. Вокруг заорали и забибикали так, что она заткнула уши руками, но шум все равно оглушал, а красная громадина всё надвигалась, и визг тормозов набирал силу, и дыхание участилось, и…
Паника сбила Эмили с ног раньше, чем это успел сделать красный автобус. Сначала ей показалось, будто гигантская приливная волна страха хлынула прямо в легкие, так, что невозможно стало дышать. Потом в голове зашумело, будто захлопали тысячи крыльев, и какая-то незримая масса навалилась на ребра — Эмили даже выставила руки вперед, чтобы убрать от своей груди нечто, пока не осязаемое.
«Ну круто, — мелькнула смутная мысль в тот момент, когда она падала на асфальт, точно подрубленное дерево. — Этого еще не хватало».
Здания вокруг зашатались, небо почернело, и мир перевернулся вверх дном.
Автобус остановился в нескольких дюймах от ее лица, и тогда словно из ниоткуда, из страшного хаоса явился мистер Денни, бывший босс Эмили, как живой щит, как супергерой, как рыцарь в сверкающих доспехах. Он выставил ладонь прямо перед лобовым стеклом, останавливая водителя автобуса, наорал на сбежавшихся зевак, чтобы расступились, и Эмили захотелось рассмеяться, потому что это была галлюцинация. Конечно же, ничего из этого не могло быть реальным — ни ласковое прикосновение чужой руки, ни пиджак, подложенный ей под голову, ни размытый силуэт с нимбом волос и выставленной в сторону красного пятна ладонью, ни голос, произносивший слова: «Не бойся, Эмили. Я тебе помогу».
Разумеется, это был всего лишь прекрасный сон.
Глава восьмая. Скотт
— Подожди. Что?
— …и неизбежно придется пережить период затишья…
— Постой, — тряхнула головой Эмили. — Какое новое агентство? Ты разве не передашь меня кому-то из своих коллег здесь?
— О… — Лара прижала ладонь ко рту. — О, дорогая, я думала, ты уже поняла…
— Что поняла?
Лара уставилась на собственные коленки:
— Я… Слушай, мне нелегко это говорить. Я очень сожалею, но агентство отказалось взять список моих клиентов.
У Эмили отвисла челюсть.
— Все агенты сейчас загружены под завязку. — Лара замолчала, придвинулась поближе и осторожно взяла девушку за руку — так, будто та была при смерти. — Дорогая, боюсь, ты осталась без представителя. Теперь ты сама по себе. Мне действительно жаль. Очень-очень жаль.
Глава шестая. Скотт
Стоя у дверей кафе в Сохо, Скотт пристально рассматривал окна серого здания на противоположной стороне улицы. Затем покосился на часы — было 10.17 утра.
В руке завибрировал телефон, и, не отрывая взгляда от здания, он ответил на вызов:
— Скотт Денни.
— Скотт! — взревел динамик. — Дружище! Это Том. Ты получил мое сообщение?
— Получил.
У входа в серое здание было пусто. Уже двенадцать минут никто не входил и не выходил.
— Не стоит благодарности, — продолжил Скотт. — Я ничего особенного не сделал. Вернее, ничего такого, что со временем ты не сделал бы сам.
Том рассмеялся:
— Ты шутишь? Я годами пытался получить эту работу, а ты приподнес мне ее на блюдечке. Я должен тебе сотню дринков, дружище.
— Ты ничего мне не должен, мы уже в расчете. — Скотт переступил с ноги на ногу. Дверь здания оставалась закрытой, за окнами никого не было видно. — Я тоже хочу тебя поблагодарить. Спасибо, что ответил услугой на услугу. Тем более что моя просьба была несколько необычной.
— Да ладно, это меньшее, что мы могли для тебя сделать.
— Я ценю твою помощь.
За одним из окон мелькнула тень.
Найти агентшу не составило труда. Не менее легко оказалось добыть личную информацию о ней. В наши дни можно получить массу сведений онлайн.
— Лара считает, что Эмма долго не протянет без работы. Денег она не накопила, а тут ведь все дело в деньгах, насколько я понимаю, верно? — Том хмыкнул.
Скотт вздохнул. Он едва знал Тома Стэнхоупа — встречались однажды по работе много лет назад, — но оказалось на редкость легко убедить его в обратном. Несколько имен общих знакомых, упомянутых в беседе, пара ужинов с хорошей выпивкой — и Том уже поверил, что они лучшие друзья. Между делом Скотт предложил похлопотать о работе его мечты, и Том в ответ был готов на все ради «кореша» — в том числе убедить свою невесту отделаться от одной из наименее успешных клиенток ее актерского агентства, чтобы инвестиционный фонд Скотта мог безраздельно завладеть самой многообещающей из своих сотрудниц.
— Она, кстати, здорово удивилась.
— Кто?
— Лара. Сказала, что никогда не подозревала, что у Эммы талант к инвестициям.
Какое-то движение на противоположной стороне улицы мгновенно привлекло внимание Скотта. Дверь серого здания открылась, и оттуда торопливо метнулась на улицу поникшая фигурка.
— Эмили… — пробормотал он, не сводя глаз с этой фигурки.
— Что, прости?
— Ее зовут не Эмма, а Эмили. — Дав отбой, Скотт поспешно зашагал за ней следом.
Глава седьмая. Эмили
В тихом переулке Эмили дала волю слезам. «Вышвырнули. Как собаку». Это было худшее, что может случиться с актером. Она прекрасно знала, что будет дальше, поскольку в прошлом году та же беда постигла ее старого приятеля из школы драматического искусства, скромного валлийца, после чего он немедленно исчез со всех лондонских сцен раз и навсегда. Он как будто умер. О нем даже говорить перестали, словно одного упоминания его имени было достаточно для того, чтобы навлечь проклятие забвения на весь Вест-Энд[12].
«Так, ну-ка соберись!» — велела она себе и промокнула глаза рукавом кардигана, стараясь не размазать макияж. Сегодня у нее еще один кастинг, так что хоронить надежду пока рано.
Она взглянула на экран телефона — осталось пятна-дцать минут на то, чтобы взять себя в руки и подготовиться к лучшему выступлению в своей жизни. «У тебя все получится». Эмили достала из сумки распечатанные страницы роли, которые ей прислали по электронной почте. «Дыши ровно, проговаривай про себя строчку за строчкой, и все будет отлично».
Но строчки плясали перед глазами, словно потешаясь над ней. На кастинге должны были выбрать актрису для рекламы жевательной резинки. «Парень собирается поцеловать девушку, — говорилось в синопсисе, — но тут выпрыгивает еда, которую она съела за обедом, и угрожает все испортить. Завязывается драка. Жевательная резинка побеждает».
«Что ж, значит, не Шекспир. — Эмили расправила плечи. — Ну и ладно, — подумала она. — Я все равно получу эту роль».
Но тут последние искры оптимизма потухли, она чуть не задохнулась от обиды и унижения — оказалось, в распечатке даже нет роли девушки. Ее пригласили попробоваться на роль репчатого лука. Воинственного, свирепого лука-каратиста.
Отстойная шутка. Дурацкое издевательство. Эмили сжала в кулаке странички сценария. А почему она вечно позволяет над собой издеваться? Есть у нее агент или нет, так больше жить нельзя. Вспомнился кастинг на прошлой неделе — в тесной душной комнатушке ее попросили изобразить бег с препятствиями, но так, чтобы «в этом присутствовала кошачья сексуальность». Память подсказала другой странный случай — ее заставили читать монолог стоя на стуле, а режиссер в это время швырял в нее газетами. И еще однажды ей пришлось петь «С днем рождения, мистер президент», обращаясь к бочонку с маслом.
Теперь уже слезы хлынули безудержно. Эмили глотала их, твердя: «Я себя ненавижу!» — и эти слова как будто отдавались эхом в каждой клетке никудышного тела. До сих пор ее удерживало на плаву лишь одно — идиотская мечта сделать карьеру актрисы, и вот эта мечта разбилась вдребезги у нее перед носом. Что теперь делать? Куда идти? Как найти другого агента? Ей просто нечего предъявить, нечем похвастаться — нет у нее никакого актерского портфолио, она не участвовала в шоукейсах[13], и даже ролью лука в дерьмовой рекламе похвастаться не может, черт побери! Теперь уже никто и никогда не возьмется ее представлять. Ей придется покинуть Лондон. Придется…
— Эй!
Оклик, прозвучавший где-то поблизости, прервал круговерть мыслей.
Эмили вздрогнула, вытерла нос рукавом кардигана, втянула голову в плечи и, развернувшись, зашагала в другом направлении.
— Эй! — снова позвали за спиной.
Она не остановилась — наверное, какой-нибудь попрошайка требует мелочь.
Слова Лары не шли у нее из головы. «Ты осталась без представителя». И лицо у агентши было такое скорбное-прескорбное. «Теперь ты сама по себе. Мне очень-очень жаль». У Эмили от стыда даже живот скрутило.
— Эй, подождите!
Обходя целую группу школьников, выскочивших на тротуар, она украдкой бросила взгляд назад: мужчина в темно-синем костюме позади ускорил шаг — пытался ее догнать. И это явно был не попрошайка. «О боже, а вдруг этот тип — представитель какой-нибудь благотворительной организации?» Эмили заторопилась дальше. Только этого ей не хватало — болтать посреди улицы с незнакомцем о долге перед полярными медведями, когда ее собственная жизнь катится в тартарары!
Вытерев подтеки туши под глазами, она собралась перейти на другую сторону дороги, но споткнулась о бордюр и выронила сценарий. Странички спланировали в сточную канаву, а Эмили вдруг охватил ужас оттого, что они могут совсем улететь и тогда она лишится своего последнего шанса. Вскрикнув, она кинулась их подбирать и оказалась на пути велосипедиста — тот вильнул в последний момент, едва избежав столкновения, пронесся совсем близко. Эмили, задыхаясь, хватала бумажки — теперь она уже умирала от страха, что не успеет подготовиться к кастингу и не сможет никому показать, на что способна… Но и правда было уже поздно — белые листы разлетелись по асфальту и исчезли под колесами машин.
Эмили выпрямилась, ничего не видя вокруг за пеленой слез. Позади снова прозвучал мужской голос:
— Эй, Эмили!
«Черт, — подумала она, — только бы не маньяк». А потом включился мозг, распознал этот голос, и девушка, уже готовая к бегству, застыла на месте.
— Эмили! — опять крикнул мужчина, еще громче.
Она, обернувшись, увидела знакомое лицо и пролепетала:
— Мистер Денни?..
Тут раздался совсем другой крик, за ним последовал визг тормозов, и Эмили боковым зрением поймала огромное красное пятно. Вокруг заорали и забибикали так, что она заткнула уши руками, но шум все равно оглушал, а красная громадина всё надвигалась, и визг тормозов набирал силу, и дыхание участилось, и…
Паника сбила Эмили с ног раньше, чем это успел сделать красный автобус. Сначала ей показалось, будто гигантская приливная волна страха хлынула прямо в легкие, так, что невозможно стало дышать. Потом в голове зашумело, будто захлопали тысячи крыльев, и какая-то незримая масса навалилась на ребра — Эмили даже выставила руки вперед, чтобы убрать от своей груди нечто, пока не осязаемое.
«Ну круто, — мелькнула смутная мысль в тот момент, когда она падала на асфальт, точно подрубленное дерево. — Этого еще не хватало».
Здания вокруг зашатались, небо почернело, и мир перевернулся вверх дном.
Автобус остановился в нескольких дюймах от ее лица, и тогда словно из ниоткуда, из страшного хаоса явился мистер Денни, бывший босс Эмили, как живой щит, как супергерой, как рыцарь в сверкающих доспехах. Он выставил ладонь прямо перед лобовым стеклом, останавливая водителя автобуса, наорал на сбежавшихся зевак, чтобы расступились, и Эмили захотелось рассмеяться, потому что это была галлюцинация. Конечно же, ничего из этого не могло быть реальным — ни ласковое прикосновение чужой руки, ни пиджак, подложенный ей под голову, ни размытый силуэт с нимбом волос и выставленной в сторону красного пятна ладонью, ни голос, произносивший слова: «Не бойся, Эмили. Я тебе помогу».
Разумеется, это был всего лишь прекрасный сон.
Глава восьмая. Скотт