У него не было никакого плана, не было даже определенных мыслей. Через минуту, совершенно неосознанно, он отдался во власть приключения. Она назвала его Эдвардом – какое имело значение, что он не тот Эдвард? Она очень скоро разоблачит его. А пока пусть игра продолжается. Молодой человек нажал на педаль, и они плавно поехали.

Вскоре девушка рассмеялась. Ее смех был так же прекрасен, как и все остальное.

– Легко понять, что вы не слишком разбираетесь в автомобилях. Полагаю, их там у вас нет?

Интересно, где находится это «там», подумал Эдвард. Вслух он ответил:

– Их там немного.

– Лучше позвольте мне сесть за руль, – сказала девушка. – Очень сложно ориентироваться среди этих проселочных дорог, пока мы не выехали снова на магистраль.

Он с радостью уступил ей место. Вскоре они уже стремительно неслись сквозь ночь с безрассудной скоростью, которая поразила Эдварда, хоть он не подал виду. Девушка повернула к нему лицо:

– Мне нравится скорость. А вам? Знаете, вы совсем не похожи на Джеральда. Никто бы и не подумал, что вы братья. И вы совсем не такой, каким я вас себе представляла…

– Наверное, – сказал Эдвард, – я совершенно обыкновенный. В этом дело?

– Не обыкновенный – другой. Я не могу вас понять. Как бедняга Джимми? Сыт по горло, я думаю?

– О, с Джимми все в порядке, – ответил Эдвард.

– Легко вам так говорить, но ему очень не повезло, что он растянул лодыжку. Он вам рассказал обо всем?

– Ни слова. Я в полном неведении. Мне бы хотелось, чтобы вы меня просветили.

– О, все это произошло как во сне. Джимми вошел в парадную дверь, одетый в одежду своей девушки. Я дала ему пару минут, а потом взобралась наверх, к окну. Горничная Агнесс Лареллы находилась в комнате, раскладывала ее платье, и украшения, и все остальное. Потом внизу поднялся страшный крик, и взорвалась петарда, и все закричали «пожар». Горничная выбежала из комнаты, я прыгнула внутрь, схватила колье и в мгновение ока спустилась из окна вниз, а потом выбралась оттуда и прошла по задней дороге через Панч-Боул. Сунула в карман автомобиля колье и записку, где меня нужно подобрать, когда проходила мимо. Потом присоединилась к Луизе в гостинице – отряхнув заснеженные ботинки, конечно. Идеальное алиби для меня. Она вообще понятия не имеет о том, что я куда-то выходила.

– А как насчет Джимми?

– Ну, об этом вы знаете больше меня.

– Он мне ничего не рассказал, – небрежно заметил Эдвард.

– Ну, если кратко, он запутался в юбке и умудрился подвернуть ногу. Его пришлось на руках нести в машину, и шофер семейства отвез его домой. Вообразите только, что было бы, если б шофер случайно сунул руку в этот карман!

Эдвард смеялся вместе с ней, но голова его лихорадочно работала. Теперь он более или менее понял ситуацию. Фамилия Ларелла была ему смутно знакома – она ассоциировалась с богатством. Эта девушка и неизвестный по имени Джимми договорились похитить колье – и им это удалось. Из-за подвернутой ноги и в присутствии шофера семейства Ларелла Джимми не смог залезть в карман автомобиля до звонка девушке – наверное, он и не хотел это делать. Но почти наверняка другой, неизвестный Джеральд должен был это сделать при первом же удобном случае. И там он найдет теплый шарф Эдварда!

– Хорошо едем, – сказала девушка.

Мимо них промелькнул трамвай – они уже находились в пригороде Лондона. Они с быстротой молнии виляли между машинами. Сердце Эдварда ушло в пятки. Она была прекрасным водителем, эта девушка, но как же она рисковала!

Четверть часа спустя они остановились у внушительного особняка на замерзшей площади.

– Мы можем здесь оставить часть одежды, – сказала девушка, – перед тем как ехать в «Ритсон».

– В «Ритсон»? – переспросил Эдвард, почти с благоговением произнеся название знаменитого ночного клуба.

– Да, разве Джеральд вам не сказал?

– Нет, не сказал, – мрачно ответил Эдвард. – А как насчет моей одежды?

Девушка нахмурилась:

– Они что, совсем ничего не объяснили? Мы вам что-нибудь подберем. Нам надо довести все это до конца.

Величавый дворецкий открыл дверь и впустил их в дом.

– Звонил мистер Джеральд Чемпниз, ваша милость. Он очень хотел поговорить с вами, но не пожелал ничего вам передать.

«Держу пари, что ему очень хотелось поговорить с нею, – сказал себе Эдвард. – Во всяком случае, теперь я знаю свое полное имя. Эдвард Чемпниз. Но кто она такая? Ее называют «ваша милость»… Зачем ей надо было воровать колье? Наделала долгов, играя в бридж?»

В газетных фельетонах, которые он иногда читал, красивая и титулованная героиня всегда была доведена до отчаяния долгами, сделанными во время игры в бридж.

Величавый дворецкий проводил Эдварда и сдал на руки услужливому камердинеру. Через пятнадцать минут он вернулся к хозяйке в холл, облаченный в элегантный вечерний костюм, сшитый на Сэвил-роу, который прекрасно сидел на нем.

Господи! Что за ночь!

Они поехали на автомобиле в знаменитый «Ритсон». Как и все, Эдвард читал скандальные заметки о «Ритсоне». Все, кто хоть что-то значил в свете, рано или поздно оказывались в «Ритсоне». Единственное, чего боялся Эдвард, – это появления человека, который знает настоящего Эдварда Чемпниза. Он утешал себя мыслью о том, что подлинный Эдвард, очевидно, на несколько лет уезжал из Англии.

Сидя за столиком у стены, они маленькими глотками пили коктейли. Коктейли! В глазах простодушного Эдварда эти напитки представляли собой квинтэссенцию прожигания жизни. Девушка, кутаясь в чудесную вышитую шаль, невозмутимо пила свой коктейль. Внезапно она сбросила шаль с плеч и встала:

– Давайте потанцуем.


Если Эдвард и достиг в чем-то совершенства, так это в танцах. Когда они с Мод вместе выходили на танцплощадку в Пале-де-Данс, не столь искусные танцоры останавливались и с восхищением смотрели на них.

– Я чуть не забыла, – вдруг сказала девушка. – Колье?

Она протянула руку. Эдвард, совершенно сбитый с толку, достал его из кармана и отдал ей. К его полному изумлению, она хладнокровно застегнула замочек украшения на шее, затем одарила его опьяняющей улыбкой.

– А теперь, – тихо произнесла она, – мы будем танцевать.

Они танцевали. И во всем «Ритсоне» нельзя было увидеть ничего более совершенного.

Потом, когда они через какое-то время вернулись к своему столику, старый джентльмен с претензией на щегольской вид остановил спутницу Эдварда:

– А! Леди Норин, по-прежнему танцуете! Да-да… А капитан Фоллиот сегодня здесь?

– Джимми не повезло – он повредил лодыжку.

– Не может быть! Как это случилось?

– Пока никаких подробностей.

Она рассмеялась и пошла дальше.

Эдвард шел следом, мысли его кружились вихрем. Теперь он знал. Леди Норин Элиот, сама знаменитая леди Норин, девушка, о которой, наверное, больше всех судачили в Англии. Прославившаяся красотой и дерзостью предводительница группы под названием «Блистательные молодые особы». Недавно было объявлено о ее помолвке с капитаном Джеймсом Фоллиотом из ветеринарной службы Королевской конной гвардии.

Но колье? Эдвард до сих пор не мог понять, при чем тут колье. Придется рискнуть выдать себя, но он должен это узнать.

Когда они снова сели, молодой человек показал на колье пальцем.

– Зачем это, Норин? – спросил он. – Скажите мне, зачем?

Она мечтательно улыбнулась, глаза ее смотрели куда-то вдаль, очарование танца все еще не отпустило ее.

– Полагаю, вам трудно это понять. Так надоедает делать одно и то же – всегда одно и то же… Охота за сокровищами на некоторое время развлекает, но ко всему привыкаешь. «Ограбления» были моей идеей. Вступительный взнос пятьдесят фунтов, и надо тянуть жребий. Это дело – третье. Мы с Джимми втянули Агнесс Лареллу. Вы знаете правила? Ограбление должно произойти в течение трех дней, а добычу нужно носить на себе в течение по крайней мере часа в общественном месте, иначе ты лишаешься ставки и платишь штраф в сто фунтов. Ужасно не повезло, что Джимми подвернул ногу, но мы все равно сорвем банк.

– Понятно, – сказал Эдвард с глубоким вздохом. – Понятно.

Норин неожиданно поднялась, кутаясь в шаль.

– Отвезите меня куда-нибудь в авто. Вниз, в доки. Куда-нибудь, где страшно и интересно. Погодите минутку… – Она подняла руки и расстегнула колье на шее. – Вам лучше снова забрать это себе. Я не хочу, чтобы меня из-за него убили.

Они вместе вышли из «Ритсона». Автомобиль стоял в переулке, узком и темном. Когда они свернули к нему за угол, к обочине подъехал еще один автомобиль и из него выскочил молодой человек.

– Слава богу, Норин, наконец-то я тебя поймал! – закричал он. – У нас куча неприятностей. Этот осел Джимми перепутал машины. Бог знает, где эти бриллианты в данную минуту… Мы попали в дьявольскую переделку!

Леди Норин уставилась на него:

– Что ты хочешь этим сказать? Бриллианты у нас, по крайней мере у Эдварда.

– У Эдварда?

– Да. – Она слабо махнула рукой, указывая на стоящего рядом с ней человека.

«Это я попал в дьявольскую переделку, – подумал Эдвард. – Десять против одного, это «мой брат» Джеральд».

Молодой человек уставился на него.

– Что ты говоришь? – медленно произнес он. – Эдвард в Шотландии.

– О! – воскликнула девушка. И тоже уставилась на Эдварда. – О!

Она покраснела. Потом побледнела.

– Значит, вы, – сказала она тихо, – настоящий?

Эдварду потребовалась всего одна минута, чтобы понять ситуацию. В глазах девушки был страх и – неужели, возможно ли это? – восхищение. Должен ли он объяснить? Никаких банальных объяснений! Он доведет игру до конца.

– Я должен поблагодарить вас, леди Норин, – произнес он в лучшей манере разбойника с большой дороги, – за самый восхитительный вечер.

Он бросил быстрый взгляд на автомобиль, из которого выскочил Джеральд. Красный автомобиль со сверкающим капотом. Его автомобиль!

– И я хочу пожелать вам приятного вечера.

Один быстрый рывок, и он уже внутри, нога на педали сцепления. Машина тронулась вперед. Джеральд стоял как парализованный, но девушка оказалась более быстрой. Когда машина проезжала мимо, она бросилась за ней и вскочила на подножку.

Машина вильнула, наугад повернула за угол и остановилась. Норин, все еще тяжело дыша после бега, положила ладонь на рукав Эдварда: