Расписание псу под хвост. У нас должна была быть химия, а с утра вместо нее поставили физру.
Разумеется, никто не принес форму, Наталья всех отпустила. Открыла нам раздевалку, а сама ушла. Мы с Л и Сончитой пошли на первый этаж, в умывалку на подоконник. Сончита сказала, что если столовка открыта, чтобы мы шли купили шоколадного молока и слоек. У меня денег не было, но это не важно, Сончита угощала. Но в столовке ВМ сидела, я застремалась идти, Л пошла за слойками одна. А мы с Сончитой ныкались в умывалке. Я очень редко бываю с Сончитой наедине, мы как-то все вместе втроем тусим или с классом. А тут мы сидели на подоконнике, как будто только что познакомились.
Когда вот так с кем-то из одноклассников вдвоем остаешься, он тебе потом уже не чужой человек. Я не знаю, как это объяснить. Это как мое дерево счастья во дворе за футбольным полем. Оно не просто дерево. Оно от других отличается, но не внешне, а потому что между ним и мной что-то есть.
Мы ни о чем не говорили. Я думала, Сончита мне опять расскажет что-то, как в тот раз про ВМ и ее умершую маму. Но мы просто молчали.
Я думала про то, как Сончита была Снегурочкой в доме престарелых и с дедульками играла в «ручеек». Я не знала, как ее об этом спросить, чтобы было понятно, что я ее за это уважаю, но не заискиваю и не подлизываюсь. Просто спросила, поедет ли она еще в ДП. Сончита сказала, что обязательно. А я зачем-то соврала, что меня мама не пустила, а то бы я тоже. Сончита пожала плечами и полезла в телефон. А потом пришла Л со слойками.
Слойки были еще горячие, а варенье в них вообще кипяток. Мы заляпались, обожглись и ржали так, что из столовки пришла ВМ и погнала нас в раздевалку. И потом устроила втык Наталье, что она нас с урока отпускает, а мы шляемся и гогочем. Тьфу. У меня язык болел от ожога, а губы от смеха.
А Сончита уже на перемене, перед руссишем рассказывала, как она в своем Волгограде, когда в детсад ходила, ела корм для рыб. Была самая крутая у себя в группе. И вообще в саду. А Короб сказал, что он тоже ел рыбий корм, он рыб разводит. Сончита на него просто посмотрела. Даже не стала говорить, что он дурак. Все без слов понятно.
Это уже была какая-то другая Сончита, не как на подоконнике. С такой тусоваться по кайфу, в школе выживать хорошо. А с той Сончитой интересно молчать.
*
Я сегодня в магазе расплачиваюсь на кассе, надо было восемьдесят три рубля, а у меня все деньги монетками — десятюнчиками и рублевками. И я соврала продавщице: «Не хочу с собой мелочь носить, кошелек распирает». На самом деле, у нас просто зарплата послезавтра. И всё. Больше ничего нет и ждать больше нечего.
Я когда иду из школы, то себе под ноги смотрю, вдруг купюру найду, случайно. Машка Майорова рассказывала, как она первого января у метро нашла тысячу рублей, наверное, у пьяного выпала. Если ты видишь, как деньги из кармана падают и молчишь, это одно. А когда просто на улице — это другое. Как будто судьба сама о тебе заботится.
А продавщица на кассе такая: «Давайте-давайте, нам мелочь всегда нужна». Я тогда ей соврала, что копилку принесу, что у меня много монет, типа накопленные. Ну, у нас в прихожей стоит красивая жестяная коробка из-под чая и мы с мам туда реально мелочь кладем. В смысле, мам кладет. А я потом на буфет забираю.
Это у мам такое выражение «на буфет». Хотя у нас в школе столовка и автоматы. Я сегодня видела, как у одного чувака монетка под кофемат закатилась. Я думала, полезу ее вынимать. Сидела на алгебре и думала — вот сейчас возьму линейку и пойду вынимать монетку. Хотя, может, там всего рубль. На него ничего не купишь. И вообще как-то унизительно. А главное, ни у кого линейки нет. Ни у Сончиты, ни у Надьки, ни у Паши с Кириком. Если бы мы в началке учились, то носили бы пеналы как миленькие. А сейчас-то нафиг эти линейки кому сдались? Если нужна прямая линия, можно обвести мобилу сбоку. А сантиметр — это длина разъема на заряднике, все знают.
Хотя, если бы линейка нашлась, я бы все равно пошла к кофемату. Не из-за монетки. Я просто люблю ходить по коридору посреди урока. У всех занятия, а ты не при делах. Как невидимка. Или как взрослая, будто школу окончила двадцать лет назад и теперь вспоминаешь. Мысленно ходишь. Как призрак. И школа как в компьютерной игрухе.
*
В метро очень тесно и хочется спать. Я устала от метро!
Я не сделала дз и вместо этого вдруг показала Юле начало перевода макси-фанфика. И мы его разбирали почти все занятие. Оказывается, у меня там косяк на косяке. Из-за путаницы во временах. И в выражениях. Ну, есть выражения, в которых все слова по отдельности значат одно, а вместе — вообще другое. В переносном смысле! Ю. мне рассказывала про такие косяки. Даже у профессиональных переводчиков.
Я начала Юле про ВМ рассказывать, что ее так ненавижу. А Юля сказала, что она мою ВМ знает, что училась у нее в группе, с первого класса по одиннадцатый! В нашей школе! Я думала, что Юля просто левая мамина френдесса. А она одноклассница. Училась с моим мамом вместе. Ей тоже тридцать пять. Просто мам меня рано родила. А я вообще не знала, сколько лет Юле. Я знаю, что у нее нет детей и мужа. И всё. А теперь непонятно, Юля старая или молодая.
Но это отдельно надо думать. А сейчас я думаю о другом: Юля училась у ВМ. И при этом знает и ЛЮБИТ английский! Вот как так бывает?
Я вдруг начала рассказывать, как боюсь, что вдруг это я прокляла ВМ и она попала в ДТП. Мне надо было узнать, что это не так, услышать, что я дура и овца. Я бы пообещала, что не буду так больше.
А Юля сказала то же самое, что и я сама думаю. И чего я боюсь. Что так тоже могло произойти. Потому что никто не знает, насколько материальны наши мысли, где самовнушение, где совпадение, а где потусторонняя сила.
Это была какая-то страшная жуть, когда мне Юля про это говорила. Как в тот вечер, когда меня чуть не убило деревом. Тогда тоже казалось, что все в жизни не случайно и в каждую секунду может что-то произойти. Непоправимое или роковое.
Мне опять казалось, что я чувствую время. Секунды были не песчинками, а пузырьками. Лопались. Как пена в ванной. Или как красная икра на языке. Или как пузырьки в кока-коле. Время визуально. И мысли тоже.
Я действительно МОГЛА это сделать с ВМ и ее мамой. Сама об этом не подозревая. Юля мне объясняла про карму и еще про одну вещь. Я не знаю. Я вообще ничего не знаю.
А самое странное, что разговор на этом все равно не закончился. Мы потом дальше разбирали перевод моего фика. А потом я начала Юле рассказывать про мой собственный текст. Пересказывать содержание. То, что еще не записано. Про то, как я не понимаю, как дальше писать. Что пока я пишу текст, мне нравится, а когда я перечитываю, он тупой, от него блевать тянет. И страшно его вывешивать на форуме.
Юля говорит «Просто читай. Полчаса в день, не по школьной программе и не фики»
Надо читать, чтобы лучше писать. И с англ, она говорит, то же самое. Надо просто читать и смотреть, что угодно. И язык сам прилипнет.
Я не понимаю, как мы это все впихнули в один разговор. Это как с Л, когда она у меня на кухне чай пьет. Там тоже кажется, что разговор короткий, а потом уже мам с работы приходит. Так и тут. Как будто Юля мне подруга, а не репетитор.
Там было больше наших полутора часов, я знаю. Но сколько мы говорили, я не знаю. Мне мам звонила из дома, я говорю: «Я у метро». Она думала, я уже из нашего метро вышла, а я только к Юлиному подходила.
И я не успела спросить у Юли, как сделать так, чтобы не бояться ВМ.
Я не понимаю, как можно сделать, чтобы думать про людей только хорошее. Я людей иногда ненавижу до одури. Но если я действительно могу своими мыслями причинять зло, мне придется полюбить весь этот мир. Как-то так. Наверное, на это только святые способны. И еще супермены. Это кощунство? Или изобретение?
*
У меня опять спрашивают проду того макси. А я всю первую главу перевела неправильно! И больше не хочу переделывать!
Мам долбит про ГИА и «кем ты станешь». Шла бы ты, мама, замуж уж.
Я опять думаю про деньги. Нам надо дотянуть до двадцатого числа. Я сто пятьсот лет не слышала это «дотянуть». Когда я в школу не ходила, так тоже было, я забыла уже сейчас. Когда у деда пенсия и все. И тоже кризис. Но я не помню, что было как-то плохо. Наверное, я не понимала.
Страшно быть взрослой. Страшно про деньги думать, про то, как жить дальше.
Мы с мам сегодня перебирали вещи в шкафу. Искали заначки. В карманах, в сумочках. И мам в чемодане, в боковом кармашке, нашла двадцать евро! Подарок от самих себя. Сувенир из Праги? Или из Финки? Как из другого времени.
Я на эту двадцатку смотрю и понимаю, что она изменилась. Что это не «два раза кофе попить». Это корм для Марсика, творог, яблоки, курица и молоко, и прокладки еще. А на сдачу можно взять банку рыбных консервов.
На сдачу, хо-хо! Раньше сдача всегда шла мне «на буфет». В смысле, на что угодно. А сейчас на сдачу надо брать еду. А у меня тушь кончается. И я не могу, как раньше, думать, что вот, мам смснет, что ей дали премию и мы просто так пойдем покупать что угодно. То есть, я могу на это надеяться, но не сильно. Была бы маленькой, надеялась бы.
*
Так смешно было сегодня, на инглише открыли упражнение, а там в первой же фразе слово, которое из всей группы знаю только я. И то только потому, что оно у нас с Юлей в тексте вчера было. Я с переводом всей фразы накосячила, там не прошедшие времена, а какое-то групповое изнасилование моего мозга. Но слово я вспомнила и правильно перевела. A blame, обвинение. Это у меня было в статье с американского сайта криминальной хроники. Еще есть an accusation, тоже обвинение. А насилие это — a violation. Я знала, а они — нет!
ВМ радовалась и зубы скалила как конь маршала Жукова! Но если бы я ВМ сказала бы, откуда я такую лексику узнала, она бы в обморок грохнулась, задрав волосатые ноги.
ВМ и криминальные новости?! Никогдашеньки!
А моя Юля меня сама спрашивает, про что мы будем читать сегодня. Кажется, ей реально в удовольствие заниматься со мной инглишем. Без оценок и городского проверочного тестирования.
Интересно, если бы ВМ разрешили преподавать не по программе, она бы все равно проходила с нами эту ерундень из учебника? В сентябре я бы сказала, что да, конечно. А сейчас не знаю. Я всё чаще вспоминаю ту ситуацию, из-за которой я начала её ненавидеть. И все чаще думаю, что я себя вела как овца. Когда я в это поверю, я всё запишу.
*
Я сегодня нашла на снегу монетки. У самого подъезда. Четыре десятки и рублей до кучи. Почти семьдесят в итоге вышло. Мб, кто-то ночью вынимал ключи и они высыпались. Тот, кто нашел, он же не виноват в том, что другой это потерял? Хожу теперь и смотрю под ноги. Вдруг еще чего найду.
Когда я была маленькая (ой! Вот я и написала эту фразу! Поздравляю, Вера, ты — старушка)… Когда я еще с Катькой Муравьевой дружила, а Сончиты у нас в классе вообще не было, я тоже однажды нашла деньги. Пятьдесят рублей! Одной бумажкой.
Сейчас это меньше доллара. А тогда не знаю. Мы их в школьной столовке потратили, с Муравьевой. А потом собирались смыться с продленки и ходить по улицам, искать деньги дальше. Верили, что еще найдем. Не смылись, нас охранница не выпустила. И мы потом долго переживали, что ничего не нашли. Верили, что это из-за охранницы.
Смешные глупые дети. Думаю, что мы бы и так ничего не нашли и разочаровались бы. А так получилась несбывшаяся мечта.
И вот я теперь иду после уроков сразу домой без всякой продленки. Смотрю под ноги. И все подряд принимаю за монетки и купюры — крышки от пивных бутылок, рекламные стикеры, фольгу.
Потом я забыла, что я вроде как деньги ищу. Начала фоткать мусор на асфальте. Как летом станции метро на «серой» ветке.
Снимки плоские какие-то. Не потому, что я на мобилу снимала, а потому что не знаю, под каким углом надо. Чтобы было красиво.
Сугроб и в нем кусок картона — от новогоднего подарка. И не понятно, что это будто домик. Как в мультах и детских книжках рисуют домик енотика или ежика, у которого вместо крыши — книжка или крышка от кастрюли… Вот то же самое. Только никто этот домик не строил в сугробе. Просто выкидывали упаковку и промахнулись мимо урны. И получилась нечаянная красота…
Еще бывает красиво, когда кто-нить букет в сугроб выкинет. Даже если это просто цветы — ну завяли и их с балкона швыряют. Однажды видела березу, на ней гвоздики как будто цвели. Хотя я вообще цветы на земле не люблю. Сразу кладбище вспоминается и всякие места памяти, как под окном, из которого АД выпрыгнул. А ведь тоже, наверное, бегал под окнами, искал монетки, был маленьким.
Самое страшное, чего я боюсь, это, что мне однажды в голову придет мысль о самоубийстве и я не смогу ее прогнать.
Февраль. Внук Мороз и его открытка
*
У нас теперь есть искусственная елка. Маленькая. У мамы на работе стояла на письменном столе. Все их выбросили или спрятали в шкаф, а мама свою пожалела и захотела домой забрать. И забрала. Ура, теперь у нас снова новый год.
*
картошка
черный хлеб (половинка)
кефир
молоко
туал бум яйца
шпроты (если хватит, то 2 банки)
Учителям на подарки к 23-м фев и 8-му мар!
Сдать до вторника, Надиной маме в раздевалке утром до второго звонка!
Разумеется, никто не принес форму, Наталья всех отпустила. Открыла нам раздевалку, а сама ушла. Мы с Л и Сончитой пошли на первый этаж, в умывалку на подоконник. Сончита сказала, что если столовка открыта, чтобы мы шли купили шоколадного молока и слоек. У меня денег не было, но это не важно, Сончита угощала. Но в столовке ВМ сидела, я застремалась идти, Л пошла за слойками одна. А мы с Сончитой ныкались в умывалке. Я очень редко бываю с Сончитой наедине, мы как-то все вместе втроем тусим или с классом. А тут мы сидели на подоконнике, как будто только что познакомились.
Когда вот так с кем-то из одноклассников вдвоем остаешься, он тебе потом уже не чужой человек. Я не знаю, как это объяснить. Это как мое дерево счастья во дворе за футбольным полем. Оно не просто дерево. Оно от других отличается, но не внешне, а потому что между ним и мной что-то есть.
Мы ни о чем не говорили. Я думала, Сончита мне опять расскажет что-то, как в тот раз про ВМ и ее умершую маму. Но мы просто молчали.
Я думала про то, как Сончита была Снегурочкой в доме престарелых и с дедульками играла в «ручеек». Я не знала, как ее об этом спросить, чтобы было понятно, что я ее за это уважаю, но не заискиваю и не подлизываюсь. Просто спросила, поедет ли она еще в ДП. Сончита сказала, что обязательно. А я зачем-то соврала, что меня мама не пустила, а то бы я тоже. Сончита пожала плечами и полезла в телефон. А потом пришла Л со слойками.
Слойки были еще горячие, а варенье в них вообще кипяток. Мы заляпались, обожглись и ржали так, что из столовки пришла ВМ и погнала нас в раздевалку. И потом устроила втык Наталье, что она нас с урока отпускает, а мы шляемся и гогочем. Тьфу. У меня язык болел от ожога, а губы от смеха.
А Сончита уже на перемене, перед руссишем рассказывала, как она в своем Волгограде, когда в детсад ходила, ела корм для рыб. Была самая крутая у себя в группе. И вообще в саду. А Короб сказал, что он тоже ел рыбий корм, он рыб разводит. Сончита на него просто посмотрела. Даже не стала говорить, что он дурак. Все без слов понятно.
Это уже была какая-то другая Сончита, не как на подоконнике. С такой тусоваться по кайфу, в школе выживать хорошо. А с той Сончитой интересно молчать.
*
Я сегодня в магазе расплачиваюсь на кассе, надо было восемьдесят три рубля, а у меня все деньги монетками — десятюнчиками и рублевками. И я соврала продавщице: «Не хочу с собой мелочь носить, кошелек распирает». На самом деле, у нас просто зарплата послезавтра. И всё. Больше ничего нет и ждать больше нечего.
Я когда иду из школы, то себе под ноги смотрю, вдруг купюру найду, случайно. Машка Майорова рассказывала, как она первого января у метро нашла тысячу рублей, наверное, у пьяного выпала. Если ты видишь, как деньги из кармана падают и молчишь, это одно. А когда просто на улице — это другое. Как будто судьба сама о тебе заботится.
А продавщица на кассе такая: «Давайте-давайте, нам мелочь всегда нужна». Я тогда ей соврала, что копилку принесу, что у меня много монет, типа накопленные. Ну, у нас в прихожей стоит красивая жестяная коробка из-под чая и мы с мам туда реально мелочь кладем. В смысле, мам кладет. А я потом на буфет забираю.
Это у мам такое выражение «на буфет». Хотя у нас в школе столовка и автоматы. Я сегодня видела, как у одного чувака монетка под кофемат закатилась. Я думала, полезу ее вынимать. Сидела на алгебре и думала — вот сейчас возьму линейку и пойду вынимать монетку. Хотя, может, там всего рубль. На него ничего не купишь. И вообще как-то унизительно. А главное, ни у кого линейки нет. Ни у Сончиты, ни у Надьки, ни у Паши с Кириком. Если бы мы в началке учились, то носили бы пеналы как миленькие. А сейчас-то нафиг эти линейки кому сдались? Если нужна прямая линия, можно обвести мобилу сбоку. А сантиметр — это длина разъема на заряднике, все знают.
Хотя, если бы линейка нашлась, я бы все равно пошла к кофемату. Не из-за монетки. Я просто люблю ходить по коридору посреди урока. У всех занятия, а ты не при делах. Как невидимка. Или как взрослая, будто школу окончила двадцать лет назад и теперь вспоминаешь. Мысленно ходишь. Как призрак. И школа как в компьютерной игрухе.
*
В метро очень тесно и хочется спать. Я устала от метро!
Я не сделала дз и вместо этого вдруг показала Юле начало перевода макси-фанфика. И мы его разбирали почти все занятие. Оказывается, у меня там косяк на косяке. Из-за путаницы во временах. И в выражениях. Ну, есть выражения, в которых все слова по отдельности значат одно, а вместе — вообще другое. В переносном смысле! Ю. мне рассказывала про такие косяки. Даже у профессиональных переводчиков.
Я начала Юле про ВМ рассказывать, что ее так ненавижу. А Юля сказала, что она мою ВМ знает, что училась у нее в группе, с первого класса по одиннадцатый! В нашей школе! Я думала, что Юля просто левая мамина френдесса. А она одноклассница. Училась с моим мамом вместе. Ей тоже тридцать пять. Просто мам меня рано родила. А я вообще не знала, сколько лет Юле. Я знаю, что у нее нет детей и мужа. И всё. А теперь непонятно, Юля старая или молодая.
Но это отдельно надо думать. А сейчас я думаю о другом: Юля училась у ВМ. И при этом знает и ЛЮБИТ английский! Вот как так бывает?
Я вдруг начала рассказывать, как боюсь, что вдруг это я прокляла ВМ и она попала в ДТП. Мне надо было узнать, что это не так, услышать, что я дура и овца. Я бы пообещала, что не буду так больше.
А Юля сказала то же самое, что и я сама думаю. И чего я боюсь. Что так тоже могло произойти. Потому что никто не знает, насколько материальны наши мысли, где самовнушение, где совпадение, а где потусторонняя сила.
Это была какая-то страшная жуть, когда мне Юля про это говорила. Как в тот вечер, когда меня чуть не убило деревом. Тогда тоже казалось, что все в жизни не случайно и в каждую секунду может что-то произойти. Непоправимое или роковое.
Мне опять казалось, что я чувствую время. Секунды были не песчинками, а пузырьками. Лопались. Как пена в ванной. Или как красная икра на языке. Или как пузырьки в кока-коле. Время визуально. И мысли тоже.
Я действительно МОГЛА это сделать с ВМ и ее мамой. Сама об этом не подозревая. Юля мне объясняла про карму и еще про одну вещь. Я не знаю. Я вообще ничего не знаю.
А самое странное, что разговор на этом все равно не закончился. Мы потом дальше разбирали перевод моего фика. А потом я начала Юле рассказывать про мой собственный текст. Пересказывать содержание. То, что еще не записано. Про то, как я не понимаю, как дальше писать. Что пока я пишу текст, мне нравится, а когда я перечитываю, он тупой, от него блевать тянет. И страшно его вывешивать на форуме.
Юля говорит «Просто читай. Полчаса в день, не по школьной программе и не фики»
Надо читать, чтобы лучше писать. И с англ, она говорит, то же самое. Надо просто читать и смотреть, что угодно. И язык сам прилипнет.
Я не понимаю, как мы это все впихнули в один разговор. Это как с Л, когда она у меня на кухне чай пьет. Там тоже кажется, что разговор короткий, а потом уже мам с работы приходит. Так и тут. Как будто Юля мне подруга, а не репетитор.
Там было больше наших полутора часов, я знаю. Но сколько мы говорили, я не знаю. Мне мам звонила из дома, я говорю: «Я у метро». Она думала, я уже из нашего метро вышла, а я только к Юлиному подходила.
И я не успела спросить у Юли, как сделать так, чтобы не бояться ВМ.
Я не понимаю, как можно сделать, чтобы думать про людей только хорошее. Я людей иногда ненавижу до одури. Но если я действительно могу своими мыслями причинять зло, мне придется полюбить весь этот мир. Как-то так. Наверное, на это только святые способны. И еще супермены. Это кощунство? Или изобретение?
*
У меня опять спрашивают проду того макси. А я всю первую главу перевела неправильно! И больше не хочу переделывать!
Мам долбит про ГИА и «кем ты станешь». Шла бы ты, мама, замуж уж.
Я опять думаю про деньги. Нам надо дотянуть до двадцатого числа. Я сто пятьсот лет не слышала это «дотянуть». Когда я в школу не ходила, так тоже было, я забыла уже сейчас. Когда у деда пенсия и все. И тоже кризис. Но я не помню, что было как-то плохо. Наверное, я не понимала.
Страшно быть взрослой. Страшно про деньги думать, про то, как жить дальше.
Мы с мам сегодня перебирали вещи в шкафу. Искали заначки. В карманах, в сумочках. И мам в чемодане, в боковом кармашке, нашла двадцать евро! Подарок от самих себя. Сувенир из Праги? Или из Финки? Как из другого времени.
Я на эту двадцатку смотрю и понимаю, что она изменилась. Что это не «два раза кофе попить». Это корм для Марсика, творог, яблоки, курица и молоко, и прокладки еще. А на сдачу можно взять банку рыбных консервов.
На сдачу, хо-хо! Раньше сдача всегда шла мне «на буфет». В смысле, на что угодно. А сейчас на сдачу надо брать еду. А у меня тушь кончается. И я не могу, как раньше, думать, что вот, мам смснет, что ей дали премию и мы просто так пойдем покупать что угодно. То есть, я могу на это надеяться, но не сильно. Была бы маленькой, надеялась бы.
*
Так смешно было сегодня, на инглише открыли упражнение, а там в первой же фразе слово, которое из всей группы знаю только я. И то только потому, что оно у нас с Юлей в тексте вчера было. Я с переводом всей фразы накосячила, там не прошедшие времена, а какое-то групповое изнасилование моего мозга. Но слово я вспомнила и правильно перевела. A blame, обвинение. Это у меня было в статье с американского сайта криминальной хроники. Еще есть an accusation, тоже обвинение. А насилие это — a violation. Я знала, а они — нет!
ВМ радовалась и зубы скалила как конь маршала Жукова! Но если бы я ВМ сказала бы, откуда я такую лексику узнала, она бы в обморок грохнулась, задрав волосатые ноги.
ВМ и криминальные новости?! Никогдашеньки!
А моя Юля меня сама спрашивает, про что мы будем читать сегодня. Кажется, ей реально в удовольствие заниматься со мной инглишем. Без оценок и городского проверочного тестирования.
Интересно, если бы ВМ разрешили преподавать не по программе, она бы все равно проходила с нами эту ерундень из учебника? В сентябре я бы сказала, что да, конечно. А сейчас не знаю. Я всё чаще вспоминаю ту ситуацию, из-за которой я начала её ненавидеть. И все чаще думаю, что я себя вела как овца. Когда я в это поверю, я всё запишу.
*
Я сегодня нашла на снегу монетки. У самого подъезда. Четыре десятки и рублей до кучи. Почти семьдесят в итоге вышло. Мб, кто-то ночью вынимал ключи и они высыпались. Тот, кто нашел, он же не виноват в том, что другой это потерял? Хожу теперь и смотрю под ноги. Вдруг еще чего найду.
Когда я была маленькая (ой! Вот я и написала эту фразу! Поздравляю, Вера, ты — старушка)… Когда я еще с Катькой Муравьевой дружила, а Сончиты у нас в классе вообще не было, я тоже однажды нашла деньги. Пятьдесят рублей! Одной бумажкой.
Сейчас это меньше доллара. А тогда не знаю. Мы их в школьной столовке потратили, с Муравьевой. А потом собирались смыться с продленки и ходить по улицам, искать деньги дальше. Верили, что еще найдем. Не смылись, нас охранница не выпустила. И мы потом долго переживали, что ничего не нашли. Верили, что это из-за охранницы.
Смешные глупые дети. Думаю, что мы бы и так ничего не нашли и разочаровались бы. А так получилась несбывшаяся мечта.
И вот я теперь иду после уроков сразу домой без всякой продленки. Смотрю под ноги. И все подряд принимаю за монетки и купюры — крышки от пивных бутылок, рекламные стикеры, фольгу.
Потом я забыла, что я вроде как деньги ищу. Начала фоткать мусор на асфальте. Как летом станции метро на «серой» ветке.
Снимки плоские какие-то. Не потому, что я на мобилу снимала, а потому что не знаю, под каким углом надо. Чтобы было красиво.
Сугроб и в нем кусок картона — от новогоднего подарка. И не понятно, что это будто домик. Как в мультах и детских книжках рисуют домик енотика или ежика, у которого вместо крыши — книжка или крышка от кастрюли… Вот то же самое. Только никто этот домик не строил в сугробе. Просто выкидывали упаковку и промахнулись мимо урны. И получилась нечаянная красота…
Еще бывает красиво, когда кто-нить букет в сугроб выкинет. Даже если это просто цветы — ну завяли и их с балкона швыряют. Однажды видела березу, на ней гвоздики как будто цвели. Хотя я вообще цветы на земле не люблю. Сразу кладбище вспоминается и всякие места памяти, как под окном, из которого АД выпрыгнул. А ведь тоже, наверное, бегал под окнами, искал монетки, был маленьким.
Самое страшное, чего я боюсь, это, что мне однажды в голову придет мысль о самоубийстве и я не смогу ее прогнать.
Февраль. Внук Мороз и его открытка
*
У нас теперь есть искусственная елка. Маленькая. У мамы на работе стояла на письменном столе. Все их выбросили или спрятали в шкаф, а мама свою пожалела и захотела домой забрать. И забрала. Ура, теперь у нас снова новый год.
*
картошка
черный хлеб (половинка)
кефир
молоко
туал бум яйца
шпроты (если хватит, то 2 банки)
Учителям на подарки к 23-м фев и 8-му мар!
Сдать до вторника, Надиной маме в раздевалке утром до второго звонка!