— Папа! — звонко прокричал девичий голосок. Роберваль помахал рукой дочери и пошел к ней навстречу.

Рядом с Региной стояла белокурая девушка в хорошо сшитом, но простом сером платье, и щурила близорукие глаза. По виду типичная гувернантка: волосы забраны в пучок на затылке, у горла кружевной воротничок, робкий взгляд. Гувернантка была молодой и симпатичной. Острый носик мило вздернут, рот слегка приоткрыт, между передними зубками трогательная щель. Мужчинам нравятся такие пикантные — как я их называла, «беличьи» лица.

И конечно, как водится, эта гувернантка влюблена в своего хозяина! Это видно невооруженным глазом. Когда Роберваль приблизился, темный, высокий и широкоплечий, ее щеки порозовели, а на губах появилась глупая улыбка. Однако Роберваль не выказывал ей особого дружелюбия. Похоже, ее чувства безответны.

Регина принялась что-то рассказывать отцу и при этом кивала в мою сторону. Гувернантка беспомощно развела руками и залепетала оправдания. Роберваль нахмурился, а потом повернул голову и посмотрел на меня очень грозно.

Понятно, о чем речь — Регина нарушила запрет отца и явилась на мой урок. Ох, сейчас кому-то попадет. И этот кто-то будет не Регина.

Так и есть: Роберваль решительно направился ко мне, а я стиснула зубы и приготовилась к схватке. Мне показалось, что я слышу грохот военных барабанов, а ноздри защекотал тревожный дым пожарищ.

Пока он приближался, я пыталась угадать, какой будет его первая реплика и что мне ответить. Как отразить атаку так, чтобы противник растерялся? Наверное, он сейчас скажет: «Как вы посмели ослушаться и оставить мою дочь на уроке?» А я ему скажу...

Придумать ответ я не успела.

— Добрый день, госпожа Верден. Пришли вместе со всеми полюбоваться на Северо-западный экспресс? Не обессудьте — развлечения у нас тут скромные. Но бывают и интересные сценки на вокзале. То воришку выкинут с поезда и поколотят, то нетрезвый пассажир скандал учинит. Жаль, сегодня ничего подобного не произошло. Надеюсь, вы все же не скучали.

Он застал меня врасплох. Начал непринужденный светский разговор. И даже, кажется, пытается шутить. Но мертвенный взгляд портил все впечатление. В нем напрочь отсутствовал любой признак веселья.

— М-м-м, да... конечно… — от растерянности я замялась и не сразу нашла ответную реплику. — Нет, я не скучала. По правде говоря, мне было куда интереснее смотреть, как вы управляетесь со своим грузом. У вас большая лесопилка?

— Немаленькая. И не одна. Еще несколько есть в соседнем уезде. Наше дерево идет во все уголки королевства. Мы поставляем и артиллерийское, и корабельное, и строительное дерево. И мягкие, и твердые сорта.

— Наверное, это не только прибыльное, но и увлекательное занятие. Однако жаль, что от красивого леса остаются лишь пеньки...

— Отнюдь. Там, где рубим, высаживаем новый. Оборот рубки от сорока до восьмидесяти лет на разных участках.

— И какое дерево вы валите? Сосны?

— И сосны тоже.

Несколько минут мы оживленно болтали. Я видела, что Робервалю приятно мое любопытство. Он давал подробные ответы, однако его интонация оставалась холодной и подчеркнуто вежливой.

— Вы купили лесопилку, когда приехали в Крипвуд из столицы?

— А, вам уже понарассказали обо мне! — он неприятно усмехнулся. — Нет, получил в наследство. Наша семья занимается этим делом много лет. Мой отец, до него мои дед и прадед. Я было думал избрать другое поприще, уехал в юности в столицу, но в конце концов вернулся сюда и пошел по семейным стопам. Весьма успешно.

Он немного помолчал; у меня тоже закончились вопросы.

— Однако вы любознательная особа, — вдруг заявил он. — Все хотите знать! Большинство знакомых дам находят мое занятие скучным и приземленным.

Роберваль сунул руки в карманы и очень внимательно осмотрел меня с головы до ног. В глубине его черных глаз промелькнуло новое выражение. В нем не было ничего оскорбительного, но по спине у меня пробежала дрожь, как предчувствие опасности. Потому что он увидел во мне женщину — возможно, впервые. И женщину, которая его чем-то заинтриговала.

Я ответила ему не менее пристальным и настороженным взглядом. Попутно отметив, что закатанные рукава он так и не опустил, а предплечья у него жилистые, с выступающими жгутами мускулов, и покрыты густыми черными волосками. И там и сям виднеются мелкие шрамы и порезы. Наверное, от работы с бревнами. Он явно не только сидит в конторе, заполняя бумаги и подсчитывая дивиденды. Сегодня я в этом убедилась.

— Как вы устроились в новом доме? Вас ничто не потревожило?

— Спасибо, отлично устроилась, — уверила я его с ослепительной улыбкой, гадая, к чему приведет изменение темы разговора.

— Удивительно. В Кривом доме должно быть неуютно — там давно никто не жил. Не передумали вернуться в столицу?

Я подобралась. Вот и атака! До этого он просто усыплял мою бдительность.

— Конечно, нет. Чудесный дом. Его перекошенные окна, скрипучий пол и мышиная возня будят воображение и способствуют развитию творческого потенциала. Нам, Одаренным, это необходимо. Кривой дом словно создан для меня. Ни за что не променяю его на самый роскошный особняк.

— И это хорошо, потому что восстановление учительского коттеджа придется отложить. Кстати, очень жаль, но уголь и прислугу я вам тоже сейчас не смогу оплачивать. Меняю оборудование на лесопилке, лишних денег нет. Не обессудьте.

Вот сквалыга! Все же нашел, как меня уколоть…

— Я думала, вы присылали учителям отходы с лесопилки, которые можно сжигать в печи.

— Все отходы идут в локомобили — передвижные паровые установки. Они питают пилы и погрузчики. Каждая щепка на счету.

Еще не хватало, чтобы он подумал, что я выпрашиваю у него сучки и опилки!

— Я получаю жалованье и вполне могу содержать себя сама. Мне не нужна благотворительность.

— Да, вижу, что вы не только любознательная, но также упрямая и самостоятельная особа. И острая на язык.

— Ваша дочь тоже отличается упрямством. В хорошем смысле. Сегодня она была на моем занятии познания сверхприроды. Но вы, конечно, уже в курсе. И конечно, выгонять со своих уроков я ее не буду. Даже если вы мне прикажете.

Вот так, господин Роберваль. Я нанесла упреждающий удар. Теперь ваш ход.


Он разозлился — его глаза потемнели, а шрам на щеке стал прозрачным. Я чуточку оробела.

Куда подевалось его дружелюбие? Теперь он выглядел донельзя суровым. Ишь какой! Слова ему поперек не скажи.

Осторожнее, Эрика. Не стоит играть с огнем. Он сильная и опасная личность. При первом же возражении готов вспылить, а сдвинутые брови говорят о властной и энергичной натуре. А вот эти складки у губ намекают на скрытые пороки.

— Да, Регина поставила меня в известность. Вечером я еще поговорю с ней. Уверен, она прислушается к моим доводам. А также поговорю с господином Степпелем. Уж если я не могу на вас повлиять, то пускай директор принимает меры.

— Как можно запрещать детям тянуться к знаниям!

— Смотря к каким знаниям.

— На уроках мы не делаем ничего предосудительного. Мы играем, развиваем воображение...

— Не врите. Мне сказали, что на уроке вы манипулировали эфирными полями. По-моему, этого в программе не предусмотрено. И это опасно. Стоит написать в Департамент образования и сообщить им, что вы тут вытворяете.

— Пишите. Мой куратор в курсе, что я Одаренная.

— Послушайте, госпожа Верден…

Он наклонился ко мне с таким свирепым выражением, что я отшатнулась.

Но договорить он не успел, потому что к нам подошла Регина в сопровождении гувернантки. Ладно, еще очко в его пользу — постыдился выяснять отношения при дочери.

Гувернантка робко подала Робервалю его пиджак. Тот пиджак взял и поблагодарил ее кивком.

— Познакомьтесь — госпожа Алисия Брин, гувернантка Регины.

— Добрый день, — очень мило сказала Алисия. — Слышала, о постигшем вас несчастье. Кошмар! Не представляю, как вы справляетесь. У вас ведь совсем ничего не осталось!

Ее любопытные беличьи глаза многозначительно глянули на мою поношенную блузку и юбку. Я остро почувствовала, что выгляжу настоящим пугалом. Нищая учительница в пожертвованных обносках.

Сама-то Алисия одета с иголочки. Платье у нее отличное, и туфли модные, и сумочка из дорогого столичного магазина. На жалованье гувернантки Роберваль не скупился.

— Ничего — это преувеличение. У меня осталась любимая работа, и родители учеников помогают чем могут.

— О, конечно! — она улыбнулась быстрой скупой улыбкой. — Вы не скучаете по дому? Я ведь тоже из столицы. И тоже закончила учительские курсы при Департаменте образования. Теперь вот даю милой Регине дополнительные занятия. Ей нужно все самое лучшее. Мы изучаем два иностранных языка, геометрию, риторику. Занимаемся ритмической гимнастикой и практикуем правила этикета.

Регина тяжко вздохнула и скорчила противную гримасу. Видимо, ее представления «о самом лучшем» были совсем другими.

— Госпожа Брин обладает обширными знаниями, — подтвердил Роберваль.

Алисия посмотрела на Роберваля затуманенными глазами и порозовела. А ее хозяин на нее не смотрел. Интересно, он в курсе, что она влюблена в него по уши? Не похоже, что у них интрижка. Хотя не исключено. Может, она и своему хозяину дает кое-какие уроки. В постели. Впрочем, какое мне дело!

— Зачем же тогда Регина посещает муниципальную школу, если у нее есть такая замечательная учительница? — я послала Алисии широкую улыбку.

— Ей нужно общение со сверстниками. Когда мы жили в столице, я думал отдать Регину в пансион, но не захотел расставаться с ней и перевез ее сюда. Мне рекомендовали госпожу Брин, и она любезно согласилась поехать с нами.

— И я счастлива, что вы выбрали меня из десятка претенденток! — пылко заявила Алисия. — Я радуюсь каждому часу, проведенному с моей милой ученицей. Не встречала настолько умной девочки! А город! Он прелестен. Приятное разнообразие после столичного шума!

У Регины было такое лицо, словно ее сейчас стошнит. Даже Роберваль едва заметно поморщился.

Нет, никакой интрижки с гувернанткой у него нет, решила я. Или же интрижка была, но любовница ему уже надоела, и он мечтает избавиться от нее и ее приторных восторгов.

— Регина призналась, что посещала ваше занятие по познанию сверхприроды, — озабоченно сказала Алисия, морща узкий лобик. — Надо заметить, я разделяю опасения господина Роберваля о том, что этот предмет может развить в детях дурные наклонности.

— А я все равно буду ходить, — заявила Регина. — Я так решила.

Алисия сразу смешалась.

— Дорогая, но твой папа считает, что это неправильно.

Регина фыркнула. Стало ясно, что она вьет веревки что из отца, что из гувернантки.

— Приходите ко мне на урок и посмотрите сами, чем мы занимаемся, — предложила я.

— Возможно, приду, — угрожающе предупредил Роберваль.

— И я! — тут же отозвалась Алисия.

— Вот еще! Не надо вам приходить! — вспыхнула Регина.

— Я же, в свою очередь, хотела бы попросить вас, господин Роберваль, устроить для детей экскурсию по вашей лесопилке. Им будет интересно узнать, чем занимаются их отцы. Это куда полезнее уроков риторики и этикета.

— А вот это плохая идея. Там небезопасно.