Это кульминационный момент всех лет страданий. На прожитые годы вместе, состоящие из чувств неполноценности и одиночества. Она — самое прекрасное во всей этой боли. Она награда за все то отчаяние, что мы пережили. И она его. Не Лиама.
Не важно, к чему мы придем с Аароном. Арабелла всегда будет связывать наши жизни. Мы навсегда будем связаны друг с другом. Я медленно высвобождаю ее из своих объятий, когда Аарон протягивает руки навстречу. Наши руки соприкасаются, его глаза наполнены слезами.
— Привет, Арабелла, — обращается он к Аре с обожанием. То, как он смотрит на нее, словно она его воздух, заставляет мое сердце сжаться. Его руки, которые, как я когда-то хотела, чтобы обнимали ее, защищали ее, любили… сейчас держат ее. Она смотрит на Аарона со своей особенной улыбкой. Я чувствую себя слабой из-за происходящего вокруг нас.
Аарон когда-то жил в этом доме.
И сейчас он держит нашу малышку.
— Боже. Она не может быть более прекрасной. — Он смеется и смотрит на меня. Я выдыхаю и пытаюсь держать себя в руках.
— Да, она действительно прекрасна.
— Ты похожа на свою мамочку, — говорит он ей и вытирает свои глаза. — Я мечтал о тебе. Я рад, что с тобой все хорошо. — Аарон разговаривает с Арабеллой, и я вынуждена отойти.
Отец и дочь воссоединились.
— Когда у нее день рождения? — спрашивает он.
— Девятого августа.
Ара смотрит на меня, и я подхожу к ним. Кладу руку ей на спинку, пока она касается его лица.
Аарон просто смотрит на нее. Арабелла опять ерзает и начинает волноваться.
— Она почти всегда одна. Она просто хочет двигаться, — объясняю я, забирая ее. — Ты хочешь прогуляться? Она любит пляж. — Делаю шаг к примирению. Сложность в том, как справиться со всем этим, чтобы не усугубить.
Его взгляд смягчается, и он кивает.
— Это было бы здорово.
Я наклоняюсь, сажая Ару в кресло и снимая с нее обувь.
— Ты должен будешь держать ее за вторую ручку. Она еще не очень уверенно ходит.
Аарон берет дочь за ручку, и она цепляется за его пальцы. Я стою с другой стороны, и мы начинаем идти к воде. Мама, папа и дочка. Это идеальная картинка того, какими бы могли быть наши жизни. Мои мысли возвращаются к мужчине, который был рядом со мной весь этот год. Что он чувствует по поводу всего этого?
— Ли? — окликает меня Аарон, вторгаясь в мои мысли, пока мы прогуливаемся вдоль берега.
— Да?
— Я действительно люблю тебя, — голос Аарона не дрогнул.
— Мама! — выкрикивает Ара, привлекая мое внимание. Я благодарна за это вмешательство, потому что не знаю, что ответить ему. Люблю ли я его? Я всегда любила его. Но благодаря Лиаму моя жизнь изменилась за последний год.
— Она проголодалась.
— Хорошо, — говорит Аарон, глядя в сторону. — Мне нужно прилечь. Я измотан.
Мы начинаем идти в сторону нашего дома, но я так ничего и не говорю. Тишина говорит все за нас.
После того как укладываю Арабеллу спать, пока Аарон стоит, наблюдая за всем, что я делаю, мы оба проходим в гостиную. Это первый раз, когда мы остались полностью наедине. Я не знаю, как собираюсь проводить дни без обсуждения отношений между нами.
Аарон сидит на диване, но он не расслаблен. Мышцы на руках напряжены. Голова откинута на спинку. Все его тело говорит об усталости.
— Аарон? Ты в порядке?
Он практически сразу открывает глаза.
— Да. — Его голос холоден. — Я в порядке. Просто отключился на мгновение.
Я довольно-таки чувствительный человек, но не знаю, как вести себя в ситуации, когда она вне моего понимания. Я даже не могу представить, что это такое — находиться в плену. Я не знаю, как кто-то может это пережить и вернуться к прежней жизни.
— Ты хочешь поговорить об этом?
Аарон качает головой.
— Пока не могу. Я стараюсь понять, как пройти через это. Я вернулся домой, в мир, где мне нет места. Я потерял тебя, свой дом, свою жизнь.
— Я знаю, ты хочешь, чтобы я дала тебе пару дней. Но не думаю, что они у нас есть. Как мы можем просто сидеть здесь и оставить все, как оно есть? Мы оба будем на грани.
Аарон наклоняется вперед, локтями упираясь в колени.
— Я не знаю. Я в отчаянии, Ли. Такое ощущение, будто ты хочешь, чтобы я исчез. И я не знаю, что думать об этом. Я твой муж.
— Ты был мертв. Ты ушел. Мне нужно было жить дальше.
— Черт возьми, я знаю это. — Аарон поднимается, останавливая взгляд на флаге. — Я вижу это в твоих глазах, малышка.
— Не надо, — предупреждаю я. — Ты говорил мне, что я должна двигаться дальше, ты заставил меня пообещать. Ты не можешь ненавидеть или осуждать меня за то, что я сделала то, о чем ты просил меня.
Мой пульс учащается, когда он опускается на колени, сжимая мои руки.
— Я не могу. Я любил тебя всю свою жизнь. Я не могу смотреть на тебя сейчас и думать о том, что мой чертов лучший друг касался тебя.
Я убираю руки. Он страдает, и я понимаю это. Я даже не могу представить, что принес ему прошлый год, и затем сыпать соль ему на рану, ведь я не ждала его.
— Ты разрушил меня. Я доверяла тебе, а затем узнала, что у тебя был роман…
Аарон опускает взгляд, вздыхая.
— Я знаю, но это никогда не было романом.
— Нет?
Он осматривается вокруг, а я ищу в нем мужчину, которого однажды полюбила. Не потому, что хочу быть с ним, нет, а потому, что мне нужно знать, здесь ли он. Я умоляю его сказать мне правду. Если он солжет, то у нас никогда не будет шанса двигаться дальше.
— Однажды я был сломлен. Я нуждался в тебе так сильно, а ты была занята только тем, чтобы забеременеть. Если мы разговаривали, то только на тему бесплодия. Мы не касались друг друга, если это не было частью расписания. У меня не было секса с тобой, потому что это влияло бы на подсчеты. Я ненавидел приходить домой. Я вызвался пойти на миссию, просто потому что нуждался в гребаном перерыве.
Его слова режут меня намного глубже, чем я даже могла себе представить. Они разрывают все оставшееся во мне. Он и только он принял эти решения для нашей семьи. Мои эмоции и желания были второстепенными. Я должна была пройти через ад, а он просто не хотел идти домой.
— Ты вызвался на миссию, когда я уже была беременна?
— Нет, раньше. Когда я собирался в эти поездки, это напомнило мне, каково это, чувствовать себя обязанным за что-то. Я совершал ошибки на каждом чертовом повороте. Быть твоим мужем было так изматывающе.
— Итак, она была просто способом избежать этих ужасов?
— Натали, это был способ сбежать от страха не быть мужчиной. Не из-за тебя. Разве ты не понимаешь?
Он ждет, но я не произношу ни слова.
— Это произошло из-за меня. Я был не способен дать тебе, моей жене, женщине, за которую я бы отдал жизнь, малыша. Я был неудачлив во всем. Она не видела этого во мне. Она видела меня сильным, зрелым мужчиной, который не был неудачником. Мне нужно было, чтобы она забрала мою боль.
— Она стоила того?
— Дело не в ней.
— Хотел бы ты вернуться и сделать это снова? — спрашиваю я, и в моих словах звучит боль открытой раны.
Аарон смотрит в сторону, а потом возвращает взгляд на меня.
— Она давала мне то, чего ты дать была не готова. Она смотрела на меня, как на мужчину. Она смотрела на меня, как на героя. В ее глазах я был тем, кто достоин любви. Мне нужно было это. Я заслужил это.
— Хотел бы ты сделать это снова? — спрашиваю я еще раз.
— Я не знаю!
Я смотрю на него, и он знает меня достаточно хорошо, чтобы увидеть боль, злость и безысходность в моем взгляде. Аарон знает, что это конец для любого шанса, который у нас был.
Он только что потерял меня.
Навсегда.
Глава 4
Лиам
— Блядь! — кричу я и бросаю стакан в стену напротив. Прошло уже сорок восемь часов с тех пор, когда я в последний раз видел ее лицо. Два гребаных дня. Я не сплю. Я не могу есть. Я хочу помчаться к ней домой и забрать ее и Арабеллу. Она нужна мне, как воздух.
Но я должен оставаться в стороне.
Не важно, к чему мы придем с Аароном. Арабелла всегда будет связывать наши жизни. Мы навсегда будем связаны друг с другом. Я медленно высвобождаю ее из своих объятий, когда Аарон протягивает руки навстречу. Наши руки соприкасаются, его глаза наполнены слезами.
— Привет, Арабелла, — обращается он к Аре с обожанием. То, как он смотрит на нее, словно она его воздух, заставляет мое сердце сжаться. Его руки, которые, как я когда-то хотела, чтобы обнимали ее, защищали ее, любили… сейчас держат ее. Она смотрит на Аарона со своей особенной улыбкой. Я чувствую себя слабой из-за происходящего вокруг нас.
Аарон когда-то жил в этом доме.
И сейчас он держит нашу малышку.
— Боже. Она не может быть более прекрасной. — Он смеется и смотрит на меня. Я выдыхаю и пытаюсь держать себя в руках.
— Да, она действительно прекрасна.
— Ты похожа на свою мамочку, — говорит он ей и вытирает свои глаза. — Я мечтал о тебе. Я рад, что с тобой все хорошо. — Аарон разговаривает с Арабеллой, и я вынуждена отойти.
Отец и дочь воссоединились.
— Когда у нее день рождения? — спрашивает он.
— Девятого августа.
Ара смотрит на меня, и я подхожу к ним. Кладу руку ей на спинку, пока она касается его лица.
Аарон просто смотрит на нее. Арабелла опять ерзает и начинает волноваться.
— Она почти всегда одна. Она просто хочет двигаться, — объясняю я, забирая ее. — Ты хочешь прогуляться? Она любит пляж. — Делаю шаг к примирению. Сложность в том, как справиться со всем этим, чтобы не усугубить.
Его взгляд смягчается, и он кивает.
— Это было бы здорово.
Я наклоняюсь, сажая Ару в кресло и снимая с нее обувь.
— Ты должен будешь держать ее за вторую ручку. Она еще не очень уверенно ходит.
Аарон берет дочь за ручку, и она цепляется за его пальцы. Я стою с другой стороны, и мы начинаем идти к воде. Мама, папа и дочка. Это идеальная картинка того, какими бы могли быть наши жизни. Мои мысли возвращаются к мужчине, который был рядом со мной весь этот год. Что он чувствует по поводу всего этого?
— Ли? — окликает меня Аарон, вторгаясь в мои мысли, пока мы прогуливаемся вдоль берега.
— Да?
— Я действительно люблю тебя, — голос Аарона не дрогнул.
— Мама! — выкрикивает Ара, привлекая мое внимание. Я благодарна за это вмешательство, потому что не знаю, что ответить ему. Люблю ли я его? Я всегда любила его. Но благодаря Лиаму моя жизнь изменилась за последний год.
— Она проголодалась.
— Хорошо, — говорит Аарон, глядя в сторону. — Мне нужно прилечь. Я измотан.
Мы начинаем идти в сторону нашего дома, но я так ничего и не говорю. Тишина говорит все за нас.
После того как укладываю Арабеллу спать, пока Аарон стоит, наблюдая за всем, что я делаю, мы оба проходим в гостиную. Это первый раз, когда мы остались полностью наедине. Я не знаю, как собираюсь проводить дни без обсуждения отношений между нами.
Аарон сидит на диване, но он не расслаблен. Мышцы на руках напряжены. Голова откинута на спинку. Все его тело говорит об усталости.
— Аарон? Ты в порядке?
Он практически сразу открывает глаза.
— Да. — Его голос холоден. — Я в порядке. Просто отключился на мгновение.
Я довольно-таки чувствительный человек, но не знаю, как вести себя в ситуации, когда она вне моего понимания. Я даже не могу представить, что это такое — находиться в плену. Я не знаю, как кто-то может это пережить и вернуться к прежней жизни.
— Ты хочешь поговорить об этом?
Аарон качает головой.
— Пока не могу. Я стараюсь понять, как пройти через это. Я вернулся домой, в мир, где мне нет места. Я потерял тебя, свой дом, свою жизнь.
— Я знаю, ты хочешь, чтобы я дала тебе пару дней. Но не думаю, что они у нас есть. Как мы можем просто сидеть здесь и оставить все, как оно есть? Мы оба будем на грани.
Аарон наклоняется вперед, локтями упираясь в колени.
— Я не знаю. Я в отчаянии, Ли. Такое ощущение, будто ты хочешь, чтобы я исчез. И я не знаю, что думать об этом. Я твой муж.
— Ты был мертв. Ты ушел. Мне нужно было жить дальше.
— Черт возьми, я знаю это. — Аарон поднимается, останавливая взгляд на флаге. — Я вижу это в твоих глазах, малышка.
— Не надо, — предупреждаю я. — Ты говорил мне, что я должна двигаться дальше, ты заставил меня пообещать. Ты не можешь ненавидеть или осуждать меня за то, что я сделала то, о чем ты просил меня.
Мой пульс учащается, когда он опускается на колени, сжимая мои руки.
— Я не могу. Я любил тебя всю свою жизнь. Я не могу смотреть на тебя сейчас и думать о том, что мой чертов лучший друг касался тебя.
Я убираю руки. Он страдает, и я понимаю это. Я даже не могу представить, что принес ему прошлый год, и затем сыпать соль ему на рану, ведь я не ждала его.
— Ты разрушил меня. Я доверяла тебе, а затем узнала, что у тебя был роман…
Аарон опускает взгляд, вздыхая.
— Я знаю, но это никогда не было романом.
— Нет?
Он осматривается вокруг, а я ищу в нем мужчину, которого однажды полюбила. Не потому, что хочу быть с ним, нет, а потому, что мне нужно знать, здесь ли он. Я умоляю его сказать мне правду. Если он солжет, то у нас никогда не будет шанса двигаться дальше.
— Однажды я был сломлен. Я нуждался в тебе так сильно, а ты была занята только тем, чтобы забеременеть. Если мы разговаривали, то только на тему бесплодия. Мы не касались друг друга, если это не было частью расписания. У меня не было секса с тобой, потому что это влияло бы на подсчеты. Я ненавидел приходить домой. Я вызвался пойти на миссию, просто потому что нуждался в гребаном перерыве.
Его слова режут меня намного глубже, чем я даже могла себе представить. Они разрывают все оставшееся во мне. Он и только он принял эти решения для нашей семьи. Мои эмоции и желания были второстепенными. Я должна была пройти через ад, а он просто не хотел идти домой.
— Ты вызвался на миссию, когда я уже была беременна?
— Нет, раньше. Когда я собирался в эти поездки, это напомнило мне, каково это, чувствовать себя обязанным за что-то. Я совершал ошибки на каждом чертовом повороте. Быть твоим мужем было так изматывающе.
— Итак, она была просто способом избежать этих ужасов?
— Натали, это был способ сбежать от страха не быть мужчиной. Не из-за тебя. Разве ты не понимаешь?
Он ждет, но я не произношу ни слова.
— Это произошло из-за меня. Я был не способен дать тебе, моей жене, женщине, за которую я бы отдал жизнь, малыша. Я был неудачлив во всем. Она не видела этого во мне. Она видела меня сильным, зрелым мужчиной, который не был неудачником. Мне нужно было, чтобы она забрала мою боль.
— Она стоила того?
— Дело не в ней.
— Хотел бы ты вернуться и сделать это снова? — спрашиваю я, и в моих словах звучит боль открытой раны.
Аарон смотрит в сторону, а потом возвращает взгляд на меня.
— Она давала мне то, чего ты дать была не готова. Она смотрела на меня, как на мужчину. Она смотрела на меня, как на героя. В ее глазах я был тем, кто достоин любви. Мне нужно было это. Я заслужил это.
— Хотел бы ты сделать это снова? — спрашиваю я еще раз.
— Я не знаю!
Я смотрю на него, и он знает меня достаточно хорошо, чтобы увидеть боль, злость и безысходность в моем взгляде. Аарон знает, что это конец для любого шанса, который у нас был.
Он только что потерял меня.
Навсегда.
Глава 4
Лиам
— Блядь! — кричу я и бросаю стакан в стену напротив. Прошло уже сорок восемь часов с тех пор, когда я в последний раз видел ее лицо. Два гребаных дня. Я не сплю. Я не могу есть. Я хочу помчаться к ней домой и забрать ее и Арабеллу. Она нужна мне, как воздух.
Но я должен оставаться в стороне.